"Ирония Судьбы": символика костюмов и цвета

Работа постановщика, костюмера и декоратора — пусть и не в равной, но в значительной степени создаёт реальность кинокартины, раскрывая (либо дополняя) замысел режиссёра — именно поэтому существует отдельная номинация Оскара "За лучшую работу художника-постановщика".

Центральная нить фильма — противоставление холода тепла. Тёплая цветовая гамма фигур Нади и Жени — противопоставлена ледяному царству зимы:

Противопоставление льда метели — тёплу свежеполученных квартирок, холода бездушной рутины и одиночества — теплу Настоящего Призвания и Рождественского Чуда. В СССР человек был довольно защищён социально, и поэтому не боялся физически пропасть от голода и холода, но его терзала пробема зажиточных стран — то, что сейчас на Западе называется borеout, выскучание, омертвение автоматизма, вымораживание души.

Забавное и волшебное совпадение: в титры фильма вкралась опечатка. «Искючительно в новогоднюю ночь». А знаете ли, что такое «КЮЧ»? Совершенно случайно, это означает «КОРЕНЬ». И фильм, на глубинном уровне, о возвращении к некоему истоку: к себе настоящему, настоящей любви.

Об этом и песня вступительных титров:

Со мною что-то происходит,

Ко мне мой старый друг не ходит,

А ходят в праздной суете

Разнообразные не те…

В общем, это о призвании и о поиске призвания. И стартует фильм со сцены поиска: герой Ширвиндта ищет дом своего друга.

Ну и первый кадр с костюмами: средних лет хирург Женя и его невеста, красавица Галя, наряжают ёлку. Галя настроена решительно и напирает. Женя стоит спиной к окну и закрывается ёлочкой, как будто готов обороняться до последнего, но в крайнем случае таки выпрыгнуть в окно, как герой «Женитьбы» Гоголя.

Костюм Жени, в общем, свидетельствует о том, что ему не слишком радостно. Ученически-школьный воротничок — не белый, а в синюю полоску, как роба каторжника. Свитер же похож на наброшенную на плечи рогожу, лохмотья смиренного нищего. Да, ещё на нём — толстые старческие очки. Ученик +старик+нищий +подневольный каторжник — вот так он себя ощущает в этот момент.

«—Женечка, а знаешь, когда люди поют? — Когда? — Когда они сча-стли-вы!»

Он берёт гитару в руки и поёт. Но показательна постановка вопроса со стороны Гали: счастлива она, а петь должен он. Невозможно испытывать чувства за другого человека, вот в чем дело, а барыня желает, чтобы он здесь и сейчас был счастлив и проявил счастливость, он должен покорно исполнить. Вообще она предполагает командовать, и испытывать чувства за него, дышать за него. А он пусть работает, глупый тормоз. Поёт.

Он послушно, как школьник перед учительницей, начинает петь. Но песня, нежно-бережная по форме, такая мертвенно-смиренная, что это практически реквием, это тихое развоплощение надежды. Засыпает нищий в сугробе и метели, и вот ему уже почти тепло.

«Никого не будет в доме.

Кроме сумерек.

Один

Зимний день в сквозном проеме

Незадернутых гардин.

Только белых мокрых комьев

Быстрый промельк Моховой,

Только крыши, снег, и кроме

Крыш и снега никого.

Крыш и снега никого.

И опять зачертит иней,

И опять завертит мной

Прошлогоднее унынье

И дела зимы иной.

И дела зимы иной.

Но внезапно по портьере

Пробежит волненья дрожь.

Тишину шагами меря.

Тишину шагами меря.

Тишину шагами меря,

Ты, как будущность, войдешь.

Ты появишься у двери

В чем-то белом, без причуд,

В чем-то, впрямь из тех материй,

Из которых хлопья шьют.

Из которых хлопья шьют».

В контексте фильма это стихотворение, в общем, не про счастье, как того требует Галя. И не про любовь. «Никого не будет рядом» — это что-то слегка про «А куда деваться?», «На безрыбие…». «Что-то вроде тех материй, из которых хлопья шьют» — одежда невесты кажется ему ледяной, в общем, Женю не очень греет светящая ему перспектива.

Следующий кадр нам это иллюстрирует вслед за песней. Вот так Женя воспринимает Галю.

Как Снежную Королеву. Для Гали это свадебное платье, которое она сейчас примерила: но это для неё. А для Жени — тот самый зимний наряд, от которого разлетаются снежные хлопья. А он сам себе — зашуганный ученик, маленький мальчик Кай, старающийся сложить из слова «надо» слово «любовь».

