ДНЕВНИК ОПОЛЧЕНЦА - 6

ДНЕВНИК ОПОЛЧЕНЦА - 6kharchikov25 августа, 10:21

Зайди в штаб, тебя вызывают - как-то вечером окликнул меня Толик, один из наших бойцов.
Раз вызывают в штаб, значит есть что-то существенное. Захожу, сидят командир роты со старшиной.
- Ты, - медик? - спрашивпет меня командир.
- Так точно!
- Где работал? Кем? Когда? Первую помощь оказать можешь?
После выяснения необходимых подробностей командир распорядился старшине:
- Пиши его фельдшером.
Ммммм..... сказать честно, не хотелось мне расставаться с должностью гранатомётчика, ведь я ехал сюда воевать и мыслил себя в первую очередь бойцом. Но будучи на четвёртом месяце службы в армии ДНР, я уже хорошо знал, что белый халат мне не грозит. На передовой, тем более в боевых условиях, нет места формальностям вроде штатного расписания, здесь невозможно делить обязанностм на "моё" и "не моё". Тут каждый делает то, что необходимо именно сейчас: надо стоять на позиции - стоишь, надо простреливать подозрительные заросли - стреляешь, появилась техника противника, или в степи заметил какое-то шевеление - бей из гранатомёта!
Поэтому я не стал спорить и возражать: фельдшер, так фельдшер, всё равно я такой же боец как и все. И кто бы мог знать, что буквально через несколько часов эта должность штатного расписания окажется востребованной на все сто!

