Признаюсь честно: впервые публикуя данный исторический документ, чувствую себя несколько ошалелым. Я долгие годы ждал и надеялся, что когда-нибудь кто-то обнаружит его в архивах и сделает достоянием общественности, но до вчерашнего дня мне даже в голову не приходило, что это буду именно я. Подобное иногда случается.
Итак, многие из читателей постарше помнят прошедший в конце 1989 года Второй съезд народных депутатов СССР. Напомню: страна в то время уже «сыпалась». Впервые проявившее себя в июле шахтёрское стачечное движение, поначалу не выходившее за рамки чисто экономических требований, в начале декабря присоединилось к получившей массовую поддержку по всей стране инициативе Межрегиональной депутатской группы об отмене статьи 6 Конституции СССР, то есть об отказе от однопартийной системы. Пожар национальных конфликтов разгорался, охватывая всё новые и новые регионы. С 1 декабря 1989 года Ленинград и Ленинградская область запретили на своей территории продажу товаров первой необходимости без предъявления городской или областной прописки, отгородившись таким образом от Эстонии, которая ввела подобную систему чуть раньше. К западу от Советского Союза стремительно изменялась геополитическая обстановка: за несколько месяцев мирная смена власти произошла в Польше, Болгарии, ГДР, Чехословакии…
В повестку дня, помимо других вопросов, были включены сообщения комиссий, образованных на первом Съезде — в том числе Комиссии для расследования обстоятельств, связанных с разгоном войсками митинга в Тбилиси в ночь на 9 апреля 1989 года. Сообщение по этому вопросу сделал председатель Комиссии Анатолий Собчак. Затем на трибуну поднялся Главный военный прокурор СССР Александр Катусев, однако его выступление, весьма выдержанное и строгое (если не сказать безукоризненное) в юридическом смысле, вызвало недовольство грузинской делегации, которая в знак протеста покинула зал заседаний. В ответном эмоциональном выступлении первый секретарь ЦК Компартии Грузии Гиви Гумбаридзе заявил, что грузинская делегация выражает полное недоверие представителям военной прокуратуры. После чего был объявлен получасовой перерыв, во время которого Горбачёв пытался успокоить грузинскую делегацию и уговорить её вернуться.
В конечном итоге съезд, продолжив работу в полном составе, принял решение не передавать обсуждение данного вопроса по радио и телевидению и подготовить развёрнутое сообщение для печати по итогам расследования. Однако такое сообщение так и не появилось ни в ближайшие дни, ни в дальнейшем. Более того, хотя доклад Анатолия Собчака был опубликован, из стенографического отчёта изъяли тексты выступлений Катусева и Гумбаридзе, и до сегодняшнего дня они не были известны широкому читателю.
двойной клик - редактировать изображение
Как же удалось найти эти выступления, причём в открытом доступе?
Дело в том, что для народных депутатов СССР и органов государственной власти оперативно выпускались бюллетени Съезда со стенограммой каждого заседания. Эти бюллетени рассылались и в крупные государственные библиотеки. Так вот, по воспоминаниям известного в то время народного депутата СССР Виктора Алксниса, бюллетень № 21 (то есть со стенограммой двадцать первого заседания 24 декабря 1989 года, где как раз и обсуждались трагические события в Тбилиси) поступил к нему дважды: в ранней версии стенографический отчёт был опубликован без изъятий, в поздней — точно так же, как и в шеститомном стенографическом отчёте. Я пытался достучаться до Алксниса, но безуспешно.
Ниже вашему вниманию предлагаются выступления Катусева и Гумбаридзе. Как ни странно, они крайне актуальны и сегодня. Трагедия в Тбилиси, одна из идеологических опор существования современной Грузии, имеет много общего и с пожаром в Кемерово, и с «делом Скрипалей». Технологии манипуляции общественным мнением остались неизменными, разве что Интернета тридцать лет назад не было.
И да, грузинские националисты ориентировались на США и призывали будущую независимую Грузию вступить в НАТО. Уже тогда, в апреле 1989 года. Есть над чем задуматься.
Но, слава Богу, история даёт нам возможность учиться на собственных ошибках.
Кто не верит, Ленинка для всех открыта.
С такими мыслями и чувствами я и публикую эти документы.
