Где находился стольный город Каракорум?
В настоящее время известны пять исторических источников, в которых упоминается город Каракорум – столица монгольской империи.
1. «Сокровенное сказание монголов». Оригиналов «Сказания», даже китайских, не говоря о монгольских, нет вообще. Самые старые копии относятся к первой трети девятнадцатого века.
2. Рашид-ад-Дин «Сборник летописей». Первый переводчик «Сборника» на русский язык И. П. Минаев пользовался главным образом первым французским изданием 1836 г. труда Рашид-ад-дина, опубликованного Этьеном Марком Катрмером под названием «История персидских монголов».
3. Марко Поло «Книга о разнообразии мира». Оригинальная версия Рустичано «Книги» на старофранцузском языке дошла до нас только в одном списке — в рукописи, хранящейся в Парижской Национальной библиотеке. Издана она была впервые в 1824 г. Парижским географическим обществом. Именно это издание положено в основу первого полного русского перевода «Книги», сделанного Иваном Павловичем Минаевым, под редакцией Василия Владимировича Бартольда.
4. Иоанн де Плано Карпини «История Монгалов, именуемых нами Татарами». В русской исторической литературе сочинение Плано Карпини стало известно еще в конце XVIII в., когда появился первый русский перевод этой книги, сделанный с французского текста, опубликованного Бержероном. Этот перевод выдержал два издания (первое в 1795 г., второе в 1800 г.).
5. Вильгельм де Рубрук «Путешествие в Восточные страны Вильгельма де Рубрук в лето Благости 1253». Составленное на латинском языке сочинение было впервые опубликовано в 1589 году. Весь путь Рубрука прослежен и комментирован у: d'Ohsson. Histoire des mongoles. — Paris, 1834.
Итак, за исключением «Сокровенного сказания монголов», все первоисточники были опубликованы в Париже в первой трети XIX века, т.е. к 1836 году все работы по «строительству монгольской империи» (на бумаге) были закончены и исторические документы были введены в научный оборот.
Так как о степени достоверности первых двух источников я уже писал в предыдущих статьях («Кто исправлял Рашида-ад-Дина?»), то рассмотрим оставшиеся три.
Маршрут путешествия Плано Карпини в ставку монгольского императора прослеживается только до города Канова (Канович в Лаврентьевской летописи; ныне Канев, в 100 км от Киева вниз по течению Днепра). Много откровенных небылиц, но кое-что полезного имеется: встреча с Даниилом и Василько Романовичами, галицко-волынскими князьями; встреча с Александром Невским, сыном Ярослава; в Киеве «едва существует… двести домов» и правит там тысяцкий (столица Великого княжества переместилась в Новогрудок). Таким образом, вырисовывается главная цель поездки Плано Карпини на восток: предложение Даниилу Галицкому, его брату Василько и Александру Ярославичу (Невскому) о принятии ими католичества.
А небылицы вычисляются очень просто. Князь киевский Ярослав Всеволодович и князь Михаил Черниговский скончались в 1246 году, а Плано Карпини, путешествуя в 1246 – 1247 годах, встречает их на приёме у Бату и у монгольского императора. Карпини умер в 1252 году, но называет Даниила Галицкого королём Руси, которым тот стал только в начале 1254 года.
«Книга» Марко Поло издавалась многократно и постоянно «дорабатывалась» после его смерти. О целенаправленном редактировании «Книги» под монголо-татарское нашествие свидетельствует фраза: «Нужно знать, что татары ведут счет своим годам по кругам из двенадцати лет; первый год они обозначают названием льва, второй – быка, третий – дракона, четвертый – собаки и т. д. до тех пор, пока число не достигнет двенадцати». В XIII веке такой двенадцатилетний цикл не был известен ни европейцам, ни татарам! Но путь в Каракорум, к великому императору, до озера Лобнор прослеживается очень хорошо: Персия – Вахан (Северо-Восточный Афганистан) – Бадахшан – Памир - долина Сары-Кол (каракорумский тракт) – Кашгар – Яркенд – Хотан – Керия (Пеин) - Черчен – Лоб (Лобнор).
