Авторский блог Наше Завтра 08:31 22 сентября 2022

Философия мечты

главы из книги "Изборский клуб. Русские коды"

Изборский клуб. Русские коды : под ред. В.В. Аверьянова. — М. : Наше Завтра, 2022. — 374 с.

Основной корпус текстов, которые составили эту книгу, был написан её авторами ещё до начала специальной военной операции по демилитаризации и денацификации Украины — операции, которая уже стала операцией по демилитаризации и денацификации всего коллективного Запада, провозгласившего себя «альянсом демократий» и уже не скрывающего, что стремится любыми средствами уничтожить российское государство и большинство народов, его составляющих, захватить контроль над ресурсами, расположенными на территории нашей страны, — для того, чтобы закрепить и увековечить своё господство над всем человечеством.

Но творчество содружества учёных и писателей, собравшихся в Изборском клубе, тем и ценно, что не следует за текущими событиями, а предсказывает и во многом предвосхищает их, вплетая в общую, единую и цельную нить отечественной и мировой истории. Если сравнить прозрения-прогнозы «изборцев», сделанные ещё до начала нынешней, «украинской» фазы конфликта между Россией и коллективным Западом, с тем, что уже произошло, происходит и будет происходить «после», станет понятным, какой характер носит интерференция спектра полифоничных «изборских» образов мира и действительности.

Каждый из четырнадцати авторов книги — а помимо представленных ниже это ещё Александр Елисеев, Владимир Елистратов, Андрей Жуков, Пётр Калитин, Алексей Комогорцев, Владимир Можегов, Римма Соколова и Татьяна Фадеева — вносит свою лепту в общее дело. История и философия, политика и экономика, литература и архитектура, даже география и астрономия — русские коды проявляют себя в самых разных и зачастую неожиданных местах и формах.

«Наше деревянное зодчество, ограниченное размерами «деревянной клети» и его купольным завершением, настойчиво акцентировало полярную идею: направление — Север, ориентир — неподвижная Полярная звезда. И поэтому купол — уже не только образ мирообъемлющего, накрывающего «нашу» землю неба. Пронзающая купол ось уводит в другие пространства…», — пишет, например, о нашем церковном зодчестве Татьяна Фадеева. «Русская «этимология» весьма интегративна, она направлена на соединение слов и смыслов. В русском языке слово «земля» означает: 1) территорию; 2) народ (как этнос или общество); 3) почву; 4) планету. В то же время в английском языке планета — «earth», территория — «land», почва — «soil»… Западные языки ориентированы на разграничение…» — отмечает Александр Елисеев.

Изборский клуб — не политическая партия с жёсткой программой, обязательной к исполнению для всех партийцев. Цель — не приход к власти для выполнения этой программы, какой бы та ни была. Его цель — создание образа чаемой России, наполнение этого образа не только смыслами и ценностями, не только красками и звуками, но полнотой жизни прежде всего. Пока на Западе изучают биологические, информационные и финансовые коды, создавая на их основе новые смертоносные вирусы, «Россия так устроена, что она берёт на себя всю тьму мира и превращает её в лучезарный свет, тратя на это миллионы своих лучших сынов… Это тяжело, но если Россия не будет этого делать, она перестанет быть Россией», — так описывает нынешнюю ситуацию Александр Проханов.

Речь идёт о том, чтобы великую реку нашей цивилизации (куда метафизически втекают и Волга, и Днепр, и Енисей, и Обь, и Амур, и множество иных потоков, вплоть до потоков времени) направлять в сторону «небесного» человечества и «небесной России».

