Свет фар внезапно слепит водителя и пассажиров "Жигулей" на улице Калинина. Машина замирает. Голос из громкоговорителя предлагает сдаться, а в ответ звучат выстрелы. Машина чуть дергается, начиная разворот, но оседает под градом пуль и превращается в решето…
За 15 секунд группа "Сунженского джамаата" перестала существовать. Еще через час в прессе озвучили фамилии убитых в станице Слепцовской бандитов, в их числе — "амир" Тимур Махаури, Магомед Дзейтов, Асламбек Албаков и Артур Атабаев. На группе — десятки нападений на военных и полицейских, засада на колонну МВД между аулами Чемульга и Аршты три года назад, когда погибло 10 сотрудников милиции и столько же ранено. В августе прошлого года эта бандгруппа расстреляла двоих сотрудников ФСБ. Теперь поставлена точка.
На следующий день на ряде кавказских сайтов снова сообщали об очередном убийстве "невинных молодых людей", которым "подкинули пояса шахидов и оружие".
Словом, очередной эпизод противостояния, а говоря по правде, — партизанской войны, которая продолжается в Ингушетии.
Спецоперации в этом небольшом регионе Северного Кавказа с населением в полмиллиона человек, растянувшемся на 140 километров с севера на юг и на 72 — с запада на восток, идут каждый день. Сообщают не обо всех, и это правильно. КТО (контртеррористическая операция) — прерогатива сотрудников УФСБ и МВД. Для их проведения на базе ингушского ОМОНа в Карабулаке развернут мобильный отряд МВД России, которым командует полковник полиции Сергей Бондаренко.
Подступы к расположению отряда прикрывают бетонные блоки и инженерные заграждения, во внутреннем дворе двери и окна зданий защищены мешками с песком. Сделано это было после того, как с дороги расположение повадились обстреливать из подствольников. Как рассказал полковник Бондаренко, пришлось организовать засаду. Бандитов уничтожили на месте преступления, базу укрепили, а изрешеченную осколками дверь дежурной части снимать не стали — чтобы бойцы не расслаблялись.
По словам офицера, обстановка сложно-напряженная. Постоянно идут подрывы транспорта и провокации в отношении силовиков. "Работаем по изобличению этих негодяев, подрывников. Особенность — за совершение тяжких преступлений, участие в незаконных вооруженных формированиях в федеральном розыске в основном молодежь, — говорит командир отряда, и добавляет. — Местное население помогает нам неохотно, хотя Ингушетия — субъект, неотъемлемая часть России. Тут некоторые этого не понимают, думая, что живут в отдельном государстве, а мы им мешаем".
Удивительно, но в чем-то обстановка в нынешней Ингушетии даже сложнее, чем в Чечне времен боевых действий, где был виден противник, обозначены рубежи. Здесь всё по-иному — понятия "свой", "чужой" иной раз размыты, партизанщина и нападения из-за угла, использование бандитами классической тактики блошиных укусов. Как и 10, и 15 лет назад в Чечне и Дагестане, так и в нынешней Ингушетии ощущается влияние иностранных эмиссаров, натравливающих население против России. "Легенда", официальное прикрытие этого процесса — создание некоего исламского государства на Кавказе, хотя все эти доводы шиты белыми нитками.
Это видно по самым разным фактам. Так, например, за последнее время в Ингушетии участились случаи подрывов магазинов, торгующих спиртным. Якобы так идет "борьба за чистоту веры". На самом деле, бандформирования пытаются накрыть данью торговую сеть, пугая не желающих платить коммерсантов. Зато в случае согласия никто не будет мешать вам торговать водкой, коньяком и винами… Банальный рэкет.
Террор импортируют в республики Северного Кавказа, например, через Грузию. Несколько дней назад в Цунтинском районе Дагестана в бою были уничтожены пять боевиков, погиб сотрудник Адыгейского ОМОНа. У бандитов обнаружена новинка — ручные гранаты с американской армейской маркировкой…
Личный состав мобильного отряда МВД в Ингушетии — сотрудники спецподразделений полиции из регионов России, в основном офицеры. Спят с оружием, пьянство запрещено. Ежедневно проводятся тренировки с оружием и занятия по тактике. Все — ветераны боевых действий, у подавляющего большинства число командировок в "горячие точки" превысило десяток. Опыт, спокойствие, трезвый расчет офицеров приводят к тому, что конфликтов в этом коллективе почти не бывает. "У нас нет потерь, — стучит по дереву полковник Бондаренко. — На каждом инструктаже я повторяю главное — избежать потерь личного состава". Еще командир инструктирует подчиненных на предмет мародерства. Это также неприемлемо в мобильном отряде.
Сухие цифры статистики гласят, что за 80 дней пребывания в Ингушетии бойцами отряда уничтожено 8 активных членов НВФ, несколько задержано, раскрыто 25 преступлений, изъяты десятки стволов — автоматы, пистолеты, пулемет, гранатометы. В лесу под Малгобеком полицейские нашли в земле пластиковые бочки с гранатометами, танковым пулеметом, противотанковыми гранатами и 50 кг аммиачной селитры. Типичный арсенал группы террористов.
Местный колорит влияет на борьбу с бандитизмом в Ингушетии, скорее, в худшую сторону. По словам прикомандированных оперативников, профилактика правонарушений на местах среди сотрудников местной полиции близка к нулю. Часть местного оперативного состава работает на себя. Отсюда жуткая криминализация, курирование нелегального нефтебизнеса, перевозка боевиков, поборы на дорогах и другое. Более того, среди местных сотрудников есть предатели, которые время от времени выявляются. Недавно, к примеру, изобличили группу, занимавшуюся разбойными нападениями по всей Ингушетии. Чуть ли не первую скрипку в ней играл действующий сотрудник ДПС…
"Бандиты строят блиндажи в лесах, используют для обогрева газовые баллоны с горелками, в горах много пещер. На базе в Малгобекском районе уничтожили 8 бандитов, которые жили в пещере с подведенным газовым отоплением, а газ воровали из врезки в газопроводе", — рассказывает Сергей Бондаренко. Он предлагает бороться с бандформированиями не только оружием, но и деньгами: "Каждая спецоперация — трата больших средств. Я считаю, что надо платить людям за информацию о лидерах и активных участниках, давать хорошую награду, как это делают в соседних регионах. Такие рычаги принесут результат. Ведь проводят же акции по выкупу у населения оружия — значит, надо платить и за информацию. Это гораздо эффективнее, чем применять авиацию".
