Последние полгода моей жизни прошли под знаком ЕГЭ. Сейчас я прихожу в себя, хотя время от времени мне снятся кошмары — как двое автоматчиков выводят сына из экзаменационного кабинета за обнаруженные шпаргалки…
День ужасов начался 27 мая 2013 года, когда по всей стране прошёл единый госэкзамен по русскому. Начну с предыстории.
Поскольку в старших классах уроки родного языка сократили до безобразного минимума, то абсолютно все его одноклассники нанимали репетиторов. И не счесть дней и ночей, посвященных синтаксису, — кстати, его удобнее всего запоминать по учебникам, составленных для иностранцев…
Экзаменационный психоз проходил почти в военных условиях. Сначала в Интернет задания (и не факт, что правильные) выкладывали ребята из Владивостока, затем — из Сибири, ну, и далее по глобусу. В итоге каждый уважающий себя школьник к утру имел несколько вариантов готовых решений, ну, или хотя бы прочел их…
Утром детей у барака родной школы встречали преподаватели и вели в соседние здания. Одно из обязательных правил ЕГЭ — никто не должен сдавать экзамен в знакомых стенах!
В чужой школе перед входом в кабинет учеников профессионально обыскивали, отбирали мобильники, шоколадки, сок и воду, а затем, с паспортом и ручкой, пропускали по одному в кабинет. Здесь ошалевшим выпускникам сорок минут объясняли, как правильно заполнить бланки, ну и минут десять-пятнадцать отводили непосредственно для темы экзамена.
Мораль: если ты на "отлично" написал экзамен, но при этом неправильно заполнил бланк, оценка снижается, а то и вовсе аннулируется. Двум девочкам уже перед началом экзамена стало плохо, одна упала в обморок сразу после того, как вошла в класс, вторая отпросилась в туалет и, когда её заново начали обыскивать, потеряла сознание прямо в коридоре. Кстати, притом, что они хорошо учились на протяжении одиннадцать лет, экзамен сдали обе средне. Не выдержали нервы. Впрочем, кто считал жертвы ЕГЭ?
Но настоящий кошмар ждал после того, как задания были сданы. Вспоминая этот день, даже сейчас, спустя время, хочется, чтобы наше Министерство образования само… проходило тест профпригодности в той форме и при том контроле, что и наши дети.
…После экзамена ребенок пришел домой и без сил, не раздеваясь, лег спать. Вдруг раздаётся звонок: "Завтра нужно срочно к девяти утра в школу. Спутник зафиксировал из вашего экзаменационного пункта несанкционированный выход в Интернет". В общем, не жизнь, а марсианские хроники. Даже подумать страшно, среднестатистических школьников контролируют спутники.
На следующий день 420 подозреваемых выпускников девятых и одиннадцатых классов снова идут в школу. Они должны выслушать длинную лекцию полковника в погонах о государственной безопасности, а также угрозы о том, что если найдут виновника — результат экзамена аннулируют и в этом году пересдать не разрешат. Дети судорожно переговариваются, выясняют, кто зашел в Интернет? Может быть, кто-нибудь просто хотел поделиться радостью от сдачи экзамена и послал сообщение родным?
В общем, опасного государственного преступника, сдававшего экзамен по русскому языку, так и не нашли. Зато в Интернете появились ролики, как проходит ЕГЭ в Дагестане, а затем и в Чечне. Преподавателей там нет в принципе, дети пользуются всеми средствами коммуникации, а родители под окнами стоят и что-то выкрикивают…
Потом — второй экзамен. Поскольку он специализированный, то ажиотажа вокруг него меньше. Весь учебный год репетиторы РАН кропотливо занимались с сыном, плюс специализированный класс, плюс курсы при университете и огромное число разных учебных пособий. Но все равно сквозит неуверенность: а вдруг не по силам? Сын не ест, не пьет, тупо смотрит в потолок. Обыск перед экзаменом и "преподавательское сопровождение" в туалет его больше не шокируют. Экзамен проходит, как во сне.
Объявляют результаты по русскому. Нас они не устраивают, но о том, чтобы подать апелляцию, даже речи быть не может. Впереди еще два экзамена, копим силы. Кстати, ребятам, подавшим апелляции, как правило, баллы или оставляли прежними, или добавляли максимум один, который погоды не делает. Благодаря системе ЕГЭ все оценки условны.
"Пятёрка" — это и сто баллов, и восемьдесят, и даже семьдесят четыре…
К математике — прохладное отношение. Для поступления в вуз нам она не нужна, набрать бы минимум. Сын выполняет половину заданий, и почти, как все в его классе, уходит с экзамена пораньше. Но, поскольку за одиннадцать лет рука основательно набита, балл по математике все равно — высокий. Приятная мелочь.
