Как известно, Россия держится на Иванах. А современная русская литература — на Ивановых. Не будем в этой статье затрагивать поэтов Ивановых, которых тоже немало, от Вячеслава до Георгия, пародистов Ивановых (тем более неясна их настоящая фамилия) — расскажем о прозаиках Ивановых, прославивших русскую литературу ХХ и начала ХХI веков. Интересно, что все эти писатели (мне кажется, я никого не упустил) разноплановы и многожанровы, но основные их произведения вошли в "золотой фонд" отечественной прозы. Думаю, кто-то из книгоиздателей может даже реализовать проект многотомной серии "Династия Ивановых. Проза" — внакладе не останется.
Начну, пожалуй, с Всеволода Никаноровича Иванова, с которым в конце его жизни мне довелось повстречаться.
Родился он в Гродненской губернии 7 сентября 1888 года, скончался в возрасте 83 лет в Хабаровске. Закончил исторический факультет Санкт-Петербургского университета, собирался серьёзно заняться историей, но началась Первая мировая война, и молодой историк был призван в армию. Доблестно воевал, и в августе 1916 года был награждён орденом Святой Анны, вернулся с фронта подпоручиком в сентябре 1917 года. Сначала преподавал в Перми, в филиале Петербургского университета, затем переехал в Омск, работал в пресс-службе адмирала Колчака. Так с колчаковской армией наступал и отступал до конца Гражданской войны, а в 1922 году эмигрировал в Китай.
Интересно, что в освобождённом красноармейцами Омске по ошибке был чуть не расстрелян вместо "колчаковского" Иванова другой Всеволод Иванов, впоследствии — автор знаменитых на весь Советский Союз повестей "Бронепоезд 14-69" и "Партизаны". Тоже писатель, тёзка и однофамилец, примерно того же возраста. Их просто перепутали. Уже "красного" Всеволода Иванова вели на расстрел, но его заметил знакомый командир и спас ситуацию.
С марта 1920 по май 1921 года Всеволод Никанорович сотрудничал в газетах города Харбина в Китае. С мая 1921 года издавал и редактировал "Вечернюю газету" во Владивостоке, где был близок к деятелям Приамурского правительства. В октябре 1922 года, накануне взятия Владивостока красными войсками, Иванов покидает его и на многие годы оставляет Россию, направляясь в Корею, а затем в Китай.
В Харбине он редактирует русскую газету и чуть ли не каждый год издаёт по книге прозы. Резко меняются его политические взгляды, он начинает сотрудничать с советской прессой. По мнению многих, кроме журналистики и литературы Всеволод Иванов занимался военной разведкой в пользу СССР. Позже его знакомый, писатель Г.Г. Пермяков, писал: "Всеволод Никанорович Иванов был советский разведчик в Китае, по военной линии и по линии демиургов антисоветской пропаганды. Тяньзинь, Харбин, Шанхай, Пекин, Нанкин. Его личное дело… лежит в КГБ СССР, обратитесь туда, и у вас будет прекрасная тема для написания о нём повести. Он мой крёстный; мы дружили, он учился у меня китайскому, 1952-54 годы. Я знаком с ним с 1925, когда уже соображал, что к чему…"
Всеволод Никанорович в Китае встречался с Николаем Рерихом, написал о нём самую серьёзную по тем временам монографию — "Рерих. Художник, мыслитель", изданную в Риге дважды: в 1937 и в 1939 годах. В предисловии к книге о Рерихе Иванов писал: "Родина и Красота — вот о чём думалось тогда, в те ночи. И ведь всегда Родина наша, Россия, родится в наших сознаниях и в бурях и в Красоте. Бури — форма, Красота — содержание, без которых не понять целого, как не понять формы слюдяного древнего фонаря, если не вставить внутрь свечи. Художники, музыканты, поэты и писатели тоже светят ясным, незакатным светом, озаряя тысячелетнюю нашу историю…"
В Советский Союз Всеволод Никанорович вернулся в феврале 1945 года, осел в Хабаровске, подальше от Москвы. Здесь с ним и познакомился молодой Юлиан Семёнов, создавая образ своего Константинова—Исаева—Штирлица. На юбилей Иванова он прислал телеграмму: "Дорогой Всеволод Никанорович! От всего сердца поздравляю вас с 75-летием! Желаю вам счастья и творчества. Всего самого хорошего. Искренне вас почитающий и любящий Юлиан Семенов".
