Этюд в чекистских тонах

Жизнь многогранна, и ее невозможно загнать в жесткие рамки. Она расцвечена всеми цветами радуги, которые, переливаясь, создают то многообразие эмоций, которое только и дает ощущение ее полноты. Поэтому вряд ли можно согласиться с широко растиражированным в последнее время утверждением, что мол «цвет Победы – красный». Правда здесь лишь в том, что красным является знамя Победы. А сама Победа сверкает всеми цветами радуги, и в этом спектре опытный глаз различит неброскую, но крайне устойчивую гамму: синие шаровары, васильковые фуражки и краповые петлицы с малиновым кантом. Эти цвета не только наполняют Победу, но и нередко символизируют собой последний резерв, гвардию, элиту, с помощью которой закрывали бреши в обороне и проникали в самое логово врага. Поэтому не удивительно, что в легендарной «Библиотеке приключений», выпускавшейся в СССР с 1955 года, наряду с «Записками о Шерлоке Холмсе» Конан Дойля и «Тремя мушкетёрами» Александра Дюма присутствует и чекистская тематика: в 1968 году в пятнадцатом томе второй серии изданы повесть Дмитрия Медведева «Это было под Ровно» и повесть Георгия Брянцева «Конец осиного гнезда».
А двумя годами раньше, в 1966 году, на широкие экраны страны вышел двухсерийный художественный фильм «По тонкому льду», снятый по одноименной и во многом автобиографичной повести Георгия Брянцева – чекиста, разведчика, диверсанта, почётного сотрудника госбезопасности и талантливейшего писателя, всю жизнь посвятившего органам госбезопасности. Также, как и Герой Советского Союза, полковник Дмитрий Медведев, он уже в 20-е годы борется с бандитизмом, в 30-е – со шпионажем, был под угрозой увольнения в 1937-м, но возвращен на оперативную работу и всю войну действовал по линии 4-го Управления НКВД-НКГБ СССР Павла Анатольевича Судоплатова, выполняя опаснейшие задания и проводя головокружительные операции в тылу немецко-фашистских войск. Георгий Брянцев и Дмитрий Медведев первыми, уже в 1948 году, рассказали об этом в художественной форме и ушли из жизни в одном и том же возрасте – 56 лет…

И вот завтра, 6 мая 2019 года, Георгию Михайловичу Брянцеву, человеку-легенде, «рыцарю без страха и упрёка», исполняется 115 лет. «Мне ничего не надо выдумывать, я опираюсь только на живой материал, который видел и сам прочувствовал», – говорил он. Вот, например, как психологически точно передает он встречу с немецким патрулем в оккупированном Орле:
«Ненастье поздней осени. Ни луны, ни звёзд. Темень. Я шлёпаю по лужам, разъедающим тротуар, по грязи, липкой и тягучей, как смола.
– Halt! – раздаётся требовательный окрик, и я останавливаюсь. От серой стены дома как бы отделяются два чёрных пятна и, пересекая булыжную мостовую, медленно направляются ко мне. Жду. Двигаться нельзя. И нельзя идти навстречу. Гитлеровские порядки мне знакомы. В нескольких шагах от меня вспыхивает свет ручного фонаря. Его острый голубоватый лучик ощупывает меня снизу доверху и гаснет. Становится еще темнее. Патруль подходит вплотную. Лиц солдат я не могу разглядеть. Тот же резкий простуженный голос требует:
– Ihren Ausweis!
– Bitte sehr! – отвечаю по-немецки. Подаю. Вновь вспыхивает фонарик. Теперь я вижу конец ствола автомата. Его отверстие холодно глядит на меня. Лучик света пробегает по бумажке и меркнет.
– Hände hoch! Руки вверх!
– Ich bin Ssuchorukow, Dolmetscher des Bürgermeisters – Я Сухоруков, переводчик бургомистра.
– У вас кончился пропуск.
– Вы не обратили внимания – пропуск продлён. На обороте есть печать и подпись военного коменданта.
– Sie dürfen gehen – Можете идти.
– Danke sehr, – отвечаю я, получаю документ и опять шагаю по грязному тротуару.
Да, фортуна разведчика очень капризна. Это хождение по тонкому льду. Неверный шаг, лёд треснул – и гибель без возврата…»
В этом небольшом отрывке и ужас человека, еще вчера свободно ходившего по своей родной земле, а сегодня вынужденного молить о пощаде раздавивших эту свободу захватчиков, и романтическое возбуждение от мысли, что ты сильнее их, ты вооружен знанием их языка, их повадок, их смыслов – и ты победишь, ты выполнишь задание Родины.
Успех фильма «По тонкому льду» во многом обусловлен тем, что сценарий к нему, написанный тогда еще никому не известным Юлианом Семёновым, практически слово в слово повторяет лежащую в его основе повесть Георгия Брянцева. Кроме того, на протяжении всего фильма звучит замечательная песня о друге на слова Михаила Матусовского:

