Администрация Трампа посылает шоковые волны в Европейское сообщество. В ответ на действия администрации Трампа Европейская комиссия запустила амбициозный план ReArm Europe Plan / Readiness 2030, который был представлен в марте 2025 года и направлен на мобилизацию 800 миллиардов евро (примерно 872 миллиарда долларов) для укрепления обороноспособности континента. По данным «Файнэншл Таймс», европейские чиновники считают, что «потребуется примерно от пяти до десяти лет» для европейских стран, посредством запланированного увеличения расходов на оборону, «чтобы поднять европейские возможности до уровня, на котором они могли бы заменить большинство компетенций США», за исключением ядерного сдерживания. Однако такие амбиции рискуют оказаться слишком оптимистичными.
Прежде всего, европейские страны зависят от Соединенных Штатов в плане архитектуры для дальнего обнаружения, идентификации, геолокации статических целей и отслеживания мобильных, а также для передачи данных о цели в реальном времени за пределами прямой видимости над территорией противника, а также от бортовых средств радиоэлектронной борьбы, необходимых для нейтрализации вражеских сенсоров, поддержки операций и устранения вражеских контрмер.
Они полагаются на критически важные американские военные платформы, такие как противолодочные самолеты; самолеты-заправщики; высотные, долговременные беспилотные летательные аппараты; дальнобойные, высотные системы ПВО; системы залпового огня.
Кроме того, европейские страны в разной степени зависят от Соединенных Штатов в плане многих различных типов высокоточных боеприпасов, таких как ракеты класса «воздух-воздух», противорадиационные, класса «земля-воздух» и класса «земля-земля», и у них ограниченные запасы таких боеприпасов.
Военные эксперты НАТО и ЕС Андреа Джилли, Мауро Джилли и Никколо Петрелли в статье «Перевооружение Европы: проблемы и ограничения» (15.04.2025) на сайте «Война на скалах» пишут, что «замена столь обширной зависимости от американских активов, акций и технологий потребует времени и будет требовательной в промышленном и финансовом плане. Усугубляя эти проблемы, европейским странам необходимо будет набирать высококвалифицированных военных для решения вопросов готовности и нового сценария угроз, с которым они сталкиваются. Им также придется определить, как подготовить новое поколение профессионалов и стратегов для прогнозирования, выявления и устранения этих новых угроз».
Европейская архитектура для современной войны
Наличие архитектуры, которая может обнаруживать, положительно идентифицировать и точно отслеживать и геолоцировать мобильные и статичные цели на большом расстоянии и которая может передавать данные о целях противника от датчиков стрелкам в режиме реального времени, имеет решающее значение для современных военных систем. Без точных и актуальных данных о наведении дальнобойные высокоточные ракеты, на которые полагаются западные военные, совершенно бесполезны. Фактически, хотя западная поддержка Украины в форме HIMARS и ATACMS привлекла большую часть внимания, ее предоставление точных данных о наведении в реальном времени, полученных путем слияния данных мультисенсоров, гораздо важнее.
Само собой разумеется, что разработка такой архитектуры чрезвычайно сложна. Для начала, обнаружение и идентификация вражеских целей требуют экологических и операционных данных, чтобы алгоритмы обработки сигналов и машинного обучения могли эффективно и действенно отличать сигналы от шума. Однако такие экологические и операционные данные должны быть собраны заранее, что особенно важно для электронных сигналов. Современным военным датчикам нужна библиотека уникальных сигналов, связанных с вражескими платформами, и уникальных сигналов, связанных с идиосинкразическими возвратами окружающей среды (например, определенным типом фауны). Создание такой библиотеки является предпосылкой для повышения вероятности точной идентификации и снижения вероятности промахов, а также нерелевантных «радарных аномалий» и ложных тревог.
Более того, архитектура для высокоточного ударного комплекса требует объединения входных данных (слияния данных) от нескольких датчиков (например, радаров, электрооптических, акустических датчиков) и платформ (например, спутников, бортовых и наземных систем). Цель состоит в том, чтобы точно обнаруживать, идентифицировать, отслеживать и геолоцировать цели, избегая при этом многократной маркировки одной и той же цели несколькими платформами и предотвращая возникновение ненадлежащего управления между различными зонами деконфликта (например, цель обнаруживается и идентифицируется, но не атакуется, поскольку считалось, что она находится в зоне ответственности другого района, или цель поражается несколькими активами).