....Прекрасный вечер закончился жестокой перестрелкой с киевскими ворами, затянувшейся до глубокой ночи. Огонь был настолько плотным, что выходить из дома было очень опасно, и тут наш ротный среди ночи сломал руку, споткнувшись обо что-то в темноте нашего шикарного особняка. Темнота же была из-за невозможности светить фонариками даже внутри дома, в котором располагался штаб нашей роты. Невдалеке раздавались длинные пулемётные очереди, им вторили автоматы, сухой треск которых перекрывали гулкие разрывы воспламенительно-осколочных гранат (ВОГов), выпускаемых короткими очередями из автоматических гранатомётов. Пули так и свистели за окнами, некоторые из них цокали в стоящие перед домом деревья, другие же на лету сбивали ветки. Мне сразу вспомнились слова одной из песен Александра Харчикова: "...пуля ветку схлестнёт"....
Тут зазвонил телефон полевой связи, наш ротный бросился к нему, но споткнувшись обо что-то, с тяжёлым грохотом упал на пол. Раздался глухой стон с зубовным скрежетом. Мы поняли, что с ротным случилось что-то серьёзное. С большим трудом перебравшись в относительно безопасное место, мы включили фонарики. Ротный сломал руку, перелом оказался очень серьёзным: кости предплечья прорвали кожу, с руки текла кровь. Пришлось искать доску для шины, что оказалось нетрудным из-за множества всевозможных беседок, летних домиков и прочих приусадебных строений. В одном из них я быстро нашёл подходящую лёгкую и тонкую досочку. Оторвать её от стенки не составило никакого труда, так как стенка уже была прошита осколками и пулями, потеряв от этого свою прочность. Отпилив часть досочки ножовкой, я получил из неё вполне подходящую шину, позволявшую надёжно обездвижить сломанную руку. Теперь скорее назад, к пострадавшему! Вбегаю в дом, легко преодолевая ступеньки и терраски. Какая удивительная лёгкость тела обнаруживается на шестом десятке лет, когда над головой поют пули и грозят осколки ВОГов, готовых прилететь и разорваться над тобой в любое мгновение...Командир с искажённым болью лицом уже ждёт меня. Так.... сначала надо обработать рану открытого перелома..... приступаю к обработке, но ротный орёт:
- Да брось ты эту царапину. Ну её нахрен! Слышь, чего говорю? Не трожь!
С командиром не поспоришь. Ограничившись самой необходимой обработкой, начинаю накладывать шину, и тут оказывается, что шина получилась где-то на вершок длинее нужного. Оставлять её с таким торчащим наружу концом нельзя никак, ведь стоит потом случайно задеть об него чем-нибудь, и в лучшем случае возникнет адская боль, а то может случиться и что-нибудь посерьёзнее. Ножовка осталась снаружи дома... делать нечего, - хватаю шину и опять бегу наружу, в непроглядную тьму...
Ну, теперь всё в порядке, лишняя длина отпилена. Хотя командира мучала сильнейшая боль, он поначалу отказался от обезбаливающего укола, но после наложения шины его всё-таки удалось уговорить. Кто ломал себе кости, тот знает, что при переломе малейшее движение и даже прикосновение к повреждённой конечности вызывает нестерпимую боль, поэтому всё необходимое приходилось делать чрезвыйчайно осторожно. Делать... делать при свете небольшого фонарика, в совершенной темноте.
Первая помощь оказана, дальше пострадавшего надо доставить в госпиталь. Но как сделать это ночью под обстрелом противника? К тому же топлива для нашего армейского "Урала" у нас остро не хватает, а на утро уже была задумана поездка в сторону госпиталя. Невзирая на всю серьёзность случившегося, командир решил дождаться утра, чтобы совместить свою нужду с нуждами роты и исполнить их одной поездкой. Кроме того, свет фар ночью обязательно выдал бы нас противнику в качестве отличной мишени, да и с выключенными фарами бандеровцы всё равно могли легко обнаружить огромный грузовик, используя приборы ночного виденья.
На утро у ротного обнаружилось неприятное осложнение: сочившаяся из раны кровь так и не остановилась, хотя рана была с виду небольшая, и как уже говорилось выше, командир поначалу вообще не давал её обрабать. С трудом удалось уговорить его хотя бы обмыть рану перекисью и наложить на неё стерильную повязку с антибиотиком. Однако за ночь повязка пропиталась кровью и по свежим каплям было видно, что кровотечение продолжается. Здесь очень хорошо могло бы помочь средство "Гемостоп", однако его нет не только у нас, но по-видимому нету его и во всей Донецкой республике вообще. Что поделаешь, - война, да постоянные стычки с укронацистами во время 'перемирий', да бесконечные артобстрелы от киевских воров с ранениями и гибелью "освобождаемых от террористов" жителей вконец истощили запасы лекарств и перевязочных средств. На днях я обошёл три аптеки в Горловке, едва найдя в одной из них обыкновенные термометры для измерения температуры тела. Простейших средств для измерения давления - тонометра с фонендоском, без которых в Росии немыслим ни один, даже самый зачуханный медпункт, в аптеках Горловки не оказалось совсем. Пустота аптек просто поражает, её не могут скрыть сколь многочисленные, столь же и бесполезные коммерческие снадобья, заполняющие аптечные полки и витрины.

Помнится, в Советской армии был железный порядок: солдат срочной службы не должен ничего покупать за свой счёт. Всем необходимым его должно было снабдить государство, вплоть до возможности отправлять письма почтой. Здесь же мы давным-давно смирились с необходимостью самим покупать необходимое: шофера оплачивают инструмент и запчасти, медики - лекарства и оборудование, командиры подразделений так же тратятся с каждой получки на служебные цели. Собираем деньги на топливо для машин и генератора, дающего нам немного электричества в часы затишья, покупаем себе обмундирование, нижнее бельё и постельные принадлежности. Например, для своей роскошной двуспальной кровати я купил пару наволочек и простыней, что в общей сложности потянуло почти на 1000 рублей. Моё денежное содержание составляет 15 000 рублей в месяц, и тут мне очень хорошо помогает сознательная трезвость, избавившая меня от необходимости тратиться на алкоголь и табак. Вместо них у меня есть чистое постельное бельё, постоянно пополненые счета мобильной связи и интернета, прочие необходимые бытовые мелочи позволяющие при всей своей незначительности сохранять человеческий облик в непростых условиях.

А перелом у ротного действительно оказался очень сложным. После осмотра в госпитале Дебальцево нашего командира решили отправить в Донецк, где есть возможность оказать более глубокую помощь. Там ему будут вставлять спицы и совмещать сломанные кости. Что поделаешь, и такие потери случаются на войне....