Начиная обещанный в предыдущей колонке разговор о прошедших за последнее время на разных каналах ТВ сериалах на темы из современной российской жизни, было искушение обратиться к их создателям с предложением повернуться, наконец, в выборе сюжетов и героев в сторону реальных людей, а не болванчиков в гламурных интерьерах. Однако, после знакомства с итоговыми сериальными рейтингами, да еще под впечатлением "черного вторника", когда рубль стремительно падал вниз и по всей стране толпы ломились в магазины, скупая десятками телевизоры, компьютеры (айфоны, айподы), холодильники, по нескольку мебельных гарнитуров и даже квартир и автомобилей, пришло на ум подозрение: мною что-то упущено. Раз такое низкопробное многосерийное варево, лишенное подлинных чувств, пользуется успехом, значит, в умах немалого числа сограждан произошли необратимые качественные изменения, безнадежно сместились все человеческие и эстетические мерки. Телевизионщики уловили эту тенденцию (правда, формировалась она не без их участия, о чем я уже однажды писала), знают, на какие кнопки нажать, и расчетливо предлагают на потребу публики такой "продукт", который заведомо приковывает массы к экрану, побивая рекорды популярности. Перечислю в линейке многосерийных мелодрам уходящего года некоторые из самых рейтинговых: "Брак по завещанию. Танцы на углях", "Дом с лилиями", "Соблазн", "Улыбка пересмешника"… Положительная, а то и восторженная реакция зрителя на подобное кино — печальный диагноз, имеющий глубокие корни в сложившейся общественной атмосфере с ее культом успеха и богатства, зачастую — любой ценой… Вот, например, типичное мнение в обсуждении одного из упомянутых сериальных хитов: "Знаете, смотрю фильм и всё больше убеждаюсь, деньги в жизни многое значат". Как говорится, приз в студию! Ради такого эпохального открытия действительно стоило снимать безразмерную дребедень о провинциальной золушке на тернистом пути к своему единственному олигарху. Сюжет этот непреходящ и виртуозно варьируется нашими кинематографистами, окопавшимися под сенью продюсеров в бесчисленных кинокомпаниях и компашках.
А главное, что в любом из этих и многих других, как будто сделанных по одному лекалу фильмах и сериалах, главную роль играют вовсе не люди, а деньги. Даже неплохие актеры ситуацию не спасают. Все сюжетные ходы, страсти и отношения персонажей вертятся только вокруг денег; именно деньги, их отсутствие или обладание ими становятся мотором действия, приговором или жизненно важной победой для главных героев. В одной из серий 14-го сезона сериала "Тайны следствия" (реж. Р. Грицкова) из-за отсутствия денег на операцию для тяжелобольной дочери отец, прихватив заранее нож, сознательно вызывает на себя агрессию бомжей, а потом, хотя и легкораненный, медленно умирать в кустах от потери крови: его смерть должна выглядеть естественной. Тогда жена сможет получить страховку и отправить дочь на операцию в Германию. Разумеется, следователь прокуратуры Мария Сергеевна разбирается в этом деле и не позволяет обмануть страховое агентство — всё должно быть по закону! Но зрителя в этом, от сезона к сезону, становящемся диетическим до неправдоподобия, сериале умиротворяют слащавым хеппи-эндом: по знакомству находится благотворительный фонд, согласившийся оплатить лечение девочки. Это за кого же надо держать свою аудиторию, а она у этой ленты немаленькая, чтобы предлагать подобную развязку?
Снова деньги плюс "скелеты в шкафу", оставшиеся героям в наследство от 90-х, с упоением разыгрываются в последнем киношлягере года "Мажор" (реж. К. Статский, сцен. А. Щербаков) на Первом. Поначалу этот сериал, где его авторы скрестили приемы жесткого криминального боевика в духе НТВ и родную для Первого канала банальную мелодраму, кажется фарсом и даже вызывает смех. Да и что, кроме смеха, может вызвать история о том, как богатый папаша-бизнесмен под угрозой лишения средств на карманные расходы отправляет своего великовозрастного бездельника-сына, прожигающего жизнь по барам с наркотой, на перевоспитание в отделение полиции — работать опером. К "ментовке" "Мажор" подъезжает на "шевроле-корвет" за 8 миллионов рублей, вызывая оторопь сослуживцев. И все дальнейшее, что происходит с ним в полиции, выглядит до карикатурного фальшиво: вот он, желая на понтах заслужить авторитет, сует деньги за нужную информацию и ускоренную экспертизу, раскрывая одно преступление за другим. Вот собирает в своей роскошной квартире небрежно рассованные по шкафам и вазам мятые доллары и, в конце концов, продает заветный "корвет", чтобы, оставаясь благородным незнакомцем, оплатить лечение (и здесь лечение!) сестры своей начальницы, крутой оперши а-ля Жеглов, в которую, видно, устав от клубных девиц, внезапно влюбляется. Да и начальница хороша: на каблуках бегает за преступниками, сексуально потрясывая пистолетом на бедре, а во время задержания устраивает личные разборки со своим любовником, другим опером. Весь этот американизированный "цирк" якобы из жизни полиции к финалу, согласно ноу-хау сценария, постепенно должен перерасти в захватывающую криминальную драму, вышибая слезу у зрителя. Но не веришь в происходящее, как бы ни пытались внушить тебе редакторы Первого, что "Мажор" — "роман о воспитании чувств". Нет, к сожалению, сейчас никого, кто бы мог, как старый Король в советском киношедевре "Золушка", сказать и киношникам, и зрителям, увлеченным властью бабла: "…надо же, в конце концов, и совесть иметь. Когда-нибудь спросят: "А что вы, собственно говоря, можете предъявить?" И никакие связи не помогут сделать ножку маленькой, душу большой, а сердце — справедливым".
