Кандидат исторических наук Олег Кузнецов размышляет о том, какая идеология может возникнуть в Новороссии.
«ЗАВТРА». В Новороссии ещё фактически не закончилась война. Она не признана мировым сообществом. Тем не менее, уже сейчас многие задумываются над основными чертами строительства нового государства. Вы с этим согласны?
Олег КУЗНЕЦОВ. Безусловно. Надо сказать, что история Новейшего времени с суровой убедительностью доказывает нам, что любая попытка строительства моноэтничного государства неизбежно сопровождается идеологической институализацией неоязычества. Если переводить эту фразу с языка политологической науки на общеупотребимый русский литературный язык, то она означает, абсолютно все ультра-националисты, обуреваемые идеей мессианства или своего этнического превосходства, для обоснования в широких массах соотечественников такой своей позиции неумолимо обращаются к архетипическим образам коллективного бессознательного, уходящим корнями в дохристианскую эпоху.
Первыми подобный фокус с подменой религиозных идеалов проделали идеологи нацистского рейха с жителями Германии – колыбели Реформации и главного центра религиозного обновления средневековой католической Европы, весьма удачно попытавшиеся традицию деятельного служения Христу, присущую лютеранам, заместить культом языческого божества древних германцев Вотана. Но исторический путь нацизма и нацистского неоязычества закончился в 1946 году на Нюрнбергском процессе.
Второй подобный эксперимент был успешно проделан в СССР с жителями нынешней Армении в 1970-е гг., когда по прямому указанию местного партийного руководства началась кампания по монументальной пропаганде языческих божеств армянского народа. Тогда в Ереване были установлены памятники Айку Наапету – мифическому прародителю всех армян и его правнуку Торк Ангеху – безобразному великану-богоборцу, ставшими наглядными эталонами советской модели армянского национализма. Их появление на улицах Еревана стало апофеозом борьбы советской власти с религиозным наследием и влиянием армяно-григорианской церкви, логическим продолжением которой стала Карабахская война 1988-1994 гг., завершившаяся созданием моноэтничной Республики Армения и изгнанием из мест традиционного проживания более миллиона жителей Закавказья, исповедующих ислам, – азербайджанцев, турок-месхетинцев и курдов.
Сегодня все мы являемся свидетелями попытки создания моноэтничного государства на Украине, которая уже спровоцировала гражданскую войну в этой стране, обрекшую на страдания и эмиграцию шестую часть её граждан, отказавшихся забыть русский язык и считать себя «украинцами» в гипертрофированно-комичной форме «галицийцев», о которых в 1919 году еще сам последний украинский гетман Павел Скоропадский писал как о культурных ничтожествах, из пяти слов языка которых два являются польскими, а два – немецкими. Их потомки, языком которых является суржик, сегодня пытаются проводить в политическую жизнь Украины принцип «Один язык, один народ, одна страна», в котором, как это легко заметить, нет места каким-либо нравственным символам или доминантам. Зато обслуживающие нынешних украинских национал-радикалов интеллектуальные круги уже сегодня предлагают своим соотечественникам новые модели политического неоязычества, начав рассуждать о существовании за 140 тысяч лет назад от наших дней некой расы «белых укров», хотя современная антропология определяет возраст биологического вида Homo Sapiens всего в 40 тысяч лет. Иными словами, идеологи современной «укровской» украинизации Украины готовят для своей страны не просто дохристианские, а даже дочеловеческие времена. Впрочем, не мы должны задумываться о таком будущем, а граждане этой страны.
«ЗАВТРА». Но ведь Новороссия не согласна с подобным «выбором»
Олег КУЗНЕЦОВ. Да, значительная часть из проживающих на Юго-востоке, в Новороссии, со своим выбором не в пользу «Страны белых укров» уже определилась, как сделали это и жители Крыма. Но если с крымчанами, которые в результате свободного волеизъявления вошли в состав России, все более или менее понятно, то жителей Новороссии ждёт длительный и мучительный процесс определения и практического установления государственно-административного суверенитета или, как минимум, национально-культурной автономии. И важным элементом этого процесса, какой бы масштаб или форму он не приобрел, станет выработка своей политической или даже национально-политической идеологии. Для любого специалиста в области теории государства и права ясно как белый день, что без четко сформулированной и внятно постулируемой идеологии в ни в какой стране не может быть политического режима, который, в свою очередь, определяет характер и содержание ее государственного устройства.