Но Штирлиц и в Советском Союзе не ушёл на покой, а продолжал писать удивительную историческую прозу. Литератор Юрий Квятковский вспоминает о последнем периоде его жизни: "В конце своей жизни, когда я видел его за столом в архиве МВД, он выглядел не больным, а скорее утомлённым от жизни. Внешне и внутренне это был могучий человек, в своей русской основе, как Илья Муромец…"
При всех своих скитаниях Всеволод Иванов всегда оставался убеждённым русским патриотом. Были у него и философские работы о Владимире Соловьёве, о русской культуре. Успел написать пять томов воспоминаний, полностью так и не изданных до сих пор. Самая колоритная фигура в культуре Дальнего Востока. Тот же Квятковский вспоминает: "Я поднялся на второй этаж кирпичного дома по улице Калинина № 76 (в Хабаровске), позвонил. Дверь открыла Мария Ивановна (Букреева, супруга)… Всеволод Никанорович сидел за большим столом, работал над своими воспоминаниями. Я окинул взглядом комнату. В глаза бросилось — вместо ковра над кроватью большое развёрнутое белогвардейское знамя, под которым он служил… В углу — большой кованный железом сундук. Вот и вся мебель кабинета. И я тогда подумал: "В этом сундуке всё его богатство, которое он нажил в эмиграции"…"
Поражает разнообразие его работ: проза для детей "Золотой бурундук", научные книги о Китае и о России, фантастика, психологическая проза, историческая проза, стихи. И всё-таки главный его роман — это историческая эпопея "Чёрные люди", о русском народе как главном творце истории, об освоении русскими всей Сибири и Дальнего Востока… В беседе по поводу выхода в свет повествования Всеволод Никанорович сказал: "То, что я написал "Чёрные люди", — это чудо, не я это написал, что-то само или кто-то сам писал моей рукой…". И написано это ёмкое чудо было всего за восемь месяцев, хотя материал собирался всю жизнь.
Скончался Всеволод Никанорович Иванов 9 декабря 1971 года, похоронен на центральном кладбище Хабаровска, в 1-м секторе (аллея писателей)…
Анатолий Степанович Иванов — один из самых известных и популярных советских писателей, Герой Социалистического Труда, лауреат государственных премий, многолетний главный редактор журнала "Молодая гвардия" — тоже посвятил всё своё творчество истории нашей страны в ХХ веке, революции, Гражданской войне, Великой Отечественной войне, и у него в центре внимания была Сибирь. Впрочем, он и родился 5 мая 1928 года в селе Шемонаиха в Казахстане. После школы будущий писатель окончил факультет журналистики Казахского государственного университета имени С.М. Кирова. Работал журналистом в газете "Прииртышская правда", а позже — заместителем главного редактора новосибирского журнала "Сибирские огни". С 1954 года стал публиковать прозу (рассказ "Дождь" в журнале "Крестьянка"). В Москву переехал в конце 60-х.
Всем известны его книги "Вечный зов", "Тени исчезают в полдень", особенно после их экранизации; эти сериалы до сих пор показывают по нашему телевидению. Знают и его книги "Повитель", "Жизнь на грешной земле", "Вражда", "Печаль полей" и "Ермак".
Я был хорошо знаком с Анатолием Степановичем. В Коктебеле, где мы вместе отдыхали, он был первым читателем моих нашумевших "Очерков литературных нравов", я часто печатался в его "Молодой гвардии". Не один раз писал о его замечательной эпической прозе.
Самое известное его произведение — это, несомненно, роман "Вечный зов", посвящённый жизни нашей страны в первой половине ХХ века. "Вечный зов" — название аллегорическое, — считал Анатолий Иванов. — Один из моих героев говорит, что человек рано или поздно начинает задумываться над сутью и смыслом бытия, жизнью окружающих его людей, общества и над своими собственными делами и поступками. Это его заставляет делать властный зов жизни, вечное стремление найти среди людей своё человеческое место. Мне хотелось показать, что человек становится гражданином, а потом и бойцом за справедливость, за человеческое достоинство и за человеческую радость".
