Ирония, как защитная броня
Случилась в апреле – мае текущего года самоизоляция. Для многих, особенно молодых людей, такой карантин явился стрессом. К тому же весна выдалась холодная, с северным ветром, и дождливая, и «Что б ножки не промокли, их надо окалошить…»
Позвонил своей внучке. Она работала дома на «удалёнке» - новейший термин, введённый чиновниками. Упавшим голосом, она что-то говорила. Сообразил – хандра, «подобная английскому сплину».
Послал ей по электронной почте стихотворение Игоря Северянина. Привожу его полностью: «Июневый набросок».
Взгляни – ка, девочка, взгляни- ка! –
В лесу поспела земляника,
И прифрантился мухомор –
Объект насмешек и умор…
О, поверни на речку глазы
(Я не хочу сказать глаза…)
Там утки, точно водолазы, Просятся чеканные слова, знакомые с детства:
Ныряют прямо в небеса. «…Там царь Кащей над златом чахнет, / Там Русский
Ты слышишь? - чьи-то голоса дух, там Русью пахнет…»
Звучат так весело – задорно
Над обнебесенной рекой?
Дитя, послушай - успокой
Свою печаль; пойми, всё вздорно
Здесь на земле… Своей тоской
Ты ничего тут не изменишь,
Как нищего не обезденешь,
Как полдня ты не олунишь…
Взгляни вокруг себя, взгляни ж!
Оно подобно мигу, лето…
Дитя, ты только посмотри:
Ведь мухомор – как Риголетто,
Да не один ещё – их три!
Через некоторое время внучка звонит мне и весёлым голосом щебечет - «Дедушка, ты меня спас!». Говорю ей, - «Дашенька, ведь ирония и самоирония – защитная броня от всех неприятностей». Действительно, лето подобно мигу, или: «Наше северное лето – карикатура южных зим». Ведь, ничего ты не изменишь, и «полдня ты не олунишь…». В каждой строчке у поэта – ирония!
Ты же мне сама писала: «Я свой характер закаляю, преодолением преград, / упорно циркулем рисуя квадрат»…
Однако Лев Николаевич Толстой не оценил иронию Игоря Северянина. Очень сердился, когда ему читали: «Воткните штопор в упругость пробки…»
Сергей Герасимов с Тамарой Макаровой сняли фильм-хронику о последних годах
жизни писателя в Ясной Поляне. Там есть такие кадры: за большим обеденным столом сидят гости, оживлённо разговаривают, что-то едят, смеются… Вдруг является сам Лев Николаевич, все, как по команде, перестают разговаривать, жевать и смотрят в рот писателю. Может, кто-то и подавился не прожёванной пищей. Очень смешные кадры…
По-видимому, Сергей Аполлинариевич и Тамара Фёдоровна и не подозревали, что показали, весьма правдиво, безмерную серьёзность этого писательского дома…
Похоронили Льва Толстого в лесу, чуть ли не за версту от усадьбы. Его могилка являет собою небольшой холмик, без Креста, и надгробной плиты…
В кого метила гордыня Льва Николаевича, кого он хотел вразумить и «поставить на место», устроив такую показательную «демонстрацию»? В Русский Народ? В Православную Церковь? В Российское государство? Без ответа…
Это – не ирония судьбы. Это нечто другое…
Кто-то из толстовцев, хотел положить цветы на холмик – могилку Льва Николаевича, так из холмика вылезла змея, и кажется, укусила его за палец…
«…И довольно об этом».
Иронией и самоиронией пронизана вся русская культура – это песни и частушки,
пословицы и поговорки, стихи и проза…
«Стоит милый у ворот, дико улыбается, / потому, что зубы вставил, / рот не закрывается».
Я смотрю на наших белозубых красавиц, и у многих из них кожи на лице не хватает, чтобы закрыть рот. У некоторых – передние зубы похожи на металлический инструмент, кусачки…
Даже спортсменки художественного плавания, что плавают вниз головой, им – то зачем вставные зубы, рот то надо плотно закрывать…
Перефразируя Владимира Крупина, его частушку:
Я хотел было жениться,
А теперя не женюсь:
Девочек в бассейне видел, (в тексте: «Девки в озере купались»)
Посмотрел – теперь боюсь.
Или ещё:
Где ни пели, ни плясали,
Всюду девки не по нам.
Задушевный мой товарищ,
Лучше выпьем по сту грамм!
Девчонки отвечали:
Мне не надо решета,
Мне не надо сита.
Меня милый поцелует,
Я неделю сыта.
Владимир Крупин – рассказы, из сборника «Во всю ивановскую».
