Город

Город. Обыденно начинаю, с Ницше: «Настроение в деревне. Если на горизонте жизни нет верных, спокойных линий, как бы линий гор и леса, то и внутренняя воля человека становится сама беспокойной, рассеянной и вожделеющей, как характер горожанина: в ней нет счастья, и она не дает счастья». В городе, даже среднем, уездном, не говоря уже о мегаполисах, невозможно, во-первых, расслабиться. Вечное движение горожан, добровольных агасферов, вечный электрический шум, смешение, ремонт и стройка. Город – генеалогически – есть место вокруг замка феодала. Место для торговли, для отхожих ремесел, артелей, для ритуальных нужд. Человек в городе редуцируется. Не до животного. Животные, особенно благородные, живут в pride, в стае, а то и парами. Нет, город делает из человека насекомое существо. Лепечущее и щебечущее нечто, подобно цикаде, пчеле, жуку. Очень хорошо это «городское насекомое лепетание», этот жуткий язык выразил Уильям С. Берроуз в блистательном романе Naked Lunch. Город – это конгломерат ограниченных пространств, ограждений, решеток, заборов и стен. Он недовольно ворчит нам: туда нельзя, сюда нельзя. В городе нет ни тайных пространств леса (в городе всё освещено, все выставлено напоказ), ни степного простора, ни свежего воздуха горных вершин. Городские парки есть упорядоченная пародия на лес. Множество исследований сходятся в том, что упадок нашей цивилизации начался именно отсюда, с массового переезда в города. И хотя сейчас наблюдается у городского жителя тяга к «земле и деревне», в массе своей он уже оторван от корней и являет собой пародию на человеческое существо. Деревня для такого существа есть экзотика. Оставшись в ней надолго, он чувствует себя слишком мелким, каковым и является: в городе очень легко забыть себя среди бесконечных кафе, потоков машин, постоянного On-Line-состояния, благодаря вездесущности Wi-Fi. Природа, деревня – а точнее, открытый ландшафт - оставляет человека наедине с самим собой, а что еще страшнее, приближает его к «звону незримых зерцал», к метафизике. Природе-то человек безразличен. Она занята собой. «Эмоции» и «психическое», эти обманки городского, секулярного жителя, чужды ей. Человек теряет ту «городскую ниточку», что вяжет его с «социальным». Человек боится этого безразличия, насилует и регламентирует землю с одной только целью: добиться внимания, уподобить ее себе. Или окончательно уничтожить ее, напоминающую ему о собственном несовершенстве, о глубине, о вечной трещине, о неспособности быть одному (Бога-то он, человек, «убил»). В digitalworldземли и неба, наверное, не будет совсем. Будет только видимость их. Как отели Бали, как искусственные пляжи, как музыка «New Age». И в этом смысле наша эпоха есть прямая наследница Siècle des Lumières. Ибо Современность видит в «Земле» как «корнях» фашизм.