Друг не тот, с кем в праздник распевают песни
И не тот, с кем делят чашу на пиру.
В трудную минуту с ним встречают вместе
Беды и потери, холод и жару.

Продержись хоть сутки под огнем в овраге,
Обойди экватор и полярный круг,
С ним глоток последний отхлебни из фляги,
И тогда узнаешь, что такое друг.

После невероятного успеха этого фильма – а я сам прекрасно помню, как затаив дыхание ловил на экране заставку «К пятидесятилетию органов государственной безопасности» – на зрителя словно из рога изобилия посыпались фильмы о работе советской диверсионной разведки, которые впервые приоткрыли завесу над деятельностью отрядов специального назначения НКВД-НКГБ в тылу врага. Эти отряды совершали диверсии на коммуникациях противника, уничтожали его штабы и комендатуры, инициировали партизанское движение на временно оккупированной территории, внедрялись в разведшколы Абвера и Цеппелина. Все это нашло отражение в таких лентах, как «Два года над пропастью» (1966), «Сильные духом» (1967), «Майор “Вихрь”» (1967), «Путь в “Сатурн”» (1967) – и это при том, что сам руководитель 4-го Управления НКВД и создатель всего этого разведывательно-диверсионного механизма, генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов в это же время отбывал 15-летний срок во Владимирском централе по сфабрикованному хрущёвскими сатрапами «делу Берия». С приходом к руководству госбезопасности Юрия Владимировича Андропова эта «беспроигрышная» чекистская серия продолжилась. Последовали не менее успешные фильмы о чекистах, такие как «Щит и меч» (1968), «Мёртвый сезон» (1968), «Ошибка резидента» (1968), «Адъютант его Превосходительства» (1969) и другие, в которых были задействованы самые лучшие силы советского кинематографа. Это был безусловный триумф нового руководства КГБ при СМ СССР, убедившего общество в необходимости выявления и пресечения разведывательной, организационно-пропагандистской и подрывной деятельности противника, включая вскрытие механизма вербовки и вовлечения советских граждан в организованную оппозицию существующему строю.
«Еще до войны мы знали, что люди, населяющие нашу огромную страну, не одинаковы, – писал Георгий Брянцев в повести “По тонкому льду”. – Одни активно, не жалея сил, строили новую жизнь – таких было подавляющее большинство. Другие предпочитали стоять в сторонке. Они не мешали, но и не помогали нам, приглядывались, прислушивались, охали или хихикали. Во всяком случае, реальной угрозы не представляли… Третьи – оголтелые, ненавидящие звериной ненавистью все новое, подчас открыто, подчас рядясь в овечьи шкуры, вредили нам… Они ждали оккупантов и стали активно служить им. Из них комплектовалось так называемое русское самоуправление, рекрутировались полицейские отряды, вербовались провокаторы, предатели, платные агенты гестапо, осведомители абвера, диверсанты. И они, эти бывшие русские люди, знающие уклад нашей жизни, имеющие обширные связи среди горожан, знакомые с подлинной гражданской биографией многих людей, были страшнее и опаснее гитлеровцев».
А ведь на счету этой «пятой колонны» соучастие в убийстве 15 миллионов мирных советских граждан на оккупированных территориях…

