Поговорим об одном из приёмов, который использует публичный спорщик, дабы последнее слово осталось за ним. Сей приём уникален, ибо площадка его применения – исключительно та, где сходятся с одной стороны истово верующий в абсолютную, как у римских пап, безгрешность самоубиенной Советской власти, с другой – обличитель её порочных деяний во зло народу и отдельных личностей, непростительных преступлений, которые не обелить никакими блистательными достижениями на земле, воде и в космосе. Зло забывать опасно; из забытья оно возвращается неузнаваемым.
Мне, не способному простить режиму, образно говоря, исторический графин красноцивилизованного следователя при пыточном дознании великого Королёва, часто приходится выслушивать (вычитывать) примерно такое «опровержение» приведённых мной фактов:
- Антисоветчик! Как можно так ненавидеть власть народа, которая ему дала ВСЁ (произносится и пишется даже с пафосом) – счастливое детство, школьное и высшее образование, жильё, работу, оплачиваемый отпуск, оздоровление за государственный счёт и тэ-дэ.
Список «данного мне» может укорачиваться или удлиняться. Некоторые, из возмущённых моими якобы неблагодарностью и «ненавистью» к дарам Советской власти, добавляют моей недостойной особе членство в Союзе писателей СССР, также щедрые гонорары за мои книги, изданные в 1975-90 годах.
Это и есть тот самый дискуссионный приём, который применяют мои оппоненты, машущие кулаками после боя. Поскольку боя практически не было по известным причинам, махание кулаками ввиду его полной безопасности сегодня происходит с двойным пылом. Знай наших!
Ну, я маленький человек, моя позиция в вопросе отношения к власти, которая ВСЁ ДАЁТ своим подвластным, не может рассматриваться, как типичная, по причине моей общественной малости. Предлагаю обратить внимание на фигуру, в истории страны воистину громадную, в которой вместились Гений и Злодейство, воистину масштабные. Не буду называть его имя к ночи, оно выбито в головах старших поколений и на постаментах бесчисленных однотипных памятников с рукой, протянутой в тупик. Рассмотрим, как сей кратковременный вождь…жатый в очередной раз обманутого народа отблагодарил власть, которая ему ВСЁ ДАЛА. Отблагодарил словами и делами не только за себя, но и за предков. Дабы болезненно не задевать слух политоппонентов, буду называть избранную для примера личность Ильяновым (от имени родного батюшки).
Ильянов появился на свет сразу с обеспечивающими сытую и комфортную жизнь дарами существовавшей тогда власти – увы, царской. Книжные марксисты, из суетливых разночинцев и досадующих на бедность дворян, в то время под пролетариев всех стран не рядились, не мечтали о невозможной по определению власти рабочих и крестьян. Они уживались с тем приятным, что давал царизм, а невольники острых ощущений подбирались с револьверами и бомбами к царям и их окружению, включая солдат охраны и мальчиков с пирожками на ручных лотках.
Итак, Ильянов с момента своего первого крика стал частью экзотического древа, коего корневище состояло из предполагаемо великорусских слабых корешков, затерянных среди мощных немецких, чувашских, еврейских, калмыцких и других первозданных на стыке Азии с Европой корней. И несмотря на такое инородческое происхождение, сей росток земношария получил все права православного гражданина, хотя русское проявится в нём только пугачёвщиной в марксизме. Власть не будут смущать ни его монгольские скулы, ни еврейские целеустремлённость и упорство, сметающие конкурентов.
Счастливое детство в просторном особняке над Волгой, немецкий порядок в быту, душевное тепло домочадцев, присущее еврейским семьям – всё под крышей тюрьмы народов. Спасибо товарищу… Оговорился. Спасибо двум Александрам Романовым за счастливое детство! Отец Ильянова выслужил чин штатского генерала от народного образования. Следовательно, сын его вошёл в возраст потомственным дворянином, также и состоятельным помещиком, благодаря своей матушке, унаследовавшей землевладения своего отца, выкреста. В тех имениях бедняков не было, всё кулаки да подкулачники, кормившие вплоть до 1916 года весь бездельный генеральский выводок. Как не сказать большое спасибо власти за такие даяния!?
Дальше от чувства благодарности Ильянова в адрес родного Правительства его императорского Величества должно было бы аж зашкаливать по моральным правилам привилегированного класса, к которому он принадлежал до последних дней империи, живя со вкусом по заграницам. Здесь авторское примечание: не путайте писанные дворянские привилегии с неписанными привилегиями компартхозноменклатуры.