Еще больше осложняет ситуацию тот факт, что еще сложнее эффективно и результативно выполнять все эти задачи, действуя против сильного противника на спорной или вражеской территории, поскольку это влечет за собой необходимость иметь дело с вражеской контртактикой (например, маскировкой, ложными целями, обманками) и контрмерами (например, системами радиоэлектронной борьбы, которые также угрожают передовым системам и космическим объектам ), которые направлены на то, чтобы ослепить и обмануть датчики, повредить и уничтожить платформы и нарушить связь .
Как избежать ловушки самоделок
Когда дело доходит до начала производства новых технологий, которые европейские страны не производили десятилетиями или не производили вообще, европейским странам придется проектировать и разрабатывать новые технологии , что неизбежно столкнется с техническими проблемами, которые, в свою очередь, потребуют исправлений и решений, которые, в свою очередь, породят новые проблемы и, следовательно, потребуют новых исправлений и решений, пока путем постоянного совершенствования не будет найдено рабочее равновесие.
Решение этих бесконечных проблем может легко выйти из-под контроля, и оборонная промышленность предоставляет множество примеров оборонных программ, даже чрезвычайно успешных, которые сталкивались с бесконечными техническими проблемами, что приводило к перерасходу средств и неизбежным задержкам.
Вполне возможно, что европейские страны смогут закупать, проектировать, разрабатывать и производить необходимые им системы эффективным и действенным образом. Тем не менее, важно помнить, что технические препятствия повсеместны в сложных системах, особенно в отраслях, ориентированных на технологическую производительность, таких как оборона — эти системы подвержены бесчисленным несовместимостям и уязвимостям и, как следствие, имеют крайне малые и жесткие пределы для ошибок.
Такие технические проблемы требуют как глубины, так и широты и, что еще важнее, оборонным компаниям «знать больше, чем они делают». Это бизнес системной интеграции, в котором многие европейские оборонные компании преуспевают во всем мире. Тем не менее, развитие такой специфической для платформы экспертизы требует практического опыта и, следовательно, времени, поскольку оно охватывает множество технических и организационных сфер — от технических свойств уникальных материалов до неявного понимания компромиссов в конструкции и до знания и понимания возможностей поставщиков. Еще больше усложняет ситуацию то, что эти системы должны будут работать против вражеских контрмер и контрсистем в различных условиях окружающей среды (например, влажность, соленость, песок, молния) и должны быть спроектированы с учетом нескольких соображений, таких как простота использования и простота обслуживания.
Устранение узких мест в производстве
Наращивание производства систем вооружения и боеприпасов, которые в настоящее время производят европейские страны, также будет нелегким. Как ясно показали пандемия, а затем война на Украине, увеличение производства не может быть достигнуто за короткое время. Существует множество примеров из коммерческого сектора узких мест и узких мест, которые угрожают глобальным цепочкам поставок. Эти проблемы еще более значительны в оборонной промышленности, поскольку она требует определенных физических и нематериальных товаров, которым нет простой замены. Строительство новых производственных предприятий или преобразование существующих (например, из автомобильного сектора) потребует усилий, ресурсов и времени , поскольку компаниям необходимо будет обучать или переобучать рабочих , административный персонал и менеджеров; принимать отраслевые процедуры для соблюдения государственных постановлений (например, правил обращения со взрывчатыми веществами и опасными материалами, ограничения доступа для лиц, имеющих допуск к секретной информации, соблюдения требований ITAR и т. д.); заказ и настройка специализированного оборудования (которое неизбежно будет иметь задержки в поставках, поскольку это сложные машины, и только очень немногие компании могут их производить); строительство специализированных лабораторий и испытательных центров; выявление, установление контакта и проверка поставщиков , которые могут в установленные сроки изготовить и поставить компоненты, отвечающие очень конкретным и строгим техническим требованиям; и, конечно же, решение неизбежных проблем в цепочке поставок, например, связанных с сырьем и критически важными минералами .
