На днях проводил на Донбасс своего друга – Дмитрия Талантова. В прошлом он успел побывать в рядах НБП, «Левого фронта». А сегодня он боец армии ДНР, известный под позывным «Кострома». На Донбасс он возвращается после отпуска, проведенного в Москве, с уверенностью, что хрупкое перемирие может рухнуть в любой день, и что помощь добровольцев из России будет востребована долго еще и после окончания войны. Провожая его на автобус до Ростова, записал небольшое интервью с ним и его однополчанином «Мангустом».
«ЗАВТРА». Расскажи для начала, почему пошёл на войну?
КОСТРОМА. Ну, как… Вот представь себе: сидишь дома, смотришь телевизор… видишь кадры, как расстреливают города, и сразу понимаешь, кто враг и где наши. Вот народ защищает свои ценности: русский язык, национальные интересы России – не важно Путин – не Путин… ведь и при царях, и при Сталине хватало людей, которые шли защищать не интересы правителей, а потому что надо!
Видишь, как наши «диванные патриоты» сидят за компами, сводки с фронта постят – а толку? В это время на Донбассе погибают и ополченцы, и мирные граждане. И становится стыдно, что ты не там.
Когда Славянск еще держался, то ладно. Но когда и Славянск взяли, на Донецк пошли - это стало последней каплей.
«ЗАВТРА». Как доехал, куда попал?
КОСТРОМА. Добрался я сначала до Шахт. Там нас встретили, проехали по дороге, которую наши ополченцы полностью держат, доехали до Донецка. Там мы сразу попали под аэропорт. Уже на второй день обстреляли. Потом меня забрал Аркан – Аркаша. И попал к нему, то есть конкретно к Стрелкову. Потом был в СБУ – комендантская рота. Сначала просто несли службу – ловили алкоголиков после комендантского часа…
«ЗАВТРА». Насколько там с этим строго?
КОСТРОМА. Ну, на улицах бывает, с пивом стоят. Ну, стоят и стоят, главное, чтобы не ползали. И то на них все с презрением смотрят: мол, как же так, все нормальные мужики Родину защищают, а они пиво пьют.
Потом все поменялось, когда Донецк конкретно обстреливать начали, когда выбора не осталось: или ехать в Россию, или где-то ныкаться, или вступать в ополчение. Когда город начали бомбить, народ массово повалил к нам. Побросали свое пиво и пришли.
МАНГУСТ. Особенно, когда фосфорными начали обстреливать. Где-то в середине июля.
«ЗАВТРА». Кого больше в ополчении: местных или добровольцев?
КОСТРОМА. Местных намного больше! В моем подразделении было пятеро россиян и двадцать мужиков местных. Были и люди с опытом: афганцы, и пацаны молодые, которые до того автомат в руках не держали. По моим оценкам, в ополчении местных где-то процентов 80.
«ЗАВТРА». А что это за люди? Что ими движет? Почему они пришли в ополчение, а не уехали в Россию?
КОСТРОМА. Ну, во-первых, большинство - это люди еще советской закалки. Их воспитывали на любви к Родине. Они Родиной считают Донбасс, а не весь этот запад, Галицию там, которая навязывает им украинский язык, который они просто не понимают и не хотят понимать.
«ЗАВТРА». То есть они себя не считают украинцами?
КОСТРОМА. Нет. И никогда не считали! Они не желают даже знать всю эту «историю», которую им навязывают, всех этих Мазеп, Бандер. Тем более, что все, кто их долбит – все эти батальоны «Айдар» и прочие – настоящие последователи Бандеры.
«ЗАВТРА». Доводилось лично сталкиваться с представителями Нацгвардии, правосеками? С теми, кто за идею воюет на той стороне?
КОСТРОМА. Правосеков местных видел, которых по городу отлавливали. И диверсантов, и обычных правосеков. Так-то мы сидели на позициях, а они как воюют – засели и издалека фигачат.
«ЗАВТРА». А эти правосеки, которых ты видел, они сами не донецкие?
КОСТРОМА. Конечно.
«ЗАВТРА». А есть донецкие, которые воюют с той стороны?
КОСТРОМА. Утверждать не буду. Мы их не видели.
МАНГУСТ. Приезжие, да. Я когда в Донецк приехал в самом начале июня, там тоже бегали всякие по городу. И обдолбанные…
КОСТРОМА. Один попал к нам на подвал, так его только через пять дней трясти начало, «отходняк» пошел. Их там специально чем-то пичкают, они в бой идут, как зомби просто.
