В того невольно верят все,
Кто больше всех самонадеян
Все-таки удаленная работа приучила к некоторой лени. И немалой. Так что утренний звонок я просто не слышал. Но уж очень настойчивым он был. Будто кто-то ногами стучал в дверь. Последний раз так усердно звонил и стучал наш участковый с повесткой в военкомат. Когда это было? Да, вот лет 18 назад. Надеюсь, что это не Шеф.
Наш завкафедрой (иногда просто - Шеф, чтоб не назвать по-другому) напоминает медведя, которого туристы разбудили в январе с просьбой показать дорогу. Он вечно не в духе. Всеми не доволен. Служил он в прошлом замполитом и защищался по весьма актуальной теме: «Роль полковых ленинских комнат в патриотическом воспитании». Но ладно, Бог с его научными изысканиями. Как говорится, каждому свое. Главное - он не понимает, почему это все сидят по домам. Никакие наивные отговорки, типа, нет пар сегодня, не принимает категорически. Работа в его понимании-это пятнадцать человек все на кафедре и ваяют шедевры. Понятие творческой тишины было вообще ему не ведомо. Видно плац предстал в нем новым архетипом. А, еще может потребовать дневной отчет о научной работе. Мы отвечаем соответственно: думал над проблемой – 4 часа, вносил свои мысли о ней в компьютер (благо, он им не владеет, а, значит, и не пользуется) - 2 часа, контроль – 3 часа и т.д. Так нет, снова не доволен - вызывает с объяснительной, откуда взялся лишний час. Словом, слушать его с утра явно не хотелось.
Ну, ладно, настойчивость должна вознаграждаться. На мой явно недовольный голос ответил хоть и «профессиональный», но все-таки милый женский голос. Ну, положи же сразу трубку. Опыт мне подсказывал – нет, внутренний голос взывал к моему еще не проснувшемуся сознанию - бойся таких милых женских голосов. Тебе что, развода мало было? Но решил (о Боже!!) пополнить ряды достойных мужчин, околдованных голосовым обаянием. Вернемся к милой (надеюсь) даме: «С Вами хочет говорить президент ХХХХL компании по Восточной Европе». Вот дальше я точно не расслышал, ибо это был не завкаф., и даже не зам по АХЧ (фантазия спросонья просто не подсказывала мне иные горизонты моей востребованности) - тут сам Президент по Восточной Европе. Да и фиг с его фамилией. Вау! Дальше больше: «Если Вы не против (я уже был не против), мы вышлем за вами машину. Удобно ли к 12 часам? Ок?» Конечно же, ок! В последний раз машину за мной присылали из какого-то частного вуза, где имел честь (да уж, честь!) быть председателем ГАКа. Да, хотел бы забыть, но память услужливо подсовывает картинку: были ещё менты, по наговору бывшей жены пытавшиеся обнаружить наркопритон в моей квартире и заезжавшие за мной по этому случаю. И я на глазах у всех любознательных бабуль подъезда сел в ментовскую машину, наконец-то оправдав все их смелые догадки. Ну что ж, увы, бабули, месть будет яркой и запоминающейся: сейчас пришлют «Рено» или «Фольксваген». Я в машинах не особо разбираюсь, трамвай и метро – вот это мое. «Я с детства презирал авто, зато мне нравилось метро», - как пел наш МНС. Поэт. У нас таких, между прочим, много. И даже два художника.
И когда я к 12.10 вышел из дома, могу же себе позволить некоторую задержку, да и соседей надо всех когда-то собрать, меня ожидал всего лишь, всего лишь (дайте духу набрать) - Линкольн и водитель во фраке и перчатках. Я гордо прошагал, важно, не торопясь, к машине и скрылся во чреве Линкольна. Эх, черт, надо было к вузу машину подать. Водитель любезно, а как еще со мной, если президент сам меня вызвал, предложил напитки. Все-таки, они меня с кем-то спутали. Ну, ладно, не догоню, так согреюсь. Это не контрольные проверять на заочном отделении.
До Офиса мы ехали, нет, не верно, плыли 40-45 минут. Чего же они от меня хотят? Секретов, не то что государственных, но чьих-либо личных, сокровенных, не знаю. Денег нет сейчас, да в принципе особо никогда и не было. Обычный доцент. Веду психологию в вузе торгово-общепитовского профиля, так, читаю себе. Открывал частную консультацию, не пошло. Одно и то же. Утомленные бездельем жены нуворишей. Кажется, даже прикорнул в машине. Не мудрено. Плавный ход машины, кажется, для этого и предназначен.
Красивая, но весьма строгая сотрудница сопроводила на верхний этаж. Может, кофе? Да, нет. Так подождем. Хочется уже поскорей признать/осознать свою ошибку в боевом настроении, а кофе можно и потом. У метро. Недалеко ведь. Вначале я услышал запах дорогой косметики и сигар, затем появился и сам их обладатель - Президент. Все в его виде пахло деньгами и богатством. Ухоженностью. О стрелки его брюк можно было еще несколько дней бриться, а блеск туфель вполне мог бы заменить зеркало для смотрительницы в музее.
