Авторский блог Игорь Бойков 17:51 10 сентября 2019

Два важных итога Единого дня голосования

Не пожелав выходить на либеральный майдан, большинство на деле молчаливо отказало в доверии и власти

Прошедшие в стране 8 сентября выборы дают нам весомые основания сделать два вывода, по степени важности равнозначные друг другу.

Первый (и совершенно очевидный) из них заключается в том, что пилотный проект майдана в Москве, должный по закону жанра достигнуть своей кульминации аккурат ко дню голосования в Мосгордуму, с треском провалился. Боевито начав, майданщики, однако, капитулировали очень быстро. Завершающие и по идее ударные акции их кампании 31 августа и 8 сентября вышли смехотворными и убогими. Некоторые политологи склонны объяснять столь откровенный провал “пятой колонны” на площадях достижением неких договорённостей между элитными группами в высших эшелонах власти, результатом которых будто бы и стало резкое, словно по команде, сворачивание протестов. Однако даже если такие договорённости действительно были достигнуты, они не отменяют факта политического провала майданщиков – резкий спад масштабной, выплеснувшейся на улицы общественной кампании в течение какого-нибудь месяца без достижения сколько-нибудь зримых политических результатов является именно провалом и ни чем иным.

Второй вывод, возможно, менее очевидный на поверхностный взгляд, тем ни менее напрашивается при вдумчивом знакомстве с официальными данными по явке избирателей. Подчеркну, что оперировать в данном случае приходится именно данными явки, ибо благодаря отточенности избирательных технологий данные голосования практически повсеместно бывают легко угадываемы. И хотя ЦИК предсказуемо изобразил хорошую мину, заявив, что в единый день голосования явка по стране в целом составила свыше 41%, что аж на 3 с лишним процента превысило аналогичный показатель годичной давности, невозможно проигнорировать другой факт: в столицах РФ, в Москве и в Санкт-Петербурге (то есть, в эпицентре политической активности), явка на избирательные участки была откровенно низкая. Несмотря на то, что майданщики ещё с середины лета старательно раздували истерию в связи с отказом в регистрации нескольким либеральным кандидатам в Городскую думу Москвы (тем самым объективно способствую и раздуванию общего ажиотажа вокруг выборов), а в Петербурге помимо муниципальных депутатов выбирали ещё и губернатора, и там и там к урнам пришло до неприличия мало людей: чуть выше 21% от общего числа избирателей в Москве и порядка 30% в Санкт-Петербурге. Всего-то. Есть весомые основания утверждать, что наше общество повернулось спиной к обоим противоборствующим лагерям: и либерально-оппозиционному и властному. Не пожелав выходить на либеральный майдан, большинство на деле молчаливо отказало в доверии и власти.

Причины фиаско майданщиков лежат на поверхности. Сколь бы ни была финансово обеспечена и влиятельна твоя элита, невозможно рассчитывать на политический успех – будь то избирательная кампания или же противостояние с Росгвардией и ОМОНом на площадях – если ты встаёшь в нарочито непримиримую оппозицию к базовым ценностям общества, с нарочитым откровением глумишься над устремлениями и идеалами тех, кто составляет в нём явное большинство. Такой путь ведёт не к триумфу, а к маргинализации, что незадачливые майданщики и продемонстрировали всей стране. Если во время болотных протестов зимы 2011 – весны 2012 г. либеральное ядро оппозиционного “движа” обладало способностью обрастать внушительной периферией в лице недальновидной и политически безграмотной массовки националистов и леваков, то затем, после воссоединения с Крымом и войны на Донбассе, ситуация для них кардинально изменилась. Прокляв возвращение Крыма, которому рукоплескало в России абсолютное, подавляющее большинство, принявшись в донбасской войне откровенно выступать на стороне Украины, приветствуя внешний нажим на РФ, либералы начисто утратили способность обрастать массами. Либеральное ядро, раскалившись добела в антирусском накале, обожгло и неотвратимо оттолкнуло от себя тех, кто прежде ещё готов был (иногда скрепя сердце, за неимением, как тогда казалось, иной альтернативы) присоединяться к зачинаемым им протестным кампаниям ради “общей победы над режимом”.

