Миф, легенда накрывают облаком память о давно ушедших временах. Это неизбежно, ибо человек наделён даром воображения и готов переосмысливать реальность.
Увы, доля вымысла служит не только благим намерениям, но и является орудием манипуляций с общественным сознанием. Нынешний магический экзотеррариум украинизма и рунические символы германского фашизма — тому подтверждение. Современник же ищет подлинности, достоверности произошедшего.
Характерно, что последняя книга Анны Долгаревой "Я здесь не женщина, я фотоаппарат" откликается на этот интуитивный запрос общества, продолжая с 2013–2014 годов рассказывать и показывать жестокую, некомфортную для многих реальность. При этом и натурализм далеко не всегда является правдой искусства. Правдивый взгляд художника на факты — это прежде всего правда сердца: "О, память сердца, ты сильней рассудка памяти печальной…" Память сердца — это пушкинские "чувства добрые", идеал любви, сострадания, дружбы, будущего, — всё, что объединяет нас, "склеивает" нацию. И здесь становятся очень необходимыми мифологические вещи, символы, своего рода остранение восприятия — понятие, когда-то введённое в искусство Виктором Шкловским.
Всё это принимается авторской литературной сказкой, написанной для современников, и неожиданно, в силу жизнеспособной культурной традиции, окажется к месту и времени в том будущем, которое для современников скрыто.
Спросите сейчас белгородцев поколения альфа, знают ли они сказку "Город мастеров" Тамары Габбе — скорее всего, пожмут плечами и пойдут гулять на левобережье Везёлки в центре Белгорода, в зону… Города мастеров, где за цветными витражами в башенках и переходах живут весёлые умельцы двенадцати-пятнадцати лет, мастерят, управляют станциями, творят и вешают свои поделки на волшебное дерево.
Белгород конца ХХ века стал не только центром православной культуры, но и эхом сказочного Города мастеров, напоминанием о Цветочном и Солнечном городах Незнайки и его друзей, его легендой, неким символом — содружеством трудолюбивых, мастеровитых умельцев, где в школах-комплексах поют и танцуют, сообща строят, выращивают, украшают окружающий мир, созидают… В центре, на Рыночной площади, в нулевые появились средневековые солнечные часы, копия солнечных часов нюрнбергского мастера Иоганнеса Мюллера. В дневное время они отмеряют минуты, а ночью на циферблате сияют звёзды, образующие созвездия северного полушария нашей планеты.
В это время родилось изречение: Белгород — город добра и благополучия. Он интуитивно искал свою идентичность с 1996 года, когда был создан и стал городским символом герб со львом, а также поверженным шведским королём и парящим над ним торжествующим орлом — войском Петра I, чей Белгородский полк сказал своё решающее слово в Полтавской битве.
Этот миф оспаривал прежний — о недавнем рождении Города первого салюта, превратившего вытянутое вдоль двух речек дореволюционное уездное поселение в Город воинской славы и эпицентр событий Великой Отечественной.
Сегодня Город постарел — возрождены и реконструированы его стены и сторожевые башни, они стали древними символами свободолюбия, защиты свободного труда в дружных народных промыслах: вышивках, гончарном, кузнечном ремёслах, в секретах местных угощений и наливок, в ловкости отражения нападений и создании укрытий от кочевников. Фольклор и художественные традиции города бережно сохраняет Музей народной культуры и городские творческие коллективы.
Дар содружества и творчества, удачи, юмора и песен закладывает жизнелюбие — главное условие "вечного" человека на планете Земля. Не забудем, что уныние и рассеянность сделали неудачником и погубили не одного героя.
Вот эти предчувствия и запрос на мифологизацию сопротивления чёрной силе "фашистской орды" Тамара Габбе вложила в свою сказку, написанную под обстрелами и бомбёжками 1942 года в изолированном от всего мира, казалось бы, обречённом блокадном Ленинграде, — в сказку, удивительно вписавшуюся в белгородскую народную культуру.
Давайте вглядимся ещё раз в исторический контекст происходившего: город обречён…
Вопреки смерти!