МАНГУСТ. Прямо на пулемет в открытую. Это потом мы узнали, что у каждого правосека с собой небольшая бутылка минеральной воды, которую пить-то как раз и опасно. На самом деле там какой-то химикат…
«ЗАВТРА». А что оставило самые глубокие впечатления, что сразу запомнилось?
КОСТРОМА. Самое запоминающееся - когда снаряды мимо пролетают, буквально в нескольких метрах. «Грады» мы слышим сразу, у нас есть несколько секунд, чтобы спрятаться, в окоп прыгнуть. А мины просто ложатся в нескольких метрах от тебя. Я так один раз вылез погреться на солнышке, «бах» за спиной, хорошо, что осколком не попало. Мимо нас снаряды пролетали - в дома, в коровники попадали. Мины-то не слышно…
МАНГУСТ. А у меня много запоминающихся вещей. Если говорить о ненависти, которая возникла ко всем этим «нацгвардейцам» - это был второй день, как приехали в Донецк. Мы приехали ночью, а утром нас попросили помочь загрузить автобус с беженцами. И вечером сказали, что автобус расстреляли на подъезде к изваринскому блок-посту. Ненависть возникла страшная, потому что там ехали одни бабы и дети – и их целенаправленно расстреливали.
«ЗАВТРА». На пленных нацгвардейцах эти эмоции не вымещали?
МАНГУСТ. Ну как говорится, ничего лишнего. Просто взяли и… побили его. Но не так, как они с нашими…
«ЗАВТРА». А с солдатами ВСУ что делаете?
МАНГУСТ. Не трогаем. Матери за ними, бывает, приезжают.
КОСТРОМА. Или меняем на наших.
Мы вот сначала в основном ловили наркоманов, алкоголиков после комендантского часа. Мародёров тоже ловили.
«ЗАВТРА». Много мародёров?
КОСТРОМА. Да не особо. Есть просто такой контингент, возможно, люди с уголовным прошлым, которые надевают повязки и под прикрытием ДНР могут магазин ограбить или машину отжать. Но когда мы выходим на патруль по городу, у нас есть ориентировки. Стреляем сразу на поражение. С мародёрами там не церемонятся.
«ЗАВТРА». Мародеры местные?
МАНГУСТ. Да, но есть и залетные, кто приезжает специально, чтоб поживиться…
«ЗАВТРА». Каково отношение местных жителей к добровольцам?
КОСТРОМА. Отличное. И кормили нас, и даже бывает, стоим на посту, нам бабушки несут всякие выпечки, пожилые мужчины сигареты блоками…
МАНГУСТ. Сначала и выпивку приносили. Но мы говорим - нам нельзя. Или вылейте или обратно заберите. Дома выпейте за нас.
КОСТРОМА. Реально последнее несут. Даже когда пенсий не платили, или платили с задержкой. Ты отказываешься, а они: «давайте, ребята, когда вы их погоните». Война надоела всем, но и сдаваться никто не собирается…
«ЗАВТРА». Чего хотят местные жители - присоединиться к России или стать отдельным государством?
КОСТРОМА. У них нет каких-то особых геополитических планов. Есть разные предпочтения, в основном все просто хотят отстоять свою землю. Не хотят видеть всех этих олигархов, которые присылают им фашистские батальоны, не хотят быть сырьевым придатком и свалкой. Героев западенских знать не хотят...
«ЗАВТРА». А ополченцы что думают? Освободить Новороссию? Гнать до Киева или до Львова?
КОСТРОМА. У ополченцев всё по-разному. Кто-то до такой степени ненавистью проникся, когда видит, как детей убивают, дома разрушают, что говорит – до самого Львова погоним, а там видно будет. Но это лишь некоторые…
Вопрос о вхождении в Россию будут верхи решать. А если даже верхи договорятся, чтобы быть какой-то областью Украины, мужики из окопов поднимутся. Любого руководителя, кем бы они ни был, просто скинут. Они не хотят быть Украиной, и точка!
«ЗАВТРА». К вопросу об оружии… откуда оно в основном?
