Идущая в настоящий момент СВО – это, по существу дела, антиколониальное вооружённое восстание нашего государства и народа против глобальной метрополии во главе с США. Совершенно понятна ожесточённость и бескомпромиссность этой борьбы: для Запада на кону возможность продолжать эксплуатировать нашу страну, вывозить её природные богатства, ценность которых во всём мире возрастает по мере их истощения, а для нас – возможность стать и остаться независимым, суверенным народом и государством – одним из очень немногих в мире.
Надо прямо и без виляния признаться самим себе: на протяжении (как минимум) последних тридцати лет Россия была колонией Запада. Напомню, что такое колония в экономическом смысле: это страна, которая вывозит сырьё или продукцию низкого передела и ввозит высокотехнологические товары и изделия высокого передела.
Колониальное положение предполагает и идейную зависимость от метрополии. Она у нас налицо и ведётся, как минимум, с начала 70-х годов, Россия (тогда СССР) была идейной (или, как теперь стало принято выражаться –эпистемологической) колонией Запада: все наши понятия, мысли, образы и образцы – всё это было (и остаётся) заимствованным. Сейчас пошли разговоры о борьбе со словесными заимствованиями, даже закон какой-то предлагается на эту тему. Это смешная попытка воздействовать на поверхность явления, не затрагивая и даже не пытаясь понять его сущность: дело ведь не в словах – дело в понятиях, которые обозначаются этими словами. А вот понятия-то сплошь заимствованные. Появятся свои идеи, свои смыслы – найдутся и свои слова.
Задача перед нашим народом и государством стоит неимоверно трудная: победить в военном противостоянии (как теперь принято говорить: на поле боя), и далее обрести всестороннюю независимость и подлинный суверенитет.
Первое надо сделать в возможно короткие сроки (Ленин верно говорил: «Оборона есть смерть вооружённого восстания»; к антиколониальному восстанию это тоже, полагаю, относится). Второе, т.е. достижение всесторонней независимости – дело более долгое, но движение в этом направлении должно начаться немедленно.
Важнейшей частью независимости (хотя и не единственной) является экономическая независимость и самодостаточность. Т.е. то, что называется автаркией. В нашей стране, которая имеет практически все природные ресурсы, такое положение вполне достижимо.
Совершенно очевидно, что достичь автаркии можно только проведя новую индустриализацию, т.е. заново создав передовую и современную промышленность: «иначе нас сомнут» - по известному выражению тов. Сталина. О том же говорил Муссолини в 1937 г.: «Без экономической независимости независимость самой страны находится под угрозой: даже народ, обладающий высокими воинскими доблестями, можно сломить экономической блокадой». (Цит. по: Юлиус Эвола. Фашизм: критика справа).
Для того, чтобы реализовать этот колоссальный проект – освобождение от колониальной зависимости и обретение подлинного суверенитета - необходимо создать и внедрить в умы широких масс народа соответствующую систему верований.
Я не разделяю базовую марксистскую идею экономического детерминизма. Я придерживаюсь противоположной точки зрения, тоже весьма распространённой в истории экономической и философской мысли: подлинным базисом, на котором зиждется и экономика, и политика, является господствующая в народе система верований. Так думали Макс Вебер, Вернер Зомбарт, наш соотечественник Сергей Булгаков и многие другие. О.Шпенглер, о котором сейчас часто вспоминают, писал: «Всякая экономическая жизнь есть выражение душевной жизни». В основе всякого, в том числе и экономического, поведения людей, лежит религия, расширительно понимаемая. Не случайно на протяжении тысячелетий главными людьми всех человеческих сообществ были религиозные лидеры, а главным сословием было духовное сословие: колдуны, брахманы, попы давали людям картину мира и создавали смыслы.
Кстати, история нашей деиндустриализации и превращения в колонию Запада в 90-е годы подтверждает правильность именно этого рода представлений: у нас раньше произошёл отказ от высокой независимой роли, прошла деиндустриализация духовная, а потом она проявилась на физическом плане, в реальности.
Следовательно, для достижения насущных целей нашего народа нам необходимо создать не много-не мало – новую квази-религию.