Сказка, предназначенная для сцены, была написана в самое беспощадное время — в 1942 году в блокадном Ленинграде, где люди каждый день умирали от голода, истощения. Казалось, всех их ждёт гибель…
Чтобы скорее уморить ленинградцев голодом, командование вермахта привлекло профессора Цигельмайера, известного специалиста по вопросам питания, занимавшего должность заместителя интенданта гитлеровской армии. Точно зная, сколько в Ленинграде людей и продовольствия, Цигельмайер высчитывал, когда ленинградцы начнут умирать и сколько потребуется времени, чтобы вымер весь Ленинград. "Я писал справки, — говорил Цигельмайер после войны советскому профессору А.Д. Беззубову, — что люди на таком пайке физически не могут жить. И поэтому не следует рисковать немецкими солдатами. Ленинградцы сами умрут, только не надо выпускать ни одного человека через фронт. Пускай их останется там больше, тогда они скорее умрут, и мы войдём в город совершенно свободно, не потеряем ни одного немецкого солдата". Как видно из слов Геббельса, Ленинград "должен быть уничтожен почти научно обоснованным методом". Потом Цигельмайер говорил Беззубову: "Я всё-таки старый пищевик, я не понимаю, что за чудо у вас там произошло".
Если отбросить цинизм и звериную жестокость Цигельмайера, следует сказать, что его заявление о том, что "люди на таком пайке физически не могут жить", было правильным. Действительно, продолжительность жизни при энергетической ценности пищи от 403 до 1 009 калорий в сутки при физиологической норме 3 200 калорий составит не более месяца. Такой паёк ленинградцы получали два-три месяца — они все должны были умереть. Но этого не произошло. И никакого чуда здесь не было. Цигельмайеру не суждено было в этом разобраться.
Российские учёные-медики предполагают, что "в роковые моменты в организме пробуждаются неведомые ранее скрытые резервы и реализуется возможность противостоять умиранию".
Город, три года находившийся в окружении врагов, выжил и победил. Как это случилось? Коллективный труд, совместное преодоление немыслимых тягот — и ночевать на работе вместе, и выживать вместе, и поделиться маленьким кусочком, и шуткой подбодрить… Работа заглушает звериный голод, помогает вытерпеть, вынести, даёт подъём духа, вселяя силы. Неверие же, депрессия, упадок душевный — стачивают жизнь.
Ленинградцы верили в победу и сумели жить без паники и криков: "Всё пропало! Мы погибнем!" Они боролись и жили с прорывным упрямством, изобретательностью и творчеством.
Они изобрели термостойкие кабели для ПВО, противопожарную пропитку из суперфосфата для деревянных домов, взрывчатку из нафталина, дезинфекторы для обработки ран из хвои, вату из гигроскопичного белого мха сфагнума — и это далеко не полный перечень открытий, сделанных во время блокады. Учёные проводили конференции, защищали диссертации, отказывались уезжать.
Работали школы, пятьдесят в миллионном городе — не все дети ходили, не все выжили и не всех вывезли. Но упрямо продолжали свою жизнь. На Новый год ставили ёлку и вручали детям крохотные порции шоколада.
Не закрывались театры, концертные залы, кинотеатры показывали военную кинохронику. Дмитрий Шостакович написал знаменитую Седьмую симфонию с мелодией сопротивления и механическим ритмом шагов эсэсовских колонн. Её исполнил оркестр Ленинграда. Запись с нотами вывезли в Швецию, потом в Америку — и там её исполнил оркестр Нью-Йорка. Так мир узнал, что Ленинград не сломлен. Она известна сейчас как "Ленинградская симфония".
В Ленинграде работали роддома. Дети, родившиеся в блокаду, не только выжили, они отличались целеустремлённостью и многого добились, как балерина Малого театра, заслуженная артистка СССР Людмила Филина, родившаяся в Ленинграде в 1942 году.
Память о пережитом вписана в генетический код ленинградца. Здесь трогательно относятся к блокадникам, дожившим до наших дней. На Невском проспекте до сих пор сохраняется табличка с надписью времён блокады: "Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна".
