С началом российской военной операции в Сирии внимание мирового сообщества переключилось с украинского театра геополитического противостояния на ближневосточный. Всего за несколько недель мировая и отечественная пресса успела под разными углами рассмотреть тему участия РФ в сирийском конфликте.
Как правило, в подобных публикациях конфликт рассматривается в биполярной системе координат, где Россия (опосредованно, через своих сателлитов) противопоставляется США с их собственными «младшими союзниками». Некоторые авторы также рассматривают в качестве самостоятельного регионального игрока Исламское государство, успевшее объявить войну едва ли не половине земного шара.
На этом фоне довольно странным выглядит отсутствие предметных исследований роли Ирана в сирийском конфликте и других вооружённых противостояниях, происходящих на Ближнем Востоке. Целью данной публикации является исправление этой досадной оплошности.
Для лучшего понимания рассматриваемой ситуации нелишним будет дать общую характеристику геополитического положения Ирана и его роли в современной системе международных отношений.
Первое, что бросается в глаза при взгляде на карту Исламской Республики, – её чрезвычайно выгодное географическое положение. Располагаясь на месте некогда величественной Персидской империи, современный Иран стоит на перекрёстке множества торговых путей как с востока на запад, так и с севера на юг. Имея выход к тёплым водам Персидского залива, это государство может беспрепятственно развивать морское сообщение со множеством стран.
Располагаясь в наиболее богатом углеводородами районе земного шара, Иран обладает огромными запасами нефти и газа. Выгодное военно-стратегическое положение республики также является очевидным. Уже упомянутый выход к водам Персидского залива (и, соответственно, Индийского океана) делает Иран привлекательным союзником для России, которая, как мы знаем, всегда стремилась обрести доступ к незамерзающим южным портам. В перспективе данное сотрудничество позволило бы провести целый ряд новых торговых путей (например – в Индию, отношения с которой РФ развивает всё более активно), а также укрепить безопасность в регионе за счёт улучшения коммуникации ведущих сил, противостоящих его дестабилизации.
История современного Ирана (официальное название – Исламская Республика Иран) началась в 1979 году, когда в ходе Исламской революции от власти было отстранено проамериканское правительство шаха Резы Пехлеви. С тех пор страна стала теократическим государством, управляемым шиитскими духовными лидерами. Фактически с момента победы исламской революции Иран противопоставил себя двум наиболее влиятельным силам в регионе – Соединённым Штатам (объявлены иранскими духовными лидерами «большим сатаной») и государствам, исповедующим ислам суннитского толка (позднее – возглавляемым Саудовской Аравией). Это обстоятельство в значительной степени предопределяло вектор дальнейшего развития страны.
Ввиду наличия большого количества внешних врагов, к тому же – не самых слабых, новый Иран должен был во что бы то ни стало укрепить свой военный потенциал, а также – максимально обезопасить собственную экономическую систему от внешнего воздействия. Эти ключевые направления внутренней и внешней политики страны предполагали в конечном итоге её оформление в качестве полноправного субъекта международных отношений, независимого ни от одной из великих держав.
Достичь данной цели оказалось весьма непросто. Начавшаяся незадолго после Исламской революции восьмилетняя война с соседним Ираком (1980–1988) значительно ослабляла экономический потенциал республики. Однако вместе с тем она служила отличной кузницей военных кадров. Во многом именно благодаря этому в период единоличного американского господства, коим были 1990-е, Иран не стал очередной жертвой мирового гегемона. И это – несмотря на нескрываемую антиамериканскую политику, проводившуюся иранским руководством в те годы.
С развалом Советского Союза стало возможным и долгожданное сотрудничество Ирана с Россией. Будучи теократическим государством, Исламская Республика крайне осторожно (а порой и враждебно) относилась к СССР, декларировавшему ценности научного атеизма и всемирной коммунистической революции. С новой Россией таких проблем не возникало, однако в девяностые она была слишком слаба для развития эффективных международных связей.
По-настоящему плодотворное сотрудничество между РФ и ИРИ началось в 2000-е, когда активизировалась работа над иранской атомной программой. Иран был заинтересован в подписании контрактов с российскими компаниями на постройку и обслуживание энергоблоков своих атомных электростанций. С программой мирного (и не только) атома были связаны и антииранские санкции, которые Совет Безопасности ООН стал накладывать с завидным постоянством во второй половине 2000-х.
Некоторые из них, в силу слабости международных позиций, были поддержаны и Россией. Но большинство попросту игнорировалось российской стороной по причине экономической нецелесообразности. Сотрудничество в области атомной энергетики, а затем – и в военной области (поставки Ирану современных вооружений) продолжалось и активно набирало обороты.
Способствовала этому и меняющаяся международная обстановка. Россия стала набирать силу после «лихих 90-х». Усиливались и другие независимые от американского влияния государства. Аналитики стали поговаривать о закате однополярной системы международных отношений и формировании новой – многополярной.
