Юрия Витальевича Мамлеева нет с нами вот уже как 10 лет. Но его наследие живёт. Причем живёт не только в Александре Дугине, Сергее Жигалкине, но и в тех, кого можно назвать постюжинцами (если вы до сих пор не поняли о чем идёт речь, о каких таких южинцах и т.д., то рекомендую закрыть эту заметку, и никогда больше к ней не возвращаться). Постюжинцы сегодня это с одной стороны – Тимофей Решетов и Валерий Инюшин из Фонда «Судьба Бытия», с другой, буквально иной стороны, – Артур Другой – медиахудожник, администратор канала «Дружок, это Южинский кружок» и издатель «Другого Журнала».
Куротрупов считают где-то в мае, а вот цыплят, из которых вылупляются сверхчеловеки и обычные люди с Абсолютом внутри, – по лету-осени. Вышедший осенью 2025 года 11-й номер «Другого Журнала» – журнал, если не сверхчеловеков, то тех, для кого ценно стремление к высшему Я, тому самому высшему Я, которому посвящено почти всё творчество Мамлеева (ну, ещё и Бездна, конечно).
«Другой Журнал» существует с 2020 года. В нем публиковались самые разные достойные люди: Олег «Манагер» Судаков, Владимир Богомяков, Сергей Кач, Герман Виноградов, Полина Музыка и Павел Пепперштейн, на стихи которого неонацболы кладут музыку и поют песни.
Редактор-составитель 11-го номера «Другого Журнала» Артур Другой заявляет о «самом толстом и нажористом» выпуске, и это не преувеличение: перед нами настоящий феномен современного литературно-художественного андеграунда, который одновременно сочетает в себе как Традицию, так и Авангард. В разделе «Дружок, это Южинский кружок» важное место занимает ранее не публиковавшийся текст Ларисы Пятницкой – фигуры, олицетворявшей «женское начало» кружка Мамлеева и Головина. Рядом – мрачная, почти апокалиптическая проза Тимофея Решетова («Красивый и нежный мир»), где автор балансирует на грани мистики и бытового абсурда
Дебютный текст Василия Кадыкова про мальчика Петю Мракова берёт за жабры так, как мог бы взять за душу какой-либо мамлеевский рассказ.
Отдельного внимания заслуживает поэзия. Цвет Жмурика с его «Песнями о любви» – это намеренно грубый, провокационный, но отчасти исповедальный текст, где катастрофа чувственности сталкивается с пародией на романтический дискурс. Жмурик издевается над идеологией феминизма. Жмурик любит женщин, но «тупых фемок» не выносит.
Выдающийся донецкий поэт Игорь Бобырев в стихотворении «Отвращение» демонстрирует редкую широту взглядов в отношении современной русской литературы. Бобырев не русофоб. Наоборот, он мечтает о победе Русского мира; мечтает о том, как сапоги донецких, московских, уральских ребят пройдут по Крещатику. Эти мечты не мешают ему ненавидеть и презирать современную русскую литературу: в массе своей истинно русофобскую, нацистскую и прозападную.
В номере есть и стихи знаменитого русского поэта Евгения Лесина.
Лесин, известный как социальный острослов, в «Другом Журнале» выступает как тонкий лирик.
В разделе «Научные изыскания» выделяется исследование Полины Локтевой о мифопоэтике романа Ильи Масодова – работа, которая могла бы стать ресурсом для переосмысления позднесоветского культурного кода. А «5 тезисов о искусстве прояснения» Васи Краснояровой – это манифест, призывающий к переприсвоению искусства у рынка и возвращению ему идейной и эстетической самостоятельности.
Нельзя обойти вниманием и интервью с Макаром Ушаковым – ключевой материал, посвящённый феномену Бориса Усова и группы «Соломенные Еноты». Ушаков говорит о терапевтической роли творчества Усова, его роли как поэта и художника, о том, как его наследие продолжает влиять на современных авторов. Это разговор не только о прошлом, но и о творческих удачах и «обломах» целого поколения.
Отметим также раздел с символичным названием «Общество Память», целиком отданный петербургскому сообществу «Косвомуд» – мифологизированному объединению, чей ключевой образ – медведь-шатун. «Косвомуд» – это история о том, как коллективная идентичность рождает новую мифологию
Таким образом, «Другой Журнал» – это демонстрация того, что современная русская литература и культура всё ещё являются полем для эксперимента и самореализации. Здесь нет места конъюнктуре – только искренность, пусть и выраженная через эпатаж, боль или абсурд. Это не «шестидесятники», но их духовные наследники, наследники Тёмной Оттепели, которые не боятся говорить о катастрофе и искать в ней новые смыслы. Если бы у Мамлеева был собственный журнал, то это был бы «Другой Журнал».
P.S. О судьбе и бытовании «Другого Журнала» можно узнать в канале «Дружок, это Южинский кружок». Сам журнал существует только в печатном виде, некоторые номера можно почитать в Ленинке.