Нам, белгородцам, всё это очень близко сегодня. Особенно близки переживания детей, которых уводили в подвалы при вое сирены, — детей с постоянно повышенным тревожным фоном.
Тамара Габбе, работавшая учителем и переводчиком, должна была уводить и успокаивать детей. И она рассказывала сказки, которые сама сочиняла. Сказки были весёлые, со знакомыми героями и волшебными предметами. Впоследствии из них получились яркие театральные пьесы — "Оловянные кольца", "Хрустальный башмачок", "Авдотья Рязаночка". Их, как и пьесы-сказки Е. Шварца "Два клёна", "Снежная королева", охотно ставил белгородский театр им. М.С. Щепкина.
Простые истины о честности и чести, независимости и сопротивлении злу преподносились юным зрителям завёрнутыми в необычные, нездешние истории, где побеждали зло бесстрашием, юмором, загадками и преданностью друзьям. Эти истории вызывали неподдельный интерес и любопытство детей.
Поэтический, балладный хронотоп сказки
В 1965 году вышел фильм "Город мастеров" режиссёра Владимира Бычкова с известными актёрами того времени: Георгием Лапето, Марианной Вертинской, Савелием Крамаровым, Леонидом Каневским — фильм был признан одним из лучших для детей за последнее столетие. Это кино воплотило поэтику и тональность сказки Тамары Габбе, показав её в чёрно-красной контрастной гамме, где чёрные — это завоеватели, а красные — жители вольного города мастеров.
В одном из монологов пьесы говорится: "В городе живут настоящие мастера своего дела: чеканят серебряную, бронзовую, медную посуду, куют плуги, мечи и копья, ткут прекрасные ткани, режут по дереву и по камню. А какие кружевницы! Они умеют плести кружева тоньше паутины. Какие пирожники! Они умеют печь пироги, начинённые музыкой и живыми голубями, которые разлетаются, когда пирог подают на стол".
В средневековой Европе действительно в каждом городе ремесленники объединялись в цеха, которые в случае опасности отстаивали свой город от иноземных захватчиков: были пирожный цех, оружейный цех, золотошвейный цех…
А враждовали и захватывали чужие земли и города в тесном европейском пространстве постоянно. Герцог де Маликорн похож на француза католика, хотя о религии ни слова не сказано, это же советская сказка!
Мы с детства представляем, как выглядит средневековый город мастеров — многое сохранилось до сих пор в старинных германских, австрийских, швейцарских и бельгийских городках, чем и привлекательна Европа. В центре города, конечно, рыночная площадь с ратушей, фонтаном, колодцем, узкие улочки, вымощенные булыжником, и зелень в горшках и длинных ящиках, уложенных в желоба. Это мы помним по андерсеновской "Снежной королеве". Кроме мастеров и их детей в городе непременно гадалка или колдунья, весельчак, сочинитель песен и глупый сынок бургомистра, трубочисты и открывающие деревянные ставни в фахверковых домах горожане с пивными кружками, бюргеры обмениваются новостями. Городскую сторожевую башню враги превратят в тюрьму — башню молчания, откуда никто не выйдет.
На сказочной площади мы видим ещё весеннее майское дерево — это интересно: праздник Большого Мартина, кузнеца, основавшего город, должен отмечаться в марте, но самый главный весенний праздник в советской стране был 1 мая, так что хронотопы Позднего Средневековья-Возрождения и исторической действительности конца 1930-х — начала 1940-х годов, существуя параллельно, здесь всё-таки совмещаются.
Здесь же статуя Большого Мартина, огромная фигура с молотом. Завоеватели не успели убрать её. Зрителю и читателю нетрудно ассоциировать её со знаменитым символом свободного труда — монументальной статуей "Рабочий и колхозница" Веры Мухиной, которую все увидели в 1937 году сначала на выставке в Париже, а потом на ВДНХ в Москве.