"Вероучение Русской Мечты — это знание о кодах, овладение этими кодами, изучение этих кодов, создание из этих кодов чудодейственной таблицы, золотой Одигитрии, где каждая золотая частица входит в общую золотую лучезарную плоть — идею Русской Мечты. Будем трудиться, веровать, не унывать в час поражения, помогать друг другу, станем обороняться от недругов, окружать свои святыни несокрушимым волшебным кольцом…"

Александр Проханов. С приходом в Белый дом Байдена туда возвратился весь грандиозный комплекс, ставящий себе целью уничтожение России. Уже сегодня заметны линии атак, по которым пойдут на Россию невидимые информационные дивизии. Есть ли у современной России карта этих танкоопасных направлений? Видят ли сегодняшние российские стратеги карту этих минных полей, уязвимых мест государства, точки нестыковок, на которых отдельные фрагменты сегодняшнего российского общества вступают в непримиримую борьбу и на которые будут направлены разящие удары противника? Нет сомнения, что у врага есть такая карта, есть теория, по которой будут разрушать Россию, как разрушили Советский Союз. Эта теория связана с русскими кодами, управляя которыми выстраивали советское государство, а также разрушали его, когда каждый из этих кодов подавлялся, выводился из строя.

Русские коды — это область сокровенного, закрытого знания, в котором каждый отдельный код связан с той или иной чертой народного характера и русской истории в целом. Опытные вожди и правители, управляя этими кодами, вели народ на великие победы и свершения, убеждая его терпеть трудности, не сдаваться и, в конце концов, переносить Государство Российское через все чёрные бездны. Враг, захватив таблицу с русскими кодами, обладает способностью и возможностью вырывать из общей симфонической таблицы тот или иной код, заменяя эти коды ложными, фальшивыми, сфабрикованными в секретных лабораториях.

Русская Мечта — это философия, основанная на понимании исторических кодов. Как таблица Менделеева располагает в определённом порядке все существующие на Земле элементы, так и таблица русских кодов выстраивает сложнейшую систему взаимозависимых кодов, которыми можно либо создавать и укреплять государство, либо разрушать его в прах.

__________________________________________________________

Виталий Аверьянов. Коды — это та тайна, которая передаётся от духовного отца к его духовным детям, это тайна посвящения, инициации. Поэтому необходим контакт с «человеком-архетипом» (выражение философа Д. Зильбермана). Или, как прозревал в романе Александра Проханова «Таблица Агеева» востоковед Семенцов, «вместе с истиной учитель передаёт ученику самого себя». Вот эта передача себя, запечатление глубинного образа учителя, «приложившегося» к вечности, и есть цивилизационный код в предельном приближении к его сути.

Само понятие «код», и об этом уже писали авторы «Изборского клуба», бросает на исследуемую нами энергию преемств отсвет какой-то искусственности, обезличенности, может быть, даже мертвенности. Тем не менее, характеризуя эту историческую энергию как коды, мы не «культурную память» сводим к цифре с её имитацией и симуляцией сознания и мышления, а, напротив, само кодирование возвышаем до «живой памяти», до родства духовной семьи, в которой сын является не посредственным продолжением отца… В конечном счёте, коды — это не цифры и не шифры, коды — это способы достижения и воплощения мечты, заветные секреты мастерства, примеры высших образцов, шедевров, добываемые из житий и деяний предков, «военные хитрости» цивилизации, ведущей духовную брань. При этом коды касаются не только художественного или интеллектуального творчества, они пронизывают всю жизнь нации...

Коды обретаются не путём личного выбора, пусть даже выбора самых великих сынов своего народа, а путём сверхличного отбора. (Не «естественного отбора» Дарвина, а, скажем так, «сверхъестественного отбора», который превыше эволюции и борьбы за существование.) В воспроизводстве и оттачивании кодов нет конкуренции, но есть соревнование во имя одного идеала, внутреннее согласие разных лиц. Это согласие с отбором, превосходящим наши мысли и мотивы, согласие с тем, что мы часть Целого, которое больше, богаче, мудрее нас.

