«В феврале 2017 г. Российская академия наук встала на защиту гено-модифицированных организмов (ГМО). Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований готовит меморандум, в котором признаёт доводы о вреде ГМО лженаучными. Сразу же всемирная корпорация «МОНСАНТО» открыла свой завод по производству семян ГМО в Кировской области. Внешне такие продукты питания вроде бы ничем не отличаются от нормальных, и именно в этом их особая опасность. Хлеб выглядит как хлеб, мясо — как мясо, овощи и фрукты выглядят даже лучше, чем нормальные. И на вкус особых отличий нет! Но зато есть весьма существенные отличия НА ГЕНЕТИЧЕСКОМ УРОВНЕ. Эти «скромно» замалчиваемые генетические изменения в растениях и животных производят в организмах людей, потребляющих генетически модифицированные продукты, НЕОБРАТИМЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ, ПРИВОДЯЩИЕ К ПОЛНОЙ СТЕРИЛЬНОСТИ, возникновению опасных аллергий, пищевых отравлений, мутаций, развитие невосприимчивости к антибиотикам, и т.д. Публикуем чёрный список производителей ГМО-продуктов по данным Гринпис...»
Этот пассаж, взятый из интернета, очень характерен. Относительно вредности продуктов ГМО ведутся бесконечные голословные споры. Апологеты ГМО утверждают их безвредность, противники – страшную их опасность, но мы не видим доказательств или доводов в пользу своих убеждений ни с той, ни с другой стороны.
Совершенно очевидно, что внедрители ГМО и только они располагают нужными для решения вопроса фактами, но не обнародуют их. Почему? Ведь тогда бы дело прояснилось и пустопорожние разговоры в виде бездоказательных утверждений и споров закончились. Значит, сторонники ГМО не заинтересованы в этом, а посему дело здесь нечисто с их стороны. Противники ГМО фактами не располагают, чем и вынуждаются их голословие, слишком сильные утверждения и передержки. К тому же, речь идёт о последствиях использования ГМО, которые пока ещё не выявились, так что при запирательстве невозможно их доказать.
Я принадлежу к числу противников ГМО, т.к. располагаю вескими априорными доводами против них. Во всяком случае, при их обнародовании я никогда не встречал возражений и убедительных резонов против моей аргументации. Никто никогда не снизошёл до критического рассмотрения моих взглядов и не отважился вступить со мной в дискуссию относительно их правильности. Они всегда отвергались с порога без всякого обсуждения. Поэтому стоит показать, как, на каких основаниях эти взгляды возникли. Вместе с тем это и будут доводы против практики использования ГМО.
Произведения генной «инженерии», ГМО амбициозно преподносятся общественности как наивысшие достижения науки и представляются венцом развития формальной, «классической» генетики, которая совершенно некорректна. Она возникла в результате тенденциозного искажения генетики начала ХХ века, предпринятого во спасение дарвинизма, т.к. он был опровергнут весьма разнообразными данными биологической науки вообще и зародившейся генетики в частности.
Опыты В. Иоганнсена (1903) показали неэффективность отбора при отсутствии мутаций. Вместе с тем обнаружилось, что мутации, представлявшиеся материалом для положительного отбора (селектогенеза), не могут быть таковыми, т.к. представляют собой не усложнение генов, а их деградацию. Появилась концепция У. Бэтсона и Т. Моргана, что мутации – это, по сути дела, утраты генов, а на утратах не может быть основана теория прогрессивной эволюции. Из этого вытекало, что мутациями нельзя вызвать трансмутацию – изменение вида за пределы его организации. Тем самым зародившаяся генетика опровергла представление дарвинизма, что трансмутация (превращение видов) происходит в результате изменения наследственности и отбора приспособительных наследственных типов. Это означало возврат к концепции сотворения, бытовавшей в естественных науках до распространения теории Дарвина.
Для реанимации его доктрины дарвинисты не нашли ничего лучшего, как извратить истинную генетику и создать формальную. Сущность последней в том, что 1) якобы любой признак, хотя бы частично, определяется наследственностью (генами), что 2) существует взаимно-однозначное соответствие между геном и признаком и что 3) есть особое вещество наследственности (таковым впоследствии назначили ДНК), и к его эволюции путём мутаций сводится весь биогенез (возникновение жизни и образование видов). Из этого следовала евгеническая идея, что все выдающиеся качества организмов, в том числе и людей, определяются генами и возникли путём отбора. В действительности же 1) все т.н. эпигенетические признаки (напр., количественные) целиком определяются условиями среды, а не генотипом. 2) В развитии любого признака участвуют все гены + эпигены, т.е. внегеномные и средовые факторы наследственности. Подавляющая доля генов (т.н. не-менделевские гены) совершенно не влияет на фенотип, т.к. мутации их летальны: имеется ген, но нет признака. Все количественные признаки являются эпигенетическими, их вариации детерминируются не генами, а средой: имеется признак, но нет гена. 3) Нет особого вещества наследственности, т.к., кроме ДНК, принимаемой за негооблигатно наследуются многие другие столь же необходимые клеточные структуры. Что касается евгеники, то она опровергается генетической ненаследуемостью ума и других талантов.
