Люди недоумевают: отчего же Навальный перед ветераном просто не извинился?
Ведь всего-то и нужно было — сказать: "Прости, отец, если обидел! Я от слов не отрекаюсь, но к тебе они не относились. Прошу, не держи зла!"
Все бы поняли: и кто за Навального, и кто против. Это было бы, ну, по-человечески.
Это как в метро тебе случайно старик на ногу наступил, а ты сам же перед ним извинился. И в сторонку отошёл. Ну потому что спорить со стариком, или бить женщину, или подкладывать ребёнку пустой фантик вместо конфеты — это прежде всего себя ронять. Не по-мужски.
И ветеран-то просил лишь об этой малости — об извинениях за "предателя" и "холуя". Не о деньгах и не о сроке.
Но нет. Раза четыре обозвал старика "куклой". Обвинил в воспитании "внука-проститута". И всё это — с какой-то пошлой развязностью торговки с базара: "Родственники возьмут и этого деда подушкой ночью придушат!"
"Этого деда".
И про награды ветеранские: "Нацепили на него медали…" Ну днище же. Зачем? Почему?
А всё просто.
Потому что Навальный и правда не понимает, "ачотакова?" В нём нет ни малейшего пиетета к стариковским медалям, к его памяти, да вообще к той войне.
Для него вся тема Великой Отечественной в лучше случае сводится к пенсиям для стариков. Раз ветеран Вермахта получает больше, то он и победил, он и молодец.
То, что наши старики отстояли Родину и выгрызли Победу не ради пенсий, а чтобы ты жил — даже ты, пошляк! — это Навальному как китайская грамота. Нет в его голове смыслового аппарата, чтобы понять такое.
Это и есть настоящее оскорбление. Навальный — оскорбителен тем, что ни черта не понимает о той войне. Не чувствует. Не сопричастен. Цветка не принесёт к Вечному огню, в Бессмертный полк не встанет. Как чужой.
Не его война. Не его Победа. "Вермахту больше платят".
