С 1 января 2015 года вступил в силу пакет подписанных 29 мая 2014 года соглашений между Россией, Казахстаном и Белоруссией, согласно которым начинает работу Евразийский экономический союз (ЕАЭС) — следующая за Таможенным союзом (ТС) и Евразийским экономическим сообществом (ЕврАзЭС) ступень реинтеграции "постсоветского" пространства. С момента подписания к ЕАЭС присоединились также Армения (10 октября 2014 года) и Киргизия (23 декабря 2014 года).
Стоит заметить, что все эти документы были подписаны уже после февральского государственного переворота в Киеве, когда к власти пришли радикально антироссийские силы, после чего вопрос о возможном присоединении "нэзалэжной" к ЕАЭС, который активно обсуждался во время президентства Виктора Януковича, был снят с повестки дня.
Практически полное, за исключением Крыма и Донбасса, "выпадение" Украины из-под российского влияния, включая подписание новыми киевскими властями договора об ассоциативном членстве в Евросоюзе, введение Западом санкций против российских компаний, а также резкое падение уровня мировых цен на энергоносители с падением валютного курса рубля — всё это создаёт весьма ощутимые предпосылки того, что реально "заработать" в новых условиях ЕАЭС попросту не сможет: Россия несет ощутимые финансово-экономические потери, которые придётся разделять всем участникам ЕАЭС. Это касается и "схлопывания" российских рынков, и транзита энергоносителей (не только российских, но и центрально-азиатских) в Европу, и возможностей предоставления участникам ЕАЭС всякого рода льгот, преференций, помощи и так далее.
Но если даже в этих условиях, при всех разногласиях и спорах, никто из участников данного проекта не ставит под вопрос его необходимость, — значит, "плюсы" намного перевешивают "минусы".
Итоги работы Таможенного союза в этом отношении весьма показательны. Устранение торговых барьеров между Россией, Казахстаном и Белоруссией привело к значительному росту оборота товаров и услуг (c 48,15 млрд. долл. в 2010 году до 60,05 млрд. долл. в 2013 г., т.е. почти на 25%, что намного выше темпов роста ВВП в этих странах). Совокупный "плюс" за три с половиной года действия Таможенного союза для национальных экономик государств-участников ТС оценивается почти в 40 млрд. долл., а после введения норм ЕАЭС этот синергетический эффект станет еще заметнее.
Хотя по форме решение о создании Евроазиатского экономического союза носит чисто экономический характер и касается свободного движения товаров, услуг, капиталов и рабочей силы между государствами-участниками, не предполагая введения каких-либо наднациональных институтов, ограничивающих их суверенитет, не говоря уже о единой валюте, возникновение "общего рынка" с населением почти в 200 миллионов человек, протянувшегося от Китая до Польши, к которому в обозримой перспективе могут присоединиться также Узбекистан и Таджикистан, имеет глобальное политическое значение.
Прежде всего потому, что это — не "чисто" интеграционный процесс различных национальных экономических и политических систем, который имеет место, скажем, в том же Евросоюзе, а реинтеграционный, на базе единой для всех государств-участников культурной, инфраструктурной и даже цивилизационной платформы. А это значительно облегчает и ускоряет процесс реинтеграции.
Неслучайно ряд американских политиков и дипломатов расценивают ЕАЭС как "попытку восстановления Советского Союза", что, на их взгляд, кардинально противоречит национальным интересам США по причине усиления российского потенциала, а потому является категорически недопустимым. Как заявила 6 декабря бывший госсекретарь США Хиллари Клинтон: "Мы отмечаем некий сдвиг в сторону повторной советизации региона, но, конечно, это не будет называться именно так. Это будет называться Таможенным союзом, Евразийским союзом или что-то в этом роде. Мы знаем, в чём заключается цель, и мы стараемся разработать эффективные способы того, как замедлить это или предотвратить это".