Масштабностью изображения его романы схожи с романами нашего современника Алексея Иванова. Я как-то сказал Алексею об их незримой с Анатолием Степановичем связи, преемственности, Алексей Иванов этого отрицать не стал, и перечёркивать творчество советского классика не пожелал…
Алексей Викторович Иванов — тоже из русской провинции, далёкой от Москвы и Петербурга. Он считает: "Здоровые силы надо искать в провинциальных городах-миллионниках вроде Екатеринбурга, Новосибирска, Казани, Нижнего Новгорода, Самары. Это те, кто не уехал в Москву или на Запад, когда позволили средства, а остался дома и развивает свой город". И опять же, как и все Ивановы, Алексей Викторович работает в самых разных жанрах: он и прозаик, и сценарист, и публицист, и фантаст, и даже краевед неплохой. Но главное — его историческая проза воистину мирового уровня. Он привлёк к себе внимание уже первым историческим романом "Золото бунта" (в первом варианте "Чердынь — княгиня гор"), описывающем Урал конца XVIII века. Его оценили не только читатели, но и самые привередливые эстеты, роман сразу же попал в шорт-лист "Большой книги"…
Алексей Иванов родился 23 ноября 1969 года в городе Горьком в семье судостроителей. Закончил школу в Перми. Затем учился в университете Екатеринбурга (тогда — Свердловск). С детства мечтал стать писателем. Сегодня он уже автор одиннадцати романов, работает в самых разных литературных жанрах. "Корабли и Галактика" — фантастика; "Общага-на-Крови", "Географ глобус пропил", "Блуда и МУДО", "Ненастье" — современная городская проза; "Золото бунта", "Сердце пармы", "Тобол", "Летоисчисление от Иоанна" — исторические романы; "Псоглавцы" и "Комьюнити" — интеллектуальные мистические триллеры.
Слава до него добиралась кружным путём, прозу Алексея Иванова долго не хотели издавать. Первые романы вышли в 2003 году: "Сердце пармы" — в издательстве "Пальмира", "Географ глобус пропил" — в издательстве "Вагриус". На мой взгляд, роман "Сердце пармы" — бесспорная классика наших дней. Но Иванов, тщательно воспроизводя более чем колоритное местное прошлое, вовсе не пишет роман лишь исторический. Или, точнее, так: он-то как раз и воссоздаёт исторический роман, каким замысливали его классики, это некий современный эпос, остроактуальный по существу!
Правильно написали А.Гаррос и А.Евдокимов: "Сердце пармы" — роман о рождении имперской русской идеологии". Вся штука лишь в том, что автор знает, чем эта идеология кончила. Алексей Иванов — не "имперец", а "постимперец". Причём все симпатии его — не на стороне почившей уже империи, а на стороне её жертв.
Я бы назвал "Сердце пармы" эпосом по защите природного, естественного образа жизни, эпосом естественной истории. Роман Иванова убеждает: похороненная уже кем-то отечественная словесность — похоронена пока заживо. Писатель смело соединяет классические формы исторической прозы, масштабную мозаику исторических деталей и персонажей с моментами мистики и фэнтези. И делает это превосходно. В общем, классик среди нас. Можно отстреливать. Недавно вышла первая часть его нового романа "Тобол", где всё действие проходит почти исключительно в Сибири, а Петербург и Москва остаются на обочине, явная центростремительная проза. Интересно, что сам Алексей Иванов его называет чуть ли не заказным романом. Мол, "продюсерская компания предложила мне написать сценарий сериала про тобольского картографа, летописца и зодчего Семёна Ремезова. Его фигура мне давно известна и интересна. И ещё мне интересно поработать в формате драматического сериала — вроде тех, что производят "HBO" или "AMC", а этот формат порождает роман нового типа, современный роман. Ради нового формата я и принял предложение, рассчитывая сделать сразу сценарий для продюсеров и роман для себя. Мне по-прежнему близок Урал, но другие регионы тоже увлекают… Я вообще работаю по проектам, которые можно наложить на определённую территорию. "Ёбург" и "Ненастье" — Екатеринбург. "Хребет России" и "Горнозаводская цивилизация" — Урал. "Вилы" — территория пугачёвщины, включая Оренбуржье, Башкортостан, Татарстан и Нижнее Поволжье. Конкретная территория всегда задаёт произведению некие параметры, определяющие язык, темп, образность и культурный бэкграунд…"
Но, к счастью, его "проекты" становятся полноценной художественной прозой. Он даже отрицает собственное "зарождение философии Сибири", объясняя всё какими-то заказными концепциями. "Нет, таких амбиций у меня не было. В данном случае для меня важнее формат драмсериала, а не региональная идентичность. Просто на примере Урала я для себя разобрался, как устроены региональные культурные комплексы, и уже сразу определяю эту структуру в новом материале. Так, наверное, врач знакомится с человеком, с которым собирается, например, выпить, и сразу понимает: "Близорукость, гипертония, остеохондроз". Познакомившись с историей Сибири петровской эпохи, я сразу увидел её "нервы", понял, кто является носителем духа истории: казнокрады, шведы, язычники, миссионеры, новокрещены, китайцы, раскольники и джунгары. Сибирь того времени состоит из этих "деталей". Выбор героев обусловлен спецификой территории, а герои живут так, как положено по идентичности…"
