Всегда в истории существовали точки особой геополитической напряжённости. Победы или поражения в этих точках имели определяющее значение для цивилизационных общностей. Очевидно, что сегодня такой точкой геополитической напряжённости является Новороссия. От исхода противостояния в этой точке напрямую зависит судьба российской цивилизации.
Восстановление цивилизации
Сущность современного момента российской истории состоит в смене ценностно-целевых ориентиров на прямо противоположные тем, которые были заложены в основание постсоветской системы государственности. С конца 1980-х Россия, как и все отпочковавшиеся от неё государства, выстраивала политику вхождения в единый западноцентричный мир. Шли туда кто с большей, кто с меньшей скоростью, отталкивая друг друга, но направление было общим. Вхождение в западноцентричный мир являлось реальной идеологией Российской Федерации, хотя и утверждалось, что государственной идеологии в России не существует.
Но Запад, как цивилизационный феномен, формировался в борьбе вначале с Византийской, а потом и Российской цивилизацией, закрепив соответствующие образные характеристики врага на аксиологическом уровне. В двадцатом столетии в рамках этого противостояния решался вопрос о путях развития человечества, что в сути своей составляло выбор между ценностями цивилизации Запада и ценностями цивилизации России. Принимая в постсоветские годы ориентир вхождения в западноцентричный мир, Россия, как и иные бывшие советские республики, должна была, соответственно, принять и западную русофобию. При этом вхождение в мир Запада было возможно только на положении периферии. Сложилась система не просто несуверенного существования, но существования идеологически выстроенного на отрицании собственного цивилизационного фундамента и его очернения.
С течением времени стало очевидно, что путь вхождения в западноцентричный мир преграждает шлагбаум. Получить пропуск на вход было возможно только на основании окончательной десуверенизации, территориального раздробления и исторического самоотрицания. Эти условия для части властной команды с верховным сувереном во главе оказались неприемлемыми. Кроме того, сообразно с законом развития цивилизаций, инокультурные привнесения вызвали силы цивилизационного противодействия со стороны народа. Цивилизационный маятник начал ход в противоположном направлении.
Всё это предопределило смену вектора движения России как динамической системы. Западнические ориентиры сменились на уровне властного и общественного дискурса цивилизационно-идентичными ориентирами. Однако сразу же, на первых шагах это столкнулось с инерцией выстроенной под идеологию западничества системы. Политика вхождения в западноцентричный мир привела к построению программируемой под решение задачи такой инкорпорации системы, включающей: а) западнические институты; б) космополитические кадры; в) механизмы и связи со странами Запада; г) обществоведческие и управленческие теории западного происхождения. По сути, речь идёт о бастионах "пятой колонны". Без слома этих бастионов возвращения России к себе объективно не может состояться. Нужна, соответственно, для решения этой задачи штурмовая сила. Но где её взять?
Целевым образом такая сила не формировалась. Нового "Ордена меченосцев", вспоминая образное выражение классика в отношении принципа партийного строительства, создано не было. Проекты кадрового отбора типа "Лидеры России", скорее, работали в противоположную сторону, тиражируя менеджеров и карьеристов, но вовсе не идеократов и патриотов.
И здесь-то и должен проявиться фактор Донбасса. Донбасс оказывается не только плацдармом освобождения Украины от нацизма, но и платформой, с которой задаётся вектор цивилизационного самовосстановления России. На земле Донбасса рождается новая российская идеология. Рождается не через теорию, а через кровь и смерть. А только идеология, сакрализуемая кровью героев, может иметь реальную историческую перспективу. Через Донбасс и отношение к нему формируются кадры русского (российского) цивилизационного возрождения. Отношение к специальной военной операции оказывается индикатором — первым вопросом нового кадрового отбора.
Феномен рубежа
Россиецентричный мир, как всякая геополитическая система, включал в себя центр — собственно Россию, и цивилизационную полупериферию — окраины бывшего СССР и периферию — исторических союзников. Периферийность в данном случае не означала худшего качества жизни или более низкого статуса. Но факт заключался в том, что сборка этого мира могла вестись только при наличии российского (русского) центра.
