Павленко Георгий. Посвящения. Очерки, рецензии, стихотворения. — М. : Самотёка ; МИД "Осознание", 2025. — 312 с.
В книгу поэта и прозаика Георгия Павленко (род. 1959 г.) вошли стихотворения, очерки воспоминаний и рецензии, связанные как с нашими современниками, так и с персоналиями "давно минувших лет". Книгу составили произведения, написанные в течение 45 с лишком лет, как публиковавшиеся в разное время в разных изданиях, так и впервые попавшие в типографский набор.
На страницах настоящего издания читатель встретит имена русских Святых, таких как прп. Сергий Радонежский и прп. Серафим Саровский, св. благ. князь Андрей Боголюбский, св. благ. княгиня Ефросиния Московская и св. прав. Иоанн Кронштадтский… Старшим современникам автора посвящены разделы о писателе В.А. Солоухине и скульпторе В.М. Клыкове, геополитике С.А. Шатохине и фено(мено)логе А.Н. Стрижёве. Нарочитые страницы обращены к известным поэтам "правого крыла" — Сергею Яшину, Нине Карташёвой, Алексею Широпаеву. В последнюю главу книги вошли, помимо прочего, рецензии и статьи, характеризующие творческую и публикаторскую работу автора в последние годы, связанную с Опричным братством во имя св. преп. Иосифа Волоцкого. Несколько рецензий, вошедших в книгу, касаются творчества самого автора и написаны теми, кому адресованы соответствующие разделы. Книга рассчитана на широкий читательский круг, в чьи интересы входят поэзия, отечественная история и будущие судьбы России…
Георгий Павленко — прежде всего Поэт "Божией милостию". Поэзия с точки зрения Традиции есть занятие, средь прочих иных, едва ли не наиважнейшее… Достаточно сказать, что в православном Символе веры (в греческом его оригинале), Бог-Творец поименован "Поэтом видимых всех и невидимых"… Исходя из сего, архиважность Поэтического ремесла, воистину, трудно переоценить… Но необходимо признать, что с Поэзией и с Поэтами Dei Gratias (Божией милостью. — Ред.) уже давненько в современном мире творится нечто глубоко неладное… Точно и верно пишет об этом один из авторов-традиционалистов, "вращающихся" на орбите Братства, Сергий Молохов: "Поэзия скорее мертва, чем жива". Во всяком случае деятельность по производству стихов изрядно девальвировалась. Поле поэзии размывается так же, как поле эстетики в проекте "тотальной эстетизации": эстетично всё, а значит ничего. Писать могут все и никто. Стихи на остросоциальные темы неотличимы от рифмованных шуток в интернете, исповедальная поэзия — от стендапа и психотерапии. Всего слишком много, и всё преходяще. Серафимы больше не раздают змеиных жал. Вечность переполнена. Например, так это описывал Евгений Головин: "Поэзия достигла блестящих результатов к середине двадцатого века, но триумф обернулся агонией. Продолжают по инерции выпускать сборники никому не нужных стихов — только и всего. Филологи продолжают изучать великую поэзию, но их исследования тонут в бесконечности других книг — только и всего". Нельзя, конечно, никому запретить писать "для себя" (в том числе, себе). Другое дело, что это скорее салонная симуляция, чем подлинная жизнь языка. Своего рода рекреационный хендмейд типа батика или росписи чашек на досуге. Возможен, однако, взгляд более широкий, чем тот, что констатирует закат жанра. Ведь поэзис — суть бытия духа, сам принцип мышления и культуры, имеющий отношение к тайне сопряжения опыта и слова. Мы утверждаем собственную человечность, пока поэтичны, то есть, ещё способны к творению. А значит, пока мы люди, а не дверные доводчики Бруно Латура или ещё какие-нибудь персонажи-нечеловеки, которым делегируется людская деятельность, поэзис существует, а слово имеет шанс снова стать вещим. Примерно то же самое имею в виду я, когда говорю, что Поэзию можно было закончить на Гомере, следовало закончить на Данте, а закончилась она после Гёте".
Тем примечательнее и провиденциальнее пиитическая "вспышка справа": появление некоего "правого фронта Искусств" вокруг Опричного братства, состоящего преимущественно из Поэтов: Сергея Яшина, Николая Боголюбова, Анатолия Кузнецова, Алексея Ильинова, Сергея Любенко, Георгия Боровикова и иных прочих, включая и самого Георгия Павленко, разумеется…
Быть может, и "следовало закончить Поэзию на Данте", да она, как выявляется, "не закончилась и на Гёте"… Всяко, "Посвящения" Павленко, — "штука", не скажем, что "посильнее", но не менее интересная, нежели "Гётев Фауст"… А, мы дерзаем полагать, что "закончится" Поэзия лишь тогда, когда Всевышний Поэт "видимых всех и невидимых" сочтёт благовременным положить конец этому Небу и Земле и положить начало циклу "Нового Неба и Новой Земли" (Апок. 21, 1). Но и "там", мы уверены, обрящется своя, "Новая Поэзия".