Геральдические символы и общественные идеалы. Что хранят для потомков герб и аллегорические животные на нём
В тексте сказки много аллегорических персонажей и высказываний. В ней есть животные, разговаривающие по-человечески. Они живут в лесу и изображены на городском гербе. Действие пьесы открывается стихами, придуманными Самуилом Маршаком, в редакции под начальством которого работала Тамара Габбе:
Когда это было, в какой стороне?
Об этом сказать мудрено.
И цифры, и буквы у нас на стене
От времени стёрлись давно.
Но были улитки во все времена
И зайцы, медведи и львы.
А может быть, были два горбуна,
Которых увидели вы.
Пролог подчёркивает вечность, вневременность коллизии сказки. Перед нами возникают символы средневековья, символы добра и зла, героев и предателей. На гербе сказочного города изображены заяц, медведь, лев и улитка: заяц символизирует ловкость и быстроту; медведь — силу; лев — мужественность; улитка — осторожность, терпеливость, а ещё — умение ждать. У неё тоже горб, напоминающий об истории двух героев-антагонистов.
Один из них тщательно скрывает своё уродство от посторонних глаз, вымещая уязвлённое самолюбие в зависти и ненависти к светлому, удачливому, радостному существованию горожан.
Другой — старается не обращать внимания на несчастье и становится душой города, хранителем его вольного образа жизни и мыслей. Харизматичный герой Караколь менее всего похож на жертву вроде романтического горбуна Квазимодо из "Собора Парижской Богоматери" Виктора Гюго. Одна из загадок судьбы Караколя в том, что выступ за его спиной — это сложенные крылья, которые тот расправит. Вместе с героями мы ждём, как развернётся эта метафора.
Именно в ХVI веке, в эпоху позднего Возрождения, с его идеалами личностной свободы, права на выбор любви, высказывания, вплоть до выбора правителя, мог возникнуть такой герой, народный любимец, достойный первой красавицы города. Он тоже рождается из традиции фламандских легенд и историй, близок Тилю Уленшпигелю, герою одноимённого романа Шарля де Костера, а также Робину Гуду и его вольным стрелкам, подобно мастерам сказочного города, обитающим в лесу.
Другой сказочный мотив в пьесе Тамары Габбе, и это очень важно для взросления детей в непростые времена, — мотив инициации детей. Подросток Тимолле Меньшой умудряется в битве выбить палкой меч из руки Большого Гильома, профессионального воина, после чего перестаёт восприниматься окружающими как ребёнок и становится полноправным гражданином города — Тимолле Младшим.
Юный читатель должен научиться выбирать свои жизненные предпочтения: человек действия или человек-жертва.
Два горбуна – тёмный и светлый
Пьеса Тамары Григорьевны Габбе "Город Мастеров, или сказка о двух горбунах" изначально (о чём свидетельствует жанровое обозначение в названии пьесы) создавалась в соответствии с древним сказочным каноном, поэтому элементы сказочной морфологии пьесы архетипичны и знаковы.
Один — герцог де Маликорн, зловещий, как гном, стерегущий свои богатства, весь в чёрном на чёрных носилках с балдахином, как король Ричард III, тоже горбун. У него тоже есть мифологическое существо-символ: герцог носит перстень с драконом. Что может означать этот символ? Он завоеватель и несёт смерть, ужас, все цепенеют перед его чёрными носилками — средневековый сказочный, гофмановский, шекспировский контекст сплетается с современностью, чёрной фашистской ордой со свастикой. Не забываем, что это читается в блокадном Ленинграде.
Кстати, годом раньше, в 1941‑м, Евгений Шварц создал сказку, тоже на европейских легендах, "Дракон" — о завоевателе, который правит городом четыреста лет, и тут появляется рыцарь Ланцелот. Однако это освободитель извне — и горожанам он совершенно не нужен. "Уходите прочь от нас!" — хором повторяют они Ланцелоту.
Сказка Габбе несёт совсем другой импульс: ждать освобождения, спасения — это удел жертв, а не героев! Важно действовать самим!
Кто от солнышка таится,
Верно, сам себя боится!
Змеи прячутся в земле,
Серый сыч сидит в дупле.
Скорпион таится в ямке,
А наместник — в нашем замке.
