Сообщество «Экономика» 00:00 24 апреля 2023

Дисбалансы британской экономики, бюджета, индексации зарплат и прогноз МВФ

массовые забастовки вселяют пессимизм и в политиков

В британском правительстве обостряются внутренние конфликты. Против премьера Риши Сунака начато расследование о конфликте интересов, дескать, агентство по трудоустройству нянь, с которым связана его супруга, могло получить выгоду, поскольку каждой вновь трудоустроенной няне выделяются бюджетные субсидии. Следует напомнить, что Акшара, супруга Риши, является дочерью одного из основателей и многолетнего генерального директора компании Infosys (индийского аналога Microsoft). Сам Риши до премьерства был министром финансов и отвечал за организацию составления и исполнения бюджета, а сейчас отвечает за утверждение бюджета как лидер правящей парламентской коалиции и премьер (привет принципу разделения властей).

Одновременно второе лицо британского правительства Доминик Рааб подал в отставку якобы из-за конфликта с подчиненными, на которых он оказывал давление.

Третье лицо в британском правительстве Джереми Хант (канцлер, руководитель Казначейства, то есть британского Минфина, а также через Казначейство куратор Банка Англии) заявил о признании со стороны МВФ оптимистических перспектив британской экономики. Однако официальная статистика и прогнозы МВФ пророчат британской экономике спад из-за череды забастовок и высокой инфляции. Financial Times даже писала, что в 2023 году британская экономика станет худшей среди развитых стран, особенно на фоне положительных перспектив «раздираемой» санкциями российский экономики.

В Британии с начала года продолжается серия забастовок. Наиболее длительными и массовыми стали забастовки младшего медицинского персонала и молодых врачей, учителей школ и преподавателей университетов, которые продолжаются с перерывами уже несколько месяцев, и в которых приняло участие более полумиллиона представителей каждой из профессий. Бастовали также работники железных и автомобильных дорог, метро, аэропортов, почты, паспортисты, госслужащие более сотни правительственных департаментов. Только 14 февраля 2023 года и даже по официальным данным в забастовке приняло участие 2,5 миллиона человек, а это был далеко не единственный день забастовок и далеко не все отрасли бастовали в тот день.

Основным лейтмотивом забастовок является требование повышения заработных плат на величину официальной инфляции, а не на её половину. Согласно официальной статистике, повышение зарплат в госсекторе составило 4,2% в 2022 году и запланировано на 5% в 2023 году, тогда как официальная инфляция за весь 2022 год составила 10,5%, с официальным прогнозом на весь 2023 год в 6,1%.

При этом продукты питания подорожали в 2022 году в среднем на 16,9%, электричество на 66,7%, газ на 129,4%, опять-таки, по официальной статистике. При этом молоко и сахар подорожали на 39%, сыр, масло, яйца на 29-30%, замороженные овощи на 26%, мясные продукты на 23%, хлеб на 21%, картофель на 18%, а почти не подорожали только заморские фрукты и овощи, а также напитки.

Внушительное подорожание основных продуктов питания на 20-30% за 2022 год стало вторым за последние несколько лет, а первое произошло после окончательного выхода Британии из Евросоюза в самом конце 2019 года. В ковидном 2020 году цены на многие сырьевые товары упали, и западные страны фиксировали нулевую официальную инфляцию, которая стала расти только с осени 2021 года в ответ на огромные бюджетные стимулы. Рядовые же британцы видели полупустые полки супермаркетов из-за нарушения логистических цепочек, дефицита водителей грузовиков и многих других специальностей, ощутили тогда скачок инфляции только по официальным данным 6,1%, то есть примерно как две трети от скачка 2022 года.

Бастующие работники не относятся к высокооплачиваемым категориям, и в их потребительских корзинах доля продуктов питания и коммунальных расходов выше, чем у более высокооплачиваемых слоев населения. В принципе бюджетники в Британии считались вполне высокооплачиваемыми, а их средняя зарплата лишь немного отставала от частных аналогов, но не в последние годы. Коробочки с обедом из дома, поиски продуктов с почти истекшим сроком с большими скидками являлись обычным явлением для таких британских работников даже до двух скачков инфляции.

Номинальные зарплаты у британских бюджетников кажутся большими, но дороговизна жизни – самая большая в Европе, так что почти все деньги уходят на питание и жилье, а желающих из других европейских стран «впрягаться» в такую работу становилось всё меньше ещё до Брекзита. Потому даже индексация на усредненную официальную инфляцию является очень ущемленным компромиссом, а запланированная индексация в половину от официальной инфляции вызывает массовые протесты.

