Книга воспоминаний Иосифа Кобзона "Как перед богом" у всех, кто упомянут на её страницах в не очень приглядном свете, вызвала обиды. "Видимо, мужество иногда нужно не только для того, чтобы говорить правду, но и чтобы её выслушивать…" — начинает Иосиф Кобзон одно их своих интервью, основной темой которого стало онкозаболевание певца.
Иосиф Давыдович стал обсуждать тему онкозаболеваний потому, что "сегодня никто от этой болезни не застрахован и умалчивать обо всем, что с ней связано, — значит смалодушничать".
У меня, как у Кобзона, онкозаболевание. Диагноз — рак молочной железы. Могу на своём опыте рассказать, как лечат онкозаболевания в России, потому что меня до глубины души поразила оторванность Кобзона от нынешней жизни "в нашей свободной, демократической России", от состояния в нашей некогда передовой медицине, оторванность от простых русских людей, которых постигло такое же несчастье.
На начало 2009 года в нашей стране насчитывалось более 2,6 миллиона онкобольных. Ежегодно более 480 тысячам человек ставится диагноз онкозаболевания. Практически в 60% заболевание диагностируется в 3-4 стадии, когда возможности излечения минимальны. Да и эти данные существенно занижены, так как статистика по онкологии надежно скрывается. Принятая в России Национальная онкологическая программа предусматривает снижение смертности в 2012 году от онкозаболеваний на 4%, что составит около 11500 человек.
Номер моей медицинской карты в Диагностическом центре ГУЗ г. Москвы на Таганке № 2219481, амбулаторной карты в ФГУ "МНИОИ им. П.А.Герцена" №11-11989, амбулаторной карты в Онкологическом диспансере №1 — 15125/11, амбулаторной карты ФГБУ "РНЦРР" — 15420/11. Порядок номеров показывает масштабы онкологической заболеваемости в РФ. Государство, декларируя бесплатность высокотехнологичной медицинской помощи, покрывает только часть расходов на неё.
Минфин определил квоту на лечение онкологических заболеваний в размере 100 тыс. рублей. Реальные затраты превышают эту сумму на порядок, а иногда и больше, 100 тысяч может стоить только одна ампула необходимого раковому больному лекарства. Количество квот мизерно, информации о возможности получения квоты в регионах никакой. У человека, заболевшего в марте, получить квоту шансов больше, чем у заболевшего в декабре, так как в 2011 г. квоты закончились уже в июне.
Диспансеризации в стране нет, поэтому те, кто сам обеспокоен состоянием здоровья, вынужден обследоваться за свои деньги. Диагностическое обследование на общих основаниях (живая очередь) занимает 3-4 недели в зависимости от количества диагностических процедур (стоимость одной процедуры от 1500 руб. до 5000 руб.) Консультация врачей-онкологов от 15 000 руб. Более срочная диагностика стоит от 30 до 40 тыс. рублей. А если у вас определили опухоль, её биопсия в НИИ им. Н.Н.Бурденко стоит 90 тыс. рублей. И только после этого вам предстоит лечение: операция, химиотерапия, лучевая терапия. Если повезет, вы добьётесь квоты на лечение. Но даже после этого лечение обойдется вам очень дорого. Самые высокие поборы, по моим наблюдениям, в РОНЦ им. Н.Н.Блохина на Каширке, затем НИИ им. Н.Н.Бурденко, МНИОИ им. П.А.Герцена, ФГБУ "РНЦРР". У больных самые положительные отзывы об онкологической больнице № 62.
А вот как борются с онкологией "известные депутаты". Прежде всего, для господина Кобзона Юрий Лужков созвал из выдающихся русских врачей солидный консилиум, который решил отправить его на операцию в Германию.
В Германии Кобзона оперировал хирург Питер Альтхаус. Сопровождали Иосифа Давыдовича русские хирурги — профессор Велиев из Боткинской больницы и Матвеев из онкологического центра на Каширке, профессор — друг Атрофян. Навещал господина Кобзона главный кардиолог Минздрава России, директор Института кардиологии им. Мясникова Беленков Ю.Н., который, по словам Кобзона, "постоянно возит в Германию на лечение больших людей: то, понимаешь, Ельцина, то Патриарха Всея Руси…"Но не только медики навещали Иосифа Давыдовича. И.С. Иванов, секретарь Совета безопасности и российский посол в Германии В.В. Котенев пришли к Кобзону в берлинскую клинику со своими женами, водкой и черной икрой, выпили за его здоровье и, кроме того, "ввели новый препарат Путин-биотик в комплексе с телефонным звонком от последнего", потом состоялся разговор с Фрадковым. "Было так радостно, так приятно, что держава не забывает своего сына…" К сожалению, держава забыла о миллионах русских — больных и престарелых, которые нуждаются в её внимании и помощи.
