Сообщество «Философия истории» 00:15 19 декабря 2022

Новый поход Святослава

Что такое на самом деле украинский фашизм?

Не секрет, что большая часть неевропейского мира была до Второй мировой войны колонией, и воспринимало себя жертвой мирового господства англосаксов. Отсюда и отношение к этой войне в Третьем мире от Индии и Ирана до Арабского мира и Латинской Америки мало походит на наше. Хотя официально тему эту стараются здесь затушевывать, но и в народной среде, и в среде национальной интеллигенции главным мировым злом признан англосаксонский колониализм. Что же до пресловутого «фашизма» или немецкого национал-социализма, то к ним здесь, как правило, относятся, как обычным консервативным активистским движениям, сходным с национально-освободительными движениями самих развивающихся стран. С симпатией относятся и к Германии, которая сражалась, как здесь считают, с англосаксонским колониализмом и финансовой плутократией.

Ничего пугающего нас, здесь, впрочем, кажется, нет. Даже СССР, старавшийся встать во главе мирового антиколониального движения, смотрел на всё это сквозь пальцы. И, видимо, правильно делал: память – у всех разная. Для Сталина Вторая мировая была «схваткой двух капиталистических коалиций за мировое господство», в которой СССР стал жертвой коварного нападения. Что же до национального социализма, то явление это вообще чрезвычайно широкое. Которому не был чужд и сам СССР. Китай демонстрирует сегодня свой своеобразный имперский национальный социализм, сходный и с идеологией Гоминьдана, и с Японией 1930-40гг. То же можно сказать и об устремлениях и идеалах всего Третьего мира (сирийско-ирако-египетский БААС, ливийский социализм Каддафи) балансирующих между своеобразно окрашенным социализмом и национал-патриотизмом.

Подойди к Украине с тех же нейтральных позиций мы конечно не можем. И всё же сделаем попытку. Хотя Украина формально и не принадлежит Третьему миру, являясь частью Европы, она вполне вписывается в общую картину «провинциального взгляда на войну» (как называет это, например, недавно вышедшая при участии журнала «Россия в глобальной политике» книга «Память о Второй мировой войне за пределами Европы»).

К тому же, и в самой Европе мы найдем схожие случаи. Например, случай Польши, «стоящей беспорядком» и ненавидящей всех своих соседей, в особенности немцев и русских; случай прибалтийских стран, помнящих себя под немецкими баронами, и мечтающих вернуться на «немецкий хутор». Это, иными словами, все типичные случаи окраинных или лимитрофных образований, испытывающих стойкий ресентимент по отношению к имперскому центру.

Как и всем этим образованиям, Украине (мечтающей о себе как о суверенном государстве, но таковым не являющейся) свойственно относится к событиям первой половины ХХ века как последовательной оккупации: сперва советскими войсками, потом немецкими войсками, потом снова советскими. Национальный герой Украины, Степан Бандера, воюющий последовательно против Польши, СССР и Германии – вполне себе такой украинский Чандра Босс, дерущийся на стороне японцев и немцев, ради освобождения Индии от английского господства. В сущности, до этого момента, случай Украины представляет собой вполне типичную историю в контексте «права наций на самоопределение». И если бы Украина, получив независимость в 1991-м, реализовала себя как национальное государство, подобное той же Индии, всех бы это так или иначе устроило. Беда в том, что Украина не только никогда не была, но так и не стала государством (как не стали украинцы и нацией, хотя честно пытались идти по этому пути). Произошло это как в силу национального характера, так и в силу того, что такой задачи кураторы «независимой Украины» себе и не ставили. Беда Украины в том, что она никогда не была субъектом, но всегда оставалась объектом чужой политики, направленной, прежде всего, против России. Даже в составе СССР Ленин мыслил Украину как анти-Россию, взращивая её национализм, чтобы сдерживать им «великорусский шовинизм» русских. Наконец, беда Украины ещё и в том, что, в отличие от прочих рассмотренных нами случаев, она является объектом англосаксонской политики.

Именно здесь случай Украины перестает быть типичным. Как перестают быть типичными и игры украинцев в нацистскую символику. Хорошо понятные в Индии, Иране, Тихоокеанском регионе, Арабском мире, где национал-социалистическая романтика являет собой реакцию и фронду против англосаксонского доминирования, здесь «игры в наци» имеют явно иной вектор. Какой же? Ну, конечно, антироссийский.

Поэтому, если для Индии, Ирана, арабского мира, латиноамериканских стран, «фашизм» – это оружие народных масс и национальной интеллигенции, направленное против либерализма, большевизма и плутократии, то для Украины – это игрушечная бомбочка, в которую туземным деткам позволено играть под строгим контролем взрослых. Украинцы, как нация, остаются детьми, и, как детям, им свойственно любить стеклянные бусы и побрякушки. Тем более, что к реальной власти на Украине, полностью контролируемой атлантической плутократией, всё это никакого отношения не имеет. Конечно, именно эти игрушки в руки деткам дали совсем не случайно. Об этом чуть ниже. Пока же заметим: настоящая реальность сегодняшней постмодернистской Украины гораздо наглядней описывается не в терминах Италии или Германии 30-х годов (с реалиями которой здесь нет ровно ничего общего, о чем я писал ещё в начале СВО), а… в декорациях Х века.

Кстати, и к нашей, российской действительности это относится тоже. И здесь мы переходим к вещам уже совсем не игрушечным. Как и «конец истории» - не просто мем, вброшенный романтиком Фукуямой. Конец исторического времени – это реальность, переживаемая современным прогрессистским миром, а «конец истории» - состояние сознания, транслируемое победившей в этом мире идеологией.

