В Нидерландах продолжается процесс о крушении «Боинга-777» рейса МН17, произошедшего в июле 2014 года в небе над Донбассом. Причём чем дальше, тем больше этот процесс начинает напоминать другое известное судебное разбирательство — расследование взрыва «Боинга-747» в небе над Локерби, который произошёл в декабре 1988 года.
Параллели между этими двумя расследованиями достаточно показательны. Напомним, официальной версией теракта в Локерби стала трактовка о том, что теракт был осуществлён ливийским руководством времён Муаммара Каддафи, которое отдало приказ на подготовку взрыва Абдельбассету Аль-Меграхи, являвшегося начальником службы безопасности национального ливийского перевозчика в аэропорту Луки на Мальте. Аль-Меграхи был признан виновным и приговорён к пожизненному лишению свободы, но ни Ливия, ни он сам лично не согласились со вердиктом суда, утверждая, что следствие выбрало наиболее «удобную» версию, фактически свалив на Аль-Мегархи чужую вину.
При этом журналистское расследование причин катастрофы в 1994 году, проведённое британским режиссёром-документалистом Аланом Франковичем указало на несостоятельность официальной версии о «ливийском следе» и предположило о причастности к взрыву лайнера палестинских террористов, который они осуществили с ведома американских спецслужб, проводивших контролируемые поставки наркотиков на трансатлантических авиарейсах. Несмотря на свою чисто документальную природу и призы многих кинофестивалей, фильм Франковича был запрещён к показу в США. Аль-Меграхи был освобождён в 2009 году и умер от рака в 2012. А в декабре 2018 года дочь члена палестинской террористической ячейки рассказала, что её отец оставил досье, указывающее на то, что исполнителями теракта над Локерби были, да, вы догадались — палестинские террористы.
Подобная судебная вакханалия творится сегодня и на процессе в Амстердаме. Прокуратура и следователи, представляющие материалы по делу о крушении рейса МН17, потратили уже больше трёх месяцев на то, чтобы убедить суд в том, что никакие альтернативные версии крушения «Боинга» рассматриваться не должны, так как по ним якобы либо «нет доказательств», либо же они противоречат показаниям свидетелей. В то время, как в версии о том, что «Боинг-777» был сбит зенитным комплексом «Бук», принадлежащим ополченцам, по словам защиты, находится не меньшее количество противоречий, неувязок и даже открытого подлога со стороны Украины.
Например, версию о том, что именно ополчение ДНР сбило «Боинг», поддерживает целый ряд телефонных прослушек, которые были предоставлены СБУ. При этом в материалах прослушек загадочным образом отсутствует промежуток времени между 14:58 до 15:37, что может поставить под сомнение подлинность или полноту всех данных, предоставленных СБУ. Попытка же защиты добиться получения не только аудиозаписей, но и метаданных по ним, которые могли бы показать следы правок или сокрытия данных со стороны СБУ, была фактически отклонена прокуратурой, которая заявила, что «подозреваемые» лишены такого права и могут лишь предоставлять конкретные запросы.
Такая же позиция прокуратуры и следствия фактически блокирует доступ к первичным данным украинских радаров, данные с которых так и не были предоставлены Украиной в полном объёме. Вместо этого Украина заявила, что в день 17 июля на её территории не работал ни один радар и вообще не летали военные самолёты!
Столь же показательно вели себя США, которые отказались предоставить следствию данные спутниковой разведки, хотя подтвердили, что они есть в наличии. Так что вопрос о том, что же скрывают эти снимки — украинский «Бук», о котором говорит защита, или же украинский военный самолёт, так и остался без ответа.
Защита также выразила сомнения в отношении идентификации поражающих элементов и кусков ракеты, которые оказались в значительной мере повреждены и не позволяют уверенно установить её тип без произвольных и весьма спорных допущений.
Было упомянуто и то, что два свидетеля, которые могли бы дать пояснения об альтернативных версиях событий, а именно работник наземных служб Александр Волков, заявивший, что радары в Краматорске, Боровой, Меловом, Мариуполе и Чугуеве работали в день катастрофы, а украинские ВВС осуществляли полёты, и лётчик Владислав Волошин, который мог пилотировать Су-25 в небе над Донбассом в тот день, погибли на Украине. Первый из них умер в 2017 году при странных обстоятельствах, а второй и вовсе якобы «покончил с собой» в марте 2018 года на «хлебной» должности начальника Николаевского аэропорта.
Судя по всему, следствие и прокуратура не ожидали того, что один из подозреваемых, Олег Пулатов, воспользуется услугами адвокатов, рассчитывая осудить четырёх «назначенных виновными» в заочном порядке. Однако активная позиция защиты уже привела к тому, что дело о донбасском «Боинге» может и не повторить печальную историю теракта над Локерби, который стал одним из поводов нападения на Ливию в 2011 году.
Уже заявлено, что процесс «затянется минимум до 2021 года». Хочется верить, что такой срок необходим суду именно для анализа настоящих версий катастрофы, а не для попытки основать свой вердикт на «единственно правильном» подходе следствия и прокуратуры.
Фото: AP
