Июнь — пора выпускных экзаменов и выпускных вечеров. Так повелось в нашей стране давно, и каждому из нас есть что вспомнить и о чём задуматься, когда мы видим на летних улицах счастливые лица свежеиспечённых выпускников. Но сегодняшний день — особенный. Ровно двадцать пять лет назад, 15 июня 1991 года, в десятках тысяч советских школ прошёл выпускной вечер, оказавшийся для Советского Союза последним.
Это мой выпуск. В ту ночь с субботы на воскресенье мы гуляли по городу и его окрестностям до самого утра и не особенно беспокоились о том, что нас ждёт впереди. Мы самонадеянно верили в себя и свои силы, не сомневаясь, что будущее принадлежит нам и происходящие в стране перемены предназначены именно для нас. Мы мечтали о таком устройстве жизни, где нет ни исключений из правил, ни прощения, ни снисхождения, где болезни настигают человека лишь как наказание за неправильный образ жизни, где невидимая рука обещанного рынка всегда и каждому воздаёт по справедливости и где каждый отвечает за свои поступки только сам. Мы были уверены, что в этих условиях любой из нас, несомненно, добьётся сногсшибательного успеха, а если вдруг у кого-то не получится — значит сам и виноват.
Сейчас, четверть века спустя, на всё это оглядываешься с ужасом — мучительно осознавая, что в основе наших тогдашних взглядов по большому счёту лежало полное непонимание жизни, помноженное на эгоистичную самоуверенность, равнодушие к окружающим и присущий нашему времени рационализм. Конечно, юности свойственна наивность, и это во многом оправдывает нас. Но что сделало нас настолько слепыми нравственно? Как ни грустно это признать, в первую очередь система образования. Не конкретная школа — в моём случае одна из лучших в городе, не учителя, которых я вспоминаю с благодарностью, а большинство и с восхищением, — а именно система образования в целом. Во многих отношениях великолепная, она была призвана скреплять государство воедино, но по факту сыграла огромную роль в его разрушении.
Нас нацеливали на творческий труд и полную самоотдачу на благо Родины — но не готовили к тому, что совсем скоро мы встанем перед необходимостью поиска в своей работе других, гораздо более глубоких смыслов.
Перед нами раскрывали тайны Земли и космоса, стремились научить нас чувствовать гармонию окружающего мира и «поверять её алгеброй» — но ни разу даже не поставили вопрос о двух главных тайнах: тайне жизни и тайне человеческой души.
Нам объясняли механизмы революций и возникновения общественных формаций в масштабе всей планеты, годами формировали навыки анализа литературных произведений — но не учили разбираться в людях и понимать, что движет теми, кто находится от нас на расстоянии вытянутой руки.
Нас приучили делить литературных героев на «положительных» и «отрицательных» — но не объяснили, что в человеке невозможно разделить доброе и дурное, как невозможно отделить «синий» полюс магнита от «красного», и не воспитали в нас любовь к людям.
Нам прививали вкус искать и находить во всём закономерности, перекладывать их на язык формул и алгоритмов — но не сказали ни слова о том, что в жизни каждого есть место для чуда.
Всё это так. И в этом нет вины ни наших учителей, ни наших родителей. Они выросли в той же среде, что и мы, пусть и чуть раньше. И с детства были оторваны от дореволюционной системы ценностей, которая, основываясь на христианском фундаменте, ещё не так давно оказывала влияние на всё общество, формируя представление огромного народа о человеке и его месте в мире.
Как теперь очевидно, разрыв с этой системой ценностей через несколько поколений неизбежно приводит не только к появлению огромной лакуны в массовом сознании, но и к слому государства. Если бы советское общество осознавало фундаментальную роль греха в жизни человека, идеи перестройки ни при каких обстоятельствах не овладели бы миллионами. Впрочем, и Шенгенские соглашения не были бы заключены, если бы западная цивилизация — начав процесс существенно раньше нас, но двигаясь в том же направлении не так резко — не изъяла понятие греха из рассмотрения.
Мы оказались последними, кто закончил советскую школу. Через два месяца — уже после вступительных экзаменов в вузы, но до начала учебного года — произойдёт путч, который довершит разрушение СССР. А в декабре — Беловежье, спуск красного флага с серпом и молотом с кремлёвского флагштока и окончательная смена эпох. Под обломками нашей Родины остались погребены некоторые из нас, но тут уж ничего не поделать: судьба Советского Союза была предрешена в момент его создания и даже раньше. Фитиль под страной загорелся почти сто лет назад, в момент её разворота к государственному атеизму.
Прошло двадцать пять лет. Несмотря на продолжающиеся всё это время реформы в сфере образования, в главном средняя школа не сдвинулась ни на йоту: она по-прежнему оставляет в стороне самое важное и не формирует в учениках любовь к людям.
Радует лишь одно: мы, выжившие и пережившие, кое-что поняли и можем объяснить это нашим детям. Ведь они, дети, иногда нас всё же слушают.
А значит, у России остаётся шанс.
И, судя по всему, использовать его — это и есть главная миссия всех, кто, как и я, в эти июньские дни 1991 года прощался со школой.
двойной клик - редактировать изображение