"Вообще-то, я противник лечения за рубежом, но друзья усадили меня в самолет — и туда ". На замечание о том, что если бы Кобзон лечился в России, интервью бы сегодня не было, Кобзон ответил: "Абсолютно не согласен: у нас очень квалифицированные врачи! Может, выхаживание в период восстановления не то, но что касается фармакологии, инструментария, аппаратуры — всё сейчас есть. Допускаю, что до периферии какие-то новшества с опозданием доходят, но в российской столице все на высочайшем уровне".
Господин Кобзон глубоко ошибается, а скорее даже лукавит, потому что наверняка знает, что народная артистка Римма Маркова перенесла операцию по поводу рака в Онкологическом диспансере № 1, состояние которого шокирует: на все отделение один туалет, в пакетах вдоль стен на крючках висят сиденья. Обветшалый Онкологический диспансер № 1 — последний в Москве, что оказывает свои услуги бесплатно. Денег на ремонт больниц, оснащение их современным оборудованием, лекарства и лечение больных у нас нет.
Даже во всемирно известном в ФГБУ "РНЦРР" единственный ускоритель периодически (раз-два раза в неделю) ломается, и лучевая терапия сотен и тысяч больных затягивается.
К господину Кобзону многие обращались за помощью. И вот его реакция на одно из "слёзных", по его выражению, писем. "Мой муж заболел, нужно 60 тысяч долларов на его лечение в Америке. Вы богатый человек — помогите!" Ну почему в Америке? И почему спасать следует именно вашего мужа, а не кого-то ещё? Да лучше я 60 тысяч на детей потрачу — это намного полезнее". Какой цинизм! Почему же вы, не стесняясь, пользуетесь "своими депутатскими льготами" и рассказываете о том, как лечат "больших людей". Сколько квот на лечение, закупку оборудования пошло на ваше сопровождение в Германию?
А возмутило господина Кобзона в Германии: "крохотная палата, Неля еле уместилась рядом", в реанимации же он находился в двухместной палате без Нели, вместе с немцем, который, кроме того, что громко слушал радио, еще и воспользовался судном и в палате запахло. Возмутило и то, что все услуги "не бесплатно. Там вообще любая мелочь в счет включена… Да, абсолютно все стоит денег. Отношение к себе не могу назвать недоброжелательным, но той теплоты, той ауры сострадания, которой окружены больные у нас, там я не ощущал… Вот за что наши деды жизни свои отдавали, скажите? (смеется)".
Я прошла все ужасы наших клиник. Мне не дали направление ни в онкологический центр им. Блохина, ни в клинику ФГУ "МНИОИ им. П.А.Герцена", мне не дали квоту на лечение. Мне четыре раза брали биопсию, и разные клиники по одним и тем же стеклам ставили разные диагнозы. Я отправилась в Германию одна, с накопленными за всю жизнь средствами. (Мне 74 года, я всю жизнь работала, вплоть до 1 октября 2011 года, последние годы работала в аудиторских фирмах). И оказалось, что стоимость операции в клинике Гейдельбергского университета стоит 3500 евро, что на порядок меньше, чем у нас, потому что даже при получении квоты больной дает еще от 300$ до 5000$ ( кто сколько может) в карман хирургу. А предстоят еще химиотерапия, лучевая терапия, которые стоят столько же или даже больше.
Для продолжения лечения после перенесенной операции в Германии мне рекомендована была лучевая терапия, но врачи клиники ФГУ "МНИОИ им. П.А.Герцена" и врачи ФГБУ "РНЦРР" посчитали, что немецкая и израильская методики операций рака молочной груди (органосохраняющие) неправильны. Мне было предложено заново сделать операцию, при этом заново пройти диагностику за свой счет и операцию так же за свой счет. Никаких квот на дальнейшее лечение не предлагалось.
Так что призыв господина депутата Госдумы Кобзона лечиться дома звучит кощунственно. По крайней мере, он должен что-то сделать, чтобы мы могли лечиться у себя дома.
