Большую часть нашего «сериала» мы говорили в основном о российских реалиях. События в Париже поневоле заставляют мыслить более масштабно. Что показала нам, россиянам, парижская бойня? Как правило, отечественные умы продолжают в очередной раз пережёвывать тему нелегальных мигрантов, попутно уверяя, что «у нас традиции дружбы СССР» и «у нас такого просто не может быть!». Оставим эти тирады на совести ораторов, им всё равно сказать, как правило, больше нечего. Думается, что гораздо интереснее будет в очередной раз окунуться в менталитет россиян и понаблюдать их отношение к исламскому экстремизму.
Горькая экзотика
Не будем опускаться в глубь веков, в данном случае нас интересует ближайшая современность, которая начинается в ХIХ веке: именно тогда сформировалось то, что весьма условно можно назвать концепцией «исламской угрозы». Здесь мыслящая элита России как обычно разделилась. Большая половина восторгалась (и вполне заслуженно) романтическими кавказскими образами М.Ю. Лермонтова. Здесь религиозный фактор терялся на фоне экзотики. Россиянину виделись именно «дикие горцы», а не «воины Аллаха». Горцы, которые не лишены определённого шарма и благородства. И их протест против Российской империи расценивался не как религиозная война – столкновение исламского и христианского мира, а как партизанщина малых народов против имперского центра. Именно поэтому они автоматически становились «дикими». Так воспринимали ситуацию и изнеженные «верхи», и замученные бытом «низы». Увы, оба этих класса были очень далеки от жизненных реалий того же Кавказа: одни по аристократическим салонам фланировали, другие в поле и у станка вкалывали. И вот «практики», например, генерал А.П. Ермолов и его солдаты, смотрели на эту «экзотику» по-другому. О нём и его записках стоит поговорить подробнее. Начнём с того, что десятилетнее правление Ермолова на Кавказе было не столько силой, сколько манипулированием местными князьками и хитрейшей дипломатией. Один факт того, что он смог отучить кавказцев от торговли заложниками, чего стоит! К сожалению, сейчас от его практического и теоретического наследия осталось лишь: «Кавказ можно или залить кровью, или завалить деньгами». Может, именно поэтому у высшей российской элиты сейчас такое трепетное отношение к главе Чечни, который может создавать огромную личную армию? А вот что писал сам генерал о тогдашней «угрозе терроризма»: «Чеченцы самые злейшие из разбойников. Общество их весьма малолюдно, но чрезвычайно умножилось в последние несколько лет, ибо принимались дружественно злодеи всех прочих народов, оставляющие землю свою по каким-либо преступлениям. Здесь находили они сообщников, тотчас готовых или отмщевать за них, или участвовать в разбоях, а они служили им верными проводниками в землях, им самим незнакомых. Чечню можно справедливо назвать гнездом всех разбойников». Можно, конечно сказать, что с тех пор многое изменилось, но две чеченские войны это не подтверждают. И именно там банальный бандитизм получил религиозное наполнение. Мало того, как-то мне доводилось видеть советскую «памятку геолога», в которой говорится о разных народах СССР. Про Чечню там сказано, что «основное занятие местного населения – бандитизм».
Профилактика терроризма от генерала Ермолова
Здесь уместно вспомнить, что сам Алексей Петрович был знатоком ислама. Мало того, во время дипломатической миссии в Иране он заявил, что его предками были татары, которые приняли православие. В его записках тема ислама проходит, можно сказать, красной нитью. Не очень жирной, но достаточно отчётливой, для него «разбойники» имели вполне конкретное вероисповедание, которым они оправдывали свою деятельность. Кстати, то же самое заявил в своей брошюре «Как нам относиться к Исламу после Беслана» ныне опальный дьякон Андрей Кураев, которого либеральная общественность за это предала анафеме. А в XIX веке наоборот – дали генералу Ермолову неограниченные полномочия. Посему уместно говорить не столько о литературных трудах генерала, сколько о его практической деятельности.
Например, генерал-«деспот» очень критически отнёсся к тогдашней «топорной клерикализации» по активизации православной пропаганды на Кавказе и настаивал на сосуществовании России с «миром магометанского закона». Как этот мир строился? В первую очередь генерал требовал безукоснительного подчинения духовных лидеров ислама и поощрял лояльных. Мало того, самолично заботился о состоянии «избранных» мечетей и молитвенных домов. При этом он сам тасовал духовных лидеров, убирая «экстремистов» и утверждая лояльных и помогая им материально. Более того, Ермолов покусился на краеугольный камень исламского экстремизма – передачу религиозных «должностей» по наследству. Это он мотивировал тем, что «большая часть таковых не имели нужды учиться и о магометанском законе ни малейшего понятия не имеют». И самое главное – он запретил молодым исламским богословам и священнослужителям обучаться за границей, именно оттуда приходят эмиссары всяких «Исламских государств»! По мнению генерала, его задачей было сдерживать влияние иранских и турецких исламских кругов и ограничить применение норм шариата в судебной практике. И он с этим справился: уже после его выхода в отставку в Тифлисе было создано Духовное правление шиитов и суннитов Закавказья, которое подчинялось централизованной власти. Эта система просуществовала до 1917 года. А теперь стоит задать вполне логичный вопрос: смогут ли похвастаться такой профилактикой экстремизма современные российские власти?