__________________________________________________________

Сергей Баранов. Коды, по-видимому, занимают в структуре психики человека то место вокруг волевого ядра «Я», которое отвечает за синтез внешней социальной оболочки личности. Человек создаёт ткань, мозаику своего бытия, рисует свою жизнь, используя коды как лекала-контуры, в которых есть пустые места для творческого действия воли. Тем самым «Я» отделяется от других и чужих.

Чтобы понять суть кодов, нужно сделать ещё один шаг, а именно, отождествить их с «Я». Коды не просто обусловлены «Я» или его формируют, а они и есть «Я», его органическая сторона, которая связана с носителем в виде человеческого организма, имеющего родовую и этническую социобиологическую природу. Поэтому человек не может видеть своё «Я», ведь это тайна, тайнопись, шифр, при этом человек знает, что такая глубинная тайна в нём есть. Если бы коды не были слиты с «Я» и были понятны, то человек смотрел бы на себя как на чужой предмет и был бы лишён свойства цельного субъекта (что бывает в психопатологии с шизофрениками), его личность стала бы иллюзией.

Культурный духовно-идеальный код личности напрямую связан с мозгом. Мозг — органический механизм кодов как духовной реальности, но не коды — механизм мозга, как это чаще всего трактуют. Волевой и личностно-уникальный характер кодов позволяет человеку быть субъектом своего мозга, да и мира вообще. По формуле Ясперса, «я пребываю в шифре. Я не познаю его, но я углубляюсь в него. Вся истина шифра существует в конкретном, каждый раз исторично исполняющем меня созерцании». Эти слова можно интерпретировать следующим образом. Коды — это целостный образ действия личности, порождаемого волей, то есть центром «Я», который запускает мотор органических кодов. Коды представляют собой некий прообраз человека на биологическом уровне, который реализуется в действии воли. Личность — это сами коды, которые позволяют оперировать информацией и идентичностью. Воля, а вместе с ней и личность встроены в идеально духовный аппарат кодов в качестве их «мотора», если позволительно выражаться чуждым языком техники о духовном мире, о котором идёт речь в теме цивилизационных кодов.

Код личности предполагает личное бессмертие именно как кодовой системы, её инвариантность по отношению к носителю в виде конкретного мозга, что означает жертвенность, непривязанность к телесному бытию.

Код — это то, что переводит смертную социобиологическую личность в состояние бессмертия-вечности, в идеальный духовный мир. Коды представляют собой работающие «машины» бессмертия, если уместно такое слово.

Россия, русская цивилизация — одна из таких «машин». Ясно, что попытка заменить цивилизационный «Я»-код искусственным цифровым кодом не увенчается успехом, однако цифра может «усыпить» «Я»-код или раздробить его.

__________________________________________________________

Сергей Переслегин. Культурный код — это алгоритмы действия в различных ситуациях, прежде всего, критических, т. е. угрожающих жизни, здоровью, социальному статусу. Эти алгоритмы формируются на определённой территории среди некоторой социальной группы и императивно вменяются этой группе. Их можно рассматривать как компоненты вектора, заданного в некотором линейном пространстве социальных характеристик (Д. Сапегин).

Алгоритмы, определяющие поведенческий выбор, могут быть также описаны в виде набора многомерных гетерархических деревьев. Контекстно зависимых, образующих ситуационные иерархии (Д. Золотарёв). Допустимо представить их в виде Сети Петри, т. е. они являются динамической дискретной системой, допускающей математическую формализацию (М. Макстенек, Д. Золотарёв).

Логика посчитать культурные коды изначально казалась несложной. Есть аналог — онтологические словари для искусственного интеллекта. Вместо «смысловых сущностей» ставим на узлы «ситуации», на ветки — «поступки» и выстраиваем иерархию, присущую той или иной культуре, носителями которой являются нации или народности.

Для автоматизации сборки Кодификатора Культуры Поступков, как думалось, можно было использовать большие массивы данных и контекстный смысловой анализ в формате: ситуация — действие — моральная оценка с позиции носителей Культуры. Разные культуры — разные действия и оценки. Выходили вполне себе интересные расклады.