двойной клик - редактировать изображение
Председательствует Первый заместитель Председателя Верховного Совета СССР А. И. Лукьянов.
* * *
Председательствующий. Тогда, товарищи, давайте заслушаем краткое сообщение Главного военного прокурора. Слово имеет Александр Филиппович Катусев. Сколько времени Вам надо?
Катусев А. Ф., заместитель Генерального прокурора СССР, Главный военный прокурор.
Двадцать минут.
Председательствующий. Дадим Вам ровно 20 минут.
Катусев А. Ф. Уважаемый товарищ председатель, уважаемые товарищи народные депутаты! В Тбилиси произошла трагедия, и мы скорбим по этому поводу вместе со всеми честными людьми Земли. Общественность в стране и за рубежом ждёт ясного ответа на вопрос: как это всё могло произойти? Есть три во многом не совпадающие оценки. Одна — комиссии Верховного Совета Грузинской ССР, другая — комиссии, созданной первым Съездом народных депутатов, и третья — следственной группы Главной военной прокуратуры. Закон разрешает, а здравый смысл обязывает меня доложить Съезду установленные следствием факты. Было бы неверным принимать политическое решение на уровне высшего законодательного органа без внимания к результатам следствия. Тем более сейчас, когда взят курс на разделение законодательной, исполнительной и судебной власти. В нашей истории уже было, когда вначале давались политические оценки, а потом под них подгонялось правосудие. Печальные итоги этой политики общеизвестны.
В заключение комиссии Верховного Совета Грузинской ССР вошли версии и утверждения, не соответствующие действительности, а многие подлинные факты истолковывались тенденциозно. Кстати, с рядом её выводов комиссия Съезда народных депутатов не согласилась.
В основе разных выводов лежат разные методы выяснения фактических обстоятельств. Комиссия беседует с людьми — следствие допрашивает в условиях процессуальных гарантий. Комиссия консультируется со специалистами — следствие назначает экспертизы, поручает производство объективным экспертам, в том числе (в необходимых случаях) ведущим научным учреждениям.
Главное: следствие не принимает ни одного доказательства без тщательной проверки, анализирует его в совокупности с другими доказательствами, и ни одно из них не имеет преимущества перед другими.
Например, тбилисские медики в первые же дни указали во врачебных свидетельствах о смерти, что 12 человек погибли в результате асфиксии (от сдавливания), и не более. Вопреки этому на основании заключения патологоанатома Деканосидзе появились выводы, будто причиной смерти явилось также отравление химическими веществами. Явно ненаучное заключение вынудило следователей допросить Деканосидзе, и она нашла мужество признать, что при описании обстоятельств гибели использовала слухи, а в выводах вышла за пределы своей компетенции. Ложность её заключения — а это содержит признаки уголовно наказуемого деяния — убедительно показали высококвалифицированные эксперты. Следователи в строгом соответствии с законом получили, оформили и направили в экспертные учреждения препараты из внутренних органов и одежду погибших. Эксперты категорически отвергли отравление, заключив, что одежда также не подвергалась воздействию отравляющих веществ.
Однако в ноябре через комиссию Съезда в прокуратуру снова поступили препараты, о которых заявлено, что они без оформления хранились у все той же Деканосидзе. По ним, как это прозвучало у председателя комиссии, консультанты не исключают отравление. Мы назначили новую экспертизу, и снова эксперты сообщили, что выводы об отравлении неправильны, а для подготовки заключения нужно дополнительное время, чтобы установить происхождение этих препаратов.
К сожалению, не приходится брать на веру и рассказы ряда граждан, на которых ссылаются некоторые источники. К примеру, в фильме уважаемого кинорежиссёра депутата Шенгелая есть рассказ некоего Букасова о том, как во время службы в Афганистане он применял такие же боевые отравляющие вещества, что применены в Тбилиси. На самом же деле Букасов в Афганистане никогда не служил, в отравляющих веществах ничего не смыслит.
Следствию приходится разбираться в немалом числе утверждений такого рода. Что же конкретно установлено следствием?
