Два «Орфея» – «Орфей и Эвридика» Кристофа Виллибальда Глюка в Московском академическом музыкальном театре имени К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко и в Московском Государственном академическом Камерном музыкальном театре имени Б.А. Покровского. 2017–2018, март-октябрь 2019 года.
Любовь к «Орфею и Эвридике» как и ко всему, связанному с чарующим миром оперы пришла ко мне благодаря Камерному музыкальному театру имени Бориса Александровича Покровского. Но сама фамилия «Глюк» интересовала с самого детства, поскольку встречалась в романе Дэвида Вейса о Моцарте. Знал я, что был такой Великий Глюк. И мне очень хотелось с ним познакомиться.
Но только в Камерном театре мне это удалось! Постановка «Орфея» Михаила Кислярова была очень скромной, с минимумом задействованных лиц, хором фурий, поющим за сценой. Белые простые декорации, видеопроекции, кажется всего 3 человека задействованных на сцене артистов! Очень просто. Из-за этой простоты ряд поклонников Камерного театра не понимали меня – такой предельно простой по постановке спектакль, вроде как и ничего примечательного и интересного… Но МУЗЫКА!!! Великолепная музыка! Меня пленила именно музыка! До сих пор мне некоторые фрагменты «Орфея и Эвридики» кажутся очень современными по звучанию. Я влюбился в музыку. Я старался не пропускать этот спектакль Камерного театра. Мне не очень нравилась адаптация сюжета с современной школьницей, сидящей перед современной плазменной панелью и изучающей книжку о истории Орфея и Эвридики, но в тоже время я восхищался режиссёром, который смог найти решению заполнения сценического пространства действием и с такими скромными ресурсами смог подарить нам великую оперу Глюка. Помню Ирину Курманову в роли Орфея и Марианну Асвойнову в роли Эвридики. Этот спектакль при всей своей простоте и скромности дарил какое-то ощущение очищения, соприкосновения с красотой! При этом во многом это ощущение, за счёт простоты постановки, носило консерваторский характер – визуальный ряд увлекал не так сильно, как сама МУЗЫКА.
Об «Орфее» Камерного театра я рассказывал своему другу, который тоже постепенно влюблялся в театр Бориса Александровича Покровского. Но Камерный театр присоединили к Большому и «Орфей» перестал появляться на театральных афишах. Очень меня это расстраивало. И вот, однажды в антракте концерта в Бетховенском зале друг вручил мне билет на «Орфея и Эвридику» Музыкального театра имени К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко. Так в марте 2019 года я попал на этот спектакль.
Спектакль сразу стал моим любимым… Не только потому, что он великолепен сам по себе, но и потому, что на контрасте с этой изысканной, утончённой, богатой, камерной, но и многолюдной (по меркам Камерного театра имени Б.А. Покровского) постановкой я ещё больше убедился в талантливости, находчивости и мастерстве, людей, создававших небольшой, но по-своему убедительный мир оперы Глюка на сцене Камерного театра.
В Камерном театре была представлена опера Глюка в редакции Гектора Берлиоза. Автор французского либретто – Пьер Луи Молине, в то время как в театре Станиславского и Немировича-Данченко идёт музыкальная редакция театра первого варианта оперы, изначально создававшейся на итальянском языке (автор либретто Раньери де Кальцабиджи).
Постановка режиссёра Ирины Лычагиной поразила меня изысканностью, стильностью, возвышенностью, законченностью, просто невероятными для нашего времени. Получилась не просто опера, а целый оперный балет, да ещё и с элементами современного танца. Не зря мне всегда Глюк казался таким современным по звучанию. Синтез замечательной музыки, великолепных костюмов, изящества бальных танцев и динамики современной хореографии создают непередаваемый сплав настоящего сложно поддающегося анализу искусства. Соединены, казалось бы, сложно соединяемые вещи, но сделано это так органично и талантливо, что не вызывает никакого ощущения искусственности. Многое в этой постановке не совсем понятно, нуждается в расшифровке, изучении, пояснении, но сделано настолько красиво, что даже при недопонимании сюжета оставляет неизгладимое впечатление, удивительно богатое, долгое послевкусие. Этот спектакль идёт редко, но я всегда о нём помню, надеюсь, что он будет, пытаюсь отслеживать билеты. 9 октября мне удалось побывать на нём снова. Билеты я покупал практически в момент их появления в продаже, очень заранее. И ждал этого вечера.