Но в этом разборе комплексов он добивается классической художественной законченности, становится живым классиком наших дней. Я бы назвал его в тройке лидеров современной русской литературы: Алексей Иванов, Захар Прилепин, Дмитрий Новиков… И все — провинциалы: Пермь, Нижний Новгород, Петрозаводск…
Герои ивановского "Тобола" — не положительные и не отрицательные, они заложены самой системой жизни петровской эпохи. Тот же губернатор Сибири Гагарин — первопроходец и первостроитель, но не гнушается и бытового казнокрадства. Как считает писатель, "губернатор Гагарин, конечно, вор, но он пассионарий. Его воровство — от человеческой дерзости, а не от банальной алчности. Свой высокий пост он использует не для того, чтобы запустить руку в казну, а для того, чтобы устроить свой бизнес, разумеется, незаконный. Казна для него — просто банк, выдающий беспроцентные ссуды. Гагарин объясняет царю Петру, обвиняющему его в воровстве: "Из того колодца черпал, который сам выкопал". Он подобен "цеховикам" советской эпохи, которые, ясное дело, преступники, но не совсем воры. "Воеводский" и "губернаторский" периоды истории Сибири и России очень различны. "Воеводские" обычаи — это "лихоимство", взяточничество, когда каждый чиновник берёт себе сколько сможет. "Губернаторские" обычаи — это уже иерархически организованная система, то есть коррупция, когда каждый чиновник отдаёт начальнику определённую мзду, чтобы иметь возможность брать себе, сколько останется. Коррупция, вернее, степень её распространённости, является производным от полицейского государства. Пётр и построил полицейское государство, заменив банальное лихоимство сложно организованной коррупцией. Губернатор Гагарин, "птенец гнезда Петрова", активно помогал строить это государство, потому что был коррупционером. Но он понимал, что чем богаче будут жить люди в новой системе, чем активнее будет торговля, тем больше он получит выгоды. В этом понимании заключается прогрессивная роль Гагарина…". Как это перекликается с нашим временем!
Последним из писателей Ивановых, завершающим рассказ о "династии", назову нынешнего исполняющего обязанности руководителя Союза писателей России — Николая Иванова. Он — несколько иной герой, чем предыдущие, уходящие далеко в историю России и в сибирско-дальневосточные края. Но прозой своей дополняет изображение эпохи. Куда же истории России без военной прозы?
Родился Николай Фёдорович Иванов в селе Страчево Брянской области в 1956 году. Закончил факультет журналистики Львовского высшего военно-политического училища. Службу начал в Воздушно-десантных войсках. В 1981 году был направлен в Афганистан. В 1985 году назначен корреспондентом журнала "Советский воин", через семь лет стал его главным редактором. Так бы и шла его славная успешная карьера военного журналиста, смелого и умелого. Но в 1993 году он отказался в официальном военном журнале поддерживать ельцинский расстрел Дома Советов, был снят с должности "за низкие моральные качества" и уволен из Вооружённых сил. Продолжил службу в органах налоговой полиции России. Во время командировки в Чечню был взят в плен боевиками, освобождён через четыре месяца.
Почти четыре месяца провёл в подземных тюрьмах-зинданах, были неоднократные выводы на расстрел. Через два года после освобождения возвращается в Чечню снова, участвует в создании газеты "Чечня свободная".
Другая сторона его жизни — литературная деятельность, военная проза. Писатель, секретарь Союза писателей России, автор полутора десятков книг ("Чёрные береты", "Гроза над Гиндукушем", "Наружка", "Маросейка, 12. Срочно…", "Вход в плен бесплатный", "Спецназ", "Департамент налоговой полиции"). Лауреат литературных премий имени Н.Островского и М.Булгакова. За повесть "Вход в плен бесплатный, или Расстрелять в ноябре" удостоен литературной премии "Сталинград". Недавно вручена и Большая литературная премия Союза писателей России.
В основном проза написана на основе собственного боевого опыта в Афганистане, Чечне, Донбассе. Собственные же впечатления от чеченского плена нашли отражение и в книге "Вход в плен бесплатный". Что ждёт российских офицеров, попавших в "подземную тюрьму" конца двадцатого века? Есть ли у них возможность выжить? Стоит ли им рассчитывать на помощь товарищей и государства? На мой взгляд, это новое слово о войне.
Вот так и выглядят прозаики Ивановы, вписавшие яркие страницы в историю современной русской литературы.