8 апреля 1989 года Совет Министров Грузинской ССР в соответствии с пунктом 3 статьи 125 Конституции республики, осуществляя меры по охране общественного порядка, принял решение о пресечении несанкционированного митинга и освобождении площади возле Дома правительства. Это решение правительства республики явилось правовой основой действий военнослужащих внутренних войск и Советской Армии. Комиссия называет распоряжение правительства республики незаконным только потому, что в нём ставилась задача частям внутренних войск и Советской Армии. При этом не учтено, что союзные министерства внутренних дел и обороны выделили эти части специально для оказания помощи правительству Грузинской ССР для поддержания порядка по его просьбе. Непонятно, почему комиссия не приняла во внимание положение Конституции Грузинской ССР о полномочиях правительства республики.
Никакая демократия не отрицает необходимость иметь силу для поддержания порядка. У нас в стране такой силой является милиция и внутренние войска. Я лично против использования армии для этих целей даже с ограниченными функциями. Армия для этого не предназначена и не подготовлена, не имеет соответствующей экипировки. Командование во избежание жертв среди населения не выдаёт солдатам их табельное оружие. Вот и случается, что невооружённые, ничем не защищённые солдаты, наши с вами дети, охраняющие наш с вами покой, оказываются один на один с сотнями бесчинствующих хулиганов.
В основном докладе прозвучало, что митинги, проводившиеся накануне трагедии, нельзя оценивать по отдельным лозунгам, а их организаторы не отвечают за лозунги. Судите сами, товарищи народные депутаты, вот выдержка из программного выступления 7 апреля одного из руководителей митинга — Церетели. «В Грузии, — сказал он, — должна быть незамедлительно отменена власть марионеточного грузинского правительства. Должны войти армейские подразделения Организации Объединённых Наций. Грузия должна войти в НАТО как военный союзник. Это позиция всех неформальных организаций Грузии, — заявил он, — независимая Грузия должна брать ориентацию на Соединённые Штаты Америки. Мы должны восстать и бороться. После третьей мировой войны империя падёт».
Под влиянием подобных призывов митинги и демонстрации переросли в грубое нарушение общественного порядка. Начиная с 7 апреля, как показали следствию очевидцы, организаторы митингов стали готовиться к жесточайшему сопротивлению властям. Сознавая противоправность готовящихся ими акций и рассчитывая на применение сил правопорядка, изготавливались марлевые повязки и водно-содовые растворы, собирались противогазы на случай использования внутренними войсками специальных слезоточивых средств.
8 апреля руководство республики решило провести демонстрацию военной техники, что, по замыслу, должно было предостеречь экстремистов и в то же время дать остальному населению уверенность, что правительство в состоянии обеспечить общественный порядок. Однако организаторы митинга использовали этот повод для нагнетания напряжённости. Группы хулиганов стали забрасывать технику и военнослужащих камнями. Семеро солдат и офицеров получили травмы. Одна из таких бесчинствующих групп захватила автомобиль ГАИ. Его выкатили под гусеницы движущейся боевой машины, а водителя, старшину милиции, избили и пытались заставить лечь под военную технику.
Нападениям подвергались и другие сотрудники ГАИ Грузии. Их оскорбляли, срывали фуражки, погоны, разрывали одежду, пытались избить. Кое-кому пришлось спасаться бегством. До какой дерзости и цинизма доходило. Зрелого мужчину, своего соотечественника, майора милиции раздели до трусов и погнали по многолюдному проспекту родного города. По призывам организаторов группы молодёжи захватили грузовики, городские автобусы, троллейбусы, заставили водителей перегнать почти три десятка этих транспортных средств в район проспекта Руставели и перекрыть подходы к нему.
Попытки сотрудников милиции воспрепятствовать этому встретили дерзкое сопротивление, сопряжённое с насилием. Надо сказать, что раздавались и трезвые голоса: «не давать повод правительству для применения силы», «ограничиться пассивным неподчинением». Но события определяли уже не эти голоса. Агрессивно настроенные части собравшихся запаслись ножами, металлическими стержнями, обрезками труб, палками, бутылками, горючими смесями. Формировались группы спортсменов и физически крепких мужчин, чтобы отбить любую попытку освободить площадь. Людей призывали к самопожертвованию.
Обстановка обострилась не только в столице. Посланные из Тбилиси представители неформальных организаций организовали днём 8 апреля многочасовой митинг в городе Рустави возле металлургического завода. В ночь на 9 апреля они во главе большой толпы попытались прорваться на завод и остановить его работу. Пожарные машины не охладили их пыл. Дело дошло до рукопашной схватки и предупредительных выстрелов охраны. (Шум в зале).