У Василия Белова в его романе «Кануны», где мужики прятали семенное зерно, кто где: в банях и погребах, под лежанками… А мужик Лыткин, у которого была поговорка: «Дело выходится, всё плутня», спрятал мешок ржи на чердаке. Так вот уполномоченный Усов залез и туда, и нашёл этот мешок ржи. Казалось бы – необратимый произвол, голодное лето, без посевной… Но, звучит спасительная частушка: «Всё выходится не так, / Усов слазил на чердак!»
В романе Александра Проханова «Господин Гексоген» есть чудные строки, когда Белосельцев с Анной ходили слушать песни в деревню Хоры, где-то в Псковской области. В деревне все говорили – стихами:
«Не стало у нас на деревне народу,
Развели по миру всю нашу породу.
Нюшка моя мыкает по морю,
Мыкает самоё лютое горе.
А Колька пилит с утра на баяне,
а огород мой и сад в бурьяне».
Нюшка на плавбазе, а Колька подрабатывает в доме отдыха… Речитатив
простой крестьянки - это совершенно иное мировосприятие жизни! Здесь и само ирония, и совершенно не явленная, молитва: «Сохрани, Боже, заблудших рабов твоих – Нюшку и Кольку…
…Так, значит, есть и вера и свобода,
Раз молится святая простота
О возвращенье блудного народа
В объятия распятого Христа.
Где, где всё это великое разнообразие сельского быта?
Так и просится строка из стихотворения: «Поставьте памятник деревне, / На Красной площади в Москве…»
Частушки и народный песенный фольклор требует отдельной монографии…
Впрочем, две песни приведу. Одна из песен – «Маруся отравилась», которая имела много вариантов, и пели её в 40-х годах прошлого века.
Трагическая концовка песни: «…Рабочие на фабрику идут, а бедную Марусю на кладбище везут…» Тут вступают плакальщицы:
«Маруся, ты Маруся, Марусь – открой, глаза… Маруся отвечает : «Я умерла – нельзя!»
Для контраста - «Хор Пятницкого», пел песню, с мягкой, щадящей иронией: «На закате ходит парень возле дома моего/ Поморгает мне глазами, и не скажет ничего… И далее:
«А вчера прислал по почте два загадочных письма/ В каждой строчке только точки…»
Вот такой парень – глухонемой, да ещё и неграмотный, но влюблённый, что тут поделаешь?
Русский народ – во все времена, с теплотой относился к калекам, юродивым, блаженным, памятуя о том, что нечто подобное может быть, с кем угодно…
Жемчужина Русской архитектуры - величественный собор Покрова, что на Красной площади, построенный Иваном Грозным, до сих пор именуют, как храм Василия Блаженного…
И не отыскать примеров, у народов всех цивилизаций современного мира, такого чуткого отношения к убогим, как у нашего народа!
Нельзя обойти вниманием пословицы и поговорки, собранные Владимиром Ивановичем Далем!
Он собрал их, ни много, ни мало, а более 30 000 шедевров народной мудрости! Внимательный и дотошный собиратель – он любовно записывал все образцы народного говора и способы окольного выражения, где ирония блещет во всей красе!
Вот аллегория – «угорела барышня в нетопленной горнице» ; метафора – «ежовые рукавицы»; ирония – «живём в лесу, а дрова с весу». Или: « ел бы сметану, да в коровах нет талану». Или недоговорка – ирония: «сшибся с памяти».
Особо мне нравятся пословицы и поговорки, выражающие условность действия.
Они начинаются на «если бы» и «кабы». «Кабы не плешь, так и не было бы голо».
«Кабы бабушка, не бабушка, так была б она дедушкой».
«Если бы покойничек был жив, так бы и не помер». В русском языке очень сильно сослагательное наклонение…
Валентина Толкунова проникновенно спела: «Кабы, не было зимы в городах и сёлах, / никогда б не знали вы этих дней весёлых…»
В книге «Пословицы русского народа» В.И. Даля, на девяти страницах приводятся пословицы и поговорки о - дураках: «Умный молчит, когда дурак ворчит»…
Посмеяться над собой, «косить под дурачка» - исконно русская черта, и даже
некоторая психологическая защита, которая говорит о трезвом уме.
«Дурак – дурака, видит из - далека».
«Ум за морем не купишь, коли его дома нет». «Прыткий на ноги, да на смекалку слаб». «Хорош да пригож, а дела не на грош»…
Народ, наделённый глубокой интуицией – мог и достойно пошутить над собой.
«Думает индейский петух» ; «Ртом глядят, ничего не слышат»; «Думают – думные люди». Прямо-таки, про нашу Государственную Думу!
«Осанка львиная, да ум куриный» - это про интеллигенцию, и сословие записных юмористов, которые заполнили экраны телевизоров.
О них у В.И. Даля – говорится: «Шутил бы чёрт с бесом, водяной с лешим».
Или: «Хорошо пошутил – народ помутил».