Сложность же была в том, что система приоритетов в поступках оказалась контекстно зависимой, даже если не брать личностные характеристики того или иного носителя культурного кода. То есть в одном контексте некоторый поступок был «моральным» или хотя бы «оправданным» (не забываем, что человек, «созданный по образу и подобию», является носителем парадокса), а в другом — неоправданным. Иерархии не выходило. Выходила контекстно зависимая гетерархия.

А как только возникают «контексты», мы сразу влетаем в «онтологии высшего порядка», которые являются парадоксальными «по построению» и разрешаются только через «сверхъестественное». Так что до машинной реализации дело не дошло — а именно оттуда и появилось слово «код», т. е. то, что можно «посчитать» тем или иным способом. Но само понятие неожиданно активно пошло распространяться. Видимо, из-за того, что словосочетание вышло красивым.

Какое это могло иметь практическое применение?

Первое — посчитать на компьютере культурную разницу между регионами и выделить общий цивилизационный «базовый Культурный Код» (национальный КК).

Второе — мониторить массмедиа на предмет попытки слома КК.

Третье — просчитывать поведенческие линии, которые соответствовали бы КК территории...

В сущности, КК отвечает на два простых вопроса:

— Как и зачем жить (нам, вместе, здесь, на этой территории)?

— Как и зачем умирать?

Культурный код можно определить как правила выживания и развития некоторой социальной группы в определённом месте.

Культурный код положен в основу образовательного канона, который определяет, чему в обязательном порядке должны научиться все живущие на данной территории.

__________________________________________________________

Священник Василий Литвинов. Именно эти три изначальных кода (жертвенность, братолюбие, вера в чудо) привели сперва к принятию православия на Руси, а потом, с помощью Божией, и к объединению вокруг русского центра всей периферии: от Балтики до Тихого океана, от Чёрного моря и Каспия до Крайнего Севера...

Вообще, само наименование «русские» что обозначает?

Обратимся к русскому источнику. Как пишет С.В. Перевезенцев в работе «Загадка древних русов, или Что означает слово „русский”?»: «Поиски значения слов „Русь” и „русский” продолжились. И выяснилось, что оно, это значение в разных языках, — разное! В одном случае это слово переводят как „красный”, „рыжий” (из кельтских языков). В другом случае — как „светлый”, „белый” (из иранских языков). В третьем случае имя „Русь” производят от шведского „родс” (гребцы на вёсельных ладьях)».

Какое же значение этого слова выбрать? А давайте послушаем сам народ в далёкой деревушке. Точнее, посмотрим на вопрошение простых русских людей другим русским этнографом, Станиславом Тимофеевичем Романовским (1931–1996):

«Есть у слова „Русь” и ещё одно значение, которое я не вычитал в книгах, а услышал из первых уст от живого человека. На севере, за лесами, за болотами, встречаются деревни, где старые люди говорят по-старинному. Почти так же, как тысячу лет назад. Тихо-смирно я жил в такой деревне и ловил старинные слова.

Моя хозяйка Анна Ивановна как-то внесла в избу горшок с красным цветком. Говорит, а у самой голос подрагивает от радости:

— Цветочек-то погибал. Я его вынесла на русь — он и зацвёл!

— На русь? — ахнул я.

— На русь, — подтвердила хозяйка.

— На русь?!

— На русь.

Я молчу, боюсь, что слово забудется, упорхнёт, — и нет его, откажется от него хозяйка. Или мне послышалось? Записать надо слово. Достал карандаш и бумагу. В третий раз спрашиваю:

— На русь?..

Хозяйка не ответила, губы поджала, обиделась. Сколько, мол, можно спрашивать? Для глухих две обедни не служат.

Но увидела огорчение на моём лице, поняла, что я не насмехаюсь, а для дела мне нужно это слово. И ответила, как пропела, хозяйка:

— На русь, соколик, на русь. На самую, что ни на есть, русь.