Вот какой была обстановка в ночь на 9 апреля. На площади перед Домом правительства готовились к принятию, товарищи депутаты, не очередные резолюции, а шла подготовка к насилию против сил общественного порядка. На юридическом языке это уже не митинг, а приготовление к действию, которое Уголовным кодексом Грузинской ССР отнесено к преступлению. Поэтому прокуратура Грузинской республики расследует соответствующее уголовное дело. Материалы, выделенные из этого дела прокуратурой республики, направлены нам, послужили основанием для настоящего расследования. Наряду с работниками военной прокуратуры в расследовании дела приняли участие работники МВД и КГБ СССР. В состав следственной группы вошли следователи и прокуроры аппарата Прокуратуры Союза ССР под контролем товарища Сухарева.
Нас упрекают в том, что в расследовании не принимали участие работники прокуратуры Грузии, но это не совсем так. Считаю нецелесообразным включать их в состав следственной группы, чтобы избежать местного давления. Но в соответствии с законом мы поручили прокуратуре Грузии произвести допросы многих десятков свидетелей, выполнить другие следственные действия. Такая практика применяется в других регионах страны и себя оправдывает. Мы не испытываем недоверия к нашим коллегам.
О задачах внутренних войск и подразделений армии вам доложил уважаемый председатель комиссии. Не последнее место отводилось в докладе и сотрудникам республиканской милиции. Те, кто охранял вход в Дом правительства, должны были эвакуировать голодающих в медицинские учреждения. Уголовному розыску республики надлежало задержать организаторов и наиболее активных нарушителей общественного порядка, на службу ГАИ возлагалась задача убрать транспортные баррикады, но ни одна из этих задач не была выполнена, что сказалось и на ходе событий. А теперь говорят, мол, республиканская милиция восстановила бы порядок собственными силами. При анализе причин и обстоятельств трагедии все мы чувствуем щемящую боль от гибели безвинных жертв, но от следователя и прокурора требуются исключительная, я бы сказал, особая беспристрастность и объективность. Глубокое возмущение вызывают усилия тех, кто сегодня стремится манипулировать нашими чувствами в своих политических целях для маскировки собственной подстрекательской роли. Товарищи, причиной смерти 18 человек, в том числе женщин, стала только давка. (Шум в зале).
Председательствующий. Одну минуту. Съезд настаивал, на том, чтобы дать прокурору слово. Мы решили этот вопрос вчера. Причём Президиум Съезда, как вы помните, ставил в известность депутатов, что это может вызвать нежелательные эксцессы, всякого рода демонстрации. Так что вы должны быть к этому готовы. Съезд принял решение, чтобы заслушать прокурора. Сейчас мы имеем возможность его слушать, у него есть ещё пять минут.
Катусев А. Ф. Разрешите продолжать?
С места. (Не слышно).
Катусев А. Ф. Как известно, организаторы митинга убедили людей не слушать представителей власти и церкви, не расходиться, не подчиняться и даже принести на это публичную клятву. Наиболее плотно собравшиеся оттеснялись на лестницы и парапеты Дома правительства.
Пагубную роль сыграл призыв сесть при приближении внутренних войск. Люди сели где попало. Есть показания, что некоторых женщин силой усаживали на асфальт, превращая в живой барьер. Потом о них спотыкались, на них наступали при возникавшей давке.
Уважаемые товарищи, я не знаю, когда командование сообщило комиссии о применении пехотных лопаток, но органы следствия располагали этими данными с первых дней расследования уголовного дела.
Для выполнения поставленной подразделениями Советской Армии задачи — взять под охрану конкретные объекты — военнослужащие должны были, помимо экипировки, иметь в соответствии с Уставом огнестрельное оружие. Но у меня язык не поворачивается упрекать командование за то, что оно приказало не выдавать солдатам автоматы и штык-ножи. Для нескольких солдат пехотные лопатки стали единственным средством самозащиты.
А теперь факты. Товарищи, из 21 заявившего о травмировании пехотными лопатками экспертами объективно установлены повреждения у семи человек. Тяжких телесных повреждений не нанесено, смертельных исходов нет.