До сих пор не знаю я,
Кто он — сыч или змея.
Песенка, сочинённая Караколем, разлетается по Городу, её напевают дети и взрослые, и даже сынок бургомистра… И вот уже страх съёживается, тает на глазах, как тень на солнце. Утопает в смехе.
Второй — горбатый метельщик Жильберт по прозвищу Караколь, что означает в переводе с французского — внимание — Улитка! Острослов и поэт как будто поддразнивает угрожающую действительность, испытывает судьбу, рискуя угодить в Башню смерти.
Не боятся завоевателя только Караколь и дрессированный говорящий попугай, выкрикивающий: "Долой иноземных захватчиков!" Попугаю свернёт шею чёрная рука, высовывающаяся из-за занавесок, к великому ужасу детей города мастеров. Их старшие братья прячутся в лесу и ждут сигнала из города. Караколь прислушивается к предсказаниям бабушки Тафаро: "Когда маленький у большого меч из рук выбьет, когда эта площадь лесом покроется, когда горбатого возьмёт могила, тогда и ты, и город от горба избавитесь".
Присмотримся к этой метафоре. Что такое "площадь лесом станет" в сказочном мире Тамары Габбе? Как европейская сказка ни рассказывается у нас, она всё равно будет рассказана по-русски. И вот в ней появляется тот выразительный оборот, который мы уже встречали в повествовании "Слово о полку Игореве". Внезапно возникший лес на пустом месте — это пики воинов, окруживших степной бивак или городскую площадь.
И, конечно, в сказке есть ловушки, переодевания двойников друг в друга… Чужеземный герцог, однажды попавший в западню и желающий выбраться оттуда с помощью Караколя, но не желающий быть узнанным, вынужден представиться как некий Бистеколь. "Вот вы какой, господин Бистеколь! Недаром у нас с вами схожие имена. Мы и сами немножко похожи друг на друга. Только если меня за мой горб прозвали улиткой, то вы — по крайней мере верблюд!" — подметит двойничество сам протагонист.
Появлением мифического третьего по имени Бистеколь сказка усиливает приём парадокса. Имя "Бистеколь" зеркально отражает имя Караколя, но это личина герцога. Он перевоплощается в другую сущность. У дракона три головы. Он страшен снаружи, но жалок внутри.
Ещё один антагонист и двойник Караколя, Нанасс Мушерон Младший по прозвищу Клик-Кляк, оказавшись перед лицом наместника, невольно говорит ему правду и в результате получает от правителя, уверившегося в его неразумности и преданности, задание убить Караколя. "Сделаешь — женю, не сделаешь — казню", — произносит универсальную для сказки фразу наместник. Бургомистр и его сын служат наместнику, они предатели и коллаборационисты.
В сказке есть замечательные реплики, ставшие афоризмами, своего рода "абсурдинками" — это остроумные ответы Караколя Нанассу: "Больше двух не собираться! Таков приказ герцога! Кто нарушит — в тюрьму!" — "Значит, собираться можно только в тюрьме?"; "У кого нет шляпы, тот её ни перед кем и не снимает". Вероника замечает Караколю: "Мне кажется, ты хочешь что-то сказать, а слов не находишь… — Караколь, смутившись, переигрывает диалог, — Что-что, а ослов здесь найти как раз можно".
Меч Большого Гильома с надписью "Прямого — сгибаю. Согнутого — выпрямляю. Павшего — поднимаю" напоминает нам меч-кладенец в русских сказках. Но у меча Гильома есть и своя особая роль.
Караколь погибает от стрелы, подло пущенной в спину. Значит, меч Гильома нужно вложить в руки мёртвому Караколю, чтобы он поднялся. И пролить на героя женские горячие слёзы — они мёртвого поднимут. Мужчина храбро воюет, когда за ним стоит женщина, ждущая, оплакивающая…
И конечно, есть любовь к прекрасной золотошвейке Веронике, и треугольник соперников: между двумя горбунами затесался полезный герцогу идиот, осёл в глазах горожан.