Осторожней осторожного спрашиваю:

— Анна Ивановна, не обидитесь на меня за назойливость? Спросить хочу.

— Не буду, — обещает она.

— Что такое — русь?

Не успела она и рта открыть, как хозяин, Николай Васильевич, что молчком грелся на печи, возьми, да и рявкни:

— Светлое место!

Хозяйка от его рявканья за сердце взялась.

— Ой, как ты меня напугал, Николай Васильевич! Ты ведь болеешь, и у тебя голоса нет… Оказывается, у тебя и голосок прорезался.

А мне объяснила честь по чести:

— Русью светлое место зовём. Где солнышко. Да всё светлое, почитай, так зовём. Русый парень. Русая девушка. Русая рожь — спелая. Убирать пора. Не слыхал, что ли, никогда?».

Следовательно, Русь не только географическое название, но и светлое, солнечное место. А потому русский — это светлый, солнечный человек. Или, более широко, это человек, несущий свет окружающим.

__________________________________________________________

Михаил Кильдяшов. Отрадно русским очам смотреть на древний образ, где держит Спаситель закрытую книгу. Будешь крепко молиться, раскроется однажды кодекс, прочтёшь в нём все чаяния отцов, обретёшь для себя покой, познаешь пути и перепутья потомков. Может, будет написано там «откуда есть пошла земля русская», или «не приведи Бог видеть русский бунт», или «мы — русские, какой восторг!»

Живёт в душе упование, что кодекс в руках Спасителя — Русская Мечта, собрание её кодов. И самыми драгоценными из них стали те, что подарила нам русская литература. Литературные коды мечты — это золотые слитки опыта и прозрений наших поэтов и писателей.

Они явили то, что каждому из нас пришлось бы намывать по песчинке, на осознание чего нам не хватило бы жизни. Каждый золотой слиток — это русский человек с его потаённой сутью, русская жизнь с её неотмирным смыслом.

Золотые коды хранят знание, которое предстоит считывать всё новым и новым поколениям, через которое сыновья поймут отцов, внуки — дедов. Коды помогают нам самосохраняться: у нас «в душе лежит сокровище», и покуда ключ поручен только нам, и покуда чужак не расшифровал и не перекодировал заветные смыслы — над нами русское небо, в наших устах русское слово.

Литературный код — это генетический код. Мы уже родились с русскими сказками, с былинами, с Пушкиным. Матери впервые читали нам про Ивана-царевича и серого волка, про Емелю и говорящую щуку, а мы уже, казалось, могли продолжить, а мы уже знали финал. Услышишь первую строку «Я вас любил: любовь ещё, быть может», а дальше само собой — «в душе моей угасла не совсем». Когда, к какому уроку заучивал эти слова? К какому свиданию готовился, раскрывая старенький томик из семейной библиотеки? Уже не упомнишь: эта поэтическая музыка звучала в тебе всегда.

Всю жизнь русский человек подпитывается и укрепляется литературными кодами. Даже самого нерадивого школьника, даже того, кто не стал книгочеем, настигают они: через случайную фразу, праздную беседу или переписку. Прочти русскому человеку стихи — и он обязательно спросит, кто автор, начни пересказывать повесть или роман — и захочет знать, что дальше. Если русский человек не прочитает Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Бунина, Шолохова, они прочитают его: поведут русскими тропами через тёмные аллеи, выведут каждого на свой Валерик, Чёрную речку или тихий Дон, спросят, кому на Руси жить хорошо.

Литературные коды имеют разную природу, мечта обретает в них разные формы. Когда нужно уловить что-то ускользающее, воплотить абстрактное, «всё сущее увековечить, безличное вочеловечить» — рождаются коды-персонажи. Рождаются как аллегории — силы, ума, красоты, поиска, жертвенности.

двойной клик - редактировать изображение

1.0x