На территории Российской Федерации в начале января 2017 года зафиксированы рекордные за последние сто лет холода.
Можно сказать, что испытание "генералом Морозом" прошли сразу две популярные концепции: тотального износа российской инфраструктуры и глобального потепления. Инфраструктура, к удивлению, это испытание в целом выдержала. С "глобальным потеплением" сложнее, но официально отказываться от него пока не собираются.
Наука физика опровергла роль "парниковых газов", в том числе, разумеется, и антропогенных, то есть связанных с деятельностью человека, как фактора глобального потепления ещё в 1909 году. Тогда замечательный американский физик Роберт Вильямс Вуд экспериментально доказал, что так называемые парниковые газы (то есть газы, активно поглощающие инфракрасное излучение и потом излучающие его во все стороны одновременно) способствуют понижению температуры поверхности нашей планеты.
Но через восемьдесят с лишним лет абсолютно антинаучная "парниковая" теория глобального потепления была вытащена из забвения и превращена в "непререкаемую истину". Прежде всего — потому, что из неё вытекают очень жёсткие требования к мировой энергетике и мировой промышленности. Выполнить эти требования под силу лишь немногим промышленно‑развитым странам, которые — как Соединённые Государства Америки, например, — большую часть своей промышленности уже вывели в регионы с дешёвой рабочей силой и оставили на своей территории только сравнительно немногие высокоточные и малоэнергоёмкие производства. Для всех остальных стран выполнение требований парниковой теории означает фактическую стагнацию производства. Таким образом, те страны, которые пока ещё считаются развитыми, получили возможность предотвратить появление конкурентов — или, по крайней мере, затормозить их развитие. Это касается и возрождения промышленного потенциала нашей страны, который до сих пор ещё не достиг советских показателей. Очевидно, что наша власть не может этого не знать. Однако накануне нового года мы стали свидетелями заседания Госсовета по вопросам экологии, на котором и сам президент, и его советники, не сомневаясь, соглашались с выводами антропогенной теории глобального потепления. Почему? Исчерпывающего ответа на этот вопрос нет — есть только определённые предположения.
В своё время группа политконсультантов, куда я вхожу, была привлечена к подготовке материалов очередного саммита "Большой восьмёрки". И когда мы представили свои соображения, в том числе — по парниковой теории глобального потепления, нам сказали, что на совещания такого уровня выносятся только полностью согласованные проекты решений. Поскольку согласовать предлагаемый нами проект заведомо невозможно, то не стоит даже и пытаться. Инерция уже принятых решений в политике чудовищно велика, потому что в каждое решение кто-то из высокопоставленных руководителей вкладывает собственный авторитет, и, соответственно, отмена этого решения для него означает сильный удар по авторитету. Таким образом, новые решения, по сути, могут продвигаться только в случае смены руководства. А присоединение РФ к решениям, опирающимся на парниковую теорию, случилось в ту пору, когда у нас всё руководство было сплошь либеральным. Да и сейчас экономический блок правительства всё ещё состоит из представителей тоталитарной секты либералов. Соответственно, отказаться от этой теории они не могут под страхом утраты остатков своего авторитета.
Когда "парниковая теория" только-только утверждалась в качестве основания для международных правовых решений, то первые из них — так называемый Киотский протокол — опирались на возможность торговать квотами на выброс углекислоты. А поскольку тогда промышленность в РФ усилиями "рыночных реформаторов" была практически уничтожена, то и уровень наших выбросов, по сравнению с концом советского периода, был очень мал. А именно конец советского периода был тогда принят за точку отсчёта. Соответственно, мы получали принципиальную возможность неплохо заработать на продаже этих самых квот. Но такая торговля выбросами как-то не задалась. Тот механизм, что был для неё предложен, так толком и не заработал, но авторитета в эти решения было вложено столько, что сейчас уже никто не рискует публично от них отказаться.
Может быть, дело потихонечку, явочным порядком спустят на тормозах. Как сформулировал ещё Пушкин, свирепость российских законов умягчается единственно необязательностью их исполнения. Конечно, рассчитывать на такой вариант нельзя, на него можно только надеяться. И ждать первых решений избранного президента Соединённых Государств Америки Трампа, поскольку он уже неоднократно объявлял, что действовать в соответствии с парниковой теорией сам не станет и другим не позволит. Так что придётся нам пока надеяться на заокеанского дядюшку…
