Идея этого «опуса» возникла спонтанно. После долгих раздумий на тему долгого взаимососуществования народов с абсолютно разными культурами я неожиданно вспомнил свою работу на криминальной хронике. В частности, те несколько лет, что я с оперативниками отдела по борьбе с наркотиками катался по всевозможным цыганским поселениям. И видел такую экзотику, о существовании которой, честно говоря, и не подозревал. Да и если говорить о россиянах в целом, зачастую для нас этот веками живущий рядом этнос – словно пришельцы с другой планеты.
Двойственное отношение
Сразу отмечу, что тема наркоторговли не стоит во главе угла этой статьи. Она является лишь неким связующим звеном сосуществования (когда конфликтного, а когда и вполне мирного и плодотворного) двух этносов: пришлых, вечно мигрирующих цыган и местного населения. Кстати, цыганский этнос более всего подходит к миграционной теме. Это прирождённые мигранты, которые перемещаются не столько в поисках лучшей доли (основа трудовой и сопутствующей ей криминальной миграции), сколько в силу своей этнопсихологии. Сразу замечу, что мне этот народ наиболее близок, так как сам я вечно странствую и никогда не был домоседом. Друзья шутят, что мой образ жизни соответствует анекдоту: «А что цыгане пропали?» – «Лошадей по телевизору увидели!». И для начала перейдем к вполне экзотическим картинкам, которые я наблюдал во время обысков, задержаний, перестрелок и погонь.
Помню, первым удивительным откровением, которое я получил, было то, что сами правоохранители не могли определиться в своём отношении к цыганам. По идее, для них все преступники должны быть плохими, какой бы национальности они ни были. Я ожидал нацистского отношения стражей закона к этой нации. Но на практике получалось, что проработавший в течение нескольких лет в цыганской среде оперативник поневоле становится своеобразным этнографом и также поневоле сочетает свои прямые служебные обязанности с этой наукой. То же самое произошло и со мною. В результате господствующее мнение обывателя, что цыгане – это мировое зло, которое подсаживает на иглу «наших мальчиков», меня не коснулось. Такие выводы может делать только тот, кто сам не варился в цыганской среде и незнаком с рынком наркоторговли. Тем более что сейчас этот рынок всё больше захватывают выходцы из Таджикистана, с которыми взаимного сосуществования ну никак не получается. А если вспомнить совсем недавнюю историю, то так же «наших мальчиков» обижали чеченцы, с которыми сейчас на самом высшем уровне более чем страстная любовь. Думается, что недалёкие тётушки, которые так говорят, не бегали с автоматами по дальним горным поселениям, не общались с самими чеченцами, и их единственными источниками информации являются базар и телевизор.
Удивительные метаморфозы быта
Большая часть цыган, с которыми я общался, занималась именно наркобизнесом. Точнее, героином – самым прибыльным товаром. При этом меня удивляла их полная бытовая непрактичность: зарабатывая на наркоте бешеные деньги, цыгане не могли ими пользоваться. Поневоле возникало ощущение, что для «вечных странников» деньги – нечто сиюминутное и проходящее. Например, я видел настоящие хибары наркоторговцев с текущими крышами и заделанными зимой подушками окнами. При этом у этой хибары стоял хозяйский джип за несколько миллионов. Далее оказывалось, что при всей своей крутизне джип еле ездит, так как вовремя не делали его профилактический ремонт. Видел и другие крайности: огромные трёхэтажные особняки, у которых стояла битая «копейка» хозяина. На ироничный вопрос, что у него, денег не было на более достойное авто, тот отвечал, что «автомобиль не роскошь, а средство передвижения». Также я видел особняки, заставленные роскошной дорогой итальянской мебелью, набитые дорогой бытовой техникой, но за которыми никто не следил. Например, могло было быть выбито окно, и прямо в дом валился снег или капал дождь. Иногда вообще текла крыша. В лучшем случае дыры заделывались теми же подушками и тряпьём, в худшем – хозяева просто покидали это помещение и перебирались в более тёплое, благо комнат в огромных особняках хватало. Цыгане не любят следить за чистотой в своих домах, какими бы по размеру они ни были. Цыганку трудно представить за уборкой, проще на мусор положить сверху новый ковёр. Эту функцию могут исполнять только «рабы», те совсем падшие наркоманы, которые за дозу выполняют любое повеление хозяев: убираются, что-то чинят, фасуют зелье, а то и торгуют.
Кстати, «рабы» – это отдельная прослойка в цыганском социуме. С одной стороны, их рабское положение вполне понятно, это ещё более рабская зависимость от опиатов. С другой стороны, эти люди крайне редко живут именно в рабских условиях, в каком-нибудь сарайчике с печуркой. Такое я наблюдал всего два-три раза. В основном «рабы» – полноправные члены большой цыганской семьи, которые едят с ними за одним столом и делят удачи и поражения. По их рассказам, их никто насильно не держит, и они в любой момент могут уйти, хотя знают много нелицеприятных тайн наркобытия. Но пагубная страсть к зелью не отпускает. Я знал одного такого «раба» – талантливейшего механика и электронщика. Он перечинил всему табору технику, играл с детьми, возился с машиной, а под конец сел за решётку, прикрыв своих хозяев. Хотя вся его вина была в том, что он лишь употреблял героин. К хозяевам, даже будучи в наручниках, относился с большой любовью. Из колонии он им писал задушевные письма, а в ответ получал неплохой «грев».
