Когда-то на заре 90-х мне подарили часы. Подарок был неожиданным и по тем временам роскошным – позолоченные швейцарские часы с несколькими циферблатами и кожаным ремешком. Сегодня они не произведут впечатления, но тогда это был воистину царский подарок, и часы эти я сразу полюбил.
Время тогда было страшное. Моя страна ревела в агонии, разваливаясь на части. По улицам городов бродили тысячи малолетних беспризорников. Их родители покидали мир в наркотическом и алкогольном дыму. Достояние народа – заводы и фабрики, ракеты и военные корабли - продавали за гроши бесы-ренегаты. Миллионы наших соотечественников остались брошенными в возникших национальных квазигосударствах, где их сделали людьми второго сорта и всячески принижали. Народ-богоносец взошёл на крест!
Шли годы, меня, как и мою страну, бросало из крайности в крайность, из одной части света в другую, и со мной были мои часы. Но вот что интересно: когда я «терял себя», часы терялись, или ломались, пропадая порой на годы; а когда начинались относительно светлые, или исполненные надежды периоды в жизни, которых, признаться, было немного, - часы опять находили меня, занимая свое место на руке, и словно напоминая, что счет времени возобновился, а период безвременья закончен. И так до следующего раза. А других часов у меня так и не появилось за все это время.
Два десятка лет назад я оказался на Украине, где у меня родился сын. Появился на свет на территории сегодняшней ЛНР, но рос в Киеве.
Практически все годы своего пребывания на Украине – а это самый темный период моей жизни - часы терпеливо ждали пробуждения своего владельца. Я считал их потерянными и даже забыл. Но когда тучи в моей жизни начали рассеиваться, часы вновь нашли меня.
Прошло еще несколько лет, я вернулся на Родину, окончательно решив разделить с ней свою судьбу. Радовался ее успехам, огорчался поражениям, много трудился и верил, что, как и для меня, для нашего Народа, период безвременья, в котором мы оказались после 91 года, однажды закончится.
Часы были со мной, мой сын рос, и в один из его приездов, я пообещал ему эти часы подарить. Года три назад, как раз перед пандемией, видимо предчувствуя смутное время, часы вновь сломались.
Я отнес их часовщику, да и забыл совсем. Границы закрылись, сын не приезжал, повода забирать особо не было. Не досуг, словом.
Время шло своим чередом. У нашего коллектива много работы – надо поднимать страну, а мы на своем месте - строим фабрики, мечтаем о светлом будущем для наших детей.
Ждал, что сын приедет в Россию в этом году, будет здесь учиться, работать, создаст семью… А потом была война. И война разделила нас. И мы больше не семья. Так бывает, когда по разные стороны фронта оказывается один Народ. Не российский народ – русский!
Недавно встретил часовщика, и сразу вспомнил про часы. Зашел, попросил отремонтировать. Он сказал, что часы отнес в сейф на хранение, но пообещал найти.
Через неделю я зашел за часами. Они были готовы, приветливо тикали в руке.
Я долго и с интересом рассматривал забытый циферблат.
- Твои, твои, не переживай – сказал часовщик.
- У меня с 84 года первые часы лежат, ничего не пропадает.
- До большого мора штук 40 было, а за последние два года – еще сто сорок добавилось. Вот так! – и грустно улыбнулся в седую бороду.
И я вдруг понял, что это не просто часы – а хроноскоп моей судьбы. А передо мной не часовщик – а Хранитель времени. И он вернул мне время, и вероятно, даже не мое, а моего сына, потому что часы эти ему обещаны. И теперь я стал хранителем его времени до поры.
Говорят, мы своих не бросаем. Это неправда. Бросаем. Регулярно.
Тридцать с лишним лет назад моя семья сама оказалась брошенной, как и десятки миллионов наших соотечественников. Нам дорого стоило возвращение на Родину, мы платили своими жизнями.
Но не все смогли вернуться. И многие миллионы из тех, которые остались там, перестали считать нас «своими». У них родились и выросли дети, которые нас своими не считают совсем. А мы продолжаем бросать своих в Закавказье и Прибалтике, Средней Азии и главное – внутри самой страны.
Ведь «свои» - это не россияне, это – русские! И пока все тридцать лет здесь в России это слово было под запретом, многие русские там перестали верить в нас, предпочли стереть свою историю, отречься от корней.
В 2014 я пообещал, что до тех пор, пока Украина не выздоровеет, ноги моей там больше не будет. Но там остался мой сын, и я переоценил степень своего влияния на него. Бросил. Своего. И он стал чужим. Он больше не считает себя русским! Скорее наоборот. Я пожинаю плоды своей гордыни, также, как моя Родина пожинает плоды своего малодушия.
Эта война – следствие того, что мы тридцать лет подряд бросали своих, здесь и там, играючи предавали десятки миллионов людей. Мы бросали не россиян – мы предавали русских! А без них нет и не может быть России!
Жертва, которую мы платим – искупительная. Народ-богоносец не только жертвует собой ради лучшего будущего для всего мира, как это уже было прежде, но мы искупаем кровью грех предательства своих братьев и сестер, которых мы бросали все эти годы. Необходимо это признать и исправить!
Сегодня русский Дух просыпается, Хранитель времени достал часы нашего Народа. Слава Богу! Ценности Русского мира, по Духу, по содержанию, по культуре и нравственности, от природы присущей нам справедливости – скоро станут достоянием многих наций и народов – добровольно и осознанно. Я абсолютно в этом убежден.
Тучи над Родиной рассеются, и мы вместе с другими народами внутри и вовне страны, будем строить новый лучший мир. И когда этот день настанет – я снова обниму своего сына и подарю ему часы, которые будут храниться у меня до
Времени…
СНР Июль 2022