Как уже замечено, Тамара Габбе вплетает в европейское сказочное полотно русские нити. Посмотрите на картину Василия Тропинина "Золотошвейка"! Милая юная особа, на минутку лукаво оглянувшись, неутомимо выкладывает золотые узоры на полотне. Только имя у неё, скорее всего, не Вероника, а Акулина или Настя.
Это прикладное искусство живо и поныне — взгляните на дорогое рукоделие в интерьерах Кремля или Большого театра!
Развитие сюжета в произведении Тамары Габбе происходит в соответствии с универсальной для сказки логикой. Здесь есть мотив "чудесного рождения" главного героя. Есть мотив благого "пророчества" или "предвещания", которое обычно даётся герою, когда он вступает на путь борьбы со злом. Бабушка Тафаро обещает Караколю: "Счастлив будешь, красив будешь, женишься на первой красавице в городе".
Кроме того, здесь есть ситуация "первого появления антагониста": "Стук барабана. На площадь выходит барабанщик, потом отряд чужеземных латников. За латниками люди в расшитых золотом кафтанах несут наглухо закрытые носилки. Рядом с ними идёт рослый угрюмый человек в тёмном кафтане и тяжёлом плаще". Особо значим в контексте этого сказочного мотива сделанный автором акцент на чужеземность всей процессии и самого наместника, их постороннее происхождение.
В пьесе Тамары Габбе встречаются традиционные для сказки "обманы вредителя". Так, наместник подговаривает Клик-Кляка вырыть западню на тропинке в лес, по которой обычно ходит Караколь. Попав случайным образом в вырытую для Караколя яму, наместник обманывает героя, представляясь "хранителем печати его светлости" и обещает передать Караколю во временное пользование перстень-печать, если тот вытащит его из ямы. Однако, выбравшись из ямы, наместник вновь обманывает героя: он во всеуслышание обвиняет Караколя в краже перстня и отдаёт его под суд.
В пьесе есть также мотив "последнего боя и победы": Караколь убивает наместника, бросившегося на него с кинжалом, после чего восставшие мастера прогоняют чужеземцев из своего города.
Наконец, финальная гибель Караколя и его последующее чудесное оживление с помощью магического меча также является составляющей основополагающего сказочного сюжета.
Нетрудно заметить, что главное в сказке Тамары Габбе всё-таки не сатира, а нравственный идеал воспитания человека-труженика, человека-борца, человека-героя, в озорной и ироничной форме давая юному читателю уроки нравственности и отстаивания своих идеалов, уроки преодоления зла и уроки жизнелюбия.
Как тут не вспомнить слова лауреата Нобелевской премии по физике Нильса Бора, сказанные им в 1930-е годы в письме к физику Гейдельбергу: "Сказка — иной способ познания действительности. Некоторые мыслят логически, а надо думать". Думать — значит находить общее в далёком, считывать тайные знаки и символы, учиться через сказку жить в будущем и настоящем.
В 1990 году уже неизлечимо больной американо-мексиканский философ Иван Иллич скажет: "Всё дело в том, чтобы встречать каждый день с сознанием нашей хрупкости и решающей роли случая в человеческой жизни… Да, мы испытываем боль, нас сражают недуги, мы умираем. Но мы ещё и надеемся, смеёмся, веселимся в праздники; испытываем радость, помогая друг другу… Я призываю всех изменить взгляд на вещи и своё умонастроение, призываю оставить заботу о своём здоровье и начать культивировать искусство жизни!"
Когда мы говорим о последних поколениях "снежинок", хрупких, впечатлительных детях с повышенной тревожностью, ранимом поколении с нежной скорлупой внутреннего мира и поздним взрослением, со старческой инфантильностью, с ожиданием покровительства и защиты от родителей до психотерапевтов, пребывающих в поисках наилучших антидепрессантов, мы теряем из виду простую здоровую основу народной смеховой культуры и сказки как лучшей азбуки нравственности, к тому же открывающей двери в другие культуры. Очень хочется не утратить эти драгоценные зёрна.
г. Белгород
Фото: кадр из фильма "Город мастеров"