Таким образом, из 427 человек, получивших физические травмы на проспекте Руставели и у здания Гостелерадио, 137 человек пострадало от действий военнослужащих, от беспорядков в давке — 290.
Товарищи, привожу вам эти цифры, а сам вижу за ними наших советских людей, независимо от того, кто они — военнослужащие или гражданские лица. Высказывались мнения, что следовало бы применить струю холодной воды, но я вам уже сказал, что такая мера применялась.
Уважаемые товарищи! Прокурору гадать не положено, он должен опираться только на факты. Внутренние войска применяли только два слезоточивых вещества — хлорацетатофенон и Си-Эс. На сегодня готовы экспертные заключения в отношении более двух тысяч человек, которые числились подвергнувшимися воздействию раздражающих веществ. Сейчас подтвердилось такое воздействие в отношении только пятидесяти четырёх человек из двух тысяч. Это установлено экспертами Организации Объединённых Наций: тридцать пять гражданских лиц и девятнадцать военнослужащих. Часть экспертиз ещё не завершена.
Уважаемые товарищи народные депутаты! Я представил вам факты, установленные на сегодня следствием. Я не просто озвучил с трибуны написанное, а пережил это лично, так как 9 апреля, как заместитель Генерального прокурора СССР, никакого отношения в то время к армии не имевший, находился в Тбилиси, видел всю трагедию и разбирался с её причинами. Ответственность за объективность фактов, доложенных вам, я готов взять на себя. (Аплодисменты).
Председательствующий. Слово имеет товарищ Гумбаридзе.
Гумбаридзе Г. Г., первый секретарь ЦК Компартии Грузии, Председатель Президиума Верховного Совета Грузинской ССР (Зестафонский национально-территориальный избирательный округ, Грузинская ССР). Для моих соотечественников, взволнованно следящих за этим обсуждением, в событиях 9 апреля неразрывно переплелись политика и совесть, мораль и право, прежде всего право на национальное и гражданское достоинство. Пройдя через тяжёлые нравственные испытания, грузинский народ вынес правду о 9 апреля на трибуну первого Съезда народных депутатов, вынес в надежде на искреннее человеческое сочувствие и строгую политическую оценку этой антигуманной, позорной и недостойной эпохи перестройки акции. Однако нетрудно заметить, как сработали скрытые, а затем и явные пружины, способные превратить искателя правды в обвиняемого, образно говоря, уподобить целый народ гоголевской унтер-офицерской вдове, которая сама себя высекла. Только тогда в деле фигурировали розги, а теперь из него постепенно улетучиваются отравляющие газы, сапёрные лопатки. И не столько полтора столетия, отделяющие нас от этого химерического образа начальственного правосудия, сколько последние четыре года внушали надежду, что не привычное ведомственное всевластие, а возвышающие личность и общество идеалы демократии и милосердия возьмут на этот раз верх.
Ложью и клеветой не осушить слёзы матерей, не заставить общество обрести утраченное душевное равновесие. Необходимо уважать чувства народа, ставшего жертвой настоящей политической трагедии, которая великодушно даёт шанс на покаяние, но никогда не простит нам искажённых оценок и надругательства над своей душевной болью.
Мы высоко ценим политическое терпение руководителя страны, однако никак не унимаются силы, которые жаждут обострить ситуацию, доказать, что происшедшее в Тбилиси закономерно и поучительно для демократии. Какие бы благие цели ни ставила власть, применяя силу против народа, подавляя его, она рано или поздно зайдёт в глухой тупик, из которого нет выхода. Этому постоянно учит нас горький опыт истории и современности.
Трагедия 9 апреля, как и некоторые последующие драматические события в Грузии, подтвердили выраженную в обращении товарища Горбачёва к нашему народу мысль о том, что это удар по перестройке. Сила порождает цепную реакцию насилия. А политика сведения счетов любой спор переводит в открытую конфронтацию, в том числе и в межнациональное противостояние. И так нетрудно всё это использовать, чтобы затем потребовать ввести особое положение, объявить комендантский час. Но ведь управлять обществом, разрешать конфликты должны не солдаты на бронетранспортерах, а политические институты власти.
