Два Волшебных вечера в Камерном театре!
Праздник! Моцарт! 5 и 6 апреля на Камерной сцене Большого театра «Волшебная Флейта»!
Мне кажется, что опера Моцарта, именно её постановка Камерного театра – лучший способ для знакомства людей с оперой! Крещение оперой моего друга произошло именно на «Волшебной Флейте»! Теперь он не мыслит жизни без Камерной сцены! А пятого апреля произошло ещё одно крещение «Волшебной Флейтой»! Современная молодая девушка, байкер, любитель квестов, человек с наколкой, современная, динамичная, яркая принимала приглашение от группы друзей пойти на оперу с опаской! «Опера… это же что-то такое скучное… что-то такое… монументальное… Я вообще такое кажется не люблю совсем», говорила она нам. И пришёл человек, и полюбил Камерный театр, просидел весь спектакль как заворожённый! «Провела чудесный вечер и давно таких эмоций не получала!!!»
5 числа ходили компанией, четверо на «Волшебной Флейте» Камерного театра впервые! Одна наша зрительница до того растрогалась, что прослезилась! Идём после Театра и уговариваем: «да ведь всё же хорошо закончилось! Наступил рассвет! Силы тьмы во главе с Царицей Ночи отступили!»
Все в восторге!
Хор! Хор аж ЗВЕНЕЛ!!! Это было здорово!!! При этом хор располагался с двух сторон от сцены, над нею, не так как раньше. Обычно хор пел над зрителем из глубины зала. В каждом из этих вариантов расположения хора есть свои плюсы и минусы. Когда хор поёт над сценой в поле зрения зрителей, пропадает эффект неожиданности, зато никто не оборачивается назад, не крутит головой в попытке понять откуда идёт звук. Эффекта неожиданного восторга от этой громоподобной красоты, которая вдруг обрушивается откуда-то из таинственной глубины чуть-чуть не хватает. Зато люди не отвлекаются от происходящего на сцене, а звуковая палитра получается очень насыщенная! И потом это справедливо! Пусть люди видят создателей такой красоты!
Я видел с десяток постановок Волшебной Флейты… И уверен, что постановка Бориса Александровича Покровского и братьев Вольских самая лучшая постановка на свете. Искренняя, чистая, непосредственная! Здесь каждое пёрышко на костюме Папагено на своём месте! Всё естественно, талантливо и красиво! Птицелова не подвешивают к потолку, не сажают на гигантский велосипед высотой с двухэтажный дом, не наряжают в ужасные костюмы. Папагено здесь сказочен и красив! Три дамы из свиты Царицы Ночи (Александра Наношкмна, Ольга Бурмистрова, Виктория Преображенская, Ирина Алексеенко, Злата Рубинова, Ольга Березанская), как и Моностатос (Виталий Родин и Сергей Остроумов) и сама Кёнигин дер Нахт – воплощение стиля! Эта опера сделана с ЛЮБОВЬЮ.
Арии Царицы Ночи настолько прекрасны, что найти им достойное обрамление непросто. И, кажется, многие, если не большинство, современные режиссёры даже и не пытаются что-то придумывать. Они отталкиваются от «загогулины», от какой-нибудь абстракции, которая вызовет у зрителя недоумение, а заодно и отобьёт охоту разбираться в чём дело, размышлять и задавать вопросы. Как только не издеваются сегодня над артистами! Например, божественную солистку с неземным голосом, запихивают в костюм Царицы Ночи, замысел которого по-видимому навеян мотивами Фредди Крюгера и других фильмов ужаса… Какое счастье, что есть на земле место, где ещё можно услышать гениальную музыку в подобающей оправе, испытывать гармонию, а не диссонанс и смятение чувств! Место, в котором спектакли создавались, создаются и очень хочется надеяться, что будут и дальше создаваться с уважением к замыслу и гению авторов, с уважением к артистам и зрителям, с уважением к человеческому достоинству, с любовью к Музыке и Театру.
Памина Наталии Риттер – воплощение чуткости, женственности и какой-то пушистой, воздушной, неосязаемой нежности! Настоящая добрая, волшебная принцесса! Принц Тамино в исполнении Захара Ковалёва активный, мужественный и в то же время чуткий! В тандеме получаются настоящие сказочные принц и принцесса – гармоничные и убаюкивающие! Наполняющие сердце спокойной тихой радостью и светом гармонии!
