Окончание. Начало — в № 11
Как стимулировать платежеспособный спрос?
Генри Форд придумал, как выйти из этого затруднительного положения. Он в разы поднял зарплаты своим работникам и обязал их покупать автомобили «Форд-Т», обеспечив платежеспособный спрос на свои автомобили. Позже эта идеология получила свое продолжение в «Новом курсе» Ф.Д. Рузвельта, а теоретически была обоснована в экономической доктрине Д.М. Кейнса. Именно поэтому, как говорил Кругман, «потом у нас было экономическое восстановление, которое началось с помощью большой государственной программы расходов, и оказалось, что уже не было недостатка в спросе на продукты или на рабочую силу». Таким образом, кризис перепроизводства 1920-х—30-х гг. был преодолен, когда произошла смена либеральной модели «стимулирования производства» на кейнсианскую — «стимулирования спроса» через государственные программы инвестирования в капитальное строительство и само промышленное производство
Но у нас до сих пор в мозгах нынешнего руководства во главе с Путиным господствует ультралиберальная формулировка бывшего министра финансов А. Кудрина, что повышение зарплат неизбежно ведет к росту инфляции. И сейчас, когда в условиях кризиса Путин все время повышал пенсии и зарплаты беднейшим слоям населения, оказалось, что никакого роста инфляции это повышение не вызвало, а ровно наоборот, привело к снижению инфляции и увеличению поступлений в бюджет от ненефтяного сектора экономики. Но это непонятно только нашим либеральным догматикам, стремящимся удушить российскую экономику, как это они делали на протяжении всех 1990-х гг. Зато это было понятно даже «гусляру Садко», который, имея бесконечное количество денег, всегда находил для них не менее бесконечное количество товаров: сначала местных, потом московских, затем заморских и т. д. И то, что знал «гусляр Садко», к сожалению, неведомо дважды «лучшему министру финансов мира» А. Кудрину, зато понятно лауреату Нобелевской премии П. Кругману.
Честно говоря, Путин меня приятно удивил как своим глубоким вопросом, так и очень тонким уточнением на ответ Кругмана: «Великая депрессия закончилась, как известно, Второй мировой войной, разрушениями и необходимостью восстановления хозяйства целого региона мира, всей Европы практически. Потребовались новые продукты, открылись новые рынки». Но в 1940–50-х гг. половина индустриальной мощи мира находилась в США, которые стали с помощью «плана Маршалла» локомотивом мирового экономического развития. И, чтобы осуществить «стимулирование спроса» (как государственного так и частного потребительского спроса) США потребовалось сконцентрировать в своих руках огромные финансовые ресурсы, которые помогла им получить экономическая доктрина Кейнса.
Кейнсианство исходило из того, что первоначальное распределение общественного богатства, происходящее на рынке, несправедливо, т. к. богатые становятся богаче, а бедные — беднее, что сдерживает рост потребительского спроса и порождает социальное напряжение. Поэтому государство при помощи налоговой системы призвано осуществить вторичное перераспределение создаваемого общественного богатства, которое способно сформировать мощный потребительский класс («средний класс») в 60–70% населения, а не 20–30% реальных потребителей, как при классическом либерализме. При этом налоговая нагрузка на богатые слои населения увеличивалась в разы: к примеру, подоходный налог для самых богатых увеличился с 24% (1920-е гг.) до 90% (1950 г.) и т. д. (подробно об этом можно почитать в книгах того же П. Кругмана). И когда Путин ставит задачу создания мощного «среднего класса» в России при плоской шкале (в 13%) подоходного налога, то это из области ненаучной фантастики, т. к. этого не удавалось сделать еще никому в мировой истории. Не удастся и Путину, если, конечно, он не «маг» или «джин» из сказок Шехерезады.
За счет чего произошел послевоенный экономический бум, о котором говорил Пол Кругман? За счёт перераспределения доходов от богатых к бедным (верхняя ставка подоходного налога с 1950 по 1964 годы равнялась 90%) и за счёт повышения платежеспособного спроса неимущих слоев населения. Именно благодаря этому средний класс в США с 30% увеличился в 1960-х гг. до 70% от всего населения страны, резко вырос его платежеспособный спрос и произошел бум внутреннего потребления. В России единая ставка подоходного налога равняется 13%, а ставка налога на дивиденды и того меньше — 9%. Поэтому, пока с помощью государства не будет осуществлено перераспределение доходов от богатых к бедным, пока значительно не увеличатся пенсии и зарплаты бюджетников и не будет установлен государством достаточно высокий уровень минимальной оплаты труда в российской экономике, серьезного роста внутреннего рынка в России, а значит, и существенного роста поступлений в госбюджет от российского несырьевого бизнеса и серьезного роста доли среднего класса ожидать не приходится.