Что же сообщает нам о результатах и перспективах британской экономики и бюджетной сферы МВФ? Британская экономика выросла на 4% в 2022 году, сократится на 0,3% в 2023 году и вновь немного вырастет на 1,1% в 2024 году. Дефицит бюджета составил 6,3% от ВВП в 2022 году, прогнозируется 5,8% в 2023 году и далее по 4% в среднесрочной перспективе. Государственный долг Британии по итогам 2022 года составил 103% ВВП (в 2018 году был 85% ВВП), с прогнозом роста на 3-4% в год до 113% за 2025 год и затем с выходом на «плато» около этой величины.

Формально экономика и бюджетная сфера Британии примерно соответствуют средним значениям для западных стран и потому показательны для анализа как типично-усредненные. Для сравнения, за эти же 2022-2024 годы экономика США изменяется на +2,1%, +1,6% и +1,1%, Германии на +1,8%, -0,1%, +1,1%, Италии на +3,7%, +0,7%, +0,8%. За 2022 год бюджетный дефицит в Германии был 2,6%, в США 5,5%, в Италии 8%, а госдолг 67%, 122% и 145% ВВП соответственно, с прогнозом роста у США и «плато» в Германии и Италии.

Если же экономика Британии выросла на целых 4% в 2022 году (а это подается официальной статистикой именно как реальный рост), то почему идут столь массовые забастовки, побившие все прежние рекорды? Инфляция официально идет на спад в 2023 году, и жизнь должна улучшаться, но забастовки усиливаются и даже в официальном прогнозе теперь говорится о спаде экономики на 2023 год. Как укладывается в официальную инфляцию значительное подорожание наиболее важных для рядовых небогатых британцев продуктов питания и коммуналки? В каких же секторах британской экономики произошел бурный рост? Стали больше добывать нефти на шельфе Северного моря, увеличилась возобновляемая генерация, выросли инвестиции в британскую недвижимость, возросло количество иностранных студентов или туристов, британские банки стали крупнее и прибыльнее?

Высокая инфляция удобна для статистически «реального» (в кавычках!) роста ВВП. Правильно было бы сравнивать номинальный рост ВВП с инфляционной компонентой с динамикой производства примерно сотни основных товаров и услуг в натуральных показателях. Вот только такие показатели обычно «прячутся» на сайтах многочисленных отраслевых ассоциаций и ведомств с публикацией со значительным временным лагом, а в государственных статистических сборниках показываются с ещё большим временным лагом в 1,5-2 года и с нужным сокращенным подбором. При этом показатели ВВП и инфляции публикуются очень оперативно, буквально через 1-2 месяца после соответствующего периода, хотя обобщение множества отраслевых данных должно требовать больше времени по сравнению с публикацией отраслевых данных по отдельности.

Ответ на вопрос о противоречиях британской статистики прост: политики перекладывают часть инфляционного роста как бы в реальный «на глазок», с оглядкой лишь на похожее творчество в сопоставимых странах, а также на «замеры» общественного мнения по типу "верим или не верим". Череда забастовок чётко показывает, что обычные граждане в жёсткой форме выражают свое неверие в радужные официальные данные. Массовые забастовки вселяют пессимизм и в политиков. Перестаравшись с экономическим «ростом» в 2022 году, политики и эксперты теперь «на глазок» признают спад британского ВВП в 2023-м, хотя и как бы в рамках статистической погрешности в -0,3%. В теории должен быть рост экономики на сокращении инфляции и индексации зарплат, росте покупок именно единиц товаров и услуг.

Почему именно бюджетная тема становится главной для перспектив инфляции и экономического роста? Бюджет, точнее дефицит и прирост госдолга, рассматриваются во все последние кризисы как инструмент поддержки экономики и людей. По Кейнсу, после кризисов во время бумов государственный долг следует снижать, чтобы восстановить потенциал помощи в следующий кризис.

Только у западных стран после каждого из трёх последних кризисов не получается снижать госдолг во время бумов, в лучшем случае удается лишь замедлять рост госдолга, с увеличением его до новых рекордов в каждый следующий кризис. Именно инфляция мыслилась западными политиками как спасение, как возможность инфлировать долг, снизить его не в номинале, а в пропорции к возросшему на инфляцию ВВП. Фактически же такая политика начинает выходить из-под контроля из-за индексаций зарплат сверх планов хотя бы до официальной инфляции, а также роста процентов по госдолгу.

Следует буквально процитировать экспертов МВФ из свежего Бюджетного вестника апреля 2023 года (Fiscal Monitor): «в 2022 году большинство правительств наслаждались сюрпризом роста доходов из-за сюрприза инфляции (in 2022 most governments enjoyed positive revenue surprises, related to inflation surprises)». «Даже если страны не сберегли сюрприз доходов, наблюдалось существенное сокращение долгового показателя из-за роста номинального ВВП».