Галя, в принципе, и действует, как Снежная Королева. Если помните, в сказке та дважды поцеловала Кая, и он забыл всё на свете. «А если я поцелую тебя третий раз, ты умрёшь, - сказала она. Кай взглянул на нее, она была так хороша! Он и представить себе не мог более умного, более прелестного лица. Теперь она не казалась ему ледяной, как в тот раз, когда сидела за окном и кивала ему. В его глазах она была совершенством… А Снежная королева только улыбалась».

Галя действует аналогично — она вызывает ревность, она говорит Жене о своей любви, а когда и это не помогает, вызывает у него физическое желание. На пике неудовлетворённого желания он таки делает предложение и вручает ей ключи от квартиры в знак серьёзности намерений. Решено: он переселяется под мантию к той, кого считает Снежной Королевой.

Но серьёзно ошибётся тот, кто решит, что Галя действительно, в реальности какой-то ледяной монстр. Ничего подобного. Такой видит её Женя. Сама себя она видит иначе.

Она обычная женщина. Мало того. Ещё она рыжеволосая — пламенная, любящая женщина. С красными розами на блузке: алые символы горячего чувства на черной, как отчаяние, ткани.

И в зеркале, в котором Женя видит её Снежной Королевой, она видит себя нечто средним, между невестой и Снегурочкой, делающей дорогой подарок.

Она и правда подарок — настоящая красавица. «Не могу понять, за что она полюбила меня…Она ведь намного младше меня. И она — такая красивая…» — говорит Лукашин.

Но почему над их союзом всё время маячит лампа со стеклянным прозрачным подсвечником, столь похожая на осколок льда?

Галя ошибается тем, что можно назвать психологическим барством. Она и любит, и говорит, и творит добро — в режиме монолога, в режиме барыни, командующей неразумными холопами.

На работе, с подчинёнными, или в школе с учениками — Галин тон был бы правильным. Но Женя Лукашин — не её подчинённый и не ученик.

Галя прямолинейно давит в личных отношениях. Хотя и во имя добра: действительно, это выглядит так, что если Женя не женится на ней, он не женится никогда. Минус ячейка общества. Обществу — убыток, Жене — одинокая старость, жениным пациентам (он врач-хирург) — вероятно, менее качественное обслуживание.

Но холодная и не совсем справедливая истина жизни заключается в том, что в личных отношениях люди запоминают не то, что вы сделали для них, а то, что вы их заставили почувствовать.

Ну вот Галя раздражённо командует и давит, как дышит. Предлагая прекрасную себя, почувствовать даёт своему другу себя тупым учеником и каторжником.

«Женечка» — обращается она к нему голосом строгой ироничной учительницы. «Верхушечку подай. Верхушечку подай, говорю! Катаняны? Обойдутся. Мама? Накроет всё и уйдёт к соседям».

Эта милая командирша при этом стоит на чужом мягком красном стуле в уличной обуви — как бы, ей кажется, на высоте своей любви и желания причинить добро. Однако, это не её стул всё же.

Галя видит в Жене школьника, который мямлит у доски исключительно от глупости, и он раздражает её. Но внутри себя Женя не школьник. Он участковый врач-хирург, после страндартного советского 24-часового дежурства. И скорее всего, он задаётся вопросом, как он выдержит у себя дома двух строгих, насмешливо-ироничных учительниц. Учительница насмешливая у него уже есть одна:

Образ, интонации и костюм мамы Жени Лукашина – это образ, интонации и костюм типичной учительницы или даже гувернантки первой половины 20 века.

Галя же — учительница ещё пожёстче.

Когда Женя разогревается и начинает рассуждать о предложении, Галя обрывает его и насмешливо-холодно озвучивает всё сама.

«Неужели ты и правда решишься!.. После двухлетнего знакомства!» — зло и иронично играет голосом она, насмешливо закатывая глаза. И это, для Жени, пощечина в слегка приоткрывшуюся личность.

И Женя вскакивает с дивана и снова прячется за ёлку, как затравленный заяц: возможно, подсознательно примерно догадывается, в кого может превратиться Галя с такими, в мирное время, военными командирскими интонациями, спустя десять лет. И в кого при ней превратится он:

И его не греет такая перспектива. Хотя объективно Галя – подарок судьбы. Но нет у них эмоционального резонанса, нет диалога, Галя не считает его чем-то с самостоятельными эмоциями, она поглощена исключительно своими чувствами и планами, а Лукашин для неё – немного смешной и туповатый объект их исполнения. Она вообще его не видит, он только раздражает её, при том, что хочет за него замуж как можно скорее.