Мобилизация подготовленных кадров
Европейским странам также придется столкнуться с проблемой набора высококвалифицированных военных кадров. Современным военным требуются кадры, обладающие определенным набором когнитивных, эмоциональных и межличностных навыков. Такие требования вытекают из летальности современного поля боя, что сократило пределы для ошибок и промахов, а также окно для срочных задач. Растущая доступность множественных датчиков и тенденция к прозрачному полю боя еще больше сокращают существующие пределы и повышают качественные требования к военнослужащим. Тем не менее, европейские страны сталкиваются с рядом взаимосвязанных проблем, которые будут сводить на нет их попытки набрать высококвалифицированных военных кадров.
Для начала, многие европейские страны переживают демографический спад и, в частности, наблюдают сокращение числа лиц студенческого возраста, что сокращает пул потенциальных рекрутов. Еще больше сокращая такой пул, значительная часть молодых людей не соответствует стандартам, требуемым для военной службы. Вместе эти два аспекта усиливают конкуренцию между военными и частными отраслями за требуемые типы людей. Частные отрасли, как правило, предлагают более высокие зарплаты, лучшие льготы и более стабильный образ жизни по сравнению с теми, которые предлагают военные. В этой связи показательно, что конкуренция на рынке труда также создает проблемы для таких стран, как Соединенные Штаты, где военные пользуются большим уважением среди населения в целом. Вооруженные силы США регулярно не достигают своих целей по набору , предпочитая набирать меньше людей, чем им нужно, и отклоняя многих кандидатов, которые не соответствуют определенным критериям.
Для Европы эта проблема будет еще больше усугублена рядом культурных и институциональных факторов. По сравнению с армией США, военные европейских стран не имеют столь высокого социального статуса, и не существует сопоставимой системы Корпуса подготовки офицеров резерва (ROTC). Более того, даже идея защиты нации не пользуется большой поддержкой среди молодого поколения, а особые положения о социальном обеспечении, которые существуют в некоторых странах, возможно, еще больше усложнят набор в армию.
Европейские страны могли бы рассмотреть возможность повторного введения призыва, который большинство из них приостановили или отменили в 1990-х и 2000-х годах. В то время как некоторые страны, в частности Швеция, повторно ввели военную повинность в конце 2010-х годов, такой вариант не обошелся бы без издержек — особенно в таких крупных странах, как Франция, Германия, Италия и Испания — из-за социальных конфликтов, многоэтнической напряженности и идеологического противодействия армии.
Стратегия войны
В свете предстоящих задач европейским странам придется задать себе критический вопрос , которого они до сих пор избегали: какова цель перевооружения Европы? В абстрактном плане ответ кажется очевидным: это сдерживание и оборона, в первую очередь от России. Но на практике то, чего хотят достичь европейские страны, менее ясно. Например, преследуют ли они сдерживание путем воспрещения или наказания? Если первое, включает ли оно наступательный оперативный компонент, такой как дальний запрет или наступательное противовоздушное противодействие? Если второе, то какие цели европейские страны намерены нанести: только военные цели или также критически важную инфраструктуру?
Более того, сдерживание эффективно, если оно заслуживает доверия . Тот факт, что европейские страны изменили название «ReArm Europe», потому что некоторые посчитали его слишком агрессивным, определенно не является хорошей отправной точкой. Если у некоторых европейских стран есть проблема с тем, чтобы называть перевооружение тем, чем оно является, их приверженность европейскому сдерживанию и обороне можно легко поставить под сомнение, учитывая, что такая приверженность повлечет за собой нанесение ударов по территории противника. Для того чтобы сдерживание потерпело неудачу, все, что нужно, — это чтобы противник не воспринимал его как заслуживающее доверия.
В более общем плане, европейским странам придется спросить себя, намерены ли они заниматься только сдерживанием или же они намерены активно подрывать российскую угрозу, например, навязывая издержки и создавая стратегические дилеммы для России, подобные тому, как Соединенные Штаты использовали стратегии навязывания издержек и морские стратегии в 1980-х годах. В какой-то момент европейские страны столкнутся с этими вопросами, и им придется объяснить свои ответы своим гражданам — то есть, хотят ли они взять на себя ответственность за собственную безопасность. Если они не хотят принимать трудные решения, кто-то другой сделает это за них.