Обо всем этом Георгий Брянцев знал не понаслышке. Он родился в 1904 году в станице Александрийская на Ставрополье в семье крупного полицейского чиновника, владевшего несколькими домами с прислугой. После революции отец примкнул к белоказакам в Новочеркасске и ушел с ними в Болгарию, где и умер в 1925 году от туберкулёза. А сын стал чекистом, работал по Северному Кавказу, а в 1933 году был направлен в Якутию, где провел ряд успешных операций по ликвидации преступных группировок расхитителей золота. В 1936 году его переводят в УНКВД по Орловской области, и дальнейшие события его биографии достаточно точно отражены в повести «По тонкому льду» – разоблачение агентурной шпионской сети, которой руководил глубоко законспирированный кадровый офицер абвера «Дункель», отстранение от оперативной работы – прошлое отца не осталось незамеченным, начало войны, острая нехватка чекистских кадров:
– Тебе, Брагин (под этим именем в повести выступает сам автор – А.В.), разрешено вернуться на оперативную работу. В двух словах всего не объяснишь. Надеюсь, ты понимаешь, что обидела тебя не Советская власть?
– Какие могут быть обиды, Александр Васильевич. Война идёт…
– На стратегических направлениях наших войск активизировалась деятельность вражеских диверсионных групп. Перед нами поставлена задача – установить место расположения разведцентра, внедриться в него и парализовать его деятельность. Особая тяжесть ляжет на твои плечи, Дима. Ты один владеешь немецким языком, а это самое главное оружие в вашей группе…
«В новогодний вечер я явился к бургомистру Купейкину. Господин бургомистр, его жена и дочь торжественно ввели начальника гестапо, штурмбанфюрера СС Земмельбауэра.
– А вы не желаете работать у меня? – предложил начальник гестапо.
На короткое мгновение я представил себя в роли переводчика гестапо. Колкие мурашки пробежали по спине: страшно…
В центре города грохнул взрыв. Затем застрекотал короткой очередью автомат, и опять наступила тишина.
– Вы слышали? – как бы не веря себе, спросил гестаповец.
– Да, слышал, – подтвердил я.
Я мог бы сказать больше. Я мог бы сказать, что взлетело на воздух помещение радиоузла и радиостудии и что для этого понадобилось шестнадцать килограммов взрывчатки… Вербовочный пункт абвера, возглавляемый Штульдреером, перебросил на Большую землю и в партизанские районы уже девять троек. И все девять ведут с абвером радиоигру, поскольку из 27 диверсантов 16 – наши люди».
По данным УФСБ по Орловской области, в начале Великой Отечественной войны Брянцев Г.М. «проходил службу в должности начальника 3-го (разведывательно-диверсионного) отделения 4-го отдела УНКВД СССР по Орловской области», созданного для организации зафронтовой работы и подчиненного в дальнейшем 4-му Управлению НКВД СССР Павла Анатольевича Судоплатова. Начальником отдела был назначен Иван Сидоров, а его заместителями – Георгий Брянцев и Дмитрий Беляк. Начальником одного из отделений был кадровый разведчик Василий Засухин. Отделом была проведена большая работа по разложению созданных оккупантами карательных формирований, в том числе внедрение в немецкий разведорган «Абвергруппа-107» агента «Оса» (Андриевский), что свело на нет деятельность немецкой агентуры в тылу Западного фронта.