Сегодня дело обстоит принципиально иначе. Деятели, требующие капитуляции России в Крыму и на Донбассе, объявляющие на московских улицах минуты молчания в память убитых украинских и грузинских карателей, давно и прочно стали восприниматься как предельно токсичные даже в среде испытанных участников уличных протестов, будь-то левые, другороссы-лимоновцы, националисты и т.д. Двадцать пять – тридцать тысяч человек, которых либералы в Москве на сегодняшний момент способны выводить на манифестации при максимальной мобилизации организационных и информационных ресурсов – это, как показывает практика, слишком мало даже для того, чтобы всерьёз пошатнуть власть (не говоря уже о том, чтобы её свалить). Опасения некоторых экспертов по поводу того, что при общем падении доверия к власти, при ползучем ухудшении уровня жизни народ возжелает разменять Крым на либеральный майдан оказались беспочвенными. Провал сентябрьского майдана ещё раз подтвердил, что либералы в России продолжают своё движение к политическому и моральному банкротству.

Ещё раз повторюсь. Поражение либеральных майданщиков, однако, не следует расценивать как укрепление позиций власти, даже если формально дело выглядит вроде бы так. Нежелание участвовать в голосовании – процедуре, призванной придать легитимацию соответствующим органам власти, формируемым посредством выборов – свидетельствует об отсутствии у населения связываемых с властью реальных ожиданий. Неуклонно и достаточно давно в обществе вызревает запрос на нелиберальный вектор развития (после 2014 г. и воссоединения с Крымом он сделался прямо-таки осязаемым), но Кремль, поглощённый перетягиванием каната с системными либералами и их предводительствуемой Навальным уличной пехотой, очевидно не способен такой вектор внятно обозначить. Частные улучшения отсутствие этого нелиберального вектора в экономической, социальной и идеологической сферах скрыть никак не могут. Как результат – общество закономерно отшатывается не только от либералов, но и от не способного предъявить подлинную альтернативу Кремля. Голоса, не поданные за либеральных кандидатов, не плюсуются автоматически ни кандидатам от партии власти, ни кандидатам от её сателлитов. Нежелание граждан ходить на выборы многие аналитики склонны использовать в качестве аргумента в пользу видоизменения политической системы, но она в данном случае вторична. Она – лишь вершина айсберга. Де-факто безальтернативная партия власти с сателлитами-пристяжными в лице “Справедливой России”, КПРФ, ЛДПР и иже с ними (и де-факто безальтернативный президент) есть политическое оформление утвердившегося в стране ещё к концу 90-х строя, основанного на господстве сырьевой олигархии, который в основе своей остаётся незыблемым до сих пор. Ход общественно-политических процессов доказывает, что олигархический строй большинству граждан России симпатичен немногим более, чем либералы-русофобы.

Внешне подобная ситуация выглядит тупиковой. Либеральная оппозиция, в силу ряда причин оказавшаяся на сегодняшний день фактически единственным заметным игроком на оппозиционном поле, ни симпатиями большинства, ни сколько-нибудь приемлемым для большинства проектом будущего (и даже проектом настоящего!) не обладает. Но не обладает таковыми и власть. Сохраняя способность купировать очевидные угрозы, власть, однако, продолжает в глазах общества терять авторитет, растрачивая сегодня едва ли не последнее из задела весны 2014 г.

Кто, каким образом и, главное, в какие конкретно формы сумеет конвертировать социальный запрос на построение России без либералов и олигархов – это важнейшие на сегодняшний день вопросы общественно-политической жизни страны. В то, что конвертация такого запроса невозможна в принципе, поверить нельзя.

1.0x