Определение детерминизма нуждается в доработке. Квантовая физика уничтожила детерминизм в прежнем, Лапласовом понимании, как теоретическую возможность из наблюдаемого состояния мира ретроспективно восстановить его прошлое состояние и проспективно предсказать будущее. Но, утвердив индетерминизм в микромире, квантовая физика не покончила с детерминизмом во всём естествознании. Детерминизм нечто большее, чем причино-следственная цепочка явлений, мыслимая как последовательность производящих, или движущих, причин, в которой всякое последующее состояние детерминировано предыдущим. В действительности движущие причины явлений всегда закономерным образом задаются и детерминируются непосредственно конечной причиной, или целью, и это спасает положение детерминизма, поколебленное вероятностным характером явлений микромира, проистекающим из волновой природы частиц.
«Непрерывная причинная цепочка явлений классической физики представляет иллюзию» (Н. Бор). «После этого не значит вследствие этого» (Латинская пословица). Материализм полагает, что причина всегда предшествует следствию; но этот принцип отнюдь не является общим, ибо применим лишь к движущим (производящим) причинам и неверен для конечных причин. Его безоговорочное принятие – следствие эволюционизма, представления, что мир складывался случайно и постепенно, так что всякий предыдущий этап был необходим для последующего, был его причиной. Порочность такого взгляда состоит в том, что он отрицает разумное устройство мира, ибо игнорирует свойственную миру первичную целесообразность, целестремительность и принцип условий существования (соответствие частей целому и их взаимную обусловленность).
«Исчезнувший или, по крайней мере, сильно ослабленный детерминизм в квантовой физике, заменяется законами вероятностей. Однако обращение к вероятности имеет здесь совершенно иное значение, чем, скажем, в статистической механике. В классических теориях, где появляются вероятности, считают, что элементарные процессы подчинены строгим законам. Вероятности вводятся там для описания явлений крупного масштаба, включающих большое число элементарных процессов. Иное дело в квантовой физике, где вероятности прямо вводятся для описания хода элементарных процессов» (Луи де Бройль). Вероятность в микромире есть закон, непосредственно данный Богом. Поэтому случай в микромире имеет постоянную вероятность и не аналогичен случаю в макромире, где вероятность случайного события зависит от констелляции множества условий, а мы её осредняем, заменяя определяемой из опыта статистической частотой. В микромире, напр., атом радия имеет одну и ту же вероятность распада при всяких физических условиях. В макромире вероятность, напр., перелёта или недолёта до цели орудийного снаряда, зависит от многих условий: от его веса и формы, от заряда пороха, от направления и силы ветра, от температуры и давления воздуха, и т.п. Случайность в микромире – закон, а в макромире – стечение закономерных обстоятельств.
Однако элементарные явления субатомного уровня, случайные по природе, не влияют на закономерное течение событий макромира. Явления макромира отделены и тем самым защищены от вероятностных событий микромира непроницаемым барьером, устраняющим всё, что могло бы повлиять на неслучайный ход макроскопических событий, предусматриваемый конечными целями, и пропускающим только то, что согласно с ними. Действие этого барьера проявляется, напр., в том, что мутации хромосомных генов (события микромира) не вызывают трансмутацию, или превращение видов (событие макромира), и потому не нарушают экосистему. Наоборот, мутации служат для регуляции экосистемы, ограничивая численность вида при высокой плотности популяции, что согласно с целью Творца. Достигается это тем, что все без исключения мутации деструктивны. Случайности микромира (в действительности строго закономерные, как и всё в мире) не влияют на события макромира и не мешают предопределению (фатализму), т.е. не исключают детерминизм, в явлениях жизни. Это тот самый случай, где необходимо учитывать несводимость событий высшего уровня организации к событиям низшего и качественную их разницу.
