Прямые репортажи из Франции в ночь терактов в Париже в эфире каналов Вести 24, LIFE NEWS и EuroNews однозначно заставляли повторять про себя вопрос президента России, прозвучавший в его выступлении 28 сентября на юбилейной сессии Генассамблеи ООН: "Вы хоть понимаете теперь, чего вы натворили?". Но вопрос этот, обращенный к человеческому поверх любой политической конъюнктуры (как правило, маскируемой эгоистически понятыми "национальными интересами"), продолжает висеть в воздухе, "потому что от политики, в которой лежит самоуверенность, убежденность в своей исключительности и безнаказанности, так и не отказались".
Растерянность — вот первое, что бросалось в глаза в каждом из прямых включений в ту ночь с улиц французской столицы. А наибольшее недоумение вызвал сюжет, показанный на НТВ, который снял из окна журналист газеты Le Monde. Он находился в доме, расположенном на узкой улочке Амело, с обратной стороны концертного зала Bataclan, прямо напротив, по всей вероятности, служебных выходов из здания. Мы увидели с криками выбегающих на улицу людей, лежащие в крови на асфальте тела, из окна высокого второго этажа, повиснув на чем-то, пытается выбраться наружу женщина, кто-то из сумевших спастись ковыляет на одной ноге, двое мужчин за руки тащат за собой по тротуару безжизненные тела то ли убитых, то ли раненых… А улица Амело совершенно пустынна: ни одной полицейской машины, ни одной машины "скорой помощи"… Между тем, с центрального входа уже начинался штурм концерт-холла, там были сосредоточены немалые силы спецназа и десятки желтых фургончиков с красным крестом. Получается, Bataclan даже не был окружен полицией? Забыли про служебные выходы? Хорошо, что для кого-то они стали спасительными, но ведь и для террористов оставался открытым путь к отступлению! Удивительно ли, что вторые сутки ищут участников этой преступной акции? Детали, конечно, но какие значимые… По словам Е. Попова в воскресном репортаже из Парижа: "Полиция не берется назвать количество бежавших боевиков".
Примечательны отклики российских политиков и экспертов на теракты во французской столице, прозвучавшие с экрана ТВ по горячим следам, в субботу, и у В. Соловьева, и у А. Пушкова, и у Р. Бабаяна. Коротко их можно сформулировать так: произошло ожидаемое, то, о чем мы предупреждали. Однако Запад давно выстроил свою "модель" отношения к заявлениям российской стороны. В обстановке тщательно подогреваемой там информационной войны любые трезвые голоса из России заведомо клеймятся словцом "пропаганда". Ладно бы в расчете на массовое сознание. В плену такой установки находятся многие влиятельные фигуры, не говоря уж о журналистах.
В течение нескольких последних месяцев на наших каналах в различных дискуссиях с привлечением политиков и экспертов подробно обсуждались ситуация и причины хаоса на Ближнем Востоке, проблемы, связанные с потоками беженцев в Европу, те возможные угрозы, которые может нести миру экстремизм исламистов. Один из участников подобных ток-шоу, французский журналист Ксавье Моро, как-то в ходе разговора заметил, что во Франции такие обсуждения невозможны: довлеет пресловутая политкорректность, не позволяющая говорить откровенно о сути сложных политических и социальных явлений, да и, по его же словам, журналисты основных изданий в общей массе "старательно придерживаются инструкций Госдепартамента США" (russian.rt.com/inotv). "Мягкое управление" по предлагаемым тенденциям просматривается и в речах представителей наших либералов. Достаточно вспомнить выступления в ток-шоу журналистов Д. Некрасова, Н. Ускова, К. Эгерта, эксперта из института Гайдара С. Жаворонкова, а также журналистов из Польши и Чехии М. Ястржембского и И. Юста. Не указывая персональную принадлежность, их оценки ситуации с беженцами можно выстроить в следующий ряд: "беженцы не проблема, бегут туда, где хорошо", "Европа не развалится от мигрантов, научимся жить рядом с большой общиной мусульман", "в России три миллиона мигрантов. Не переживайте за Европу, там всего пятьсот тысяч", "в России 11 миллионов приняли, а 500 млн. Европы что, не растворят какие-то несколько миллионов?". Уровень этой "шапкозакидательской аналитики" очевиден. По одному шаблону скроена. И его не пробить ни глубоким суждениям философа и поэта Ю. Кублановского о провале политики мультикультурализма, ни меткому замечанию ведущего программу "Политика" П. Толстого о том, что никак нельзя сравнивать прибывающих сегодня в европейские страны людей с нашими мигрантами. По большому историческому счету — это наши бывшие соотечественники, их родители и деды победили в жесточайшей освободительной войне, нас связывает общая победа и память, культура, образование… Добавим — памятники их национальным гениям возвышаются в столице России, имена выдающихся писателей, ученых звучат в названиях улиц… Где во Франции или в Англии (можно указать любую страну ЕС) вы найдете напоминание о великих представителях народов арабского Востока, например, Усамы ибн Мункыза, автора автобиографической хроники "Книга назидания" — ценнейшего источника по истории крестовых походов? В музейных залах, в архивной пыли?
Нельзя сказать, что о проблемах социальной и культурной адаптации выходцев из мусульманских стран в той же Франции не задумывались. В качестве примера приведу потрясающий фильм "Последний урок" ( 2008 г. Франция—Бельгия, реж. и сцен. Жан-Поль Лильенфельд), показанный на нашем ТВ. Там разворачивается подлинная кровавая драма между учительницей французской литературы в школе, где в основном учатся дети мигрантов. Она пытается им рассказывать о Мольере, но что для этих детей Мольер? У них своя мораль, свои герои, свои жизненные приоритеты. В результате главной угрозой оказывается "нетолерантная" учительница. А "последний урок" — остаётся, похоже, невыученным.