Когнитивно россиецентричная система была поражена в самом центре, после чего и начался её распад, сдача позиций. В военном отношении, напротив, геополитический противник двигался от периферии к центру. Вначале был нанесён удар по исторически союзническим режимам России/СССР. Операция заняла десять лет — с 1989 по 1999 год. Завершающим её этапом стала бомбардировка Югославии с одновременным включением в НАТО первой партии бывших союзников СССР по Организации Варшавского договора (Польши, Чехии, Венгрии). Слободан Милошевич тогда предупреждал: "Русские! Я сейчас обращаюсь ко всем русским, жителей Украины и Беларуси на Балканах тоже считают русскими. Посмотрите на нас и запомните — с вами сделают то же самое, когда вы разобщитесь и дадите слабину. Запад — цепная бешеная собака — вцепится вам в горло. Братья, помните о судьбе Югославии! Не дайте поступить с вами так же!" Слова его, увы, оказались пророческими.
Вторым этапом началось разворачивание военного сценария на цивилизационной полупериферии России. Вначале — в Южной Осетии, потом — на Украине. Но по этой сценарной логике должен был начаться и третий этап — поражение цивилизационного центра. Донбасс в этой логике оказывался последним российским цивилизационным рубежом.
Та роль Донбасса, которую он сегодня играет для России, российской цивилизации в целом, концептуально объяснима. Если опираться в этом объяснении на теорию цивилизаций, то особая донбасская миссия может быть исторически сопряжена с его особым положением цивилизационного фронтира. Цивилизационный фронтир представляет собой особую приграничную зону цивилизации, порубежную с зоной иной цивилизации, чаще всего — враждебной. Население цивилизационного фронтира находится на передовой линии борьбы цивилизаций. Отсюда — особая закалка, воля и героизм, жёсткость в дифференциации свой — чужой. Как правило, население цивилизационного фронтира более цивилизационно-идентично, нежели население цивилизационного центра, менее остро чувствующее нерв происходящей борьбы. Не центр, а цивилизационный фронтир оказывается эталоном идентичности. И в критические для цивилизации ситуации спасение приходит именно с окраин. Люди цивилизационного фронтира в чрезвычайных для цивилизации условиях часто приходят на смену утратившим цивилизационно-идентичные ориентиры людям центра.
Положение цивилизационного фронтира не является исторической константой. Границы контроля цивилизаций исторически подвижны. Цивилизационные ареалы расширяются и сужаются. Но, чтобы расшириться, надо потеснить врага — сдвинуть границы сопредельной враждебной цивилизации. Сужение цивилизационного ареала, напротив, есть результат отступления, сдачи позиций. В ходе наступления цивилизации Запада фактическая зона контроля российской цивилизации сжалась. От русского цивилизационного ядра была оторвана Украина. Принадлежащие исходно к русской цивилизации украинцы оказались в значительной части зомбированы, поменяли систему идентификаторов. На уровне цивилизационных кодов они всё равно остались русскими. Но их бросили против России. И в рамках современной прокси-войны, ведомой Западом, Донбасс оказался не только военным порубежьем, но и цивилизационным фронтиром, защитником ценностей и смыслов русской цивилизации.
Фронтиры в мировой истории
Примеров того, как цивилизационные фронтиры оказывались локомотивами исторических прорывов цивилизаций, в мировой истории предостаточно. Русь сама исходно была северным цивилизационным фронтиром восточнохристианской цивилизации. Христианизация русских земель принципиально меняла расклад сил в Евразии в пользу христианства в соотношении с миром язычества.
Цивилизационным фронтиром самой Древней Руси являлось располагаемое среди Дикого поля Тмутараканское княжество. Туда стекались с русских земель удалые люди, искатели приключений.
Македония даже не входила непосредственно в эллинский мир. Но именно эллинизированные македонцы во главе с божественным Александром взяли на себя миссию мстителей персам за Элладу.
Закалённые в Галльской войне легионеры являлись силами римского цивилизационного фронтира в кельтском мире. Эти силы и использовал, как известно, Юлий Цезарь в борьбе за власть и в построении империи.