КОСТРОМА. Со складов. Во-первых, все склады, все воинские части, которые там дислоцировались, были заняты. Потом там еще были схроны на случай третьей мировой. Ну, или трофейное. Насчёт пресловутой техники из России я лично ничего не знаю. Может, какая-то помощь и есть. Но не глобального масштаба.
«ЗАВТРА». А после начала перемирия, много ли народу из наших добровольцев вернулись в Россию?
КОСТРОМА. Ну, я вот вернулся, а сейчас обратно еду. Есть и такие, которые повоевали, что называется, для галочки, типа - «был на войне». Ну и потом дела же дома. Непросто бросить всё здесь все. Многими движет желание хоть какую-то лепту внести…
Туда-сюда идет поток постоянный. Кто-то едет в отпуск, кто-то, как я, назад возвращается, есть и те, кто в первый раз едут… кто на месяц, кто на подольше…
«ЗАВТРА». А среди наших добровольцев есть такие, которые приезжают насовсем, чтобы получить гражданство ДНР, остаться на службе после войны?
КОСТРОМА. И такие есть.
«ЗАВТРА». А сам не думаешь? Не было мысли остаться, когда настанет мир?
КОСТРОМА. Если настанет прочный мир, если Донбасс будет свободным, если действительно будет народная республика без олигархов, без коррупции, возможно, останусь и буду дальше служить в армии ДНР. Туда ведь можно и семью перевести. Если мы там будем востребованы, если народ скажет, что мы нужны, то естественно, останемся. Думаю, многие люди, кому хочется народной демократии, захотят приехать.
«ЗАВТРА». А добровольцы из России они к то в основном? Ну, классовый состав, возраст…
КОСТРОМА. Возраст тут значения не имеет, хотя, конечно, больше молодежи.
«ЗАВТРА». А среди молодежи больше каких-то политических активистов, то есть реально идейных или обычных обывателей?
КОСТРОМА. Больше, конечно, обычных мужиков, которые увидев, что творится, вместо того, чтобы, сидя на кухне со стаканом, критиковать, взяли и поехали. Но есть и политические. Сам знаешь, что у «Другой России» есть подразделение в Луганске, сейчас будет в Донецке формироваться. Вроде у РНЕ был свой взвод…
«ЗАВТРА». А местные политические деятели-антимайдановцы, КПУшники, регионалы… они воюют?
КОСТРОМА. Я таких не видел. Скорее всего, кто-то есть. Но не все же афишируют политические убеждения или партийную принадлежность. Там всем плевать на твои политические пристрастия. Они просто защищают страну. Это фронт и все в одном окопе. Как в 93-м. Батюшка с иконой, коммунист с красным флагом, националист с имперкой – все поднялись против общего врага. Сейчас идет становление государства, его борьба за выживание - не до партий.
«ЗАВТРА». А каков образ врага? Фашисты, бандеровцы или в целом украинцы?
МАНГУСТ. Образа как такового нет. Враг – это тот, кто воюет против нас с оружием в руках.
КОСТРОМА. Да, те, кто пришел на донецкую землю. Понятно, что там все эти батальоны сформированы из националистов. А донецкие не любят националистов.
МАНГУСТ. «Айдар» так и вовсе из уголовников состоит. Они только и умеют воевать с беззащитным населением. Им дали свободу и отправили на фронт. Простим все грехи, на автомат – иди воюй!
КОСТРОМА. Люди просто хотят быть в лоне русской культуры. Что бы там ни говорили, что это всё Путин… при чем тут Путин? Тут запад и восток столкнулись! Так они это видят.
«ЗАВТРА». В свое время у некоторых российских патриотов были такие настроения - зачем присоединять Крым, надо сначала в России порядок навести, а потом уже о возврате земель думать. А как жителям Донбасса видится будущее в составе путинской России?
КОСТРОМА. Их это не смущает. История дает много примеров: если мы сегодня не возьмем свои земли…. мы все равно все умрем когда-нибудь, а территории останутся… просто потом мы возьмем их гораздо большей кровью. Крым взяли спокойно, мирно, без крови. А может, через сто лет мы бы там кучу голов положили. Здесь люди не мыслят сегодняшним днем, они смотрят дальше – ведь всё это останется потомкам, им землю свою оставят. Путины приходят и уходят...
«ЗАВТРА». Среди местных ополченцев есть люди из других областей исторической Новороссии?
КОСТРОМА. Есть люди отовсюду от Одессы до Днепропетровска, приезжают русские из Прибалтики. Даже из Израиля есть – я одного видел, у него погоняло «Моссад».