«Рад, очень рад», - изрек Президент, вальяжно протянув мне руку. После общих вопросов я понял, что меня ни с кем не путают: он изучил мои работы (дежурная фраза, работ-то всего ничего) и чтоб не тянуть время - оно очень дорого, предлагает мне место старшего советника в отделе. По-моему, как-то я вырос даже физически. Когда был озвучен размер зарплаты, я подумал, что вот это уж точно не про меня. В принципе, в жизни каждого человека бывают моменты, когда он видит себя со стороны. И я это увидел! Не из учебников, а воочию. В проекции 3D. Это мне предлагают первую зарплату в семь тысяч евро. Поездки за рубеж (и это тоже мне?). На вопрос, чем же занимается корпорация, Президент ответил - в основном, консультации. По продаже, по рекламе, по продвижению товаров. А я чем могу помочь? Работа в торговом вузе не наделяет каждого сотрудника оными умениями и компетенциями – позволил себе сострить я. Не вышло: «Вам предлагаем заняться продажей Страха». Страха?? – не без него переспросил я. «Да, Вы же защищались по психологии страха, вот и двигайте науку в массы. Не отрывайтесь от народа. Он нас кормит. Причем, весьма неплохо. Вот один Ваш коллега сделал головокружительную карьеру на панике вокруг гречки. Помните? Это тоже Вы? Конечно. Вы будете главным экспертом на телевидении, будете пугать всех профессионально. У нас куча заказов от производителей масок, перчаток, витаминов (и не счесть сокровищ в пещере той). Отделите людей друг от друга, разобщите их, оставьте каждого наедине с его страхом. Вы должны внушить, что любой человек, любой, близкий или посторонний, - это опасность, это угроза. Наденьте на них маски, балахоны, оставьте их в страхе одних, и они скупят всё. Всё, что Вы им скажете. Главное - не дать им думать. Пугайте всем, и мы им всё продадим. Всё!!» Позвольте, но я - обычный доцент, каких воз и маленькая тележка. «Не скажите, Вашу внешность и обаяние мы обернем в товар. И обёртка соответствующая найдется. У нас все ходы записаны». Теперь уже он острил, ибо понял, что я поплыл. О Боже, я вспомнил вдруг, весьма некстати, фильм «О, счастливчик» и бесславный конец одного весьма неразборчивого джентльмена, ради наживы превратившегося в овцу. А сия перспектива не входила в мои планы. «Далее, - продолжил президент, - мы сделаем из Вас звезду, Вы станете гуру психологии. Если мы сейчас находим общий язык (а я мог не найти его при такой зарплате?), то во Франции и Швеции весьма скоро выйдут две Ваши книги. Им уже уготована судьба бестселлеров года. В наших газетах напечатают материал, и не один, о неимоверной востребованности обычных доцентов. Их реально оценят. Вы поедете на экспресс-курсы в Италию, Вами займутся коуч-тренеры, визажисты. Вы должны загореть, подтянуться и источать запах успеха. Раскрутим! Вы, разумеется, готовы уже уйти с работы? Но не торопитесь: Вы должны уйти со скандалом. Нужен протест, яркий, резонансный. Например, cреди отчисленных найдите студентов с нетрадиционной ориентацией. Их обижают? Притесняют? А вы на их стороне. Только вы как психолог их понимаете. Объявите голодовку. Не помешает! Запомните - нужен Скандал. И на этом фоне - Вас зовут в Европу, Ваши лекции производят фурор, Вы возвращаетесь автором нашумевших книг, Вы всех давите своим мировым авторитетом!.. Пусть они в скопусе ищут счастье свое, а вы уже на гребне славы. Но помните: там мало места, и занимают его достойные, то есть наши»… Я уже не мог представить свое будущее по-иному, в душу закрадывались мелкие мыслишки о вытянутых лицах коллег. Бездарно проведенное за тетрадями и программами время, я могу потратить на себя. А Вундт с Фроммом могут подождать. Не правда ли? Я только туда и обратно. Мне дали два дня на обдумывание плана действий. О согласии на работу речь уже не шла. Все было решено для меня, но без меня. Фауст заключил договор уже в самом начале диалога. При такой зарплате меня не надо уговаривать. Возвращение домой было столь же помпезным, тот же Линкольн (подумаешь) и та же публика. Но здоровались теперь все. Правда без поклона. Газеты еще не написали про их Соседа. Вообще надо б переехать в иной район. Поприличнее что - ли!? Дома закурил сигару, нашу корпоративную, сварил кофе (не буду у метро пить). Зазвонил телефон. Господи, не до Шефа. Но ладно. Он нес какую-то очередную околесицу о программе нового поколения. Мое молчание как-то не вдохновило его. Не с кем было полемизировать. А мне это зачем тратить свои нервы на методички. Не для этого же я учился. И вдруг он заявляет, что звонили из Прокуратуры, что кто-то у нас не поставил зачет студенту с нетрадиционной ориентацией. Конечно, назвал он их по-другому. Так, по-простому. Как надо! Все-таки, годы службы надолго откладывались в голове. И я с ним согласился, сказав, что готов заступиться за кафедру. Порядок для всех один. Поневоле, подтянул к себе кипу тетрадей с контрольными. У меня еще есть два дня. Целых два дня. Подумаю!
Мальчик жаловался, горько плача:
«В пять вопросов трудная задача!
Мама, я решить ее не в силах,
У меня и пальцы все в чернилах,
И в тетради места больше нету,
И число не сходится с ответом!»
«Не печалься!— мама отвечала.—
Отдохни и всё начни сначала!»
Жизнь поступит с мальчиком иначе:
В тысячу вопросов даст задачу.
Пусть хоть кровью сердце обольется —
Всё равно решать ее придется.
Если скажет он, что силы нету,—
То ведь жизнь потребует ответа!
Времени она оставит мало,
Чтоб решать задачу ту сначала,—
И покуда мальчик в гроб не ляжет,
«Отдохни!» — никто ему не скажет.
(Д.Кедрин, 1945)
