Удивительно, но зачастую среди сторонников громких банов в социальных медиа преобладают голоса консервативного толка. Социальная сеть, говорят они, это частная организация, имеющая право банить кого захочет и когда захочет, руководствуясь лишь своим усмотрением. Подобной аргументацией сопровождалась вся война против так называемой «риторики ненависти» и неприкрытое противодействие конституционно закрепленной свободе слова. Есть в американском праве понятие «издатель» – имеющий свою редакционную политику субъект информационного взаимодействия, одним словом, СМИ. Facebook множество раз утверждал, что является не СМИ, а лишь платформой для размещения чужого контента. Делалось это для того, чтоб снять с себя ответственность за этот самый контент, которой обременены полноценные СМИ. Подобными заявлениями неоднократно отличались и представители других крупных соцсетей. Тем не менее, статистика блокировок и банов явно указывает на наличие у «платформ» собственной централизованной редакционной политики. Недавно произошли две истории, особенно ярко обнажившие эту политику и области её применения.
В конце июля было объявлено, что в совет редакторов, определяющих редакционную политику крупнейшей американской газеты New York Times, войдет 30-летняя кореянка Сара Чонг. Автор множества статей, текстов и постов про интернет-травлю и несправедливую политику освещения этой травли СМИ мгновенно привлекла к себе всеобщее внимание. Поводом для него послужили не вышеупомянутые статьи и тексты, а старые посты в Твиттере, где Сара открыто выражает свою жгучую ненависть к белым, называя их «гоблинами» и признается, что ее день становится куда лучше с оскорблениями белых стариков. Множество грязи, вылитой на тех, кто даже не мог ответить, с радостью было поддержано и распространено пользователями Твиттера. После найма Чонг на работу в NYT твиты были подняты из глубин Интернета и выставлены на всеобщее обозрение. Тем не менее, ожидаемого эффекта это не принесло. New York Times не стала увольнять своего нового редактора, техподдержка Твиттера заявила, что не усмотрела в словах Сары расизма, а сама Сара была поддержана целой кампанией, во главе которой встал Джо Бернштейн – авторитетный репортер не особо авторитетного интернет-издания под названием BuzzFeed. В ответ на заявления о недопустимости подобного поведения в публичном, по сути, пространстве Бернштейн начал вести себя точно так же, призывая своих сторонников следовать его примеру. Все это преподносилось под соусом борьбы с онлайн-травлей и противодействия «нацистским троллям». Черно-белое мышление, основанное ежеминутно повторяемой западными прогрессистами на мантре о невозможности расизма по отношению к белым, дало свои плоды и уже в течение суток вся интеллектуальная элита Твиттера в едином порыве писала злые, гневные и желчные гадости про белых. Нечего и говорить о том, что никто из них забанен не был. Зато бан получила Кэндис Оуэнс. Чернокожая ровесница виновницы скандала, популярная комментаторша и объект одобрения самого Канье Веста взяла те же самые твиты, в которых техподдержка не усмотрела расизма, поменяла слово «белый» на «черный» или «еврей» и мгновенно была забанена за разжигание ненависти.
Конечно, скандал оказал эффект на руководство Твиттера и страница Оуэнс была разблокирована. Руководство NYT попыталось смягчить ситуацию, обернув все в сатиру и заявив, что твиты-де выбраны из контекста, но получилось не очень – как и все примирительные заявления от этой газеты, это содержало в себе посыл «сами виноваты». Из текста, выпущенного редакцией стало понятно, что Сара Чонг – всего лишь жертва кампании онлайн-травли, а ее слова в адрес преобладающей демографической группы США – всего лишь самозащита. Твиттер все так же не предпринял никаких действий в отношении «жертвы» и ее последователей. Видимо, все дело в том, что Твиттер, как и другие крупные «платформы» для распространения контента были очень заняты в этот момент, ведь спустя лишь несколько дней после пика скандала с Чонг, Оуэнс и Бернштейном произошла еще более громкая история.
Алекс Джонс – весьма известный в наших краях журналист. Сторонник Трампа, противник профессиональных политиков, любитель теорий заговора и крайне эмоциональный ведущий передачи на своем канале Infowars (Информационные войны), Джонс – персонаж как минимум неоднозначный. Пожалуй, самая распространенная претензия к нему среди его соратников состоит в том, что он превращает любую серьезную проблему, которой касается, в нелепое шоу. Но теперь этот грустный клоун в театре абсурда, еще недавно рассказывавший про химические выбросы в реки, от которых лягушки становятся геями, вдруг превратился в символ борьбы за свободу слова. Случилось это сразу после того, как аккаунты Infowars были заблокированы почти на всех платформах, где присутствовали. YouTube, Facebook, даже Spotify и iTunes – сервисы для распространения подкастов – мгновенно деактивировали аккаунты Джонса и удалили весь его контент, оправдывая это «недопустимостью разжигания ненависти». В защиту этого ничего не смогли сказать даже сторонники частной цензуры – когда ряд компаний с совершенно разными владельцами блокирует одного распространителя информации, не дававшего каких-то особенных поводов, это выглядит как минимум подозрительно. Тем не менее, блокировка оказала неожиданный эффект, сделав каналу с сомнительной репутацией отличную рекламу. В результате посещаемость сайта Infowars выросла в три раза, а на защиту человека, с которым еще недавно мало кто желал себя ассоциировать, встали такие люди, как знаменитый обозреватель с Fox News Такер Карлсон и даже Ноам Хомский, все чаще призывающий не забывать о свободе слова.
Упоминавшийся выше вопрос о том, чем же считать социальные медиа, имеет вполне конкретное решение. Пока юристы и законодатели разных стран будут спорить, являются ли соцсети самостоятельными производителями общественного мнения или всего лишь платформой для его формирования, выражения и мониторинга, два случая, произошедшие в начале августа в очередной раз ясно дали понять, что соцсети – поле боя информационных войн.