«ЗАВТРА». А люди из остальной Новоросии планируют освобождать свои города?
КОСТРОМА. Конечно, им хотелось бы. Был у нас дед из Днепропетровска. Его просто «списали» потому, что старый, ему за 70, куда ему воевать-то. Так он поехал беженцем в Россию, потому что его дом в Днепропетровске, туда он возвращаться не хочет и не может.
«ЗАВТРА». А много пожилых, желающих воевать?
КОСТРОМА. Конечно. Есть много дедков, один вообще без руки был…
МАНГУСТ. На моей памяти пришли два дедка и говорят: «Мы танкисты, механики. Хотим еще раз Родине послужить. Хоть не оружием, так гаечными ключами. Помочь технику ремонтировать, хоть какую-то лепту, но внести».
«ЗАВТРА». А совсем молодые есть? Несовершеннолетние? Или их не берут?
МАНГУСТ. Есть. На моей памяти самому младшему было 16 лет. Самому старшему 67.
КОСТРОМА. Война социализирует людей. Человек, с которым я пересекал границу, ехал на войну на своей машине. Сам из Сургута, бросил там всё. И попался ему паренёк-автостопщик лет восемнадцати, бродяга. Родителей не знает, жил в интернате, воровал. Колесил по России, объездил Дальний Восток, Сибирь. Тормознул мужика - до Уфы. Пока ехали, разговорились. Паренёк узнал о конечной цели маршрута, попросился вместе с сургутянином. А здесь же порядок, пить нельзя, воровать нельзя - человеком стал! Сейчас уже командир отделения. А так бы и дальше бродяжничал, воровал…
«ЗАВТРА». А женщин в ополчении много?
КОСТРОМА. Немало. Есть те, которые и стирают, и варят, и стреляют. Есть снайперши, которые ходят в берцах, в камуфляже… молодые, симпатичные. Помогают, кто во что горазд. Если ты суп варишь– это же тоже помощь. Всё для фронта, все для победы!
«ЗАВТРА». А молодежь донецкая? Воюет или разбежалась?
КОСТРОМА. Ну, многие, конечно, ушли. Но это везде так: просто боятся обстрелов. Но были и такие, кто вчера пиво пил, а когда бомбёжки начались, пиво побросали и в ополчение. Молодежи местной в ополчении много. Хотя в городе немало осталось и тех, кто не воюет. Донецк-то почти миллионник.
МАНГУСТ. И очень большой. И очень длинный. Штурмом взять его просто нереально. Он не как обычные города – весь скукоженный, а растянутый.
КОСТРОМА. Тем более, пообщавшись с местными, понимаешь, что Донбасс уже никогда не вернется в Украину.
«ЗАВТРА». Сколько продлится перемирие?
КОСТРОМА. А оно было - перемирие? Стреляют же постоянно…
«ЗАВТРА». Когда возобновится активная фаза?
МАНГУСТ. Очень скоро. С той стороны постоянно устраивают провокации и обвиняют нашу сторону.
КОСТРОМА. Все от верхов зависит. Мы-то в окопах сидим. Когда скажут, мы пойдём и их встретим. Многое зависит от кулуарных интриг. Но повторюсь - что бы ни случилось в верхах, чтобы там не нарешали, мужики в состав Украины не пойдут. Даже если кого-то из руководства купят… Лидеров, как Мозговой, хватает - народ пойдет за ними. Народ за свободный Донбасс без Украины! Люди, которые видели кровь своих детей, разрушенные дома, не пойдут ни за одним лидером, который согласится на любой статус в составе Украины.
«ЗАВТРА». По твоим субъективным оценкам, когда полыхнет вновь: месяц, два, полгода?
КОСТРОМА. На войне как на войне. Сегодня может быть спокойно, а завтра начнется бойня. Война не прекращалась. Она как полыхала, так и полыхает. Мне многие пишут - зачем опять едешь, перемирие же, спокойно. Отвечаю: какое перемирие? Каждый день обстреливают же! Это для тех, кто телевизор смотрит, может, быть, и было перемирие. А для нас его нет.
Беседовал Дмитрий Родионов
P.S. В настоящий момент ребята вернулись на прежние позиции под Петропавловкой близ дебальцевского котла и сразу же попали под обстрел с украинской стороны, много раненых.