Кризис-2008 — ИТОГ «неолиберальной модели»
К началу 1970-х кейнсианская модель «стимулирования спроса» в США и других развитых странах исчерпала свой потенциал роста, и мировая экономика вошла в кризис, но не «перепроизводства», а «сверхнакопления». «Которые, — как считает Дж. Арриги, — происходят потому, что в результате бурного экономического роста (1950-х—60-х. — А. А.) образуется такой переизбыток капитала, стремящийся быть инвестированным по имеющимся каналам торговли и производства, что конкуренция владельцев этого капитала приводит к постоянному падению нормы прибыли, т. е. делает это производство нерентабельным». И капиталистам поневоле приходится сокращать объемы своего производства, т. к. дальнейшее снижение цен в условиях конкурентной борьбы неизбежно ведет к банкротству. Возникают огромные излишки уже накопленного производительного капитала или кризис сверхнакопления. В поисках выхода из кризиса «сверхнакопления» капитал уходит из производства в финансовую сферу и начинается период финансовой экспансии.
В начале 1970-х США и другие развитые страны вошли именно в такой кризис «сверхнакопления». «Кризисы сверхнакопления приводят к продолжительным периодам финансовой экспансии, — утверждает Дж. Арриги, — которая, если перефразировать Шумпетера, дает средства для оплаты, необходимые для направления экономической системы по новому руслу… В Великобритании конца XIX века или в США конца ХХ века, »вслед за периодом роста… и накоплением большего объема капитала, чем можно прибыльно реинвестировать по обычным каналам, финансовый капитализм оказался в таком положении, когда готов был доминировать, по крайней мере, в течение некоторого времени, над всеми видами деятельности делового мира« (Ф. Бродель).
Но специалисты, на мнение которых ссылается Путин в диалоге с Кругманом, глубоко заблуждаются, утверждая, что нынешний кризис созрел уже в конце 1980-х гг. Наоборот, с середины 1980-х гг. мировая экономика и, в первую очередь, экономика США вошли в повышательную волну большого цикла Н.Д. Кондратьева (К-цикла), т. к. в период прохождения (1970-е гг.) понижательной волны пятого К-цикла был сформирован пятый технологический уклад (ТУ) на базе микропроцессорной техники, персональных компьютеров, Интернета, мобильной связи и т. д. Бурный рост экономики США и всей мировой экономики на основе пятого ТУ продолжался все 1980-е и 1990-е годы вплоть до 2000 года, когда произошел обвал рынка этой новой экономики. Но и в дальнейшем, вплоть до 2007–2008 гг., мировая экономика развивалась еще в рамках повышательной волны пятого К-цикла.
Более того, в 1980–90-х гг. произошел процесс, который Арриги называет »накопление изъятием«, когда мировой финансовый капитал изъял с помощью искусственно организованных дефолтов и финансовых кризисов у развивающихся стран огромные финансовые ресурсы, которые могли сформировать устойчивый рост потребительского спроса в этих странах. Дефолты в Мексике, Аргентине, Бразилии, России, странах ЮВА и т. д. резко сжали потребительский спрос в этих странах, а триллионы долларов перетекли на Запад, частично профинансировав формирование пятого ТУ, а в большей части ушли в финансовые спекуляции, обрушившие рынок новых технологий в 2000 году. Но в 2008 году мировую экономику настиг кризис уже не сверхнакопления, а перепроизводства, который свидетельствовал о переходе с повышательной на понижательную волну теперь уже шестого К-цикла.
И Кругман совершенно прав, когда говорит, что нынешний кризис — это »кризис долга, кризис падения спроса«. А почему вдруг возник этот долг, и почему упал спрос? Да потому что в результате »неолиберальной революции« Рейгану и Тэтчер удалось в 1980-х гг. расправиться со своими профсоюзами, и реальная заработная плата в США в 2000-х гг. осталась на уровне 1968 года. По определению Дж. Арриги, это типичнейшая характерная черта »кризиса перепроизводства«, которые »происходят тогда, когда владельцы капитала так успешно повышают конкурентное давление на труд, что реальные зарплаты не могут повышаться столь же быстро, как растет производительность труда, поэтому спрос не растет вместе с предложением«.