Затем фразеология меняется с наслаждения на нейтральность: «инфляционный сюрприз может вызвать рост расходов, например, в виде индексации для компенсации различным социальным группам роста стоимости жизни, особенно государственным служащим и пенсионерам».

Наконец, возникает тревога: «инфляционная эрозия зарплат госслужащих вызовет значительное давление на расходы из-за отложенной индексации, а автоматическая индексация не соответствует бюджетным целям [инфлирования дефицита и долга]». «Высокая инфляция имеет вторичные раунды эффектов, добавляя давление на цены [вверх]».

Эксперты МВФ показывают усиление диспропорций в бюджетной сфере западных стран из-за среднесрочных последствий скачка инфляции. Сокращение бюджетного дефицита и государственного долга из-за неожиданной инфляции продлится всего один год, на второй год эффект станет нулевым, а затем будет негативным на протяжении нескольких лет. Бюджетный дефицит и госдолг вновь станут расти и будут расти быстрее инфляционного роста ВВП.

Итак, борьба с инфляцией путем повышения центробанками процентных ставок противоречит бюджетной политике сокращения бюджетного дефицита и государственного долга из-за роста процентов по гособлигациям, а также подрывает экономический рост из-за потенциала массовых банкротств фирм и домохозяйств.

Банковский кризис затух, но скрытые проблемы далеки от разрешения и могут вызвать очередной кризис и потребность в крупной господдержке. Под угрозу кризиса, скорее всего, попадают не банки, а пенсионные и инвестиционные фонды, страховые компании, активы которых суммарно составляют 143 трлн долл., превышают сумму активов банков и государственного долга западных стран.

Западным странам необходимо форсировать возобновляемую генерацию, на что требуется больше налоговых льгот и бюджетных субсидий, но деньги берутся с повышения тарифов на традиционное топливо, потребление которого должно сокращаться. Необходимо не только наращивать военные расходы и военное производство, но и в целом что-то делать с продолжающейся промышленной экспансией Китая и деградацией промышленности Европы.

Никуда не делась проблема старения населения, особенно в Европе, которую временно купируют за счёт мигрантов с Украины. Индексировать пенсии не откуда в условиях господства накопительных схем и турбулентности финансовых рынков, из-за чего потребуется крупная бюджетная поддержка пенсионным фондам, либо потребуется очередное повышение пенсионного возраста, уже одобренное во Франции, несмотря на череду крупных протестов, и заявленное в Британии.

Налоговые реформы 2010-х годов по противодействию офшорам не смогли переломить тренд на сокращение поступлений от богатых, которые в 2022-2023 годах остаются ниже допандемийного уровня, значительно ниже уровня до 2008 года и тем более до 2000 года. Ещё предстоит компенсационная индексация на скачок инфляции шкалы прогрессивного подоходного налога, величин различных налоговых вычетов и льгот, что замедлит поступление бюджетных доходов больше траектории спада инфляции.

Государственный долг западных стран превышает 100% ВВП, и каждый процент структурной долгосрочной инфляции будет соответствовать дополнительному проценту ВВП расходов на обслуживание долга и роста бюджетного дефицита. Неожиданная инфляция даже после затухания оставит на долгие годы повышенные инфляционные ожидания и давление вверх на процентные ставки по гособлигациям. Индексация зарплат бюджетникам увязывается экспертами МВФ с утечкой мозгов в частный сектор (буквально), падением эффективности работы бюджетного сектора, а также ростом зарплат в частном секторе со скатыванием в долгосрочную инфляционную спираль.

Долгосрочный прогнозный негатив от неожиданной инфляции от экспертов МВФ особенно показателен на примере США. Бюджетный дефицит 2022 года в размере 5,5% ВВП (примерно как до ковида или в половину от ковидного) вновь будет расти до 7,1% (даже без учёта скачка процентных расходов по госдолгу, выносимых в американских бюджетных отчётах в отдельную строку). Госдолг относительно ВВП после ковидного рекорда 133% в 2020 году и его инфляционного сокращения до 121,7% в 2022 году вновь начнет расти и превысит ковидный уровень уже в 2027 году.

Следует ещё раз подчеркнуть, что весь указанный выше прогнозный негатив представлен в "Бюджетном вестнике" МВФ, а никак не в риторике противников Запада или конспирологов. Работающие непосредственно в Вашингтоне авторы этого "Вестника" явно не хотят быть крайними в запросе официальной западной статистики на радужные прогнозы, а хотят, как минимум, напомнить об истории аналогичных скачков инфляции в 1970-х годах и трудностях выхода из тех скачков. Впрочем, перечисление трудностей сопровождается официальными данными о росте западных экономик в 2022 году и очень умеренном спаде в 2023 году, и то в немногих западных странах.