Согласно справке Центрального архива ФСБ, 29 марта 1942 года Брянцев и Беляк перелетел линию фронта и создали партизанский куст, объединив в нем Дятьковский, Людиновский, Бытошевский и оба Жуковских отряда. За первые два месяца было уничтожено 519 фашистов, 25 полицаев, 21 шпион, 19 контрреволюционеров, 15 предателей, 3 бандита. «Брянцев Г.М. организовал активную разведку коммуникаций противника в 11 точках, систематически передавая Западному и Брянскому фронтам, 4-му Управлению НКВД СССР и УНКВД по Орловской области ценные разведданные о противнике. Всего за этот период было передано 134 сообщения. До мая 1942 г. Брянцев Г.М. выявил 42 предателя Родины, выловил и расстрелял 36 предателей, шпионов и бандитов».
Не ушел от расплаты и пресловутый Дункель, который оказался не только резидентом абвера, но и начальником немецкой разведшколы: «Придя в себя от изумления, я произнес:
– Итак, господин Дункель, мы подошли к финишу.
Я всё больше осознавал, какой страшный человек попал в наши руки, и попал с большим опозданием. Сколько крови пролито! Как легко удавалось ему выхватывать из наших рядов жертвы! Как близоруки и доверчивы были мы…
– Вы сказали, что в 1935 году в Гомеле к вам явился человек?
– С полномочиями СД. И я не назвал его? – спросил в свою очередь Дункель. – Вы это хотели спросить?
– Да.
– Я не знаю его имени. Это мой бывший шеф – Аккуратный. Он появился неожиданно и меня учил поступать точно так же. Живет он где-то под Москвой. И я найду его вам.
Но на этот раз счастье изменило Дункелю. Как пишет Брянцев, переваливая через линию фронта, самолет, вывозивший Дункеля, «был подбит зенитным огнем и взорвался. Остатки его упали на нашу территорию».
Сохранился дневник Дмитрия Беляка, в котором он пишет: «Я занимался главным образом диверсией, Брянцев – разведкой». Вот некоторые записи за 1942 год:
4 апреля. Из штаба 16-й армии по рации получили приказ: объединенными силами всех отрядов пойти в наступление на город Жиздру, перерезать шоссейную дорогу Брянск – Жиздра, занять крупный населенный пункт Улемль и ожидать дальнейших указаний.
7 апреля. Заняли деревню Улемль. Я, Брянцев, Качалов, Мамынов выехали в район Жиздры. Поздно вечером в райотделе НКВД рассмотрели восемь следственных дел на изменников. Неожиданно к нам прибыл, перейдя линию фронта, сильный хорошо вооруженный отряд особого назначения во главе с капитаном Орловым и комиссаром Козлюком. Вместе с ними пришел корреспондент «Правды» М. Сиволобов.
16 апреля. Капитан госбезопасности Г.Т. Орлов получил приказ командующего Западным фронтом генерала армии Г.К. Жукова подчинить своему командованию все отряды нашего партизанского куста.
7 мая. Целый день я и Брянцев продумывали план операции, которую хотели провести лично… Мы решили сами выйти на железную дорогу Брянск-Рославль и своими силами подорвать вражеский поезд.
8 мая. В ранних сумерках мы с Георгием вышли, как он выразился, «на мокрое дело». Дело и в самом деле было мокрое. Вначале шел обильный мокрый снег, затем нас начал промывать не менее обильный дождь. Вот тебе и май. До самой цели шли лесными массивами… Как только прошла дрезина, мы установили мину, Георгий провел детонирующий шнур и заложил слева и справа от мины тол. От взрывателя протянули в сторону шпагат и залегли в нескольких десятках метров от полотна. Послышался разговор идущих по полотну немцев. Затем показались силуэты. Немецкий дозор прошел, не обнаружив мины. Поезд все ближе. Смутно просматривается черная туша быстро мчащегося паровоза, за ним, сливаясь в темную череду, тянутся вагоны. Едва лишь передок паровоза проскочил центр нашего «сюрприза», я сильно дернул за шнур. Тяжело вздрогнула земля. Два коротких, словно обрезанных сверху столба пламени поднялись на плотине. На секунду вырвался из мрака вздыбившийся паровоз, два сжимающихся, словно распухающих к середине, пассажирских вагона, а затем всё покрыл грохот взрыва, сменившийся лязгом раздираемого металла, треском рушившихся вагонов и воплями фашистов. Мы со всех ног кинулись в глубину леса. Сразу же поднялась сильная, хотя и беспорядочная стрельба из пулеметов, автоматов и винтовок. Слева от нас послышался громкий собачий лай. В полусотне метров от нас шли по нашему следу семеро немцев. У одного на поводке рвалась вперед овчарка. Отходить было поздно. Подпустив фрицев поближе, мы открыли огонь из автоматов короткими очередями. Три немца и собака упали. Один, правда, пытался подняться, но после выстрела Георгия снова упал, стал вертеться, как юла, и вопить. Остальные немцы бросились в лес. Дали мы по ним еще две очереди, свалился еще один немец… К счастью, пошел дождь и смыл наши следы.
14 мая. Вскоре после нашего возвращения из тыла Георгий Михайлович и я были вызваны в Москву, в наркомат госбезопасности. Товарищи из наркомата встретили нас радушно. В гостинице «Националь» отвели комфортабельный номер, обеспечили хорошим питанием и предложили отдохнуть до вызова к руководству. Дня через три-четыре мы были приняты руководством. На приеме присутствовали ответственные работники НКВД СССР. Все они подробно интересовались деятельностью партизанских отрядов, возможностью организации разведывательной и диверсионной работы в тылу противника, целесообразностью посылки с «Большой земли» специальных групп для этой цели. Ведь в это время шел только первый год войны...