Несмотря на острые, будто бы по одному сценарию разыгранные конфликты, которыми так был насыщен в республике послеапрельский период, у нас даже в самых критических обстоятельствах и мысли не возникало о применении силы. Очень непросто вести в этих условиях острый политический диалог, острую дискуссию, добиваясь консолидации общества. Но считал и считаю: человек имеет право рисковать и распоряжаться лишь своей собственной жизнью, а не жизнями людей, которые доверили ему быть руководителем.
Надо набраться искренности и мужества, чтобы по сути признать: трагедии в Тбилиси можно и нужно было избежать. И не стоит искать оправдания её чудовищным результатам. Их никогда не вытравить из сознания многих тысяч людей, которые вышли на проспект Руставели и не сумели, видите ли, «вписаться» в жёсткие рамки проведённой операции. Сколько ни искажай факты, а ответственность по всем общепринятым нормам несёт не народ, а инициаторы и облечённые чинами и полномочиями. Проводники акции обязаны до мельчайших деталей предвидеть все её последствия. Именно поэтому столь однозначно в республике общественное мнение о событиях 9 апреля.
Принятые меры по пресечению митинга в Тбилиси были явно не адекватны его характеру и вышли за все допустимые пределы, переросли в столкновения с народом. Ведь общество, перешедшее на демократические рельсы, никому не позволит управлять собой с помощью кулака. А издержки нашей демократии, крайние лозунги и призывы, излишняя эмоциональная взвинченность — это неизбежная плата за насаждавшуюся у нас многолетнюю безнравственную пассивность. Вспомните, не мы ли с завидным хладнокровием терпели иного рода крайние лозунги, заводившие нашу страну в тупик, порождавшие чувства национальной и гражданской незащищённости? Не мы ли поднимали на щит пресловутые теории о слиянии и отмирании наций, смешении культур и языков? Не мы ли мирились с бьющим через край возвеличиванием некоторых вождей, доведших общество до кризисного состояния?
Люди хотят нам верить, но подчас не убеждены, что из-за политической конъюнктуры или должностного положения мы будем искренними до конца. Нам надо доказать, что мы оправдываем те права и полномочия, которыми они нас наделили. Я далеко не сентиментален, но с нравственной точки зрения лично для меня совершенно не объяснимо, как можно проявлять милосердие к носителю силы, а не к жертве.
Если мы действительно дорожим федерацией, намереваемся жить вместе, то почему подминаем столь естественные чувства, бурно аплодируем этой силе в то время, когда у целого народа траур? Точно так же оскорбительно и безнравственно приписывать всему грузинскому народу антирусские настроения и русофобию. Даже имперская политика российского самодержавия, два столетия назад поправшая Георгиевский договор между Грузией и Россией, а затем в 1801 году более чем на столетие лишившая грузинскую нацию государственности и суверенитета, никогда не ассоциировалась с русским народом.
В нас слишком живы прежние стереотипы. Разве означает признание нарушения договора двадцатого года какое-либо обвинение в адрес русского народа? Такое признание как раз снимает с русского народа ответственность за действие некоторых вождей, попиравших национальное достоинство и русских, и грузин, и других народов. И если мы хотим полного доверия, надо не умалчивать о фактах истории, а раскрывать их до конца.
Аналогично нельзя, недопустимо и грузинский народ отождествлять с некоторыми одиозными именами нашей общей истории, как это прозвучало позавчера с этой трибуны. Не знаю, зафиксировано ли это в материалах дела от 9 апреля, но ни для кого в Тбилиси не секрет, что во время разгона митинга с уст некоторых, мягко говоря, возбуждённых военнослужащих слетали имена Сталина и Берии.
Позволю себе заметить, военное ведомство у нас по-прежнему на особом положении. Я не имею в виду нашу армию, к которой должно быть особое, почтительное и бережное отношение, но военное ведомство не армия, и, при всём моем уважении, оно должно функционировать в общепризнанных рамках правового государства. Один генерал грубо нарушает директиву Генерального штаба и бросает солдат на демонстрацию, другой самовольно использует химические средства, третий поспешно делится в газете материалами незавершённого расследования, позволяя себе дискредитировать комиссию Съезда. Депутатам подбрасываются анонимные листовки клеветнического, черносотенного содержания, извращающие политические процессы в республике, позицию её руководства, которая не соответствует чьей-то ностальгии по репрессивным методам управления. И всему этому, как ни печально, крайне затруднительно дать объективную парламентскую оценку.