Ещё одна интересная особенность цыган – патологическая нелюбовь к земледелию. Даже если у их особняка есть огромный участок, его никто не возделывает, даже ради свежей зелени к столу. Продукты земледелия они предпочитают покупать в магазинах, и даже «рабам» не дают обрабатывать землю, предпочитая её заставлять всякой рухлядью. Мне такой подход они вполне культурологически объяснили тем, что ковыряться в земле им не положено, можно проклятие навлечь. Что это за проклятие, мне так и не открыли. Кстати, цыгане также не любят жить в квартирах, предпочитая частные дома, пусть это будет даже настоящая лачуга. Это они поясняют тем, что, выходя из домашнего тепла, нужно сразу попадать на свежий воздух, так достигается гармония с миром.
Глядя на хозяйства наркоторговцев, у меня поневоле возникало ощущение, что кроме каких-то ковриков, покрывалец, рюшечек, оборочек, дешёвых и несуразных статуэток и т. д. цыгане ни в чём более не видят ценности. Всё остальное для них – приходящее и уходящее. Словом, спартанцы-кочевники, которые могут спать на земле, но никогда не поскупятся на украшение сбруи и седла для своего или вороного коня, или полной клячи. Мои долгие расспросы, точнее допросы цыган-наркоторговцев вылились в определённую этнопсихологическую концепцию, которую я сейчас попытаюсь вкратце воспроизвести. Полностью она претендует на научный труд и занимает более сотни листов.
Итак, для цыган-наркоторговцев их криминальное занятие не совсем является именно бизнесом. Скорее это занятное времяпрепровождение, которое к тому же сулит астрономические прибыли, которые, в свою очередь, не являются самоцелью. То есть главное – процесс, а не результат. Это краеугольный камень цыганской психологии. В отличие, например, от колумбийских кокаиновых наркобаронов, бешеные деньги которых превращаются в элитные авто, виллы и прочие атрибуты красивой жизни. В их случае торговля кокаином именно путь к обогащению, к тому самому недоступному миру американских мультимиллионеров со всеми его роскошными атрибутами. У цыган всё проще: обвесить себя дешевым золотом – и достаточно. Кстати, золото играет роль кастового атрибута наркоторговцев. Как у чернокожих драгдиллеров Гарлема, образ которых впитала в себя хип-хоп культура, чувак с огромной золотой цепью «в три пальца», а остальное одеяние – дешёвый спортивный костюм и кроссовки.
Православие, СПИД и героин
Именно по этой причине представители цыганского этноса никогда не задумываются о последствиях своей деятельности. И об умерших от передоза «наших мальчиках» не думают. Потому что сами зачастую вовсю потребляют зелье, которым торгуют. Помнится, я был свидетелем невиданного зрелища: в огромном особняке, в зале с семиметровыми потолками находилась самая настоящая домашняя церковь. Покрытый позолотой иконостас до потолка, золотые чаши, вышитые золотом хоругви и т. д. Выглядело всё это как самая безумная фантазия «нового русского» бандита 90-х годов. А по самой скромной оценке, всё это великолепие стоило как несколько таких же особняков или один многоквартирный дом.
А рядом с этой золочёной роскошью находилось ложе из какой-то ветоши, на котором лежало то, что я поначалу принял за большую тряпичную куклу в таком же рванье. «Куклой» оказалась умирающая от СПИДа молодая цыганка. Зараза попала в её организм вместе с иголкой шприца. Её специально положили рядом с огромными иконами, дабы облегчить страдания. И здесь уместно упомянуть о религиозной жизни цыган-наркоторговцев. Если говорить об этом народе в целом, без криминальной составляющей, то цыгане – та редкая нация, которая избежала атеистического мракобесия. То есть верующая нация. Религия зависит от региона проживания, и российские цыгане издревле были православными.
Есть две цыганские легенды, которые наглядно характеризуют их менталитет. По первой, когда распинали Христа, цыгане украли гвоздь, и за это Бог разрешил цыганам воровать. По второй, Создатель любит цыган за их весёлость и лёгкий нрав, поэтому не стал одаривать их землёй и подарил для жизни весь мир. Это было не проклятие, как Вечному Жиду, а именно Божий Дар со всеми вытекающими последствиями. Посему к криминальной составляющей своей жизни цыгане относятся также легко.
Они действительно очень набожны и много времени уделяют религиозным обрядам. В нищих сельских храмах цыгане лучшие прихожане, и их зачастую ставят в пример пьющей и далёкой от Храма молодёжи. Наглядное подтверждение тому – ежегодные Саровские торжества в Дивеево. На них съезжаются толпы цыган со всей округи, и своими огромными семьями являют образец набожной христианской семейственности. Особенно умиляют молодые семьи с двадцатилетними супругами и двумя-тремя детьми. Маленькие шустрые цыганята забывают про шалости и вмиг становятся смиренными «божьими овечками». Правда, это не мешает их мамашам зачастую заниматься у храма привычным делом – попрошайничеством.