И снова специализированный экзамен. Смятение небывалое. Формулы одни — решения разные. Это потому, что знаем несколько вариантов. Вся комната утопает в формулах, теоремах, гипотезах. А еще есть собственные выводы. И, как результат, экзамен написан не лучшим образом. "Пятерка", конечно, но условная…
Замечу, в классе сына — одном из сильнейших в области естественных наук московского региона — только одна девочка по трем предметам набрала 298 баллов из 300. В основном дети набирали 270-285, сказалась моральная подавленность. Ну, не приучили мы детей к угрозам и обыскам! "Сполз" средний балл у школ при "Бауманке", "Сеченовке", МГИМО… Родители весь экзаменационный период обменивались тревожными вестями. Шутка ли! В настоящее время даже медаль по окончании школы не является льготой при поступлении в вуз. Только результаты ЕГЭ!
Обрадовали центральные СМИ, сообщившие, что у выпускников из Кавказа результаты экзаменов "традиционно самые высокие".
Вот он, выпускной. Аттестаты выдали, а сертификаты ЕГЭ — нет, сказали: "Еще проходит проверка". В подвешенном состоянии детей выпустили из школы. Кто знает, чего ожидать от проверки? Рассматриваем варианты обучения в Украине, Беларуси, Благовещенске, Ханты-Мансийске… вдруг проверка лишит нас набранных баллов? Или хотя бы большей части… В СМИ постоянно муссируется тема списанных заданий. Оказывается, "решения-близнецы" выявлены в Челябинской, Новосибирской областях, а также в Дагестане. Сибиряков, как и положено, наказали по всей строгости закона (какого?), а вот дагестанцев строго-настрого предупредили.
Следующий этап — подача заявления в вуз. По нынешним законам каждый абитуриент имеет право подать заявления в пять учебных заведений. Однако в приемных комиссиях доходчиво объясняют, что лучше всего им отдать оригинал аттестата, а не копию. И очереди тоже разные. Те, кто сдает копии, стоят в длинной, а "оригинальники" — в короткой.
На "наше" место конкурс восемьдесят шесть человек! Но мы к этому долго, очень долго шли. В выбранный вуз отстаиваем двухдневную очередь и подаем оригиналы документов. В другие по той же специальности — копии. Картинки из абитуриентских очередей надолго сохранятся в моей памяти. Вот в один из самых престижных московских университетов приехала мама с сыном из Калуги. У мальчика золотая медаль, но балл ЕГЭ состоит из условных пятерок. По сто баллов за каждый экзамен под силу, кажется, только компьютеру. .. Для них поступление на бюджетное место — единственно возможный вариант: мама работает фельдшером в селе и получает зарплату в десять тысяч рублей, не по карману этой семье даже бутылка воды, которую продают предприимчивые дельцы неподалеку от очереди за 120 рублей.
Рядом мама с девочкой из Домодедова, обсуждают, когда подадут документы — обязательно к неврологу, после ЕГЭ у дочери пропал сон, сидит в Интернете и решает по нескольку раз выпускные задания… Потом абитуриентов пришла поддержать музыкальная группа, солист которой пару лет успешно окончил вуз, получив "красные корочки", но, несмотря на любовь к профессии и даже написанную диссертацию, жить на зарплату не смог, сказал: "Буду рад, если кто-нибудь в моей профессии состоится".
А в другом вузе мы (впрочем, не только мы) наблюдали такую картину. Двое горцев, один — абитуриент, другой — студент этого университета, мучительно долго писали заявление, заодно младший узнал правописание своего отчества. В это время кто-то старшему позвонил на мобильный и он во всеуслышание сказал: "Слышь, земляк, ты там, когда будешь в деканате, разберись, почему у меня тройка по анатомии?". Кстати, проходной балл у младшего был высокий — 288! Естественно, он прошел по конкурсу.
Надо ли говорить, что мы тут же развернулись и ушли.
…Теперь, когда сын поступил и учится, мы все еще приходим в себя. Все это напоминает послеоперационное состояние, заново надо учиться жить, ходить на работу, заниматься домашними делами, встречаться с друзьями. А лета не было — его, словно вытравили серной кислотой. Так во взрослую жизнь пришло новое поколение людей. Те, кому в этом году — восемнадцать лет. И если они вдруг не начнут проявлять избирательной активности, не платить налогов или решат свергнуть существующую власть, или еще что-то, что не укладывается в общепринятые рамки… не осуждайте их. Государство у них украло часть детства, а воров у нас всегда наказывали.