Военная прокуратура, совершенно очевидно, реализующая «командирский» наказ своих старших коллег, неуместно ставится у нас едва ли не вровень, а то и выше парламентской комиссии, хотя хорошо известно, чем в своё время увенчалась подмена политических расследований — криминальными, а политических органов — карательными. И вся эта тенденциозность, необъективность — во имя одного: спасти честь мундира. Но в мундире ли армейская честь? А может, все-таки в искренности, принципиальности и доблести, которые всегда возвышали нашу армию?
Обвинять народ не вправе никто. Только сам народ может быть себе объективным и справедливым судьёй. Вот почему грузинская делегация выражает полное недоверие представителям военной прокуратуры и категорически настаивает на создании новой следственной группы с её подчинением гражданским юристам и обязательным включением в неё представителей прокуратуры Грузинской ССР.
Создаётся твёрдое ощущение: не пытается ли кто-то вновь резко дестабилизировать обстановку в Грузии? Поэтому я обращаюсь в этот трудный час к моему народу с призывом и просьбой: не поддаваться на провокацию, проявить сдержанность, мудрость и всегда присущее ему достоинство. (Аплодисменты).
Председательствующий. Итак, товарищи, Президиум выполнил волю Съезда. Мы обсуждали здесь и вчера, и сегодня: депутаты выслушали две разные точки зрения. Воспринимать их как оскорбление той или иной стороне, я думаю, не следует. Мы слушали здесь много различных точек зрения, часто противоположных, взаимоисключающих, и, мне думается, демонстрация здесь ни к чему.
Я только что получил записку пяти депутатов (её подписали Соколов, Ефимов, Денисов, Крыжков и ещё — подпись не могу разобрать). Хочу зачитать вам ею содержание: «Вчера против трансляции с заседания Съезда по обсуждению событий в Тбилиси проголосовало 1018 депутатов, то есть более половины присутствующих. Тем не менее в нарушение Регламента при голосовании по процедурным вопросам было решено трансляцию вести. Просим вернуться к этому вопросу и поставить на голосование ещё раз. Считаем трансляцию недопустимой».
Я хочу вам сказать, товарищи, что мы не рассматривали вчера это голосование как чисто процедурное. Речь идёт о серьёзных вещах. Настаивают депутаты на таком голосовании? (Шум в зале). Тогда давайте проголосуем. Мы голосовали при помощи электроники… (Шум в зале). Одну минутку… Вы настаиваете на этом голосовании? (Шум в зале).
Товарищ Рябченко считает, что голосовать не надо, поскольку в отсутствие грузинской делегации оно не будет иметь силы. (Шум в зале). Перерыв объявлять?
С места. Да.
Председательствующий. Хорошо, объявляется перерыв на 30 минут.
(После перерыва)
Председательствующий. Продолжаем нашу работу. Слово предоставляется Михаилу Сергеевичу Горбачёву.
Горбачёв М. С. Прежде всего я хотел бы от имени Съезда обратиться к депутатской делегации Грузии, чтобы она заняла свои места и мы продолжили бы работать. Вчера, когда мы обсуждали вопрос о том, стоит ли нам разворачивать дискуссию, прения, то наши тревоги, опасения, озабоченность были оправданными: [Дальнейший текст совпадает с официальным стенографическим отчётом — Р. С.] события в Тбилиси — наша общая боль. Мы переживаем трагизм тех событий, выражаем сочувствие грузинскому народу в связи с тем, что произошло и повлекло за собой неоправданные человеческие потери, смерть, гибель людей. Это, я думаю, наше общее мнение.
Но я хотел бы сказать вот что. Я один из тех, кто был за то, чтобы вокруг этих событий не разворачивать дискуссию, а попросить комиссию, которую я просил сделать взвешенный доклад, больше думать о том, как нам извлекать уроки, что делать для того, чтобы события подобного рода никогда не повторились. Тем не менее сегодня, думаю, прозвучали такие вещи, которые не должны звучать на нашем Съезде. Вчера я уже говорил и на эту тему.