Вопреки эмпирическим данным, формальные генетики постулировали, что крайне редко, но всё же происходят конструктивные мутации, усложняющие организацию, а приспособительные из них подхватываются отбором. Так протащили ложную эволюционистскую идею, что органический мир – продукт невозможных конструктивных мутаций и противоестественного, движущего отбора наследственных типов. В действительности же ни конструктивных мутаций, ни движущего отбора нет, а есть только естественный, стабилизирующий отбор, который создаёт запрет на трансмутацию, элиминируя мутации, и является стражем постоянства вида.
Важнейшим последствием формалистического извращения генетики (ФИГ) было насаждение социал-дарвинизма (евгеники и расизма), положенного в основу идеологии фашизма. Другим следствием ФИГ была переоценка роли селекции, мутагенеза и химических удобрений в сельском хозяйстве и замена ими истинной, комплексной агробиологии, сочетающей почвоведение с растениеводством и животноводством. Врагом социал-дарвинизма, противником мутагенеза и героическим поборником агробиологии был Т.Д. Лысенко, – вечная ему слава и благодарная память потомства! Но формальные генетики организовали всенаучную интригу против «лысенковщины», антилысенковщину и стёрли его в порошок, клеветнически заклеймив как фальсификатора науки (В.П. Эфроимсон) и обвиняя в политиканстве и доносительстве на противников своих идей (В.Н. Сойфер и др.). Для интенсификации селекции прибегли к индукции мутаций радиацией и химией, однако существенного ускорения селекции не было да и быть не могло в силу деструктивности мутагенеза вообще и индуцированного в особенности. Можно было бы показать замедление и ухудшение селекции мутагенезом, но формальные генетики не были в том заинтересованы.
Не добившись успеха индукцией генных мутаций, они, несмотря на это, перешли на мутации генома, каковыми является пересадка генов. Именно в этом заключается сущность генной «инженерии», или трансгенации – пересадки генов одних видов в другие виды. Разумеется, виды от этого ухудшаются, ибо случайное вмешательство в совершенную организацию вида никак не может её улучшить. Мутации генома так же деструктивны, как и генные. Удивляет упорство, с которым они как ГМО внедряются в сельскохозяйственную практику во всемирном масштабе.
Что такое внедряемые ГМО, видимо, знают только их создатели. Даже если бы ГМО не уступали по урожайности обычным сортам (а скорее всего, они им уступают), то зачем их с таким упорством внедрять повсеместно? По отношению к другим, даже самым лучшим сортам, такая огульная практика никогда не применялась: все они испытывались в разных местах и были районированы согласно данным сортоиспытания. Нет ли здесь другого умысла, а именно, не заменяют ли ГМО скрытое химическое оружие против населения стран, в которые их сбывают? Ведь геноцид стал основой политики «передовых» капиталистических стран против остального мира. Поэтому у противников внедрения ГМО есть все основания для тревоги и противодействия.
Итак, ГМО, или трансгенные организмы, получают трансгенацией – переносом генов из генома одного вида в геном другого. Фактически это – геномные мутации, деструктивные подобно всем мутациям, ибо представляют случайные изменения совершенной системы организма. Создаваемые ими ГМО, равно как и другие мутанты, не могут существовать в природе без помощи человека. Бояться того, что они заполнят среду и вытеснят нормальные организмы, нет ни малейшего основания. Если вред трансгенации для самого ГМО очевиден, то каков он для потребителей пищи из ГМО? А это – тайна за семью печатями. Положение ненормальное, т.к. решить проблему вреда следовало бы ещё до внедрения ГМО. Сделано же совсем наоборот: после того, как ГМО уже внедрены беспрецедентно широко почти во всём мире, о вреде их ходят только неясные слухи. Видимо, ГМО, вообще говоря, токсичны для человека, но как и на что в организме они влияют, общественности неизвестно.
По всем признакам, ГМО – разновидность химического оружия. Капитал в лице закулисных хозяев мира давно озабочен ростом человечества и стремится контролировать его численность путём геноцида по принципу: Контроль продовольствия – контроль населения (Г. Киссинджер). Этим объясняется активное вмешательство крупнейших мировых ТНК в агробизнес, и становится понятной организованная зависимость от них ежедневного питания большинства людей на планете, которым всучаются продукты ГМО при утаивании последствий их употребления.
Интрига, закрученная вокруг ГМО, отлично усматривается из посвящённой им статьи в газете Аргументы недели № 14, 2015, с. 3. Директор Общенациональной ассоциации генетической безопасности (ОАГБ) Елена Шаройкина отвечает на вопросы корреспондентов. Имеются ли научные данные о вредности потребления ГМО?
«В России было проведено только два независимых опыта. Первый проводился Ириной Ермаковой на крысах. Второго поколения грызунов не родилось. Ассоциация решила повторить опыт на хомяках и выделила под него грант. Исследования проводились в Институте проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова. Испытывали ГМ сою на хомяках Кэмпбелла, которых брали не из лаборатории, а из природы. По сути, мы повторили результат Ермаковой, только хомяки продержались на одно поколение дольше».