В Вашингтоне, несмотря на все заверения в обратном, с удовольствием восприняли бы известие о распаде Российской Федерации на несколько "новейших независимых государств", как с удовольствием была воспринята весть о распаде СССР, и там активно работают в этом направлении. Ведь, как говорил еще "железный канцлер" Бисмарк: "Меня не интересуют ваши намерения — меня интересуют ваши возможности". Поскольку намерения могут измениться в любой момент, по ситуации, а вот возможности для их осуществления всегда либо есть, либо их нет, и тут ничего не изменишь. Так вот, объединенные возможности ЕАЭС примерно в полтора раза больше, чем возможности собственно Российской Федерации. Пусть они при этом относительно почти вдвое меньше, чем возможности СССР, но совокупный ВВП государств-участников ЕАЭС (по паритету покупательной способности, версия Всемирного Банка) в 2013 году составил 4,064 трлн. долл. — это больше, чем у Германии, занимающей 5-е место в мире. В гипотетическом случае с присоединением Украины (ВВП-2013 — 400 млрд. долл.) ЕАЭС обгоняла бы даже Японию и становилась четвертой мировой экономикой, причем с практически полным сырьевым и технологическим самообеспечением.
Подчеркну, всё это — с учётом тяжелейшего обвала, постигшего Россию и другие бывшие союзные республики СССР после 1991 года. То есть "демократическая перестройка" и "рыночные реформы", нанесшие России гигантский ущерб, не помешали нашей стране де-факто обогнать вполне благополучные Германию с Японией, то есть их реальное падение оказалось еще сильнее нашего.
Именно поэтому нынешние киевские власти под диктовку "вашингтонского обкома" (уже — прямую, с министрами-иностранцами в правительстве) и с ультранационалистическими лозунгами ускоренными темпами разрушают украинскую экономику, особенно её высокотехнологичные отрасли, уничтожают инфраструктуру Донбасса и ведут практический геноцид населения собственной страны: не только собственно военным путём, но и путём социального "удушения". Именно поэтому Россия сегодня всеми силами стремится минимизировать ущерб, наносимый Украине идущей там после февральского госпереворота гражданской войной, развязанной киевской хунтой, — включая решение о поставках на территорию "незалежной" угля и электроэнергии без предоплаты. Не исключено, что отчасти поэтому запущен процесс минских переговоров, а Лукашенко и Назарбаев стали такими частыми гостями в Киеве. Как известно, гитлеры приходят и уходят, а страны и народы остаются. Это касается не только Германии времен Третьего рейха, но и нынешней Украины со всеми её неонацисстскими порошенками, турчиновыми, яценюками, ярошами и так далее.
Тем самым Россия не только не отказывается от Украины — она по-прежнему рассматривает её как абсолютно необходимую составляющую "евразийской" реинтеграции, не поддаваясь на провокации прозападных политиков Киева, которые уже давно находятся за гранью здравого смысла. Недавнее выступление Арсения Яценюка в Берлине, где украинский "премьер-министр" заявил, что нельзя допустить повторения Второй мировой войны, когда советские войска вторглись на территорию Германии и Украины, — вовсе не случайность, а своего рода "вершина пирамиды" современного украинского неонацизма. Всё это было бы даже смешно, если бы не реки крови, уже пролитые на Украине.
Похоже, что уроки украинского кризиса в Кремле не прошли даром. И какое-либо повторение "евромайдана" на "постсоветском пространстве" теперь рассматривается уже как прямая угроза национальной безопасности России.
Весьма символичным с данной точки зрения выглядит подписание президентом Российской Федерации Владимиром Путиным 26 декабря 2014 года новой российской военной доктрины, в которой значится пункт об оказании прямой военной помощи государствам-союзникам, не только в случае открытой внешней агрессии, но и при угрозе государственного переворота по лекалам "цветных революций", а главным вероятным противником для России назван блок НАТО, возглавляемый США.
Тем самым Вашингтону был послан открытый сигнал: теперь любые попытки сорвать работу ЕАЭС, наподобие украинского "евромайдана", могут привести не только к политической, но и к прямой военной конфронтации с Москвой.
Всё это свидетельствует о том, что финансово-экономические и военно-политические "ставки" вокруг создания ЕАЭС не только чрезвычайно высоки, но и продолжают расти, становясь одной из важнейших "триггерных зон" нынешнего глобального системного кризиса.