По словам специалистов, приметой нового времени станет (впрочем, уже стало) объединение государств, усиливающих своё геополитическое влияние против постепенно слабеющих Соединённых Штатов. В этих условиях опыт Ирана может оказаться бесценным для сил, формирующих новый миропорядок. Многолетнее успешное противостояние США и выстраивание эффективной экономической системы в условиях жесточайших международных санкций – вот то, чему Исламская Республика может научить своих партнёров по антиамериканской борьбе.
Впрочем, власти Ирана не собираются наблюдать за происходящими изменениями со стороны. Уловив перемену тренда в международных отношениях, произошедшую в начале текущего десятилетия, они перешли к более активной внешней политике, задействовав все наличествовавшие в регионе союзные силы.
Это и привело к вовлечению страны сразу в несколько наиболее активно идущих конфликтов современности, включая вооружённое противостояние в Сирии, где Иран в союзе с Россией поддерживает законное правительство, возглавляемое Башаром Асадом.
В связи с тем, что союз РФ с ИРИ обрёл вполне отчётливые формы, было бы вполне резонным ответить на несколько популярных вопросов, которые периодически возникают в обществе.
Первый и наиболее часто задаваемый можно сформулировать примерно так: «Не обернётся ли для России неприятностями столь близкое сотрудничество с теократическим государством, исповедующим ислам?»
Ответ на этот вопрос представляется вполне очевидным, исходя из вышеописанных особенностей политического и экономического развития Ирана. Как мы уже писали, иранские власти нажили себе врагов в лице США с момента победы Исламской революции в 1979 году. Ничто так не объединяет, как общий противник, а потому союз с Россией выгоден для Ирана. Кроме того, не стоит забывать, что в религиозном плане иранцы придерживаются шиитского толка ислама, представители которого, в отличие от своих суннитских «коллег», не были замечены в намерениях построения «всемирного халифата» или объявления «священной войны» всем христианам. И, наконец, социально-экономическая обстановка в Иране куда более благополучна, чем во многих других исламских странах, что сводит к минимуму риски миграционного характера, подобные тем, с которыми столкнулась Европа, попустительствовавшая суннитским радикалам.
Другим популярным заблуждением, требующим опровержения, является точка зрения о том, что России не стоит сотрудничать с Ираном из-за того, что она не сможет сделать это государство своим сателлитом, полностью подчинив себе его внешнеполитические устремления.
Здесь стоит отметить, что международное сотрудничество может выражаться не только в форме взаимодействия стран-гегемонов со странами-сателлитами. Бывает оно и равноправным. Как правило, такая форма сотрудничества формируется при наличии общих целей. Как мы уже упоминали выше, эти цели у России с Ираном есть. А, учитывая то, что Исламская Республика уже давно является полноправным субъектом международных отношений, успев познать все связанные с этим риски и выгоды, России есть чему поучиться у такого союзника.
Усиление внешнеполитической активности Ирана на Ближнем Востоке органично вписывается в общую картину формирования многополярного мира и вытеснения Соединённых Штатов с прежних рубежей, занятых ими в 90-е годы или ещё раньше – во времена холодной войны.
Переходя к более подробному рассмотрению участия Ирана в современных вооружённых конфликтах на Ближнем Востоке, следует отметить, что поначалу инициатива в них была далеко не на стороне Исламской Республики. Не далее чем в прошлом году, когда печально известная группировка ИГИЛ вторглась из охваченной войной Сирии в северные районы соседнего Ирака, иранское руководство встало перед непростым выбором: вмешаться в конфликт открыто или беспомощно наблюдать за тем, как террористы вырезают иракских шиитов.
На открытое вмешательство Иран тогда подталкивали США, для чего там на время даже была ослаблена антииранская риторика. Но власти Исламской Республики чувствовали подвох в «добрых намерениях» своих заклятых врагов.
Добиваясь вооружённого вмешательства Ирана в противостояние с ИГИЛ, американцы стремились связать его военно-политический и экономический потенциал затяжным конфликтом. Ситуация напоминала то, как США провоцировали Россию на открытое вмешательство в украинский конфликт в середине 2014-го.
Решение, принятое иранским руководством, оказалось выдержанным в духе модного нынче понятия «гибридная война». Не вводя в соседнюю страну свои войска, иранцы стали оказывать военную помощь шиитскому ополчению Ирака, в результате чего ситуация на фронте с ИГИЛ несколько стабилизировалась.
Подобным образом развивались и действия Ирана в Сирии.
После того как американцы при помощи подконтрольных им радикальных исламских группировок попытались в 2011 году осуществить вооружённый переворот в этой стране, там началась гражданская война.
Поддерживая законные сирийские власти во главе с Башаром Асадом, Иран изначально вынужден был играть от обороны. В том, что попытки проамериканских мятежников совершить переворот не увенчались успехом, есть большая заслуга иранских военных специалистов, которые присутствовали в Сирии с первых месяцев войны.
Кроме того в условиях сирийского военного хаоса Иран имел в своём активе ещё одну силу, способную влиять на ситуацию. Речь идёт о ливанском движении «Хезболла», сформированном мусульманами-шиитами.
