Есть настоящие левые - борцы с мировой капиталистической системой. На Западе они представлены такими яркими фигурами как Сара Вагенкнехт, Диего Фузаро, Эммануэль Тодт, Джорджо Агамбен, Джексон Хинкл или Таз. Эти марксисты и социалисты видят главным врагом глобалистов и либералов. И в борьбе с ними - как с главным (!) врагом - они готовы идти на альянс с любыми антилиберальными силами, в том числе и с правыми. Настоящие правые (не марионетки капитала) воюют с тем же самым врагом - с глобалистской мировой либеральной элитой, с тем, кого Трамп окрестил «Болотом». И в общем фронте левые и правые популисты влияют друг на друга, обмениваются концептами и идеями, двигаясь к единому антилиберальному фронту - Фронту глобального освобождения от либеральной диктатуры. К Четвёртой политической теории (по ту сторону либерализма, коммунизма и фашизма, которые навязывает всем политический евро-Модерн).
А такие левые как Сандерс или Меланшон в критической ситуации, когда возникает исторический шанс нанести смертельный удар мировому капитализму, становятся на сторону либералов и спасают их могущество.
В постсоветской истории коммунисты в России представляли до какого-то момента лево-патриотический фланг, солидарный с антилибералами консервативного право-патриотического фланга, которых постепенно становилось всё больше и больше. И такое взаимопонимание, ярко воплощенное в фигуре Александра Андреевича Проханова, было камертоном. Оголтелый анти-консерватизм (анти-«фашизм»), равно как и оголтелый антикоммунизм были свойственны только маргиналам. Запрещенные сейчас национал-большевики были призваны скрепить этот синтез доктринально и институционально, но их альянс с либералами в начале 2000-х серьезно их дискредитировал и подорвал кредит доверия к ним.
Уже в 90-е годы агенты влияния Запада постоянно пытались расколоть российских антилибералов на враждующих правых и левых, чтобы править дальше, пока те будут бороться друг с другом. Но этого в целом удавалось избежать. Сейчас позиции либералов ослабли как никогда, и окончательная политическая победа над ними - даже на Западе - становится возможной. И в этих условиях либералы с новой силой взялись за раскол между антилиберальными левыми и антилиберальными правыми. Но так как на сей раз главная угроза либеральной диктатуре исходит справа, а не слева, либералы делают ставку на левых, вовлекая их в троцкизм и левый либерализм и натравливая на резко усиливающих свои позиции правых популистов, консерваторов и традиционалистов. Это наглядно видно во Франции и Германии, а также в США, где либералы, доминирующие в Демпартии используют в своих целях свой троцкистский левый фланг. Парадоксально, но троцкисты есть и среди республиканцев - именно из них состоит идеологическое ядро неоконов.
Этот процесс затронул и Россию, где группа представителей западных спецслужб, выдающих себя за «левых» и представителей мирового левого движения, всеми силами и средствами пытаются снова разжечь политическую рознь между правыми и левыми патриотами. И это в разгар нашей священной народной войны с Западом, во главе которого стоят именно либералы и глобалисты. Раньше мы с такими провокациями справлялись. Справимся и сейчас. Самое время снова обратиться к идее единства русских патриотов, которая является политическим завещанием моей дочери.
