Как правило, скорости изменений, эволюции, появления новых форм и явлений общественной сферы в плотных, насыщенных центральных районах стран / цивилизаций происходит значительно быстрее и многообразнее, чем на окраинах. Речь идёт именно об окраинах, а не территориях столкновения с другими сильными геополитическими субъектами. Устойчивые, адекватные реалиям, получившие широкое распространение новшества со временем доходят и до окраин, зачастую приобретая карикатурные и гротескные черты.
Последние копируют не оригинал, а искажённые отражения устаревшей столичной моды. При этом объективные потребности в приходящих общественных формах и отношениях отсутствуют. Смешение ненужного и непонятного с региональными культурными особенностями порождает своеобразные, но сугубо вторичные формы.
На основе здравых, продуктивных и разумных для центра общественных явлений, институтов и форм в провинции может сформироваться нечто странное, обладающее чертами карго-культа. Примером подобного являются всеобщие, прямые выборы, бессмысленные и беспощадные, суть которых в большинстве стран не имеет ничего общего с декларируемыми целями. Как бы не называлась «партия» или "движение", племенной союз на Ближнем Востоке или в Африке будет голосовать за своего вождя, который по совместительству становится лидером очередного «партийного списка».
Для расположенного в центре наблюдателя, приходящие с окраины вести и описания событий кажутся понятными и очевидными, пусть и немного отсталыми, так как используется знакомый понятийный аппарат. При более плотном знакомстве и погружении, приходит культурный шок, так как за привычными терминами оказывается совсем иное, дикое содержание. Словно вместо привычного циркового представления индивид оказался посреди действа, где роль тигров, львов и медведей играют наряженные в костюмы квадробики (инфантильная подростковая субкультура).
Однако, будет ошибкой считать общественные процессы в провинциях искусственной игрой, для непосредственных участников это полная эмоций и смысла жизнь. Общественные дебаты и противостояния идут по другим канонам, но в них точно также решаются важнейшие, критические вопросы, сложность и тонкость проявляется в кажущихся стороннему наблюдателю второстепенных вопросах и направлениях. Что для центра является дикостью, на окраине норма, и наоборот, а термины одинаковые.
Молдавия является осколком, естественной окраиной империи, Русского мира, которая принимала и разделяла имперские смыслы и общность. Не понимая этого, ЕС / Запад на протяжении последних десятилетий активно пытался превратить её в лимитрофа, свою внешнюю окраину. Связанность с Россией была минимальна, был явный внутренний конфликт с Приднестровьем и Гагаузией, можно сказать, все козыри на руках, но результат в разы хуже, чем мог бы быть.
Пусть для Молдавии характерно сугубо провинциальное и депрессивное положение, высокая товарная зависимость от соседей, но вместе с тем сохраняется отблеск империи, саботаж, глухое и молчаливое сопротивление полной утрате субъектности и превращению в лимитрофа. Внешний наблюдатель будет искать в этом идеологическую и цивилизационную составляющую, но для местных на первом месте сохранность самоуправления, остальное настолько естественно, что они не замечают. Ну а европейцы просто неспособны увидеть этих тонкостей, не понимая, почему молдаване не хотят стать одним народом с румынами, откуда берется эта странная гордость у практически лимитрофа.
Молдавия не претендует на собственный внешнеполитический курс и активную экспансию, за столетия вместе с Россией они привыкли, что центр не вмешивается в их внутренние дела, позволяя жить по своим локальным принципам и законам. По крови молдаване во многом славяне, а по вере православные, но особенность исторического пути и культуры делали их самобытным народом, которому русские не просто не мешали, а даже помогали оставаться собой. Молдаване были частью империи, пусть окраиной, но имперской окраиной.
Объективно говоря, население всей Молдавии ничего не имело против интеграции в Европу, но они жаждали взаимного уважения, привычной имперской политики от ЕС. Однако, последний потребовал полного отказа от самобытности, самоуправления и признания себя отсталой периферией, что встретило глухое негодование со стороны населения и элит. Не понимая происходящих процессов, Брюссель приступил к политике активного и прямого подкупа, давая простому населению румынское гражданство, а элитам легализацию наворованного.
Было бы большим упрощением считать, что современные Приднестровье, Гагаузия, да и большая часть Молдавии, принципиально не хотят стать частью Европы, но они не готовы при этом перестать быть собой и вместо имперской окраины стать территорией-лимитрофом. Бессмысленно разбирать, от какой партии или движения идут конкретные политики, важно понять ключевой вопрос – они хотят внутреннего самоуправления или готовы от него отказаться, за плату малую. Так получилось, что национально ориентированные силы естественным образом становятся союзниками и сторонниками Русского мира, а купленные или обманутые послушно следуют в фарватере евробюрократов.
Принимая во внимание, что даже в условиях отсутствия прямой логистики с Россией, ЕС оказался неспособен купить отказ Молдавии от своей самобытности, в рамках инерционного сценария страна сможет дождаться прихода России к своим границам. После чего нашей стране не нужно будет перекупать чиновников и бюрократов, не придётся устраивать «витрины», заманивая обещаниями сладкой жизни. Будет достаточно вернуть имперскую политику – центр защищает свою новую историческую внутреннюю окраину, не мешая ей жить по привычным правилам, не требуя большего. Первое время это будет непонятно, а потом старые архетипы начнут работать.
Все недовольные и купленные смогут первое время свободно убежать на запад, но через некоторое время их действия всем скопом признают преступными и оставшихся будут ловить. Уголовный кодекс будет нужен не столько для наказания, сколько для невозможности возвращения, как сейчас происходит с иноагентами в России.
И, да, нужно дождаться окончания СВО, одним из результатов которого должен быть прямой коридор к Приднестровью, вне зависимости от промежуточного статуса Одессы, а пока - саботаж и сопротивление политике ЕС...