Но, эта чёткая последовательность городов Кашгарии вызывает подозрения, что это вставка XIX века - используются современные названия городов, что подтверждается тем, что ни в Яркенде(!), ни в Хотане(!) Марко Поло ничего(!) интересного не обнаружил, к тому же, там живут мусульмане(!), а в XIII веке европейцы называли их сарацинами. И сам Марко Поло, путешествуя по Персии, использовал фразу «народ молится Мухаммеду», а сразу после Лобнора – «народ молится идолам, есть и христиане-несториане, и сарацины». Никаких мусульман.
Далее, вышел Марко Поло к началу пустыни Лоб и рассказывает: «Кому дорога через пустыню, тот останавливается тут на неделю – самому отдохнуть, да и скоту дать набраться сил, а через неделю, набрав харчей на целый месяц и себе, и для скота, выходят из города в пустыню. А пустыня та, скажу вам, великая; в целый год, говорят, не пройти ее вдоль; да и там, где она уже, еле-еле пройти в месяц. Всюду горы, пески да долины; и нигде никакой еды». Здесь, ключевое слово «говорят». Т. е. сам Марко Поло через эту пустыню не переходил!
А вот что пишет об этом переходе М.В. Певцов.
- К востоку от Лобнора, по рассказам туземцев, простирается на 7 дней пути бесплодный, кочковатый солончак, а далее в том же направлении залегают большие пески Кум-таг, тянущиеся полосою почти в 2 дня пути шириной вдоль подножья хребта Алтын-таг до оазиса Сачжоу. В этот оазис существовала в старину прямая дорога из Черчена, давно уже оставленная. …Указанная дорога пролегала близ подошвы Алтын-тага по южной окраине песков и была доступна только для верблюдов, да и то лишь зимой. Верблюжий подножный корм на ней встречается повсюду; для лошадей же корма очень мало, и безводные станции простираются до 70 верст. …Через Лобнорскую впадину проходят по временам в Лхасу тяньшанские и джунгарские торгоуты. Последний перед нашим прибытием караван торгоутов, с ханом во главе, прошел мимо Лобнора осенью 1888 г. в числе 200 человек с 400 верблюдами и 100 лошадьми, а в 1889 г. осенью же возвращался уже домой, потеряв в пути 300 верблюдов и почти всех лошадей.
Но Марко Поло (с помощью комментаторов) легко пересекает пустыню и далее «путешествует» по всей Восточной и Юго-Восточной Азии, где, например, Чиарчиен отождествляется уже не с кашгарским Черченом, а с каким-то манчжурским городом. А в описании «путешествия» по Лаосу и Бирме – вообще конфуз. Связав Мян, Бангалу, Вачиан, Аму с Бирмой, комментаторы не смогли определиться с областью Толоман. Но, если связывать все области не с Бирмой, а с Северо-Восточным Афганистаном (Вачиан – Вахан, Аму – Аму-дарья, Толоман – Толукан) и Северным Пакистаном (Бенгала и Мин), то все области оказываются «под рукой». Кстати, город Толукан находится в Афганистане, недалеко от Кундуза, на территории которого располагается древний город Хитай.
Заниматься идентификацией «китайских» городов Марко Поло – пустая трата времени. Например, Марко Поло подряд проезжает по четырём городам: Сингуи, Чингуи, Пингуи, Лингуи, описания которых практически одинаковы.