Под религией я подразумеваю систему представлений о мире и человеке, учение о том, «что такое хорошо и что такое плохо», принимаемое не рационально, как научные знания, а на веру. Знаменитая фраза раннехристианского богослова Тертуллиана «Верую ибо абсурдно» ("Credo quia absurdum") именно и означает, что истины религии принимаются на веру и не требуют рациональных доказательств, и такие доказательства вообще невозможны.
Знания этого рода передаются в процессе воспитания детям и люди приучаются руководствоваться ими в своей жизни.
Именно недоказуемые верования и руководят людьми в жизни. В прошлом это были догматы традиционных религий. Сегодня, во всяком случае, в белом человечестве, к которому относимся мы, русские, религия имеет очень малое значение в повседневной жизни людей. Многие иногда ходят в церковь, совершают обряды, вроде освящения куличей, иные придерживаются постов, но при этом мне не известен ни один человек, который бы принимая решения в своей практической жизни руководствовался требованиями религии. (Я говорю о православных, мусульман я знаю мало). Заветы религии могут ещё в какой-то мере удержать от дурных поступков (например, вспомнив заповедь «не укради», кто-то воздержится от присвоения чужого имущества), но трудно представить, чтобы религия кого-то подвигла к активному поведению: пойти трудиться в реальном секторе экономики, уехать в деревню и работать в сельском хозяйстве, стать предпринимателем и создать крупное предприятие. Эти явления находятся в параллельной, непересекающейся плоскости по отношению к религии.
Когда-то адепты протестантизма считали предпринимательство и энергичное обогащение своим религиозным долгом, но эти времена прошли. Разумеется, в нас всех имеется некая религиозная подкладка, но реальной живой религиозной веры в современных людях крайне мало.
Верования современного человека, которые подлинно ведут его по жизни, сегодня имеют вид идеологии, а не религии. В сущности, это очень близкие понятия: идеология – это светская религия. Собственно, вся эпоха Модерна – это процесс замены религии на идеологию. Ещё в начале XIX в. Гегель верно заметил, что для современного человека утренняя газета заменяет утреннюю молитву. Сегодня авторитет священника давно заменён авторитетом звёзд и celebrities.
Поэтому если мы хотим достичь независимости, нам жизненно необходима общегосударственная, общенародная идеология-религия. То есть система верований, которая должна руководить народом в его повседневном поведении. В том числе и экономическом поведении.
Идеология-религия совершенно не исключает существование традиционных религий и церквей. Главное, чтобы они не боролись друг с другом, а действовали дружно и в унисон. Ошибкой большевиков была борьба с религией и Церковью вместо сотрудничества в деле воспитания народа. Понятно, что они боролись с конкурентом: религия социализма против религии традиционной, но это было контрпродуктивно. Мне кажется, современному российскому государству удалось достичь принципиального взаимопонимания с Церковью. Когда наконец будет разработана идеология развития, хочется надеяться, что Церковь найдёт способ соединить её с православием.
Почему нельзя достичь успеха безо всякой идеологии-религии, а просто осуществив ряд мероприятий чисто экономического характера? Они известны, о них много говорит, например, известный экономист Ю.В. Катасонов. Это планирование на уровне народного хозяйства в целом, монополия внешней торговли, запрет свободного трансграничного движения капитала, ликвидация независимости Госбанка, политика протекционизма.
Всё это необходимые, но далеко не достаточные условия успеха. Для того, чтобы поднять народ на большое дело, требующее серьёзной работы, дисциплины и не сулящее немедленных «пирогов и пышек», необходимо, чтобы люди массово поверили в необходимость всего этого, чтобы это стало частью их личности.
Путь индустриализации - это весьма тернистый путь. Любая индустриализация, будь то классическая английская или догоняющая советская 30-х годов, это огромная нагрузка на народ. При этом трудности и лишения – вот они, сегодня, а блага индустриализации – это дело будущего. Любая индустриализация – это тяжкий труд и простых людей, и организаторов процесса. Это высокие требования к народу в смысле дисциплины, организованности и порядка. Наш народ сегодня весьма разболтался, утратил навыки труда, долга и дисциплины – т.е. главнейшие индустриальные навыки. Значительная часть народа люмпенизировалась, большинство представляет собой прекариат – временных, малоквалифицированных работников. Я никого не хочу упрекать и критиковать, но очевидно: работа предстоит большая и трудная.