Памина Татьяны Федотовой – совсем другая! Мне кажется, что я три спектакля ломал голову над загадкой Татьяны Федотовой в этой роли! Смотрел и думал, а бывают ли такие принцессы? Шестого апреля я понял, что БЫВАЮТ! Просто это не обычная принцесса, это не просто сказочная принцесса, это принцесса из другой сказки, особая принцесса, это Принцесса с задатками королевы, императрицы, лидера, воительницы, царицы! Это Мария Стюарт, Елизавета Английская, Кристина Шведская в потенции! Из таких принцесс как Памина Татьяны Федотовой вырастают легендарные женщины! По темпераменту это Жана д’Арк, амазонка, пиратка! Если рассматривать Памину как дочь Царицы Ночи, то принцесса Татьяны Федотовой вобрала в себя всю неуёмную энергию этого блистательного персонажа. Мне кажется, что во время спектакля шестого апреля я открыл для себя этот сложный, очень интересный образ! Деятельной, активной, по-мальчишески озорной Памины Татьяны Федотовой, вдохнувшей в этот образ столько уникально своего, индивидуального, необычного!
Деятельное начало и энергия Татьяны Федотовой настолько доминируют, что Принц Алексея Сулимова растворяется, он скромный, робкий, нежный, явно уступит все свои права и власть Памине-Федотовой! И это будет правильно, потому, что в её надёжных руках ничего не пропадёт!
Памина Татьяны Федотовой напомнила мне совсем другую сказку и другого персонажа – маленькую девочку-разбойницу, дочку атаманши из «Снежной Королевы» Ганса Христиана Андерсена!
На спектакле шестого апреля я вдруг понял Памину Татьяны Федотовой, перестал рассматривать её как принцессу «саму по себе», увидел её в контексте, почувствовал синтез талантливейшей актрисы и роли, слияние человека и образа! Перестал рассматривать эту интерпретацию образа принцессы через призму обычных представлений о романтике и увидел в ней невероятную головокружительную глубину.
Однажды по радио, кто-то из театральных критиков отозвался о Татьяне Федотовой как об очень хорошей солистке, использовав какое-то на мой взгляд совершенно неуместное ремесленное слово, что-то вроде «очень мастеровитая», или «умелая»… Как возмутил меня этот эпитет! Потому, что образы Татьяны Федотовой очень сложны, не с первого раза понятны, они ГЕНИАЛЬНЫ! Этот божественный голос в синтезе с Воплощением, Переживанием и Мастерством рождает что-то невозможно прекрасное! Такому таланту нужна особая оправа! Помню как-то вышел после любимого «Турка в Италии» Камерного театра в неожиданно растроенных чувствах и всё не мог понять, что не так? А потом понял! Фиорилла Татьяны Федотовой! Да, ТЕСНО такой Актрисе в этой игривости нежной женственности! Душа, сердце требовали для актрисы Леоноры, Флории Тоски, Царицы Ночи, Сервилии в волевом, мощном прочтении христианской непоколебимости, Клеопатры, Вителлии, Донны Анны!
Огромной любовью зрителей пользуется фигура Папагено! Образ Василия Соколова весёлый, наивный, добродушный! А вот Азамат Цалити просто неуловим! Каждый раз Артист предлагает что-то новое, он как пламя, как вода, как стихия – можно смотреть, не отрываясь и кажется, что всё, что он делает диктуется самим Небом, что это какая-то высшая трансляция, канал связи с космосом, который без посредников, напрямую передаёт нам свою энергию, эмоции, какую-то непонятную, наполняющую зал силу. Такое впечатление, что каждое немецкое слово, каждая интонация усвоены артистом на каком-то трансцендентном уровне. Он проговаривает, переживает, проигрывает каждое слово! Вокальные данные и физическая подготовка делают из Азамата Цалити универсального артиста! Создаётся впечатление, что он мог бы выступать в балете, быть атлетом, конькобежцем, завораживать зрителей пируэтами под куполом цирка, взяться за любое дело, где нужны сила, лёгкость, энергия, красота движения! Это сверхестественная универсальность и талантливость! Азамат Цалити не играет, он ЖИВЁТ!