При всех курьёзах, в «Книге» есть очень ценная фраза при описании битвы Чингисхана с попом Иваном: «Вооружились через два дня обе стороны и жестоко бились; злее той схватки и не видано было… С того дня пошел Чингисхан покорять свет. Процарствовал он, скажу вам, еще шесть лет от той битвы и много крепостей и стран покорил; а по исходе шести лет пошел на крепость Канги, и попала ему тут стрела в коленку; от той раны он и умер. Жалко это, был он человек удалой и умный». По легенде битва состоялась в 1204 или 1205 году, следовательно, Чингисхан умер в 1210 или 1211 году, т. е. одновременно с каракитайским Гурханом, правившим в Восточном Туркестане с 1129 по 1211 год. Ещё один довод в пользу того, что каракитайский Гурхан и Чингисхан – одно и то же лицо.
А вот описание внешности великого хана Хубилая: «Великий государь царей Кублай-хан с виду вот каков: роста хорошего, не мал и не велик, среднего роста; толст в меру и сложен хорошо; лицом бел и как роза румян; глаза черные, славные, и нос хорош, как следует». Т. е. Хубилай не монголоид!
Теперь обратимся к источнику «Путешествие в Восточные страны Вильгельма де Рубрук в лето Благости 1253».
Монах Вильгельм де Рубрук – крестоносец, воин. Он не скрывает своих симпатий к рыцарям Тевтонского ордена, воюющих с Русью: «За Руссией, к северу, находится Пруссия, которую недавно покорили всю братья Тевтонского ордена, и, разумеется, они легко покорили бы Руссию, если бы принялись за это». Его поездка на Восток – это, прежде всего, разведка. Следовательно, отчёт строго документален. Наверняка, он написан не по памяти, а на основе путевых заметок, ранее издавался в печатном виде, поэтому у издателей 1834 года было немного возможностей по правке оригинального текста.
Путь Рубрука от Солдаии до ставки Бату просматривается очень хорошо, и время - вполне реальное. Здесь следует только провести оценку военного потенциала Бату, его мобилизационные возможности. Ведь, чтобы вытеснить из причерноморских, приазовских, донских и волжских степей разрозненные племена команов (половцев, кипчаков), таких же кочевников, достаточно небольшого войска. А для покорения оседлых народов, имеющих города, требуется более значительные силы. Например, согласно официальной истории, для покорения Руси Батый (Бату) собрал пятисоттысячное войско. Если принять за правило, что в войско призывается один из десяти мужчин, то для укомплектования войска такой численности всё население страны должно составлять не менее 10 миллионов человек. Один из десяти – не прихоть: воин должен быть молодым, физически крепким, выносливым. Не каждый может легко «работать» мечом, копьём, палицей. Сам Рубрук (крестоносец) во время путешествия из-за своей дородности брал себе самых сильных лошадей.
Посмотрим, что зафиксировал Рубрук: «С тех пор как мы выехали из Солдаии и вплоть до Сартаха, два месяца, мы никогда не лежали в доме или в палатке, но всегда под открытым небом или под нашими повозками, и мы не видели никакого селения и даже следа какого-нибудь строения, где было бы селение». Если принять среднюю скорость передвижения (на быках) 20 км в день, то за два месяца было пройдено 1200 км - как раз, расстояние от Солдаии (Судака) до Укека (Саратова) – «выше этого места Татары не поднимаются в северном направлении, так как в то время, около начала августа, они начинают возвращаться к югу». В степи обзор составляет примерно 3 км в каждую сторону. Общая площадь, которая была доступна взгляду Рубрука, составляет: 1200х6 = 7200 кв. км. В Крыму они видели ставку Скатая, в свите которого было около 500 человек. Небольшое русское поселение на переправе через Дон – пусть будет тоже 500 человек. Ставка Сартака – 500 человек. И ставка Бату – 500 человек. Всего получается 2000 человек. Т. е. плотность населения составляет 0,36 человека на 1 кв. км. Примем площадь подконтрольной Бату территории в 1 миллион кв. км. В результате получаем, что подконтрольное Бату население составляло около 360 тысяч человек, что обеспечвало бы формирование не более чем двадцатитысячного войска в самом благоприятном случае (попробуй собери кочевников с такой площади!). С такими силами Русь покорять? Самоубийственно! Никакого кочевника-завоевателя на Руси быть не могло – разные «весовые категории» войск.
