Хрипань(начало первой книги - " Земля - Россия и её крестиане").

Божия Матерь босою ножкой ходит по земле... Так говорила маме её бабушка. Поэтому, даже самый замызганный мужичок в селе обязательно имел при себе тряпицу - чтобы не плевать на землю. ... За свои прошедшие годы я испытал всякие метания и слабость духа, показывающие изрядный контраст с рассказами о предках, услышанными, более всего, от матери. Но, я не припомню, чтобы хоть раз испытывал комплекс неполноценности за свои национальность и родословную. Как известно, сейчас подобное имеет место быть, даже весьма - среди юных. Да и не только юных, ведь, началось то, что привело к этой болезни - не сегодня и не в 90-ых. Либо главной, либо одной из таковых, причиной болезни, на мой взгляд, является утрата очень многими русскими родовой памяти. Но, почему это произошло? Понятно, что если бы народ сам по себе истощился внутренне к началу 20 века, то не было бы ничего, чем русские так окрасили данный век. Как советские семьи, детские сады, школы и прочие институты упустили нечто, что получалось у сословий и прежних институтов, будь то родовые традиции купцов или крестьянская община? Наверно, многие из думающих современников, не равнодушных, так или иначе, к судьбе страны, как-то представляют себе ответ на этот вопрос. Чаще всего говорят так. Ужасные войны и великие стройки, вкупе с репрессиями, отняли много возможностей передачи родовой памяти. Слишком рьяно боролись с национальным чувством великоросов. Технический прогресс волей-неволей требовал в жертву изрядного куска от ткани веков. Атеизм же, сознание того, что "живем один раз", ударили по морали, подвергли сомнению понятия долга, связи с родной землей, ответственности перед кем-то, тем более - чем-то. Однако, не стану много рассуждать, утверждать или оспаривать. Главная цель моей регистрации на портале "Завтра" рассказать людям то, что было рассказано мне. Ведь, это принадлежит отнюдь не одному человеку или его роду. Эти истории - наша Россия. Читая, слушая современников, я всё больше убеждаюсь, что необходимо сделать такую книгу. Задумался об этом я давно, но, не брался, откладывал. Однако, то, что не убежит, как говорится, от меня, кому-то может принести большую пользу сейчас. Моей маме тяжело обращаться с компьютером, а отец находится в мире ином. Поэтому, буду рассказывать я. Впрочем, правильнее всего будет, чтобы самое раннее из памяти было частью живой дороги, идущей до наших дней. Пусть это будут записки одной России. Помимо моих предков, в них будут и другие люди, включая людей, встреченных лично мной, среди которых есть и очень яркие типы живущих ныне или ушедших из земной жизни. Начал я с крестиан, людей, живущих на земле. Их родовая память, конечно, не такая долгая, как у дворян или купцов, горцев или древних скандинавов. Но, лучше всего начать с них. "Хрипань стоит испокон веку". Люди там были высокие, статные, чаще - поджарые, иногда - полные, дебелые. Глаза были ярко-голубые, а лица, изумительно цвета, всегда румяные. Волосы - белые: "чистый лён". Густой, низинно-сырой лес огромных елей был дик и давал обитание не только зверям, но и русалкам, и мохнатым "лесным людям" - по крайней мере с одним из них довелось встречаться прапрадеду. Хозяином же леса был Лесовик. Хотя, формально - барин. Как и говорят про русских, обычно они помнят свое происхождение до третьего колена. Хорошо, что это повествование началось с Природы, Матушки-Земли. Но, так вышло, что данная история и сохранилась, видимо, благодаря войне. Прапрапрадеда, Алексея Листова забрали в рекруты, на Балканскую войну. Там он и встретил будущую жену. Было это так. Наше войско стояло у турецкого города. Алексей был, видимо, в разведке - не все детали, точности сохранены. Сорвавшись с кручи, он повредил ногу и оказался в беспомощном состоянии, возможно, в полу-беспамятстве или со временной потерей сознания. Вроде бы, известно, что он стонал. Тут его и увидела шедшая за водой юная турчанка, имени которой, ни турецкого, не крестильного предание не донесло. Увидев русского солдата, она, как мама обычно рассказывала, сразу и влюбилась в него. Как-бы то ни было, но она пошла не звать своих, а привела русских. То-ли дошла до нашего лагеря, то-ли нашла разведчиков или фуражиров, которые, может быть и потеряли Алексея. Успел он запомнить свою спасительницу лёжа на носилках, или ещё раньше, когда она нашла его - сложно точно сказать. Но, как память донесла, он сам узнал её. Город был взят штурмом. Спасаясь от охватившего здание огня, по плоской крыше металась тонкая девичья фигурка. Там был разбит сад. Пламя всё больше пожирало его и видно было, что девочке самой не выбраться. "Как-же так, душа пропадёт?! - передаёт мама слова Алексея, оказавшегося рядом - братцы, а-ну-ка облейте меня водой!" Солдаты быстро окатили его. Алексей пробежал через дом на крышу и подхватил турчанку на руки. Тут-то, он и увидел, что это именно та девочка, которой обязан жизнью... Возможно, кто-то уже представит себе, как развивался "фронтовой роман". Но, он развивался целомудренно и достойно - до интимных отношений дошло только после бракосочетания уже в России, а оно состоялось лишь после того, как Турчанку нашли достаточно взрослой. Тогда же, после спасения, девочку хотели было сразу передать туркам. Но, она решительно воспротивилась, объясняя знаками, что свои её убьют. Девочка изображала перерезание горла. Побывав в плену, она считалась нечистой. Так и вернулся Алексей в Хрипань с Турчанкой. Память донесла деталь: священник в некий момент проявил инициативу, ускорив женитьбу Алексея, а перед ней, естественно - крещение Турчанки. Почти ничего больше не известно о ней. Она любила курить трубку, - запомнили, как эта южная, непохожая на хрипаньцев женщина прохаживалась по улице, дымя трубочкой. Алексея Турчанка очень любила, а из двоих сыновей больше любила, как говорили, того, кто был похож на отца. Сыновья же, вышли: старший, Алексей, белый - полностью в отца, младший, Кирилл - шатен с черными глазами, смуглый, сухо-поджарый, но высокий, изящный. О нём дальше и пойдёт речь. Но, это уже следующая история.