И вот Женя идёт в баню, согреться, и там происходит то, что копилось под спудом. Он выпадает в окно, как гоголевский жених - хотя окно это приняло вид аэропорта, и сбегает он не своей силой: т.к. Галя намного красивее и милее всё же, чем гоголевская невеста, она ему очень нравится, если бы не психологическое барство её, если бы она не была заодно ещё и Хоботовой и Корчкарёвым, любителями покомандовать.

А дальше, смотрите, какие интересные моменты.

«Ледяной» светильник в квартире Жени заменяется на тёпленько-бежевый – в квартире Нади. «Тут есть надежда, тут будет тепло».

Уже не лёд осеняет их союз, а мягкий тёплый свет:

И если Галя — только немного Герда, а скорее и больше — порывистая рыжеволосая Разбойница, с манерами Снежной-Королевы-барыни, то Надя по внешности подана как – чистая, архетипическая Герда.

И прическа её — во многих чертах копия причёски Герды из советского фильма «Снежная Королева» 1966 года.

Да, Галя — Разбойница с манерами властной Снежной Королевы. Она хотела вытащить этого, по её мнению, глупого ослика, Женю, в брак из жалкой холостяцкой жизни, пренебрегая, в общем-то, им самим. Минуя диалог с его глубинной личностью. Поэтому на ней утром блузка а-ля цыганское платье – блузка, как это ни странно и не печально, воровки. «Ай-на-не, ай-на-не, ну, конечно, не белый конь, но давайте сведём этого смешного упрямого ослика со двора»:

Это всё — одежда с цыганскими мотивами.

Горюющая в пустой квартире Галя — одета тоже в цыганское платье, и облик её чем-то аналогичен Разбойнице из фильма «Снежная королева» 1966 года:

«Мне стыдно?!! Я у вас жениха не крала!!!». В том-то и конфликт между Женей и Галей, тонкий, незаметный, скрытый конфликт, что она видит его вещью. Которую хочет управить наилучшим образом – женить на себе. «Собралась увести осла. Но кто-то увёл осла раньше меня. Отвратительные люди» — примерно так она воспринимает произошедшее. Вот она его видит объектом, без души и собственной воли.Который можно украсть, например. А он, глупое низкое существо на веревочке, пойдёт.

Похожий конфликт на почве слепоты и объективизации, поглощённости собой и игнорирования чувств второго, — например, случился между Карандышевым и Бесприданницей. Но там он ещё хуже закончился, поскольку Карандышев, с одной стороны, был поглощён собой вообще тотально, и хотел заставить подчиниться своей картине мира — людей намного сильнее себя, используя Ларису как неодушевлённый рычаг. С другой стороны, Карандышев имел мало козырей на руках. Лариса же сочетала в себе сильные стороны и Гали, и Жени: и красоту, и жар, и тонкость, и искусство.

«Лариса(глубоко оскорблённая): — Я — вещь?..»

...И вообще Галя хорошая, но по молодости переоценивает формальную сторону жизни и своё влияние, живёт слегка в моносубъектном мире, где единственный субъект — она сама. А все остальные люди — объекты. Вещь-Женю можно женить на себе, а можно украсть; вещь-маму Жени можно весело и без диалога выставить из дома. И внешне вежливые диалоги её — по сути, строятся, как диалоги барыни с не слишком одушевлёнными и не блещущими интеллектом холопами. Это незаметный, тонкий план, но он есть. Первое, например, что она делает, когда перепуганный виноватый Женя звонит ей из Ленинграда — отчитывает его опять, со своей барской высоты за недостаточное почтение:

–Ты что, звонишь мне, чтобы поздравить меня с Новым годом??!!! Да я все морги обзвонила!!!

Но она не такая могущественная барыня, какой по молчанию кажется сама себе, поэтому она дальше начинает звонить опять. И отчитывает снова. В глубине души она хочет перевернуть ситуацию в свою пользу, конечно. Но из-за психологического барства в прошивке по умолчанию — она просто моментально съезжает на лекции оппонентам об их несовершенстве и жалком низком холопстве. В расчёте, видимо, что они проникнутся, признают себя низкими тварями. Но происходит нечто обратное. В сознании Жени она из пострадавшей превращается в обидчицу.