Рубрук, как профессионал, интересуется вооружением и амуницией татарских воинов: «Татарам надлежало дать нам 20 человек, чтобы проводить нас за Железные Ворота. …когда мы добрались до опасного перехода, то из 20 у двоих оказались латы. Я спросил, откуда они к ним попали. Они сказали, что приобрели латы от вышеупомянутых Аланов, которые умеют хорошо изготовлять их и являются отличными кузнецами. Отсюда, как я полагаю, Татары сами имеют не много оружия, а именно только колчаны, луки и меховые панцири». Никаких стенобитных машин!
А за что платили дань Бату? Платили за соль, добываемую на подконтрольном Бату Перекопе. Платили русские, булгарские и камские купцы за провоз товаров по Волге, Дону, через Керченский пролив, из-за контроля над которым, собственно, и была битва на Калке. Бату очень был недоволен тем, что сухопутный маршрут вдоль Каспия контролирует его брат Берка, который снимает все сливки. Никакой политики – только бизнес (средневековый).
Рубруку известно, что Бату и Берка – сыновья Чигиз-хана, Сартах – внук. Следовательно, четверо сыновей Чингиз-хана (реальных!): Толуй, Чагатай, Бату и Берка. Никаких выдуманных Угедея и Джучи.
Бату не монголоид, так как Рубрук заметил, что «лицо Бату было тогда покрыто красноватыми пятнами». В конце лета у монголоидов невозможно на тёмной коже обнаружить никаких красноватых пятен.
Тут же обнаруживается место поздней (XIX века) корректировки текста: пребывая в ставке Бату летом 1253 года Рубрук видит там брата Иоанна де Поликарпо (Плано Карпини), который скончался в 1252 году.
16 сентября Рубрук выехал из ставки Бату, 28 сентября переправился через реку Ягак (Яик, Урал) и двинулся по степи в восточном направлении. 1 ноября повернул на юго-восток и 7 ноября «… нам стали видны очень высокие горы, и мы въехали на равнину, которая орошалась, как сад, и нашли возделанные земли. … мы въехали в некий Саррацинский город, по имени Кинчат». «Кинчат» можно перевести с киргизского языка как «вспаханный угол». В районе Бишкека река Чу и её притоки образуют своеобразный треугольник, в котором земли используются под орошаемое земледелие. В Кинчате Рубрук поинтересовался судьбой двух пленных немцев (рабов Бури), находившихся в городе Таласе, который, как выяснилось, находился уже позади в 6 днях пути от Кинчата. Следовательно, поселение Кинчат находилось на месте нынешнего Бишкека на реке Чу, а видимые очень высокие горы – это Кунгей Алатау. Талас - ныне Тараз на юге Казахстана.
Комментатор Рубрука, д'Оссон (d'Ohsson), далее «направил» путников на северо-восток между озером Балхаш и Джунгарским Алатау (http://diletant.media/upload/medialibrary/338/338e9476271d1ade3f8daaebe04a6457.JPG). Маршрут абсолютно нереальный: зимой легко перемахнуть через хребты Джунгарского Алатау и Монгольского Алтая невозможно. К тому же, путь экспедиции к Каракоруму направлен на Восток, а Рубрук от зимней стоянки Мангу-хана до Каракорума двигался на север. И всё равно, «Каракорум» д'Оссона оказался примерно в пятистах километрах западнее от его современного муляжа под Улан-Батором.
Место расположения города Каракорум необходимо искать рядом с горами Каракорум, в Кашгарии. Попробуем реконструировать маршрут Рубрука, и в качестве консультанта возьмём уважаемого Михаила Васильевича Певцова. Если присмотреться к маршрутам его экспедиций (http://bse.sci-lib.com/pictures/31/12/234313374.jpg), создаётся впечатление, что он сознательно был направлен военным ведомством России для проверки реальности версии монголо-татарского нашествия, выдвинутой историками в XIX веке.