Все пословицы из книги В.И. Даля «Пословицы русского народа». Добротно изданная книга вышла в Москве «ЭКСМО-ПРЕСС», в 2000 году . Тираж 12 000 экз.
Конечно же – незначительный. И то отрадно, ибо предыдущее издание «Пословиц» увидело свет в далёком 1957 году.
Владимир Иванович Даль (1801 – 1872) прожил - богатую самыми разнообразными событиями жизнь.
Родился В.И. Даль в посёлке Луганский завод. Мать, Мария Христофоровна, в девичестве носила фамилию Фрейтаг. Отец – лекарь горного ведомства Иван Матвеевич Даль; датчанин – принял российское подданство, а с ним и русское имя.
В. И. Даль - учился в морском кадетском корпусе. Служил на Черноморском и Балтийском флотах. Он побывал в Дании, на родине своих предков, и «убедился, что отечество моё Россия»…
В необозримые русские просторы и влюбится – не зазорно: «Твои мне песни ветровые - / Как слёзы первые любви!»
Затем В.И. Даль решил, что не станет моряком, и отправился поступать на медицинский факультет Дерптского университета, одного из старейших в Российской империи. Врач из него получился – отменный. Он владел обеими руками, и мог делать многие операции. Служил военным врачом в русско-турецкой войне 1828-29 годов, и польской компании 1831 года.
За подвиги в польской компании: В.И. Даль – соорудил мост через Вислу, и переправил раненных солдат на свою сторону. Николай I наградил его Владимирским крестом с бантом.
О дружбе В.И. Даля с А.С. Пушкиным – отдельный долгий разговор. Они дарили друг – другу свои произведения. В.И. Даль подарил А.С. Пушкину свою книгу: «Русские сказки…», за написание этой книги, сам чуть не угодил в тюрьму… А.С. Пушкин – пришёл в восторг от книги и подарил ему в ответ: рукописный вариант сказки «О попе и работнике его Балде». Затем была совместная поездка в Оренбургскую губернию, где А.С. Пушкин собирал материал для «Капитанской дочке»…
Александр Сергеевич скончался в 1837 году на руках Владимира Ивановича…
Пушкин отдал ему свой золотой перстень - талисман с изумрудом. Поэт очень любил В.И. Даля, хотя дружба их была короткой – всего четыре года. А.С. Пушкин радовался слову «выползина», которое подобрал В.И. Даль. (Змея, каждый год меняющая шкуру, выползает из неё).
Однажды, поэт явился к В.И. Далю в новом сюртуке, и спросил его: «Как моя новая выползина?»
В.И. Даль обладал уникальной работоспособностью. Он участвовал в учреждении Русского географического общества; провёл полевой сезон в Хивинском походе…
Он составитель учебника пособий по «Ботанике» и «Зоологии», за что Академия наук избрала его членом-корреспондентом.
В.И. Даль успел послужить чиновником по особым поручениям в Оренбурге, а затем в Министерстве внутренних дел.
В 1859 году Даль переехал в Москву, вышел в отставку и поселился на Пресне,
улица - Большая Грузинская, дом 4/6, где сейчас там музей.
Именно в Москве он публикует свои четыре тома живого великорусского языка, и Сборник «Пословицы русского народа».
После смерти Даля выходит его полное собрание сочинений в девяти томах, это
1897-98 годы.
Могила Даля на Ваганьковском кладбище.
Удивительно, Валентин Петрович Катаев, фактически «мэтр отечественной прозы», не обратил внимания, на ироничность отечественной прозы. Особенно одесской…
Он писал, что «в 18 веке писатели были повествователями. 19 век украсил голые ветки повествования – цветками, изображениями… Наш 20 век – победа изображения над повествованием… Метафора стала богом, которому мы поклоняемся. В этом есть, что-то языческое…»
Да, уж: «…Рядом лежит в облаках алебастровых - / Планета, как Ленин, мудра и лобаста…».
Ничего языческого в этой метафоре нет, это поэтический «выпендрёж», с претензией на гениальность…
Запомнилось, из журнала «Юность» - 70-х годов, что издавал В.П. Катаев.
А цитата из его романа: «Алмазный мой венец» …
Кстати, в «Алмазном венце» В.П. Катаева не нашлось место для великого писателя Андрея Платонова, с его неповторимой иронией. Ибо ирония – это национальное проявление характера русского народа.
Обожаю писателя А. Платонова, и не устаю цитировать его прозу: «… лишь бы занять голову бесперебойной мыслью, и отвлечь тоску от сердца…»
Вот его зарисовка московского быта:
«…Десятки тысяч людей неслись по улицам, словно крестьяне на уборку урожая…
Макар шёл по Москве к пролетариату и удивлялся силе города, бегущей в автобусах, трамваях и на живых ногах толпы. «Много харчей надо, чтобы питать такое телодвижение…».