Не достаточно ли обнародовать эти опыты со всеми подробностями метода, чтобы видеть, насколько корректно он проведён, и дать правильную оценку вредности ГМО? Ведь стерилизация животных здесь налицо. Но не тут то было!
Дальше читаем: «Но для того, чтобы делать однозначные выводы, этого мало. Существуют международные протоколы и правила, по которым нужно провести исследования. Но, чтобы провести опыт по всем мировым стандартам, по одной только линии ГМО нужно 30 млн. евро. [Показная строгость, не стоящая выеденного яйца! Какие неизвестные мировые стандарты могут быть в весьма заурядных опытах по исследованию вредности продуктов? Зачем эта условность? Не достаточно ли провести опыт при соблюдении контроля и других известных правил научного метода? Устанавливать без необходимости особые правила – это какая-то хитрость и произвол. "Нет такого авторитета, который мог бы издать правила, определяющие полезность эксперимента" (Анри Пуанкаре). – Ю.И.] Так как на западных учёных, которые занимаются исследованиями ГМО, оказывается колоссальное давление, мы поняли, что Россия – это единственное место, где ещё можно провести подобный независимый и открытый международный эксперимент. [Если упорно предписывается какой-то стандартный метод, то он может предопределить результат. Тогда о независимости опыта не стоит и говорить. – Ю.И.] И в прошлом году объявили о его старте. Первая задача была собрать научную группу. Сейчас уже известно, что в ней будут работать учёные из США, Франции, Германии и Великобритании. [Даже в простейшем деле никак нельзя обойтись без заморских авторитетов. Ведь там цитадель науки! Фактически же там отечество и оплот социал-дарвинизма, которому верой и правдой служит евгеническая формальная генетика, породившая ГМО как своё высшее достижение. – Ю.И.] Все они попросили нас подписать договор о том, что до объявления результатов этого эксперимента их имена будут держаться в тайне. С российской стороны будут работать 6 научных институтов, представляющих все 3 научные академии: РАН, РАМН и РАСХН».
Затеяна стрельба из пушки по воробьям, чтобы получить под неё и «распилить» большие средства. Таких учёных, преследующих не истину, а выгоду, легко подкупить и подвинуть на фальсификацию. В общем, и здесь мы имеем дело с тем же бизнесом, который создал проблему ГМО. Вспомнилось, как в советское время мелиораторы, ворочающие огромными средствами, создавали явно несостоятельные проекты переброски рек, а масса институтов и других учреждений была занята критикой и доработкой этих высосанных из пальца маниловских фантазий. Это требовало огромных расходов, которые учёные съедали не поперхнувшись. Рука руку моет. Одни учёные выдают ересь – другие её опровергают; и все обеспечивают друг друга работой. Создание ГМО, высокопарно именуемое генной инженерией, – самая приоритетная и наиболее финансируемая отрасль формальной генетики. Сами учёные заинтересованы в затемнении вопроса о вредности ГМО, т.к. сами заняты их созданием и изучением неясной вредности употребления их продуктов. Независимо от токсичности ГМО, они вредны уже по одному тому, что выдуманы для неправедной выгоды их создателей.
Для эффективности депопуляционного действия пищевых продуктов из ГМО, т.е. для того, чтобы они были средством геноцида, необходимо, во избежание скандальной огласки, сделать их влияние незаметным и затрагивающим преимущественно или избирательно воспроизводительную функцию организма. Предварительные данные, которыми мы в настоящее время располагаем, подтверждают, что продовольствие из ГМО обладает именно этими свойствами. (Впрочем, надёжность этих данных тоже кажется сомнительной, ибо обманы науки стали обыкновением. Хочешь знать истину – изволь исследовать вопрос сам.) Вредное влияние продуктов ГМО на здоровье населения представляется очень неявным, зато проведённые исследования, если им можно верить, определённо указывают на эффект стерилизации. Именно так и должно действовать тайное оружие геноцида.
Следовательно, на предмет вредности изучать следует не любые ГМО, а только те, что используются в широко распространённых, основных пищевых продуктах (кукуруза, соя, рис, пшеница и т.п.), импортируемых ТНК в зависимые, неоколониальные страны. При углублённом анализе вреда ГМО следует обратить особое внимание на выявление их стерилизующих биохимических факторов, даже если другого вредного действия эти ГМО не оказывают.
В наши трудные времена Апокалипсиса люди должны с готовностью помогать друг другу, делиться необходимым и облегчать бремя других, а не пытаться отнять у них последнее, чтобы самим вывернуться из трудностей за их счёт. Капиталистический Запад, разложившийся, антихристианский, жидовский и сатанинский, потребление которого на душу населения на целый порядок превышает таковое в других странах, поступает наоборот и как мародёр грабит остальной, несравненно менее обеспеченный и бедствующий мир, а для этого всеми возможными средствами проводит его геноцид.