В каждом населённом пункте Певцов опрашивал туземцев о наличии в их местности развалин древних поселений. Всего он обнаружил десять свидетельств наличия развалин.
1. Развалины небольшого древнего города в 20 верстах от Пржевальска на дне Иссык-Куля на глубине 5 футов (около 1,5 м).
2. В местности Хай-барным близ Марал-Баши (между Аксу и Кашгаром) обширные развалины, в которых туземцы добывают домашнюю утварь и изредка золотые и серебряные вещи (заметим, что Хай-барным очень похоже на Хан-Балык).
3. В северо-западной окраине пустыни (между Марал-Баши и Яркендом), находятся обширные развалины, называемые Мылькитнин-шаари, в которых туземцы добывают медные и чугунные котлы, а также находят в них изредка золотые и серебряные вещи.
4. Жители Меркета ездят иногда зимой в пустыню на раскопки и добывают там из развалин разные вещи, которые у них можно купить.
5. В 40 верстах к востоку от Яркенда, на окраине пустыни, находятся развалины, называемые Конё-татар и занимающие обширное пространство. В этих развалинах туземцы находят домашнюю утварь, обломки разных орудий, а иногда золотые и серебряные вещи.
6. Верстах в 6 к востоку от города Хотан, в местности Тертыр, сохранились большие развалины. В них находят домашнюю утварь и монеты, принадлежащие глубокой древности.
7. В 8 верстах к юго-западу от города Хотан на берегах речки Аляльвах, где, по словам местных летописцев, стоял в IX веке н. э. большой дворец хотанского царя Консуса. Остатки этого дворца и окружавших его домов сохранились до настоящего времени. В речке Аляльвах, близ развалин, еще в недавнее время находили жемчуг.
8. В Хотане некоторые из местных жителей ездят зимой на север, в пустыню Такла-Макан, и добывают там из развалин медную посуду, а иногда находят золотые и серебряные вещи.
9. Близ западной окраины нынешнего Черченского оазиса существовал в древности город, развалины которого теперь едва заметны.
10. В 13 верстах до города Карашар следы большого города.
По легенде, которая была рассказана туземцами Певцову, в давно прошедшее время нынешняя пустыня Такла-Макан была цветущей страной, в которой текли многоводные реки, росли густые, зеленые леса и стояло множество городов и селений. Обитатели этой привольной страны сначала были набожны и добродетельны, потом стали вести нечестивую жизнь, и Господь решился наказать их. В одну из темных ночей пошел с неба на всю страну песок, сыпавшийся непрерывно несколько дней. Застигнутые врасплох, все жители страны были погребены под мощною толщею выпавшего песка. Спасся только один праведник, по имени Вали, со всем семейством, которого Господь предупредил об угрожавшей жителям страны гибели и повелел ему оставить ее. Благочестивый Вали, взяв свое семейство, удалился заблаговременно на север, в окрестности нынешнего города Аксу. Там он провел остаток своей жизни и скончался. Могила (мазар) его, находящаяся близ города Аксу, ныне посещается многими поклонниками.
Под влиянием поверья в существование в древности на месте нынешней безжизненной пустыни Такла-Макан цветущей, густонаселенной страны со многими городами, туземцы Юго-Западной Кашгарии именуют еще эту пустыню страною погибших или наказанных городов (Гареб-шаари).
Скорее всего, гибель городов была связана с изменением климата в Кашгарской котловине - высыханием огромного озера, существовавшего там в древности. Те же процессы происходят в настоящее время с Аралом и Лобнором, поверхности которых уже не являются единым водным пространством.