Реформаторство Ермолова не снилось современным деятелям эпохи постмодерна. Например, он ввёл лично придуманную по исламским канонам интерпретацию православной «Молитвы за Царя», которая должна читаться по торжественным дням во всех мечетях. За основу была взята 112-я сура Корана. Недоброжелатели генерала по сей день обвиняют его в религиозной нетерпимости. А в годы его правления, а это было время затяжного конфликта, значительная часть мусульман Кавказа была лояльно настроена к России. Например, горцы-экстремисты из Чечни и Дагестана были чужды закавказским татарам и осуждались ими. Ничего не напоминает? Как раз современную модель мирного российского ислама Татарстана, который, кстати, не на пустом месте появился. Его предшественник, Казанское ханство, оставил после себя немало крови!
А Ермолову это удалось осуществить в самом неблагополучном регионе! Мало того, на стороне России сражались и погибали мусульмане из горской милиции. Именно поэтому Дагестанский конно-иррегулярный полк стал впоследствии императорским конвоем. Да и само имя генерала было своеобразной «пайцзой» в кавказском мире: бумажка «Не тронь его. Ермолов» была лучшей защитой и от «российских притеснителей», и от местных деятелей. И не надо здесь проводить неуместные сравнения с «цидульками» Григория Распутина в богемном Петрограде: кавказские реалии до сих пор сильно отличаются от столичных.
Сектанты молились, департаменты появлялись, богема куролесила
О советской системе межрелигиозных отношений мы уже немало говорили, поэтому не буду повторяться. Переместимся лучше ближе к современности, в лихие 90-е. О какой-то масштабной национальной и религиозной политике в эту эпоху говорить глупо, её единственное поползновение – малопонятный проект «закона о конфессиях», который так и не был реализован. Кстати, он очень пугал всевозможных западных религиозных эмиссаров, и те вместе с адептами-россиянами молились за его отмену. Сам лично наблюдал это действо среди тогдашних питерских мормонов. И дошли молитвы-то!
Тем временем «на местах» в регионах начали бурно развиваться и функционировать всевозможные «департаменты по делам конфессий». Увы, несмотря на то что там работали настоящие профессионалы, в первую очередь беспристрастные светские религиоведы в дружном взаимодействии со священнослужителями всех представленных в России конфессий, их деятельность постепенно сошла на нет. Почему так произошло, трудно ответить. Я сам постоянно задаюсь этим вопросом, поскольку, будучи студентом-религиоведом, сам проходил практику в этой структуре и собирался связать с ней свою дальнейшую деятельность. Увы, не получилось, так же как и развить эту систему. Плачевные результаты этого мы может сейчас наблюдать воочию, современный закон о защите чувств верующих изначально нелегитимен хотя бы потому, что нет закона, регламентирующего самих верующих. Словом, 90-е могли бы стать своеобразной экспериментальной базой для будущих свершений, но все благие начинания напрочь погубили чиновничья жадность и казнокрадство. А вот кто в это время не сидел сложа руки, так это богема. Та в полной мере воспользовалась экспериментальным духом 90-х и куролесила так, что результаты этого мы будем расхлёбывать еще долго. Вот об этом стоит поговорить подробнее.
Богема доигралась
Начну издалека. Как уже неоднократно говорилось, образ «воина Аллаха», «борца за свободу» популярен не только у исламской молодёжи. Практика показывает, что в бандформированиях оказываются выходцы из православных русских семей. Почему так происходит? Откуда в их сознании взялся такой образ, кто насадил его? Ответом могут служить воззрения все той же богемы 90-х и начала нулевых. Тогда модные московские художники рисовали на афишах своих выставок тётенек в хиджабах и с пистолетами. Подобные экзерсисы подавались как выражение антифашистской позиции. Кумирами продвинутой леворадикальной молодёжи стали афганские талибы, палестинские бомбисты и кавказские муджахеды. Все они были в умах российской продвинутой молодёжи заядлыми антиглобалистами и «борцами за человеческое счастье». Помните, как они скорбели по умершему в тюрьме Салману Радуеву? Исламские «борцы за свободу» и их идеи вполне логично противопоставлялись миру зажравшегося обывателя и инструментам всепланетарной глобализации – капиталу и «миру чистогана». Безумной жадности противостоял такой же безумный религиозный фанатизм! И на уровне ценностей, и на уровне жизненного подхода. Кредо «борцов за веру» выглядит очень возвышенно в мире чистогана: «Мы хотим умереть больше, чем вы хотите жить!». К сожалению, другой, более культурной альтернативы безумному «миру чистогана» нет! Есть и ещё одна вполне алхимическая причина – советское наследие. Советская идеология долгое время восторгалась «борьбой палестинского народа против израильских агрессоров». И потомки достойно приняли эстафету.