Россия, например, традиционно является этатистской страной, поэтому для ее государственной идеологии характерен приоритет государственных и общественных интересов над интересами личности, невзирая на ее национальные, религиозные, конфессиональные или какие-либо иные субъективные гуманитарные предпочтения. Нынешняя элита Украины в качестве идеологической доминанты насильственно устанавливаемого ей политического режима исповедует ультранационализм, который явно не по душе русским и русскоязычным жителям этой страны. Самосознание жителей Новороссии, озабоченных насущными потребностями дня нынешнего, все более связанными с физическим выживанием в условиях гражданской войны, гуманитарной катастрофы и неумолимо надвигающейся зимы, сегодня не имеет ни возможности, ни даже времени на осмысление этих высоких вопросов. Не претендуя на роль гуру и прекрасно осознавая, что сидя в теплом кабинете гораздо проще рассуждать о высоком, чем живя в замерзающем городе, тем не менее считаю возможным предложить для рассмотрения новую модель государственной идеологии для Новороссии.
«ЗАВТРА». Предложения учёных всегда интересны.
Олег КУЗНЕЦОВ. Так уж исторически повелось у народов Центральной и Восточной Европы, но все они историческим предтечей своего государства или обретения национальной государственности считают какое-либо реальное историческое лицо. В России в этом качестве выступает великий князь Владимирский Юрий Долгорукий, основатель Москвы, в Польше – Пяст, основоположник первой королевской династии, в Венгрии – король Стефан I, канонизированный в качестве святого Вселенской (Константинопольской) православной церковью в 2000 году, отцом-основателем современной Германии считается Отто фон Бисмарк (хотя эта роль более подходит Наполеону Бонапарту), а Словакии – Йозеф Тиссо. На Украине эта роль более века отводилась гетману Богдану Хмельницкому, а теперь – Степану Бандере. Если следовать такой традиции, то и Новороссия в самое ближайшее время должна определиться с кандидатом на роль исторического предтечи своей государственности. Возводить сегодня на пьедестал Александра Захарченко или Дениса Пушилина (в ДНР), равно как и Игоря Плотницкого или Геннадия Цыпкалова (в ЛНР) в настоящее время, во-первых, еще рано, так как пока не ясна роль, которую они сыграют в становлении государственности этих двух самопровозглашенных республик, а во-вторых, это будет очень по-американски и станет вызывать ассоциации с четырьмя отцами-основателями Соединенных Штатов – Джорджем Вашингтоном, Томасом Джефферсоном, Авраамом Линкольном и Теодором Рузвельтом – персонажами известного мемориала на горе Рашмор.
Тем не менее, вопрос выбора исторического персонажа, олицетворяющего собой новообразованную государственность Новороссии, принципиально важен, поскольку результат выбора неизбежно наложит свой отпечаток на ее будущность. С его именем неизбежно будет связана идеология, атрибутика и символика Новороссии, а поэтому к ответу на данный вопрос следует подойти с максимальной серьезностью, подводя под него рациональную научную основу. Человек, возводимый на пьедестал, должен быть одинаково близок и для Украины, и для России, соответствовать традиционным идеалам национальной нравственности, ассоциируемым с канонами и идеалами Православия, быть признанным носителем харизматического начала. А по-другому и быть не может, ведь на территории Донецкой и Луганской областей провозглашены Народные республики, а такая форма государственной самоорганизации и политического режима неизбежно предполагает наличие в прошлом их народов национальных героев.
«ЗАВТРА». И кто из исторических личностей мог бы претендовать на роль национального героя?