Говоря об исполнении роли Папагено в постановке Камерного театра не могу не вспомнить потрясающий и ни на что не похожий образ Птицелова, созданный Александром Полковниковым. Увидев его в первый раз, я сразу отметил массу своих находок, которые нашёл артист для этой роли. И всё же после спектакля думал о том, что рождённый Цезарем и Петром Великим Папагено быть не может… И как же я ошибся… Роль вызрела... И стала очень интересной! Папагено Александра Полковникова как будто пришёл в «Волшебную Флейту» из произведений Вагнера, или Шекспира. Это Папагено гамлетовского, шекспировского размаха! Какого-то совершенно нового философского звучания и глубины! Смешные, музыкально лёгкие арии в исполнении артиста обретают теряющийся обычно смысл, трагизм, глубину… С глаз зрителя спадает пелена чарующей музыкальной лёгкости и начинает проступать жестокость смысла слов Птицелова. Шутейно-комедийное настроение вытесняется трагизмом, переживанием недосказанной глубины. Обычно Папагено отчаивается понарошку, с хитринкой, плутовато… А у Александра Полковникова он страдает на самом деле… И в словах его просматривается многослойный новый смысл, мысли о судьбе, жизни и смерти («Gute Nacht, du falsche Welt!»).
Образ Царицы Ночи (Екатерина Ферзба и Ирина Хрулёва) как воплощение архитипического зла, переданного языком музыки гением Моцарта сложно описать словами. Это вспышка красоты! Озарение гениальной молнии, освещающей собою действие спектакля! Потрясающие арии Царицы Ночи в опере выглядят вставками, отдельными подарками гениального композитора и либреттиста зрителям.
У автора либретто «Волшебной Флейты» Эмануэля Шиканедера неоднозначная репутация. Само либретто на первый взгляд изобилует логическими неувязками и подчас кажется халтурой, однако, в результате какого-то мистического стечения обстоятельств возникло гениальное произведение. Пишут, что Моцарт на смертном одре напевал песенки Папагено. И если это так, то «Волшебная Флейта» обретает ещё более мистический характер. Последняя опера Моцарта (вместе с «Милосердием Тита») стала его завещанием нам, мудрым многослойным наставлением, добрым советом, иносказательной сказкой-притчей от человека, очень любившего жизнь и не умевшего под неё подстраиваться, зато чувствовавшего гармонию и красоту мира, непосредственного и искреннего, «возвышенного и земного».
Камерное исполнение этого музыкального сокровища в зале на двести мест – настоящая роскошь. Глубокий густой бас Зарастро (Алексей Мочалов, Александр Колесников), проходящего между рядов через зрительный зал, печальная песнь Памины, терзающейся непониманием поведения Тамино, придают классической постановке Бориса Александровича Покровского черты модного теперь иммерсивного театра. В связи с этим возникает интересный резонный вопрос, а не был ли Борис Александрович Покровский родоначальником иммерсивного театра (см., например, отзывы критиков о спектаклях, ставившихся в легендарном подвале Театра на Соколе в издании «Колокол Мастера»). У нас любят приглашать иностранцев, любят тратить громадные бюджетные средства на дорогие зарубежные постановки, но кажется мало осознают всю силу и мощь российской театральной традиции, не берегут и плохо изучают, не оберегают и плохо сохраняют несомненные достижения русской театральной школы. Нужно постараться во что бы то ни стало сохранить эту живую традицию и преемственность, понимать, гордиться и оберегать классические постановки легендарных российских режиссёров, популяризировать и развивать это бесценное наследие.
Такие постановки любишь, по ним скучаешь, на них возвращаешься, их обсуждаешь, помнишь. Они воплощают мечты Константина Сергеевича Станиславского о Театре с классическими, качественными спектаклями, которые должны идти десятилетиями, составляя золотой фонд отечественной культуры, обучать, вдохновлять и знакомить с богатством мировой художественной культуры не одно, а многие поколения. Такие постановки становятся этическими и эстетическими маяками, фильтрами нравственного здоровья общества.
Сегодня «Волшебная Флейта» может показаться «неполиткорректной». Можно, например, обвинить Зарастро и его последователей в сектанстве, авторитаризме и мужском шовинизме (отзывы Зарастро о Царице Ночи), а всю оперу в неполиткорректности и даже найти в ней опасные расовые коннотации (Моностатос и Памина). Однако все подобные соображения – шелуха современной конъюнктурной и извращённой политкорректности, потому, что на самом деле опера Моцарта о Добре и Зле, о победе Добра над Злом, о благородстве, доброй воле, любви и верности, преодолении жизненных испытаний. Эти содержательные смыслы и этические установки возможно раскрыть только в качественной, не перегруженной модными сегодня дешёвыми спецэффектами постановке. Именно такой постановкой и является постановка Бориса Александровича Покровского.
Спасибо всем, кто воплощает «Волшебную Флейту» на Камерной сцене Большого театра! Артистам, Музыкантам, звенящему хору! Всем людям, которые имеют отношение к созданию этой красоты!
Фотография с сайта Камерной сцены Большого театра: http://www.opera-pokrovsky.ru/o-teatre-2/repertuar/volshebnaya-flejta