В результате антитеза западному миру стала антитезой и России. Богемные мальчики и девочки за свою любовь к «исламскому порядку» получили «Норд-Ост», но это их никак не образумило. И их можно понять, они предпочитали драки с ментами на столичных митингах, а не бегать с автоматом по горам Чечни по примеру генерала Ермолова. На митингах всё-таки безопаснее. Мало того, война в Чечне такой молодёжью не поощрялась, отсюда и воззвания типа «Родина, ты кровавая сука». Посему в чеченских и дагестанских горах «межконфессиональный диалог» в большинстве своём вели лишённые творческого начала простые деревенские парни. А в «культурном мире» палестинский платок и чёрная маска на лицо с тех пор прочно вошли в моду. Кстати, отсюда их нынешняя популярность среди добровольцев Донбасса. Да и студентки почему-то предпочитают убегать из дома именно в ИГИЛ…
Крах Европы зародился на студенческих баррикадах?
Не лучшим образом обстояло дело и среди зарубежных коллег российских леваков-интернационалистов. Судите сами: французский левак-марксист Роже Гароди в финале своей политической карьеры принял ислам. То же самое сделали и другие герои парижских студенческих волнений 60-х, а также многие бойцы итальянских «красных бригад». Те самые деятели, которые курили траву, швырялись камнями в полицейских и выражали протест против «тюремных условий» во французских вузах. Их бы в Чечню послужить в своё время отправить или в ЦАХАЛ, быстро бы уму-разуму научились. И неужели никто в мире, кроме малюсенького Израиля, не заметил наступающую на весь мир угрозу? Даже когда их расстреливают! Можно, конечно, упрекать израильскую военщину в излишней жестокости. Только те выходцы из СССР, которые воевали за свою новую родину в ЦАХАЛе, заявляют, что сдерживали мировую угрозу. Лично я мнению вояк доверяю больше, чем разглагольствованию богемных мальчиков. К слову, эти вояки крайне далеки от политики и теории жидомасонского заговора. Обычные труженики войны, которые без лишних разговоров выполняют свой долг.
А что Европа? Происламские леваки там до сих пор популярны. Так же, как и плодящиеся в геометрической прогрессии исламские националисты. Все они для зажравшегося обывателя – пламенные борцы за человеческие ценности. Демонстрации исламистов для них тоже долгое время были зрелищным шоу. Теперь Париж показал, что это шоу «маст гоу он», и в уютных парижских кафешках (каюсь, сам их люблю) спокойно не посидишь. Что ж, будем, по примеру колумбийских наркоторговцев, сидеть в них со «стволом». Кстати, эти ребята – достойная альтернатива исламскому радикализму: что-то не слышно о нашествии «воинов Аллаха» на Южную Америку. Кстати, несколько раз в общении с европейцами я говорил о том самом мирном татарском и башкирском исламе, который можно назвать образцом добрых межконфессиональных отношений. Увы, они не знали, что это такое. Для европейцев весь исламский мир добрый, а убивающие их террористы «не имеют национальности». Что же, вновь напомню слова опального Кураева: «Ещё как имеет!» И тому, к сожалению, мы имеем множество подтверждений.
Православный взгляд
Здесь вообще уместно обратить внимание на «православный взгляд». В России это может быть единственной религиозной альтернативой построению халифатов на её территории. Увы, этот взгляд крайне расплывчат. Ни церковные иерархи, ни прихожане не имеют единого отношения к исламскому экстремизму. Первые отделываются общими фразами об угрозе надконфессионального терроризма, а вторые, подобно домохозяйкам, судачат о «засилии чёрных». И лишь радикалы-черносотенцы хоть на словах что-то противопоставляют...
Самое интересное, что антитеррористические деятели всегда преподносят некое «повышение духовности» как альтернативу экстремизму. А что это значит? Если рассуждать логически, то единственной альтернативой радикальному исламу в России (Европа пусть сама разбирается) может стать только такое же радикальное православие. Пусть и под соусом «борьбы за духовные ценности». Ведь построение халифатов несёт реальную опасность не столько христианскому богословию, сколько христианскому образу жизни: культуре, традициям и самое главное – менталитету и мировосприятию, которое изначально доброе, но иногда может и озлиться. Ведь в своё время Александр Невский что-то говорил про меч? А сейчас российское правительство подтверждает эту простую истину где-то в Сирии? Да и новым Ермоловым в новой Российской империи пришлось бы наводить порядок не только на Кавказе.