Итак, выйдя из поселения Кинчат, Рубрук проследовал вдоль реки Или, где пересёк границу владений Мангу-хана, и через невысокий перевал перешёл из долины реки Или в долину реки Кайду (Хайдык). Переправившись через реку на лодках, так как в нижнем течении река Кайду очень глубокая, группа вышла в долину и нашла «некий хороший город по имени Эквиус, в котором жили Саррацины, говорящие по-персидски». М.В. Певцов также переправлялся через эту реку на лодках и в этой долине, между Карашаром и Курлёй, видел развалины древнего города, которые можно идентифицировать как город Эквиус.
Слово Рубруку: «На следующий день, …мы въехали на очень красивую равнину, имеющую справа высокие горы, а слева некое море или озеро, тянущееся на 25 дней пути в окружности. И эта равнина вся прекрасно орошена стекающими с гор водами, которые все впадают в упомянутое море. Летом мы возвращались с северного бока этого моря, где равным образом были большие горы. На вышеупомянутой равнине прежде находилось много городков… Мы нашли там большой город по имени Кайлак».
Высокие горы справа – Тянь-Шань. Большой город – ныне Курля (Корла). Море или озеро - ныне высохшее озеро Кара-боён, о котором М.В. Певцов писал: «В 40 верстах к юго-западу от Лобнора лежит другое большое озеро — Кара-боён (Черный перешеек), имеющее около 60 верст в окружности. Оно получило свое название от двух возвышенных кос темного цвета, вдающихся в озеро с противоположных берегов навстречу одна другой. …Кара-боён питается водами рек Яркенд-дарья и Черчен-дарья, из которых первая впадает в северо-западную часть его, а последняя — в западную». Кара-боён соединялся протоком с озером Лобнор, что и наблюдал Рубрук: «Среди больших гор юго-восточном направлении тянулась долина, а затем между горами было ещё какое-то большое море...».
Возвышенные косы – это остров на море, который видел Рубрук. Несомненно, в XIII веке озеро Кара-боён занимало гораздо большую площадь. По всем признакам, пустыня Такла-Макан является дном высохшего древнего озера. Остатками этого озера являются озёра, болота и солончаки вдоль русла Яркенд-дарьи.
После выхода из Кайлака (Курли) Рубрук прибывает через 3 дня в главный город области Органум, где обитают Югуры (Уйгуры). Несомненно – это город Черчен (Qarqan – Каркан – Чарчан). И в этом месте обнаруживаются следы поздней (XIX века) корректировки текста. Путь из Курли до Черчена занял бы около 15 дней. Рубрук добирается за 3 дня, но, при этом, 12 дней ждёт в Кайлаке какого-то секретаря Бату, который должен представлять Рубрука Мангу-хану. Появившись в Кайлаке, этот секретарь тут же исчез, и опять в пути были 4 человека: два монаха, толмач и проводник (последний потом и представлял Рубрука Мангу-хану).
К востоку от области Орган (Каркан) «живут Тангуты, …за этим народом живут Тибетцы» и далее «…находится великая Катайя». Точное описание Рубруком расположения областей к востоку от Кашгарии. Выходцы из великой Катайи, которых он видел в Каракоруме, без сомнения, являются монголоидами: «Эти Катай люди маленького роста, при разговоре они усиленно дышат ноздрями; у всех жителей Востока то общее, что они имеют небольшое отверстие для глаз. Катай отличные работники во всяком ремесле, и их медики очень хорошо знают действие трав…». А Мангу-хан «был человек курносый, среднего роста, в возрасте сорока пяти лет».
После Черчена (Каркана) путники въезжают в землю найманов – обитателей оазиса Ния. Между Карканом (Черченом) и Ниёй Рубрук отмечает проход (с помощью молитвы) между страшных скал. Об этом участке есть упоминания и у Певцова: «Южнее урочища Ак-таш, в предгорье Куньлуня, эта река течет повсюду в узкой конгломератовой балке, отвесные обрывы которой по мере приближения к хребту становятся все выше и выше».