Отряды «Хезболлы» имели боевой опыт войны с Израилем и щедро снабжались Ираном. В сирийском конфликте они приняли сторону правительства и стали воевать против мятежных исламистов-суннитов.
На протяжении всех последних лет из Сирии непрестанно приходили сообщения, проливающие свет на активное участие Ирана в конфликте. Самое свежее из них появилось в мировых СМИ на этой неделе. В нём речь шла о гибели одного (по данным некоторых источников – даже двух) иранских генералов в ходе боевых действий в Сирии.
То, что на сирийском театре военных действий присутствовали и продолжают присутствовать иранские военные советники столь высокого ранга, говорит о серьёзной заинтересованности Исламской Республики в сохранении правительства Башара Асада.
Как и в других конфликтах, не обходящихся без участия Ирана (войны в Ираке и Йемене), основные цели Тегерана в Сирии представляют собой смесь религиозных и стратегических приоритетов.
И если с религиозной стороной вопроса (борьба против стран и группировок, исповедующих суннитский толк ислама) всё более-менее ясно, то на стратегических целях Ирана в регионе стоит остановиться подробнее.
В общих чертах их можно сформулировать в трёх основных пунктах.
Во-первых, Иран заинтересован в сдерживании США в регионе. Учитывая то, что во всех вышеуказанных конфликтах так или иначе замешаны силы, представляющие американские интересы, Исламской Республике необходимо противостоять им.
Во-вторых, для реализации огромного потенциала своего геостратегического положения Иран нуждается в обеспечении безопасности торговых путей, проходящих через его территорию. Сирия и Ирак как раз находятся на пути поставок иранского сырья и товаров в западном направлении. Это обстоятельство – более чем веский аргумент для участия Тегерана в урегулировании конфликтов в вышеуказанных государствах.
И, в-третьих, не стоит забывать о формировании новой системы международных отношений. Учитывая ослабление Соединённых Штатов, падение влияния их ближневосточных союзников неизбежно. Это означает, что Иран, в случае проведения им активной внешней политики, вполне может рассчитывать на роль одного из полюсов в новой системе МО. И все нынешние конфликты идут как раз в его потенциальной зоне влияния.
Для того чтобы наши размышления об интересах и роли Ирана в современных конфликтах на Ближнем Востоке не были голословными, приведём несколько наиболее ярких примеров иранского участия в них.
Начать стоит, пожалуй, с самого загадочного и сенсационного проявления влияния Ирана на ситуацию в регионе. Речь идёт о предполагаемом визите в Москву (по данным агентства Reuters он состоялся в июле текущего года) руководителя иранской спецслужбы «Аль-Кудс» генерала Касема Сулеймани.
Вышеупомянутое информационное агентство, ссылаясь на данные собственных источников, утверждает, что в ходе этого визита генерал представлял свои соображения относительно проведения военной операции в поддержку правительства Башара Асада и даже убеждал в её необходимости российских коллег.
Так это или нет, утверждать трудно. Но дальнейший ход событий заставляет воспринимать данную версию всерьёз.
Очередное доказательство плотного сотрудничества Ирана и России по сирийскому вопросу мировая общественность могла наблюдать на минувшей неделе.
Тогда корабли Каспийской флотилии РФ нанесли удары крылатыми ракетами по военным объектам ИГИЛ на территории Сирии. Роль Ирана в этой операции является косвенной, но невероятно важной. Всё дело в том, что российские ракеты летели к цели именно через воздушное пространство Исламской Республики и были выпущены в непосредственной близости от её берегов. Учитывая приветственную реакцию иранской стороны на российский ракетный удар по террористам, он был с ней полностью согласован.
Другим примером активного участия Ирана в сирийском конфликте и плотного сотрудничества с Россией является официально озвученное намерение Тегерана отправить на помощь правительственным войскам 4 тысячи иранских военнослужащих.
Когда российские ВКС начали военную операцию в Сирии, многие аналитики справедливо указывали на то, что без адекватной поддержки наземными соединениями она не способна принести желаемого успеха. С появлением известий о скором прибытии на фронт иранского военного контингента вопрос о поддержке действий российской авиации силами пехотных подразделений разрешился сам собой.
Подводя итоги материала, хотелось бы отметить, что формата статьи, безусловно, недостаточно для описания той огромной роли, которую играет Иран в современных событиях на Ближнем Востоке. Однако даже этот короткий материал позволяет сделать ряд выводов.
Во-первых, исходя из объективных обстоятельств (геополитические и геостратегические интересы), более надёжного союзника, чем Иран, России в регионе не найти.
Во-вторых, потенциал этого союзника с каждым годом усиливается, несмотря на все экономические и политические санкции, принятые против него сателлитами США.
И, наконец, в-третьих, в новом мире, образующемся после краха американской гегемонии, Иран неизбежно займёт одно из лидирующих мест. По крайней мере в своём регионе.
***