Из этого следует, что увеличение расходов на оборону не может быть просто бухгалтерским обязательством — переходом от расходов менее 2 процентов от валового внутреннего продукта (ВВП) к более чем 3 процентам (сам ВВП — это непостоянная цифра, которая меняется из-за продолжающихся потрясений, связанных с тарифами). За этим должна стоять четкая стратегия. Для этого европейским странам придется пройти через смену парадигмы, в которой оборонная политика не будет диктоваться министрами финансов. Европейским странам придется укреплять и, в некоторых случаях, даже развивать культуру и институты, которые позволят им разрабатывать, разрабатывать и реализовывать свою оборонную политику. Это, в свою очередь, потребует от европейских стран буквально заново научиться искусству стратегии. Как красноречиво отметили некоторые комментаторы, западные страны в целом и европейские страны в частности, похоже, неспособны распознавать контексты и ситуации, которые находятся за пределами сферы норм и правил, с которыми они чувствуют себя комфортно, и адаптироваться к новым реалиям, в которых нормы и правила играют второстепенную роль, если вообще играют какую-либо роль.
Однако проблема гораздо глубже. Европейским странам также необходимо подумать о том, как готовить стратегов следующего поколения и как продвигать их карьеру, учитывая, что они будут определяться другими параметрами по сравнению с другими профессиональными профилями. Для решения проблем обороны и безопасности недостаточно просто увеличить оборонные бюджеты: странам нужен квалифицированный гражданский персонал, который понимает, среди прочего, тип необходимых военных технологий; неотъемлемые компромиссы в проектировании оружия; проблемы, которые мешают исследованиям, разработкам, испытаниям и проектированию в оборонной промышленности; соображения и цели, которые определяют оборонные закупки; движущие силы военных инноваций. Однако на сегодняшний день в Европе очень мало университетов, которые предлагают курсы по оборонному планированию и политике, анализу военных операций, военным технологиям и операциям и связанным с ними темам. Более того, стратегическое мышление также включает в себя спекулятивный элемент, который по своей сути является творческим. Этот аспект требует профессиональных профилей, которые могут полностью отличаться от традиционных карьерных путей в крупных правительственных организациях, и поэтому европейским странам придется разработать способ выявления, набора и удержания правильных профилей.
Заключение
В перевооружении Европы и развитии ее автономных оборонных возможностей европейские страны столкнутся со значительными проблемами и ограничениями. Опора на американские технологии и военную инфраструктуру глубоко укоренилась в европейских оборонных стратегиях на протяжении десятилетий, что делает любой сдвиг в сторону независимости сложным, дорогостоящим и трудоемким делом. В том же духе набор и удержание высококвалифицированного персонала будет все более сложным для европейских армий, которые сталкиваются с демографическим спадом, сокращением общественной поддержки военной службы и интенсивной конкуренцией со стороны частного сектора. Решение этой проблемы может потребовать фундаментальных культурных сдвигов, усиления стимулов или даже пересмотра политики призыва на военную службу. Наконец, критически важным, но часто упускаемым из виду аспектом готовности Европы к обороне является необходимость стратегической экспертизы. Планирование обороны и военные технологии являются сложными областями, требующими специальных знаний, однако европейские академические и профессиональные программы обучения в этих областях остаются недостаточными. Без инвестиций в образование и развитие будущих оборонных стратегов даже наиболее оснащенные вооруженные силы будут испытывать трудности в формулировании и реализации эффективной политики безопасности. Подводя итог, можно сказать, что хотя геополитические реалии оправдывают стремление Европы к большей военной самодостаточности, достижение этой цели потребует большего, чем просто увеличение финансирования. Это потребует долгосрочных обязательств по технологическим инновациям, промышленному расширению, набору в армию и стратегическому образованию. Без всеобъемлющего и прагматичного подхода видение независимых европейских оборонных сил останется скорее стремлением, чем реальностью.