Хотя он и раньше от неё постоянно защищался: отвечал Гале обычно либо как бесплотное эхо, либо… «Не пугай меня!», «От тебя не убежишь…», «Давай подождём», «Мы и так вместе», «Всё-таки с Катанянами нехорошо получилось» — это не было похоже на желание быть вместе с его стороны. Но Гале это было неважно. Она поставила себе цель, и намерена была выжать из Жени нужные формальности, так или иначе. Его эмоции и его собственная воля — казались ей несущественной мелочью.

Но вернёмся к развитию сюжета.

Надя с Ипполитом в таком же «рубище нищего», то ли просящего, то ли ограбленного, как и Женя с Галей. Серые грубые свитера и кадры зеркальны: только Галя хочет быть вместе, видимо, больше, с пламенеющими розами её, нежели Ипполит с теплыми бежевыми полосочками на шарфе.

И тут тоже возникает мотив холода. Галя, сидя за празничным столом, поёт:

Как холодно

Ты замыкаешь круг

Не внемля

Увереньям бесполезным…

Кадр: Надя поёт, Ипполит слушает, они сидят за столом вместе, но в зеркале… отражается одна только Надя. Посыл кадра: с Ипполитом Надя внутренне одинока.

Платье Надя – воплощённое ровное, необжигающее и несжигающее тепло:

И Женя, буквально, становится другим человеком.

Куда-то пропадает и ученически-каторжный воротничок, и старческие очки, и рубище нищего. Пропадают и защищающиеся жесты и напряжённая улыбка, и эхо-ответы,и вечное непонимание.

Уже не такой он и не бестолковый. И речи его живые, и глаза внимательные, и жесты мужественные. Когда ему что-то действительно интересно.

И юмор появляется: «О, это Ипполит. Что-то его давно не было».

Бедняга Ипполит пусть меньше, чем Галя, но тоже переоценивает своё могущество. У него есть смягчающие обстоятельства: на работе он на руководящей какой-то видимо должности, и привык переносить эффективную с подчинёнными конструкцию отношений— в личную сферу. Да и ситуация, когда приходишь к скромной вроде бы невесте, а застаёшь у неё мутного пьяного мужика в трусах, способна выбить из колеи кого угодно, не только ушибленного предыдущей изменой мужчину.

Но всё же то, как Ипполит действует в течение конфликта, показывает в нём прошивку психологического барства по умолчанию, это-то его и подводит. «Не велика птица» — это он, в общем-то, обо всех окружающих разом. И истерит он не из-за Надиной предполагаемой измены — в Наде-то он в глубине души не сомневается, и это выясняется быстро. А из-за того, что вещи не слушаются его, выходят из-под контроля и не соответствуют его статусу. А должны. "Вызови ему такси и пусть катится до аэродрома" — лаконично, барским тоном распоряжется он. Сама жизнь и все близкие должны его слушаться – он не знает других алгоритмов взаимодействия. Жизнь в ответ на такие яростные претензии вываливает на него грузовик снега.

Ипполит привык давить в личных отношениях — и буквально выдавливает Надю из круга своего влияния. Беда Ипполита (как, впрочем, и Гали), в том, что у него маловато эмоционального интеллекта. За пределами своей профессии, которую Ипполит, судя по статусным вещам, знает досконально — И. буквально теряется в этом бурном мире, как маленький ребёнок в автобусе. И всё, что он не охватывает своим эмоциональным интеллектом, он пытается охватить гиперконтролем и яростно-злобной истерикой, амбицией психологического барства. Поэтому Ипполит, к сожалению — всегда на шаг позади: из-за отсутствия этого самого эмоционального интеллекта — он не успевает вовремя осмыслять и правильно реагировать на поступающую информацию.

Он громко хлопает дверью, подразумевая что прощается навсегда и невеста его шалава, которую он сейчас раздавит одним хлопком двери, как вошь, кричит «Не делайте из меня идиота!».

И дальше возвращается и снова хлопает дверью, уходя навсегда.

И ещё раз возвращается и ещё раз хлопает дверью, уходя навсегда.

В последнее своё явление он уже выглядит как, действительно, немножко идиот. Но он с собой всё это сделал сам. Он пьян и даже обтоптан. И он уже готов играть по правилам этих ничтожных вшей, которых со своей высокородной высоты не хотел даже и слушать… а теперь вот играет по их правилам, залезая под душ в одежде, как будто стыдя их: «Ах, баня, говорите? Подумаешь! Я тоже могу! Смотрите, вы, низкие недостойные люди. Бани им захотелось, романтики».

Но и тут он пришёл, чтобы прочитать с высоты лекцию неразумным ученикам-холопам: «Вы оба знаете, что я прав!».

— Ипполит, ну куда ты, замёрзнешь!

— А может быть, я хочу…заболеть и умереть!