Вообще, приступая к любому большому делу, в том числе и в маленькой человеческой жизни, надо запастись верой. Верой в необходимость своего предприятия, в величие своей цели, верой в успех, верой в высокое значение своего дела. Индустриализация – это всегда отложенное благо: долг и труд уже сегодня, а повышение благосостояния и высокое положение в мире – гораздо позднее. В них надо верить. Именно для этого необходима религия-идеология.
О необходимости государственной идеологии говорят много и давно, но воз, как говорится, и ныне там. Создаётся и укрепляется впечатление, что это необычайно трудное дело - создать идеологию. Хотя, как мне кажется, если поставить цель, наметить сроки, подобрать годных людей – это дело вполне достижимое. Попытаюсь наметить некоторые пути.
Идеологическая, как и религиозная, работа состоит из двух частей: 1) создания собственно идеологии и 2) её трансляция в массах.
Как у большинства больших религий имеется Главная Книга, так и идеология требует своего Писания. Его надо создать. Эта книга должна отвечать на фундаментальные вопросы. Кто мы такие? Чем славны наши предки, которыми мы гордимся? Каковы наши достижения в прошлом? Кто наши герои? Каковы наши цели в настоящем и будущем? Кто наши друзья? Кто наши враги? Чего они хотят и что мы можем им противопоставить?
Необходимо объяснить, почему нам нужна экономическая автаркия. Как её достичь? Почему нужна индустриализация?
Надо объяснить, какова роль государства в этой работе. Какова роль частного капитала.
Это вообще очень важный вопрос. В нашей культуре очень слабо разработана роль частного предпринимателя в общем процветании страны. Он искони представлялся «купчиной толстопузым», барышником или, говоря по-марксистски, эксплуататором и экспроприатором.
Вопрос о позитивной, творческой роли частного предпринимателя разрабатывался в доктрине Муссолини и Салазара. На эти идеи стоит обратить внимание, в них много позитивного: в частности, представление о том, что предприниматель только тогда заслуживает уважения, когда он не спекулянт, а «первый работник», организатор новых созидательных проектов. Опыт советского социализма показал, что без частной экономической инициативы процветание невозможно, но она должна подчиняться общей цели. Кажется, в социалистическом Китае этого в какой-то мере удалось достичь. Этот вопрос следует разработать в новой идеологии.
Изложение идеологии должно вестись в утвердительной и наступательной форме: не следует ничего отрицать, опровергать, бороться с фальсификациями истории и т.п. Опровержения, как правило, только укрепляют позиции опровергаемого контента.
В качестве исторического предшественника подобного текста можно привести «Записку о древней и новой России» Карамзина и «Краткий курс истории ВКПб», авторство которого приписывается Сталину. Образцы несовершенные, но они могут дать некоторое направление мысли.
Главная книга должна стать основой для множества других текстов, фильмов, учебников, детских книжек и т.д. Вся массовая продукция не должна противоречить Главной книге. Разумеется, научные исторические сочинения могут излагать события в соответствии с требованиями исторической достоверности. Наука должна быть свободна от идеологических требований.
Эта новая идеология может быть названа идеей общего дела. Тут имеется некоторая отсылка к религии общего дела русского философа Николая Фёдорова, однако это не то же самое.
В основе идеи общего дела лежит простая мысль: мы все единый народ, одна семья, мы все трудимся на общее благо, каждый на своём рабочем месте. Мы украшаем нашу землю, превращая её Рай. У нас есть всё необходимое для жизни, нам не нужны чужие земли. Но если кто хочет к ним приехать – мы примем их как гостей. Но вообще-то мы ни в ком не нуждаемся.
Помню, в учебнике, кажется, 3-го класса были слова Александра Невского, которые я запомнила. Он говорил иностранцам: «Скажите всем в ваших странах, пусть без страха жалуют к нам в гости, но кто с мечом к нам придёт, тот от меча и погибнет». Эти простые слова и составляют суть правильного отношения русских людей к иностранцам. Болезненное стремление «войти в европейский дом», стать «общечеловеками», слиться с Западом, доказать (себе, в первую очередь), что мы такие же, как Запад - что потом вылилось в повизгивание на коврике перед дверью этого самого Запада – это позорное явление нашей истории. И об этом надо сказать внятно и отчётливо.