Мы с вами встали на путь глубоких перемен, осмысления всей нашей истории, настоящего и размышлений о будущем. Это трудный процесс, это будущее связано с обновлением нашего общества, которое мы должны построить своими руками, умами, сердцами. Другого не дано, дорогие друзья. Другого не дано! И это самая величайшая особенность нашей страны, где проживают столько народов, и они объединены уже столетиями — совместная история наших народов выходит далеко за пределы нынешнего столетия. И нам обязательно будет сопутствовать успех во всех делах, если мы будем привержены нашему выбору, дружбе, сотрудничеству между всеми народами нашей страны. Поэтому сейчас в любой республике можно найти факты, которые вызывают нашу тревогу, обнаружить явления, с которыми мы не можем согласиться. Но мы с вами всегда должны думать вот о чём: это не значит, что мы должны на этой основе судить о народах, их позиции и подвергать сомнению все то, что столетиями складывалось и объединило нас в большую и дружную семью, которая прошла через трудные испытания и способна совершить великое и в интересах своей страны, и в интересах всей человеческой цивилизации.
Поэтому, думаю, у депутатов из Грузии (я беседовал с ними и другими во время перерыва — вели этот разговор, как мы его и должны вести, — открыто и прямо) не должно появиться подозрение в том, что к грузинскому народу со стороны других народов не только в этом зале, но и в стране проявляются неуважение, сомнение или какое-то недоверие. Я прошу поддержать это моё заявление. (Аплодисменты). И давайте на основе доклада комиссии примем краткое политическое решение, из которого бы вытекали оценка и поручение компетентным органам разобраться по всем конкретным фактам. В данном случае — поручить Президиуму Верховного Совета СССР довести под его эгидой все до конца и этим дискуссию сегодня исчерпать. (Аплодисменты).
Председательствующий. Я должен, товарищи, вам сообщить, что такого же мнения придерживаются митрополит Питирим, Бегельдинов, Ахмедов, Ауельбеков и другие — большая группа депутатов. Вот ещё мнение. То есть большая группа депутатов считает, что прения проводить не следует, а надо принять Постановление, которое Президиум предлагает несколько уточнить. Возьмите, пожалуйста, текст и проследите за этим текстом. Думаю, давайте мы не будем больше разжигать страсти. Поддерживает Съезд такую позицию?
С места. Да!
Председательствующий. Будем это решение принимать? Прошу взять текст. Я не зачитываю только заголовок — он не меняется.
«Съезд народных депутатов СССР, заслушав заключение Комиссии по расследованию событий, имевших место в г. Тбилиси 9 апреля 1989 года, отмечает, что в трагедии, связанной с гибелью невинных людей, отразились неспособность бывшего руководства республики в условиях серьёзного обострения общественно-политической обстановки в Грузинской ССР разрядить возникшую ситуацию политическими средствами, а также серьёзные просчёты и ошибки, допущенные при принятии и реализации решения о пресечении несанкционированного митинга на площади у Дома правительства. Съезд обращает внимание на отсутствие чёткой законодательной регламентации порядка и практики использования Вооружённых Сил для разрешения внутренних конфликтов.
Съезд народных депутатов СССР постановляет:
1. Принять к сведению заключение Комиссии Съезда народных депутатов СССР по расследованию событий, имевших место в г. Тбилиси 9 апреля 1989 года.
2. Осудить применение насилия против участников демонстрации 9 апреля 1989 года в г. Тбилиси.
3. Поручить Президиуму Верховного Совета СССР направить на рассмотрение и решение соответствующих органов предложения Комиссии по расследованию событий, имевших место в г. Тбилиси 9 апреля 1989 года, и обеспечить контроль за их выполнением.
Подготовить с учётом состоявшегося обсуждения текст сообщения для печати по итогам расследования тбилисских событий».
Вот, товарищи, уточнённые предложения. Вы видели по тексту, что внесены поправки, в том числе пункт 2. Есть ли необходимость выступать по мотивам голосования?
С места. Нет.
Председательствующий. Можно поставить на голосование этот текст?
С места. Да.
Председательствующий. Ставлю на голосование текст Постановления, предложенный Президиумом Съезда. Прошу выразить ваше отношение к этому тексту. Постановление принято абсолютным большинством голосов. (Аплодисменты).
Результаты голосования
Проголосовало «за» | 1843 |
Проголосовало «против» | 42 |
Воздержалось | 43 |
Всего проголосовало | 1928 |
Не голосовало [пункт отсутствует | 0 |