Всего к лету 1943 года на Орловщине действовало 139 партизанских отрядов общей численностью свыше 60 тыс. человек. За период боевых действий лесные мстители уничтожили около 100 тыс. солдат и офицеров противника, провели множество уникальных диверсионных операций. А 5 августа 1943 года Брянцев во главе партизанского соединения входил вместе с Красной Армией в освобожденный Орёл.
Однако предстояла еще серьезная зачистка территории от вражеской агентуры, пособников нацистов и бандформирований. В октябре 1943 года Брянцев становится начальником 4-го отдела УНКВД по Орловской области и остается в этой должности до апреля 1944 года. В июне 1944 года по личному указанию заместителя начальника 4-го Управления НКВД СССР, генерал-майора Эйтингона его назначают начальником 4-го отдела НКГБ Молдавской ССР. Это был его звёздный час.
В задачу Брянцева входило выполнение особой миссии: обеспечение вывода Румынии из войны. Координировал операцию начальник Управления контрразведки «СМЕРШ» 3-го Украинского фронта, генерал-майор, впоследствии начальник ГРУ и генерал армии Пётр Иванович Ивашутин. Эти события впервые были отражены в фильме «Ход королём», вышедшем в декабре прошлого года на канале «Звезда» в серии «Секретная папка». Инициатором создания этого фильма явился главный биограф Брянцева, ветеран госбезопасности Юрий Константинович Киреев, который пригласил к участию в фильме и меня. Так что многие вопросы сценария мы разрабатывали вместе. Огромную поддержку нам оказал Центр общественных связей ФСБ России и съемочная группа канала «Звезда».
Из доклада Брянцева Ивашутину: «К маю 1944 года выявлены и взяты под контроль 1255 сотрудников и агентов румынской разведки (“Специальной службы информации”), службы безопасности (“сигуранцы”) и полиции, а также 189 “железногвардейцев”». Благодаря этому люди Брянцева полностью контролировали настроения в окружении румынского короля Михая I, информировали о разногласиях между ним и диктатором Антонеску: первый настаивал на разрыве с Германией, второй противился этому. С другой стороны, оба они вели сепаратные переговоры с англичанами, так что существовала реальная угроза заключения нового англо-германо-румынского пакта, направленного против Советского Союза.
Чтобы не допустить этого, еще весной в Румынию под видом румынского генерала был направлен Эмиль Боднараш – кадровый румынский военный, в 30-е годы выполнявший задания советской разведки. Он был вхож в румынскую королевскую семью и мог оказать влияние на окружение Михая. 14 июня 1944 года он провел секретное совещание с представителями антигерманской оппозиции, на котором был утвержден план восстания и создан его штаб. 26 июля в Румынию была переброшена сформированная Брянцевым агентурно-разведывательная группа «Ястреб». Целью группы было создание подвижной оперативной базы 4-го отдела НКГБ Молдавской ССР в лесных массивах предгорьев Карпат в районе города Бакэу и сбор информации о противнике. Отметим, что за годы войны Брянцев забрасывался за линию фронта десять раз.

С помощью Эмиля Боднараша группа «Ястреб» под видом немцев проникла во дворец румынского короля Михая I, и специальный эмиссар обратился к нему от имени Сталина. В результате 23 августа 1944 года король арестовал маршала Антонеску и объявил войну Германии, благодаря чему начавшаяся тремя днями ранее Ясско-Кишиневская операция завершилась 28 августа 1944 года с небывалыми для СССР результатами при совершенно минимальных потерях, за что Сталин наградил короля Михая I орденом Победы, являющим собой выпуклую пятиконечную звезду, в центре которой на голубом фоне изображена Спасская башня Кремля, ниже которой расположена надпись «ПОБЕДА». Генерал-майор Ивашутин был награжден орденом Ленина, а майор государственной безопасности Брянцев – орденом Красной Звезды. Эмиль Боднараш в 1947-1957 годах был министром обороны, а в 1954-1965 годах заместителем председателя Совета министров Румынской Народной Республики.
Вот такая она, Победа – с васильковым чекистским отливом…

© Фотографии из личного архива Киреева Ю.К.