И вот, если мы представим сегодняшнюю Украину древним Хазарским Каганатом, а нашу Спецоперацию – походом князя Святослава, разбившего Хазарию ок. 964-968г. (офиц. дата 3 июля 964) – то попадём кажется в самую точку. И увидим уже не просто постмодернистскую реплику, но проявление самой сути истории в том стоячем озерце, в которое впал ее бурный поток в конце ХХ века (что восторженно и описал Фукуяма).

Это, точнее говоря – замыкание круга. И то, что сознание сегодняшней России топчется вокруг времени Владимира Святого, пытаясь нащупать свои исторические опоры – тоже совсем не случайно. Эта эпоха – не просто наше начало начал. Она, кроме того, сильно напоминает нашу, так что конец истории буквальным образом смотрит в своё начало, когда мы всматриваемся в это время.

Что мы имеем в виду? Прежде всего, борьбу между становящимся русским (скандинавско-славянским) миром и Хазарией за контроль над центральной торговой магистралью Евразии – Путем из Варяг в Греки. Это и поход Святослава, когда Русь, разбив Хазарию, и объединив народы по берегам Невы, Ловати, Волги, создает первый в своей истории прото-имперский мир. Это, наконец, крещение, с которым Русь становится частью христианского мира, и, таким образом, входит в мировую историю на правах одного из важнейших её участников.

Теперь вернемся в наше время и взглянем: ведь и сегодня Русь (новая, древняя, рождающаяся на наших глазах из своей древней изначальности) снова вступает в бой за новый «Путь из Варяг в Греки». А это не только энергетические потоки, не только газ и нефть в Европу и в Азию, но и СевМорПуть, объединяющий Тихий океан и Атлантику. И сегодня Русь проходит свое «новое крещение», осознавая себя последней защитницей христианского мира (а, следовательно, и Катехоном, Удерживающим). Собственно, наша сегодняшняя Спецоперация – это и есть новый поход князя Святослава против Новой Хазарии и её «Большого брата» Нового Карфагена. И именно в этом смысле Россия сегодня есть – новый, третий, последний Рим.

Возвращаясь же к играм наших окраинных детей «в нацистов», нужно понимать вот что: нацидея – это мощнейшая пассионарная сила, сильнее которой в мире, быть может, и нет.

Не надо недооценивать мощи нацидеи в принципе, и украинской в частности. Родственная связь семьи, помноженная на силу нации, особенно в стадии ее становления, – самая естественная и сильная общность. Она заставляет жертвовать собой, а жертва эта ещё более скрепляет нацию.

Но трагедия Украины еще и в том, что с формированием нации она слишком опоздала. Формирование нации возможно было еще в ХIХ веке. Сегодня же на наших глазах происходит нечто совершенно обратное: тотальное расформирование ведущих наций Европы. Причем руководят этим процессом (мультикультурализм, мультигендерность, детский секстпросвет, уничтожение традиционной религии и культуры) те же самые силы, которые прикармливают украинцев «нацизмом». И понятно почему они это делают. Потому что нацидея, как мы уже сказали, мощнейшая на земле сила. «Хазарские фермеры» цинично смотрят на нее, как на «протеины», на которых можно быстро и качественно вырастить «отборную свинину» и погнать её на убой. С понятной целью – разрушить Россию, как главную для себя опасность. Потому что Россия, как становится понятно не только нам, но и им – это и есть Рим, Катехон, и ничем иным быть уже не сможет. А поскольку Рим – вечный враг Карфагена, Рим должен быть разрушен. Так сегодня стоит вопрос.

И воплощается в жизнь этот вопрос искоренения остатков христианской цивилизации, как видим, весьма умело. Во-первых, Россия должна быть ослаблена в войне. Но при этом важно не дать подняться и русской национальной идее. Потому что настоящая русская национал-имперская идея – это сила уже такого масштаба, против которой вряд ли что-нибудь устоит (именно против этого «атомного реактора» взращивал укро-национализм и Ленин). А для этого нацидею надо полностью дискредитировать в глазах, прежде всего, самих русских. С чем сегодня прекрасно справляются украинские нацбатальоны, назойливо бренчащие своими нс-побрякушками. Украину, которая никогда не была ничем, кроме хутора и гуляй-поля, убеждают, что она может стать нацией именно сегодня, когда все настоящие нации находятся в состоянии полураспада и готовятся лечь под жертвенный нож… И Украина же – оказывается первой в этом ряду.

И вот в России украинцы, с их хазарской жестокостью в крови, объявляются «нацистами», и с «нацизмом» у нас идёт жестокая борьба. Одновременно, в Европе «нацистами» объявляются русские, и на них науськивают немцев, которые уже полвека как подвергнуты радикальной самокастрации, но их животная сила и дисциплина всё ещё на месте. Одновременно на украинском фронте утилизируют самых пассионарных европейских правых, которые могли бы поднять бунт в Европе против правящего олигархата. Вот так при помощи «украинского нацизма» решается триединая задача уничтожения и России, и европейских наций. Окончанием этого плана должно стать, по-видимому, новое (третье за последние полтора века) стравливание России и Европы с тем, чтобы уже окончательно искоренить белый христианский мир. Сбудется ли этот план? Это зависит, видимо, только от того, насколько быстро мы придём в сознание, начав называть наконец все вещи их настоящими именами.

1.0x