Это страшное заявление портит то, что оно, озвученное вслух, скорее всего, рассчитано на зрителей, стоящих внизу у сцены-ванной.

«Если родители вас не слушаются,

Подарков хороших не дарят вам,

Вам надо в тёмный лес отправится

Пусть там волки вас скушают»

Если в свой первый хлопок дверью Ипполит — король, и Надя реально убита его хлопком двери и уходом, а Женя Лукашин — полупьяный шут, то несколько хлопков дверью и серия прощаний навсегда — потихоньку превращают Ипполита в фигуру скорее комическую («что-то его давно не было»), и вот они с Женей меняются местами.

Поэтому, когда Ипполит уходит мокрый, никто за ним не бежит. Хотя это и ужасающе плохо. Впрочем, такие мужчины долго на дороге не валяются, ночь закончилась, и светлым утром первого числа — наверняка найдётся возвращающийся с семейных новогодних посиделок ангел, который откребёт жаждущую страданий и мести попу Ипполита от обледенелой мостовой. А порядочный градус алкоголя в крови предохранит его от детского сценария «Наказать нехороших родителей своей смертью от обморожения».

Хотя возможно, ангел этот ощутит всю меру разочарования Ипполита в жизни вообще и в женщинах в частности.

И вряд ли это будет Галя. Даже если она вдруг неким чудом перенеслась бы в Ленинград, в ближайшие несколько месяцев она будет переполнена снизошедшим на неё гениальным открытием, что мужчины, оказывается, не ослы, а совсем другие копытные, и сама по этому поводу кому хочешь даст копытом в лоб.

Внешне Ипполит и Галя даже немного похожи,одинаково привлекательны, и были бы замечательной парой. Но, из-за уровня психологического барства каждого из них — скорее всего, посиди они рядом в течение часа, скажем, в очереди в поликлинику (один с простудой, другая — с нервами) они нашли бы друг друга чересчур жёсткими, если не передрались бы.

Возможно, они станут замечательной парой, когда подрастут. Когда Галя начнёт хотя бы пунктирно замечать других людей и их эмоции, а Ипполит вылечится от душевных травм и снизит вне работы желание постоянно читать близким лекции со своей высоты, лекции об их, близких, презренном холопстве.

Кстати, Женя и Надя — прошли каждый свою школу жизни. Они тоже были такими, как Галя и Ипполит, капризными гневными детьми: также уверены были, что весь мир к их услугам по умолчанию. Также рассчитывали получить себе в супруги людей, которые этого не хотели, и не замечали этого нежелания. Женя на свадьбе своего друга, заявил во всеуслышание его невесте: «Света, поскорее бросай Павла и выходи за меня, я буду тебя ждать». А Надя была десять лет в «браке выходного дня» — видимо, тоже с каким-то человеком, для которого она как партия не представляла особого интереса. Ну вот, теперь, после периода обучения, они встретили друг друга.

Надя входит в квартиру Жени, и прозрачная стеклянная лампа, которая в начале фильма являла собой пустой осколок льда, разгорается тёплым мягким светом:

И этот свет точно так же, как и в её квартире, как бы с двух сторон окружает её и её любимого, показывая: любовь есть, и она взаимна.

Фильм «Ирония судьбы» стал новогодней традицией оказывается не сразу, а после 2001 года. Советский человек был слишком защищён, слишком мало замерзал в домах, отопление которых стоило копейки, чтобы до такой степени нуждаться в чуде. А в лихие 90-е, когда буквально горела и страна, и судьбы, людям вообще было не до того. Какое там романтическое тепло, тонкие песни и поиски настоящего себя – на пожаре?

А вот после 2001 года ограбленным гражданам отчаянно захотелось, чтобы то, что выглядело оглушительным внезапным крушением счастья и планов, было спасено чудом и оказалось новым путём. Отчаянно захотелось, чтобы русский человек, подставленный «друзьями» и заснувший пьяным в самолёте, который он к тому же ещё и сам вёл, вышел из пике силой какого-то волшебного помощника, удачно приземлился и встретил свое счастье.

P.S. Визуальная часть картины «Ирония судьбы, или с лёгким паром», как и во многих других советских комедиях, создана была художником кино и режиссёром-постановщиком Александром Тимофеевичем Борисовым (1927—2017), уроженцем хутора Малая Каменка в Ростовской области.

О нём не так много информации в интернете, в основном, отзывы благодарных учеников, которых он, по их словам, «научил искусству кино». Как видим, за каждым чудом стоит в первую очередь труд и наука.