От Нии, области найманов, путники, не заезжая в Онан-Керуле, где находился двор Чингиз-хана, поехали напрямую к ставке Мангу-хана. Название «Онан-Керуле» никак не связано с монгольскими реками Онон и Керулен, а в переводе с тюркского значит «Родина-мать Кераитов». Столица Кераитов – город Керия, который находится между Ниёй и Хотаном. Судя по времени в пути от Нии до ставки Мангу-хана, она располагалась в Хотане (Hetian) или его окрестностях. Каракорум находился на север в десяти днях пути от ставки Мангу-хана (от Хотана), что однозначно указывает на Яркенд и его окрестности.
Обратимся вновь к описанию Певцовым развалин древнего города (№5): «В 40 верстах к востоку от Яркенда, на окраине пустыни, находятся развалины, называемые Конё-татар и занимающие обширное пространство. В этих развалинах туземцы находят домашнюю утварь, обломки разных орудий, а иногда золотые и серебряные вещи». Похоже, именно здесь находился город Каракорум – столица империи.
Дальше к северу проживали меркиты (город Меркет). А ещё дальше на север в горах какого-то очередного Алатау (ныне Тянь-Шань) пасли свои стада моалы и татары. На северо-восток (между Меркетом и Маралбаши) в местности Хай-барным на одном из рукавов реки Яркенд-дарья находятся развалины №2. Возможно, это город Хан-Балык у Марко Поло. Народы, от имени которых Мангу-хан обращался к королю Франков, перечислены в самом начале его послания: «Вот слово, которое вам сказано от всех нас, которые являемся Моалами, Найманами, Меркитами…».
Возвращался Рубрук по северному побережью озера Кара-Боён, где путь от Каракорума до Курли значительно короче, что позволило ему доехать до Бату за 70 дней.
При описании обратного пути обнаруживаем ещё одну нестыковку. В самом начале Рубрук пишет, что Берка - брат Бату, мусульманин - контролирует территорию от Железных Ворот (ныне город Дербент) и далее на юг и юго-запад (Закавказье, Персия).
Возвращаясь, Рубрук расстаётся с Бату северней Сарая (на левом берегу Волги) и едет на юг. В дельте Волги переправляется на её правый берег и едет через Железные Ворота в долину Куры и Аракса: «Мы проехали через становище Бату, который является главой войска, находящегося там возле Аракса, и покорил себе Кургов, Турок и Персов. У Тавриса в Персии есть другое лицо, главное по сбору податей, по имени Аргон. Мангу-хан отозвал их обоих, чтобы они уступили свои места его брату, который направлялся к тем странам… Я был в доме самого Бату, и он дал нам выпить вина, а сам пил кумыс, которого я также выпил бы охотнее, если бы он дал мне… Когда мы удалились от Бату, мой проводник отправился в Таврис, чтобы поговорить с Аргоном, и взял с собою моего толмача. Бату же приказал проводить меня до одного города, по названию Наксуа». Вместо Берки здесь ошибочно (или сознательно при позднем редактировании) указан Бату, сместить которого Мангу-хану было не под силу. Ещё одним аргументом того, что Рубрук пребывал на Араксе у Берки является то, что хозяин не пил вина, т. е. был мусульманином.
«Редакторами» Рубрука и Марко Поло в XIX веке были одни и те же люди. Укажи они, что это Берка принимал Рубрука в ставке на Араксе (в городе Булкаре), то как они смогли бы отправить Марко Поло к Берке на Волгу? Изготовлять фальшивки - не такое это простое дело!
Мангу-хан отправил своего брата Хулагу, чтобы он сменил Берку и Аргона. Берка не пожелал подчиниться и в 1255 году началась междоусобная война между потомками Чингиз-хана (Беркой и Хулагу), из-за которой отец и дядя Марко Поло не смогли вернуться домой и вынуждены были отправиться в первое своё путешествие. В этой войне победил Хулагу - и в Персии и Закавказье началось правление династии Хулагуидов.