Косово являлось цивилизационным фронтиром сербского мира. Утраченные сегодня Сербией косовские земли имели и продолжают иметь сакральное значение для каждого серба.
Национальная героиня Франции Жанна д’Арк происходила из Лотарингии — территории, являвшейся зоной противоборства французов и немцев. Другим цивилизационным фронтиром Франции являлась Гасконь. Гасконский фактор во французской национальной истории блестяще раскрыл в своих романах Александр Дюма.
Положение фронтира германского мира первоначально занимала Пруссия. Но именно Пруссия и сумела исторически объединить Германию в одно государство.
Периферийное положение в исламском мире первоначально, ещё до своего переселения, занимали турки. Но далее созданная ими Османская империя становится ведущей исламской державой, а турецкий султан принимает вместо арабов титул халифа.
Национальным фронтиром армянской общности является Нагорный Карабах (Арцах). Больше всего героев-армян получалось из арцахцев. После победной для армян Первой карабахской войны на волне успеха арцахцы возглавили не только Нагорный Карабах, но и саму Армению, возглавляя её вплоть до Бархатной революции 2018 года.
Ковбои представляли героический образ человека цивилизационного фронтира для Соединённых Штатов Америки. Ковбойская субкультура США была чем-то сродни казацкой субкультуре в России.
Русский форпост
Современная миссия Донбасса как цивилизационного фронтира России — не только результат современного расклада геополитических сил. В древнерусский период территория нынешнего Донбасса входила в условную зону Дикого поля — пространства борьбы русской земледельческой культуры и степняков-номадов: печенегов, половцев, чёрных клобуков. С этим пространством связывались былинные богатырские заставы, дальнее порубежье Руси. Русь не только сражалась со степняками, но и распространяла среди них православную веру, транслировала христианские ценности.
В позднее Средневековье современный Донбасс был зоной пересечения влияний Московского царства, Речи Посполитой и Крымского ханства. Их соперничество носило характер цивилизационного противостояния трёх миров: русского-православного, польского-католического и татарского-мусульманского. И уже тогда Донбасс выполнял роль русского цивилизационного форпоста. На окраинах русского мира в борьбе с басурманами в казацкой среде формировался особый пассионарный концентрат, ставший движущей силой российской колонизации. Казаки-землепроходцы стали главной силой расширения пространства России за Урал в семнадцатом столетии. Территория Донбасса частично относилась к Войску Донскому, частично — к Запорожской Сечи, но в обоих случаях — это был цивилизационный фронтир православного мира.
Расширение территориального пространства Российской империи в царствование Екатерины II в южном и западном направлениях (были ликвидированы оба геополитических противника в борьбе за регион — Речь Посполитая и Крымское ханство) привело к утрате Донбассом положения приграничной зоны.
Положение Донбасса как цивилизационного фронтира вновь актуализировалось в ситуации Гражданской войны. Донецко-Криворожская республика выступила форпостом большевистских сил в регионе, противостоя сепаратистской и националистической Центральной Раде.
Донецкий пролетариат в дальнейшем в Украинской ССР не позволял развиться буржуазному национализму, служил цивилизационным русским противовесом потенциальному сепаратизму. Казачий образ региона на этом этапе был заменён другим державостроительным образом — шахтёрским. Подвиг комсомольцев "Молодой гвардии", действовавших во время Великой Отечественной войны на территории Луганской области, являлся логическим продолжением преемственной истории Донбасса в борьбе за российскую цивилизационную идентичность.
И в том, что в 1990-е Донбасс оказался вне российского государственного пространства, когда сама Россия отрекалась от собственной цивилизационной принадлежности, можно усмотреть высшее провидение. Не принадлежа к Российской Федерации — государству, сконструированному в начале 1990-х по западным чертежам, Донбасс ведёт борьбу за восстановление подлинной цивилизационно-идентичной России — государства-цивилизации.
"Дайте мне точку опоры, и я переверну Землю!" — говорил в своё время Архимед. Точка опоры — "цивилизационная твердь" — была нужна и для осуществления того геополитического поворота, который осуществляется сегодня. Такой "цивилизационной твердью" России и стал Донбасс.