Бывают и исключения. В моей памяти поневоле отпечатался случай, когда настоятелем храма в вотчине цыган-наркоторговцев стал бывший сапёр-афганец. Тот, только приняв приход, обошёл свою цыганскую паству и смиренно объяснил, что поскольку он заботится об их спасении, у них есть два выхода: или они начинают вести христианский образ жизни, в котором героин не уместен, или их дома взорвутся – навыков к этому у него хватает. А уж если нет сил совладать с пагубным соблазном, то они могут уехать. Так решилась проблема наркоторговли в отдельно взятом месте.
Ода цыганкам
Мне часто приходилось слышать вопрос, как сочетаются у этого интересного народа глубокая религиозность и криминальный промысел? От себя замечу, что подобное двоемыслие может быть своеобразной калькой современного российского общества. С одной стороны, «духовные скрепы» в виде позолоты церковных куполов, с другой – корысть, стяжательство и жадность. Только жадность у легкомысленных цыган такая же легкомысленная и не доходящая до абсурда. Цыган легко теряет и расстаётся даже с тем, что ему дорого, и так же легко обретает что-то новое. Жадности к вещам, даже к любимым коврам и всевозможным пуфикам, у них не наблюдается. Скорее вполне практичное отношение как к предмету интерьера, который всегда можно поменять.
При этом «двоемыслие» цыган имеет сугубо религиозный аспект. Мне неоднократно приходилось наблюдать, как во время обыска цыганки истово крестились, призывая в свидетели Господа, что у них в доме героина нет. А когда опера его находили, причём в килограммовых пакетах (его стоимость – самый минимум миллион рублей), то так же легко призывали в свидетели высшие силы, что это им не принадлежит. При этом барышня так же неистово крестилась на огромный образ.
Мои долгие расспросы немного прояснили ситуацию. Это не банальное жульничество, а вполне искреннее действо. С одной стороны, оно чем-то напоминает религиозность архаичного криминального мира, с татуированными куполами во всю спину и слезливыми песенками типа «отпусти мне, батюшка, грехи…». Но если у уголовников это типично субкультурный «ингредиент», то у цыган – этнопсихологический. Исходя из вышесказанных преданий, они искренне верят, что их деятельность простительна высшими силами. А подобная молитва – своеобразный ритуал отмазаться от ответственности. Кстати, про «отмаз». Цыгане никогда не скупятся и могут «заносить» миллионные суммы судьям и другим государевым людям. Причём эти деньги собираются со всего табора, и отказ вложиться в облегчение судьбы своего ближнего просто невозможен. За это следует всеобщее порицание, такой человек, если вдруг он находится, становится настоящим изгоем. Ему уже не будет места не только в родном таборе, но и во всём цыганском мире – «сарафанное радио» у них работает очень хорошо. Мне кажется, это именно та черта, которой русскому народу сейчас катастрофически не хватает, – взаимовыручки и взаимопомощи.
И здесь нельзя обойтись без настоящей оды цыганской женщине. Бытие цыганок мне более напоминает творения Некрасова о несчастной доле русской женщины. Со дня свадьбы это разнесчастное существо, которое должно не только заниматься домом и детьми, но и добывать деньги. То есть мошенничать и побираться. Мало того, она в буквальном смысле закрывает собой мужика от карающей руки закона: в тюрьме за торговлю наркотиками сидят в основном женщины. Они, как правило, многодетные и поэтому имеют за решёткой множество послаблений. Это ли не пример самопожертвования?!
То, что мы потеряли
Кстати, самоназвание цыган «рома» переводится как «муж» – хранитель традиций и всего народа. Вообще, если приглядеться пристальней к цыганскому бытию, то поневоле приходишь к выводу, что многое в нём – это забытый русский уклад жизни. Например, настоящий культ детства в цыганских семьях. Чужой ребёнок, не только из другой семьи, но и вообще не цыганский – предмет такой же заботы и внимания, как и родные дети. Я наблюдал много случаев, когда в деревнях дети русских алкоголиков вольготно жили в цыганских семьях, и те их с радостью привечали. Хотя поначалу удивлялся, что это за белобрысые дети среди цыганят бегают? Здесь уместно сказать о другой важной этнической черте цыган – уважении к старшим. Причём не только к старикам, а именно к старшим по возрасту. Слово старшего – главный аргумент в любом споре. А поднять руку на старика – преступление, за которое могут изувечить или даже убить. Верность семье у цыган всегда превыше личных интересов. Став взрослыми, дети должны не только содержать родителей, но и сделать так, чтобы они жили не хуже их самих. Не это ли мы когда-то потеряли?!
И напоследок – забавный нюанс. Некоторые веяния пришли в наш социум от цыган. Например, популярный жаргонизм 90-х «лаве» – это «лове», по-цыгански – деньги.