Олег КУЗНЕЦОВ. Наиболее подходящей фигурой является князь Дмитрий Иванович Вишневецкий, выдающий военный и административный деятель восточноевропейского Средневековья, личность одинаково значимая для истории как русского, так и украинского народа. Он происходил из рода великого князя Литовского Гедимина, а земельные владения его фамилии располагались на современной Тарнопольщине, в историческом сердце Волыни. Князь Дмитрий и его ближайшие родственники на протяжении нескольких поколений известны в истории как ревностные защитники и поборники Православия. Его отец, князь Иван Михайлович от имени православного боярства Великого княжества Литовского подписал Городельскую унию 1521 года, согласно которой русской православное население и дворянство в этой стране было уравнено в правах с католиками. Князья Вишневецкие из своих владений выделили земли, на которых была основана Свято-Успенская Почаевская Лавра, и на протяжении полутора столетий были ее попечителями и покровителями. С именем князя Дмитрия неразрывно связано создание системы пограничной службы на границе с Диким Полем в Речи Посполитой и Московском царстве, крещение племен адыгов на Северном Кавказе в 1558-1560 гг., несколько походов против владений Османской империи и Крымского ханства в степях Северного Причерноморья, проходивших, в том числе, по рекам Псел и Северный Донец, т.е. как раз по территории Новороссии. Русские и польско-литовские летописи донесли до наших дней известия о его победах на Днепре, Айдаре и под Азовом, названия которых сегодня вновь связаны с Новороссией, и во всех этих сражениям враги христианства были повержены. Основу его войска составляли днепровские и донские казаки, отказывавшиеся служить польскому королю или московскому царю, считавшие его своим предводителем, с его именем связано строительство в 1554-1556 гг. на острове Хортица за днепровскими порогами первого пограничного замка, который через два столетия украинские историки назовут «первой Запорожской Сечью». Турецкий султан Сулейман I Кануни (Великолепный) считал князя Дмитрия Вишневецкого своим персональным врагом, а в османском военном делопроизводстве ему было дано специальное прозвище «Дмитрашка», в связи с чем следует отметить, что после него собственных прозвищ удостаивались впоследствии только гениальные русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов. Венцом жизненного пути князя Дмитрия стала мученическая смерть на мясницком крюке в Стамбуле, которой он был подвергнут после того как в результате предательства попал к османам в плен.
В первое десятилетие государственной независимости Украины образ князя Дмитрия Вишневецкого начал было активно использоваться официальным Киевом в качестве одного из символов новой государственности, нравственного идеала и примера для подражания. Но по мере постепенного скатывания украинской политики и общественной мысли в смрадное болото ультранационализма и неоязычества на смену образу князя Дмитрия Вишневецкого – борца на безопасную жизнь русских и украинских христиан и ревнителя Православия в истинном понимании его вероучения, пришли другие персонажи, являвшиеся, как и сам князь, уроженцами западных территорий современной Украины, которым были чужды идеалы православного человеколюбия и самоотречения. Все эти бандеры, шухевичи, телиги, стуси, коновальцы и проч., от военных преступлений которых ужасались даже нацисты, на фоне примера жизни, полной военными подвигами, и нравственного служения князя Дмитрия Вишневецкого выглядели по-людоедски карикатурно, убого и ничтожно, ровно так, как выглядит сегодня большинство персонажей украинской «большой политики».
«ЗАВТРА». Как я понял, вы возвращаетесь к образу князя Дмитрия Вишневецкого, потому что именно может стать тем идеологическим символом, который сегодня способен объединить украинский и русский народы?
Олег КУЗНЕЦОВ. Да! А также донское и днепровское казачество, запад и восток Украины. Руководству Новороссии явно надо озаботится тем, чтобы как можно более активно использовать его для решения своих внутренних и внешних задач, – назвать его именем несколько интернациональных воинских формирований, переименовать в его честь некоторые улицы или населенные пункты или даже учредить орден князя Дмитрия Вишневецкого и вручать его за военные и гражданские заслуги перед Донецкой и Луганской Народными республиками, провозгласить князя покровителем русского и украинского казачества (естественно, после того как он будет канонизирован Русской Православной церковью в качестве Святого Благоверного князя или хотя бы Великомученика, благо что оснований для его проставления в истории найдется очень много).
Интересно, если все это случиться, будут ли после этого на Украине сносить памятники князю Дмитрию Вишневецкому, как это было сделано с памятниками М.И. Кутузову и В.И. Ленину?
Беседовал Александр Владимиров
Илл. Bob-911