Читая прогноз МВФ «между строк», обнаруживаем, что ковидный стресс 2020 года для американского бюджета станет не исключением, а скорее правилом через несколько лет. Бюджетный дефицит в размере 5,5% ВВП лишь благодаря манипуляциям с цифрами и показателями выглядит небольшим, но правильнее использовать отношение дефицита к расходам, и тогда уже 30% расходов хронически из года в год финансируется за счёт прироста долга. Финансовую систему США и мира в целом, похоже, заранее приучают постоянно рефинансировать и наращивать такой долг. Более того, в прогнозе нет какого-либо крупного кризисного события как повода для бюджетного стресса, будь то Глобальный финансовый кризис 2008 года или ковид 2020 года, а стресс становится хроническим даже без кризисов.

Вернёмся к Британии для понимания причин допускаемой властями волны забастовок. Британия сегодня – это один из возможных сценариев для США завтра. Британия в 1976 году обращалась за поддержкой к МВФ (став единственным эмитентом резервных валют с испорченной МВФ кредитной историей), чтобы на этом примере заранее отработать возможные пути исправления кредитной истории на случай неуправляемого американского дефолта в проинфляционной политике 1970-х годов.

Тэтчеризм в виде агрессивного давления на структуру экономики и огромный бюджетный дефицит начался в 1979 году, а рейганомика стартовала на год позже. Выход из проинфляционной политики 1970-х годов происходил на фоне госдолга относительно ВВП в 3-4 раза меньше текущего, то есть при более простых исходных. Тот выход привел через несколько лет после старта тэтчеризма и рейганомики к череде финансовых кризисов 1987-го и последующих лет: "Чёрный понедельник" 19 октября 1987 года с обвалом фондового рынка на 22,6% за день, Drexel и кризис «мусорных» облигаций, кризис региональных сберегательно-ипотечных банков.

США в конце 1980-х годов балансировали на грани дефолта, и конспирологи считают, что маститый Буш-старший уступил президентство малоизвестному Клинтону под сценарий управляемого дефолта. Клинтон сопротивлялся тому сценарию весь свой первый срок, постоянно находясь под угрозой потолка госдолга и импичмента за махинации с землей на посту губернатора (ещё до Моники Левински). Тогда только последствия развала Советского Союза позволили США выкрутиться из дефолтного сценария за счёт уполовинивания военных расходов, скупки по дешёвке советских предприятий и утечки мозгов из постсоветских стран.

Британия допустила большее раздувание банковского сектора в 2000-е годы по сравнению с США, затем крах и переход под правительство трех из пяти крупнейших банков, сыграв в более масштабный финансовый кризис по сравнению с США и отработав на всякий случай более жесткий сценарий. Британия также стала полигоном почти полной деиндустриализации и построения сервисной экономики, потеряв или распродав почти все свои известные и крупные некогда промышленные компании. Брекзит мыслился как вектор выхода из деиндустриализации, но больше обострил товарный дефицит и породил скачок инфляции как предвестник скачка цен 2022 года.

Напоследок немного юмора на тему инфляции и бухгалтерии личных расходов. Утренняя прогулка британской супружеской пары перед сложным трудовым днём. Обсудили предстоящую объёмную и нетипичную работу каждого и пришли к выводу о необходимости допинга для мозга в виде недорогой плитки шоколада. Ууу, шоколад-то стоил в 2019 году до окончательного Брекзита и ковида 1 фунт, а сейчас купили за 2 фунта. Следует пояснить, что 1 фунт стоит 101 рубль, а речь о плитке шоколада чёрного, 90%, Lindt Excellence Dark, типа российского бабаевского горького за 100 рублей (в пересчёте по курсу за 200 рублей).

Давай в семейных расходах отразим эти 2 фунта не как расходы, а как что-то другое. Если съеденный шоколад отложится в дополнительном весе – покажем как увеличение основных средств. А если не отложится, то как нематериальные активы, ведь работаться будет лучше. Но стоимость нематериальных активов нужно подтверждать независимой оценкой с документом. Начальники напишут про лучшие результаты работы? Нет, лучше им не говорить, а то в ответ заставят лопать шоколад в товарных количествах и работать как лошадь. Хм, как же быть?

Вообще, хорошая юморная идея с несписанием в расходы этого батончика, и надо об этом где-то написать. Но как признать это активом и не списывать в расходы? Давай ты напишешь, что как бы мне продала, а я тебе переведу на карту 2 фунта, и так мы получим подтверждение стоимости этого нематериального актива. Только уже не самого шоколада, а результатов работы под его воздействием. Глядишь, в будущем этот юмор улучшит имидж и потенциал заработка и так отработает свое признание нематериальным активом.

Это к тому, что западным правительственным экспертам потребуется ещё больше креатива со статистикой, чтобы хоть как-то удерживать впечатление публики в разумных рамках.

Автор – доктор экономических наук, профессор департамента общественных финансов

1.0x