Несмотря на высшие достижения науки, воплощённые в физике микромира, я позволяю себе критику в адрес её создателей, потому что вижу ошибку экстраполяции и недостаточность и даже бесполезность знаний микромира для постижения основной науки естествознания – науки о жизни и человеке. Биология и гуманитарные науки от успехов атомной физики не получили ничего, если, конечно, исключить, что научный метод сильно обогатился опытом. Наоборот, самонадеянное вмешательство авторитетных корифеев небиологического естествознания (в лице Э. Шредингера и др.) в биологию нанесло ей огромный вред по причине их эволюционизма, отринувшего Бога-Творца и связавшего микромир с макромиром причино-следственной связью, так что истоки всех природных событий высших уровней стали искать на атомном и молекулярном уровне. Неприятие Бога подрывает науку, которая есть постижение Божьего Промысла в устройстве мира. Индетерминизм как противопоставление случая Промыслу распространился на всё естествознание и практически уничтожил науку как таковую. В результате мир представляют переполненным случайностями, как «случайно случившийся случайный случай», поддерживаемый отбором как наиболее устойчивое состояние. Однако явления пониженной приспособленности видов (аллоцентризм) в целях сохранения экосистемы от стравливания показывают, что отбор не имеет отношения к становлению видов и экосистем и что состояние мира неустойчиво: к наиболее устойчивому состоянию с минимумом свободной энергии ведёт не отбор, а вездесущий II закон термодинамики, разрушительный для любых структур. Вспоминается предостережение Н. Бора бояться успехов блестящей теории вследствие риска переоценить их.
Если бы микромир не был создан так же разумно и строго закономерно, как и весь мир вообще, то возможно ли было его столь блистательное постижение, какое продемонстрировала физика? Значит, вопреки индетерминизму, микромир тоже детерминирован в том смысле, что заключает в себе умопостижимую гармонию. Термин индетерминизм следует ограничить только субатомным микромиром, а права детерминизма восстановить в науке, разумея под ним гармонию мира, делающую мир правильным, закономерным и познаваемым, несмотря на индетерминизм микромира и свободу воли Творца. Ведь наука всё же существует, несмотря на её извращения и такие грубые ошибки, как экстраполяция индетерминизма с микромира на остальной мир, тогда как её успехи, не будь детерминизма, были бы невозможны вообще.
Вследствие пустого бахвальства атеистической науки, рекламирующей свои сомнительной полезности достижения непосредственно или через научно-фантастическую литературу, предсказательная её способность относительно социальных явлений и истории человечества чрезмерно преувеличена. Именно в этих важнейших вопросах жизни она отсутствует и касается только мало существенных для такого предсказания технических достижений. Более того, переоценка наукой своей способности предвидения находится в непримиримом противоречии с тем, что эволюционизм, положенный в фундамент атеистической науки, ведёт к индетерминизму, а следовательно, к представлению о принципиальной непредсказуемости мира.
Однако нет оснований для принципиального отрицания детерминизма. Даже Лапласова форма детерминизма, далеко не везде применимая, и та пригодна для астрономии, предсказывая затмения и иные констелляции небесных светил с большой точностью. Даже и микромир детерминирован в том смысле, что вероятности в нём постоянны, а не подвержены случайностям внешних условий, и это их постоянство допускает возможность предсказания. Другая, на мой взгляд, основная форма детерминизма зиждется вовсе не на механике и не на движущих причинах, а на биологии в широком смысле слова и на причинах конечных, или целях, и состоит в возможности открывать Божий Промысел путём наблюдения жизни.
Примеры изобилуют. В геологии регулярно наблюдаются циклы биогенеза. Биота (фауна и флора) любой геологической формации создаётся внезапно (взрывом), испытывает расцвет, старение и вымирание. После неё создаётся биота новой формации, проходящая тот же цикл развития, и т.д. Для каждой формации характерна своя специфическая биота, изменения в таксономических группах которой, называемые филоциклами, позволяют узнать, в какой стадии жизненного цикла находится данная группа: создана ли она недавно, находится ли в расцвете, или стареет и близка к вымиранию. В истории человечества тоже нет поступательного, прогрессивного развития, и наблюдается закономерный расцвет и упадок цивилизаций. Наблюдения таких циклов ведут к открытию законов и к возможности предсказания на их основе. Согласно этим эмпирическим законам, человечество находится на пороге вымирания, которое подтверждается данными динамики населения мира и датируется 2160 годом.
Отрицая Бога, наука, сама не сознавая того, расписывается в собственной беспомощности. Тем самым она отрицает независимые от микромира законы макромира, каковы законы биологии, заданные Творцом особо, помимо законов микромира, и вынуждает себя к преувеличенному представлению о значении случая в природе и к отрицанию детерминизма. Хотя микромир построен на вероятностях, его случайное влияние на промыслительные и закономерные события макромира ещё более исключено, чем действие малого волнения на море на ход большого океанского лайнера. Спрашивается, зачем нужна атеистическая наука, не только лишённая прогностической ценности, но ещё и отрицающая самоё возможность предсказания принятием полного индетерминизма? Индетерминизм – главный изъян, внесённый в науку революцией, которую произвело в ней материалистическое учение Дарвина.