За счет чего же тогда могло расти благосостояние простых американцев последние 30 лет, если их реальная зарплата фактически не изменялась? Оно росло за счет кредитов. Перед кризисом 2008 года норма сбережения в США имела отрицательную величину. И практически весь высокий уровень жизни современных американцев был обеспечен ростом кредиторской задолженности на всех уровнях. Суммарная задолженность — от домохозяйств до федерального уровня — превышает 4 годовых ВВП США, и никогда не может быть погашена. А когда кредитная пирамида уперлась в пределы возможностей своего роста, возник и »кризис долга«, и, соответственно, »кризис падения спроса«.
Как преодолеть кризис перепроизводства?
Поэтому Кругман прав, что это »кризис долга, кризис падения спроса«, но это в первую очередь кризис перепроизводства, к которому привела США неолиберальная модель »стимулирования производства«. И когда либералы всего мира надеются »запустить американскую экономику вновь« за счет работы печатного станка, то это абсолютно несбыточная мечта, т. к. платежеспособный спрос населения США уперся в потолок возможностей — у него нет больше степеней свободы для дальнейшего роста. И сколько бы денег ни напечатала ФРС, это приведет только к обесценению доллара, но не запустит экономику США, т. к. вновь напечатанные деньги не идут в реальное производство, а идут в финансовые спекуляции на валютных, фондовых и сырьевых рынках, вздувая цены на нефть, золото и т. д., пока эта пирамида не рухнет.
Конечно, можно попытаться развязать новую мировую войну, что способствовало, как верно заметил Путин, преодолению последствий Великой депрессии. Но сейчас большая часть мировой индустриальной мощи находится в Азии, и США уже не смогут воспользоваться »разрушениями и необходимостью восстановления хозяйства целого региона мира (В.В. Путин) «. И даже если Соединенным Штатам для сохранения своего господства удастся развязать Большую войну на Ближнем Востоке и в Центральной Азии, то основные дивиденды получат азиатские страны, а финансирование этой войны окончательно подорвёт могущество США — так же, как развязывание Великобританией Первой мировой войны подорвало ее могущество. Более того, многие эксперты считают, что наибольшую выгоду от войны США с терроризмом получили не американцы, а Китай.
Арриги совершенно справедливо утверждает, что в настоящее время происходит процесс перехода от Американского системного цикла накопления к Азиатскому, как между двумя мировыми войнами произошел переход к Американ- скому циклу накопления капитала от Британского. И происходит этот переход в рамках »кризиса перепроизводства« понижательной волны шестого К-цикла. Тут закономерен вопрос: »А когда мировая экономика преодолеет этот кризис перепроизводства? «. Наш ответ: »После 2020 года, когда, во-первых, будет сформирован новый ТУ, основанный на нано-, био-, информационно-коммуникационных и других технологиях«. И во-вторых, произойдет переход от неолиберальной модели »стимулирования производства« к неокейнсианской модели »стимулирования массового спроса« (по модели Г. Форда) в первую очередь в развивающихся странах таких, как Китай, Индия, Бразилия, Россия, страны АСЕАН, Латинской Америки, исламского мира и Африки.
Именно там сконцентрирован бесконечный потребительский спрос, который не имеет пока платежеспособного покрытия, т. к. все основные финансовые ресурсы развивающихся стран »отсасывает« на Запад »пылесос« мировой финансовой олигархии в рамках неолиберальной доктрины »Вашингтонского консенсуса«. Но фактически бесконечный платежеспособный спрос развивающихся стран начнет формироваться лишь тогда, когда эти развивающиеся страны смогут разорвать »пуповину«, соединяющую их с мировой финансовой олигархией, и начнут проводить самостоятельную финансовую политику, неподконтрольную институтам мировой финансовой олигархии, таким как МВФ, Всемирный Банк, ВТО и т. д. Вот этого и не может понять поклонник монетарно-либеральной идеологии В.В. Путин.
Китай уже сейчас вышел на 1-е место в мире, обогнав США по количеству проданных автомобилей — 18 миллионов в год. Но до окончательного разворота мировой финансовой системы в сторону развивающихся стран миру еще придется пережить самый тяжелый за последние 80 лет кризис перепроизводства в 2012–2015 гг. И непонимание этого либо погубит режим вновь избранного президента, либо заставит его по-новому взглянуть на необходимость разработки эффективной антикризисной политики для нашей страны. И это должна быть не политика, разработанная либеральными экономическими советниками Путина, а та, которую смогут разработать в России и для России последователи неокейнсианской модели экономического развития и государственного стимулирования потребительского спроса, последовательным сторонником которой является тот же Пол Кругман. В противном случае третий президентский срок Путина, с социально-экономической точки зрения, заведет Россию туда, куда в своё время Иван Сусанин завёл поляков.