По окончании Ильяновым гимназии жестокий царизм в отношении его повёл себя как расточительный благотворитель (а по-моему, между нами, это было крайне недальновидно).
А потом случилось непостижимое нашим советским умом. Брата Ильянова схватили за руку при подготовке теракта против царя. Вы можете себе представить, читатель, чтобы родной брат замыслившего убийство Вождя, остался на свободе, более того, поступил в вуз, начал учёбу в нём и питался, как ни в чём не бывало, с родительского огорода? И не представляйте! Свободное от буржуазного мировоззрения советское социалистическое сознание этого не допустит. Родственники злоумышленника такого масштаба в эпоху народной(?!) власти, по минимуму получили бы поражение в правах и высылку в места, где высшей мерой наказания являются суровая природа и своеволие надзирателей. Но нашему любимцу судьбы повезло родиться при феодализме. Его отлучили от университета только тогда, когда необузданный марксист-пугачёвец перешёл все грани дозволенного в студенческой бузе от избытка молодых сил и допайкового питания. Позже, когда молодой, то ли юрист, то ли экономист (не поймёшь), хорошего любительского уровня, окончательно потеряет чувство меры в классовой бойбе и доведёт себя в ней почти до чахотки, каратели царского режима отправят Ильянова (очевидно – для поправки здоровья) в Шушенское. Напоминаю: это будущий советский курорт, что в климатическом заповеднике Сибирской Италии. А чтобы не скучал за шахматами с товарищами по репрессии, бери ружьё для охоты на непуганого зайца, удочки, молодую жену и тёщу для комфорта. Та удивится, узрев несостоявшуюся жертву чахотки: «Ты неприлично располнел, Ильянов!».
– Это от здешней баранины. Царизм травит, - пояснил изгнанник и подумал злопамятно . – Если победим, я эту заедку на сухари поменяю, соловецкого изготовления.
Можно предположить, с тех пор в душе профессионального революционера и подданного Е.И.В без определённой полезной профессии благодарность за всё, сделанное для него царской властью, стала замещаться чёрной неблагодарностью, чёрствой, как брошенная под ноги корка хлеба. Она усилилась, когда Ильянов решил, что ссылки лучше отбывать в более комфортных местах, чем захолустное Шушенское на Енисее. Хотя бы, для начала, на Женевском озере, на Темзе. Там безопасней печаловаться о страшной жизни русского крестьянства, в том числе, в матушкиных угодьях. Живя на земельную ренту с поместий, Ильянов обходил мыслями свою принадлежность к мироедам. Без угрызений совести было комфортней мечтать об освобождении своего и других трудовых народов.
Наконец царская власть в порыве самоотречения отдала, не глядя по сторонам, последнее из всего – самое себя. Ближе всего к месту отдачи оказался Ильянов.
Как он отблагодарил власть, которая его предками, ему лично ВСЁ дала, чем и как, распространяться не стану. Вы и без меня (в свою очередь, говорят, неблагодарного) кое о чём наслышаны.
Возвращаюсь к тому, с чего начал эту статью.
Сыновняя (дочерняя) благодарность власти за тот или иной дар или подаяние, получаемые в собственные руки, тешит отпетого себялюбца, эгоцентриста. Но и тот, наверное, испытывает, по меньшей мере, неловкость, если в то же время его близкие остаются в той части очереди, которой не хватило выброшенных на прилавок благ. А общественная личность, живущая интересами страны, переживающая в памяти потери, духовные и материальные, страдание и гибель униженных, оскорблённых и обобранных соотечественников в недавнем прошлом, обязан своё личное соизмерять со всеобщим.
Не стану лицемерить, что советская власть дала мне ВСЁ. Но признаю: дала многое, как и множеству соотечественников. Но скольких обобрала до нитки, включая поломанные судьбы и жизни, отнятые у невинных жертв в эпоху беззаконий, возведённых в закон.
Именно эти преступления, эти жертвы просятся мне на перо. Таков мой выбор. Я никогда не писал од режиму, при котором родился и достиг зрелости, не пел славу КПСС. И не расшаркиваюсь перед новой властью сейчас. Исследование последней, с целью вынести приговор – дело историков будущего. Сейчас надо присмотреться к порокам и язвам прошлого, чтобы наша национальная податливость на эксперименты в очередной раз не искалечила народную душу.