Состав спектакля и в марте, и в октябре был тот же.
Орфей Анастасии Хорошиловой выглядит очень искренне, выразительно и изысканно, но больше всего в нём поражает проецируемая вовне внутренняя сила, собранность, необычное сочетание уверенности и силы при, казалось бы, трагически-лирическом и поэтическом характере персонажа.
Невероятное обаяние, лёгкость, мимический, комический талант излучает Амур Лилии Гайсиной. Голос и сценическая жизнь актрисы настолько воздушные, обаятельные, столько звонкости, озорства в её итальянском языке, её голосе, что создаваемая атмосфера переносит куда-то далеко-далеко в другую эпоху, в мир красивых палаццо Венеции, в которых вот так вот щебетали изысканные итальянские красавицы эпохи барокко. Этот образ, несмотря на определённо французскую атмосферу постановки показался мне очень итальянским, насыщенным тёплым, солнечным обаянием, жизнелюбием, нежной детской непосредственностью, бесхитростной искоркой доброго лукавства.
Изысканнейшее танцевальное трио, представляющее собой королеву (Анастасия Першенкова) – образ Марии-Антуанетты, учителем, а затем и придворным композитором которой был Глюк – и фрейлин (Анна Максимова и Елена Подмогова) придаёт опере роскошь классической балетной постановки. Костюмы настолько красивы (спасибо художнику-постановщику Карине Автандиловой), что кажется – лишь миг назад вышли из зала Мария-Антуанетта и Людовик XVI, а может быть и сам Наполеон с Жозефиной…
Возвышенный, но трагический сюжет оперы, благодаря балетной изысканности трио придаёт спектаклю лёгкость и неповторимый характер изысканности барокко и классицизма. Несмотря на понятные условности оформления сценического пространства лёгкие движения, великолепные костюмы, весь внешний вид танцующих героинь постановки делают спектакль очень атмосферным. Красота каждого образа – произведение искусства, тонкие, изысканные женщины, весь облик которых настолько неповторим, так прекрасно-диковинен и непрактичен, что делает их похожими на хрупкие фарфоровые статуэтки.
Само осознание того, что в наше время режиссёр и художник столь качественно и подробно, с таким обилием деталей смогли воссоздать этот мир ушедшей эпохи на фоне общего огрубения и одичания нравов вызывает удивление и большую радость от того, что люди смогли задумать эту красоту и воплотить её в жизнь.
Контрастным и выразительным рядом с фарфоровыми красавицами эпохи Людовика XVI смотрится хореографическая пятёрка атлетов-фурий в кожаных фартуках кузнецов-охранителей ада. Движения артистов просты, но динамичны, исполнены силы, агрессии, красоты современного танца и ещё больше подчёркивают лёгкость, прозрачность, воздушность королевы и её фрейлин.
Активными участниками спектакля являются артисты хора, усиливающие своими сценическими передвижениями общую картину дворцового великолепия. Очень красиво сделана сцена, в которой артисты держат в руках старинные фолианты, со страниц которых сдуваются клубы пыли.
Заключительным подарком является появление короля (Андрей Батуркин), помпезность и великолепие костюма которого переносит зрителя во Францию даже более раннего периода – в эпоху танцующего Короля-Солнца Людовика XIV и Жана-Батиста Люлли. О Людовике XIV навевают мысли и венчающие задник зеркальной декорации стилизованные солнечные лучи.
«Орфей и Эфредика» Кристофа Виллибальда Глюка в постановке Музыкального театра имени К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко таким образом становится не просто оперой, не оперой-балетом, а настоящим окном в эпоху или мостом времени, соединяющим лучшее, что можно найти на разных этапах истории развития искусства в прошлом и настоящем. Мне кажется, что в этой красоте не нужно искать строгую логику развития действия и понимания происходящего, нужно просто воспринимать этот синтез красоты звучания, движения, пластики и красок, наслаждаться происходящим.