Вторая, не менее важная часть идеологической работы – это трансляция идеологии, распространение её в массах – то, что в отношении религии называется прозелитизмом. Это требует большой и хорошо организованной работы. Среди историков христианства есть мнение, что не будь апостола Павла, талантливого и энергичного организатора, христианство так и осталось бы одной из многочисленных иудейских сект того времени, которые во множестве возникали и исчезали без следа.
Идеология должна быть государственной и общеобязательной в том смысле, что она должна преподаваться детям, начиная с детсада и лежать в основе деятельности государственных СМИ. Либеральное представление о том, что все идеологии равны и могут соперничать на равных – неприемлемо. Идеология труда и долга всегда проиграет в популярности и привлекательности идеологии гедонизма и расслабона. Это всё равно как предложить первокласснику на выбор смотреть мультики или решать примеры: легко догадаться, что выберет большинство.
Государственная идеология должна лежать в основе всех художественных и иных произведений, финансируемых государством. Государство в лице своих уполномоченных органов должно заново научиться быть квалифицированным заказчиком художественной продукции, соответствующей государственной идеологии. Речь идёт не о «цензуре», а о гораздо большем – руководстве всеми сторонами художественного процесса. Этому надо учиться, это трудно, но трудно – не значит невозможно. Фильмы, сериалы, популярные романы – всё это должно воспитывать народ в требуемом направлении.
Отдельный аспект многогранной работы – это перестройка нашего образования под задачи достижения экономической автаркии и всесторонней независимости. Это отдельный большой вопрос. До нынешнего времени у нас пытались имитировать западные образцы, вроде Болонского процесса. Это было с нашей стороны карго-культом. Мне кажется, и стремление вернуться к советским образцам – это карго-культ наизнанку. Надо понять, что образование – это не какая-то самодовлеющая сущность – это механизм подготовки работников определённого типа. Какого? Какие умения и умельцы нам нужны? Это надо обсуждать. Например, ответить на вопрос: готовить узких специалистов или более широкого профиля? Это не вполне понятно. А вот что понятно, это то, что для нормальной работы в народном хозяйстве нужны по преимуществу люди с твёрдым средним специальным образованием. Техники.
Ещё понятно, что надо преодолеть злокачественную гуманитаризацию образования. Хватит уже давать всем подряд дипломы юристов и экономистов, которые потом становятся курьерами, охранниками и продавщицами. А на изготовление переводчиков и журналистов я бы наложила мораторий на 30 лет.
Если мы оглянемся назад – в историю нашей индустриализации 30-х годов, мы увидим многое из того, о чём было сказано выше. Власть сумела поднять народ на гигантский труд ради общей цели. Те, кто думает, что всё было построено зеками и иностранными специалистами – ошибается. Был колоссальный энтузиазм, подлинная любовь к технике, молодёжь стремилась получить технические специальности, работать в промышленности. Мои родители закончили школу в 1939 г. и рассказывали мне о тогдашних настроениях. Важно отметить, что мест по гуманитарным специальностям было ничтожно мало. И это хорошо! Значит, была большая конкуренция среди тех, кто действительно хотел заниматься историей, филологией или философией.
Успеху способствовало то, что государство не допускало расхолаживающих разговоров: а стоит ли? А надо ли? А во всех нормальных странах… Именно поэтому удалось достичь промышленной автаркии и выиграть войну.
Сегодня нам тоже предстоят большие испытания. Чтобы их выдержать, нужна могучая вера. В успех, в себя, в свою страну.
Этот текст может показаться далёким от экономики и неуместным на конференции в Финансовом Университете. Однако я убеждена, что в экономике содержится 80% психологии и религии. Когда-то немецкий философ Вальтер Шубарт сказал, что историк, который не занимается философией – это просто хроникёр. По аналогии с ним можно сказать, что экономист, не интересующийся философией и психологией – это бухгалтер или счетовод. Сегодня перед страной и её экономикой стоят такие проблемы, которые требуют экономистов-философов и психологов.
