Что может быть тяжелее убийства? Что может быть тяжелее убийства ребенка? Казалось бы, за лишение жизни маленького человека, который и жизни то этой фактически не видел, наказание должно быть самым суровым. Но российское правосудие, к сожалению, так не считает. Полтора года проведет за решеткой 23-летняя жительница города Шахты, что в Ростовской области. Молодая женщина была признана виновной в убийстве новорожденного ребенка. Несчастный младенец не был желанным. Сотни тысяч женщин не могут иметь детей и очень переживают – отдают огромные деньги за лечение, проводят дни и ночи в молитвах, усыновляют детей из детских домов. Здесь же родившийся живым и здоровым на белый свет ребенок был задушен самым родным ему человеком – собственной матерью. В Новочеркасске немолодая уже женщина, мать троих детей 18,16 и 11 лет, утопила новорожденного ребенка в корыте с ледяной водой, сутки продержав в гараже мертвое тельце. Разумеется, наказание эта женщина также понесла символическое. Конечно, в жизни могут сложиться самые разные обстоятельства – но такие, чтобы лишать жизни крошечное существо? Не готова воспитывать ребенка, нет средств на его обеспечение, ребенок от мужчины, вдруг ставшего чужим – отдай его в приемную семью, оставь в роддоме, но не совершай страшного греха!
В российском законодательстве действует очень мягкая ответственность женщины за убийство новорожденного ребенка. Взрослый мужик, поссорившийся в кафе или на улице и убивший соперника – такого же мужика, может и более крепкого физически, в пылу драки, одним случайным ударом, получит несоизмеримо больший срок, нежели детоубийца, умышленно лишившая жизни младенца. В Российской Федерации убийство матерью новорожденного карается в соответствии со статьей 106 Уголовного кодекса. Эта статья предусматривает ответственность матери за убийство ребенка во время или сразу же после родов. При этом, внимание, субъектом преступления может становиться женщина, достигшая возраста 16 лет. То есть, 15-летняя, совершающая убийство новорожденного ребенка, не несет вообще никакой уголовной ответственности. Да и ответственность совершеннолетних женщин сложно назвать серьезной. В соответствии со ст. 106 УК РФ, убийство новорожденного чревато для матери ограничением свободы на срок от двух до четырех лет либо лишением свободы на срок до пяти лет. В действительности, пять лет за убийство новорожденного не даст ни один суд. Большинство приговоров ограничивается 1-2 годами лишения свободы.
Следует отметить, что до 1996 г., когда в УК РФ была введена соответствующая статья, мать, совершившая убийство своего новорожденного ребенка, отвечала по статьям УК 102 и 103 «Убийство» или «Убийство при отягчающих обстоятельствах». В дореволюционной России борьба с детоубийствами была направлена на обеспечение нравственности, предотвращение супружеских измен и связанных с ними внебрачных беременностей, за которыми следовали попытки избавиться от нежеланного ребенка. «Уложением о наказаниях» 1885 г. убийство новорожденного ребенка матерью каралось 10-12 годами каторги или 4-6 годами тюремного заключения. Однако для тех женщин, которые просто оставляли детей без помощи, наказание могло быть уменьшено до 1,5-2,5 лет тюремного заключения.
Между тем, в Европе ответственность за детоубийство до XIX века была очень серьезной. Поскольку убийство детей родителями рассматривалось церковью как страшный грех, соответствующее отражение это находило и в законодательстве. Так, в соответствии с Баварским уложением 1756 г. за убийство «из страха или стыда» ребенка своей матерью, последнюю ждала смертная казнь путем отсечения головы. В «Каролине» - Уголовно-судебном уложении Карла V – говорилось, что «…женщина, которая злоумышленно, тайно и по своей воле убьет своего ребенка, уже получившего жизнь и сформировавшиеся члены, …да будет заживо погребена и пробита колом» (Каролина. Уголовно-судебное уложение Карла V). Однако делалось исключение для женщин, убивших детей с выраженными отклонениями – в этом случае уголовная ответственность за преступление не наступала. В ряде правовых систем стран Западной Европы более мягкое наказание за убийство новорожденных детей предусматривалось в том случае, если они не были рождены в законном браке. Тем не менее, и в Австрии, и в Италии за убийство новорожденного неминуемо следовала смертная казнь. В Австрии казнь проводилась более жестокими методами, если убиенный младенец не был крещен.
Либерализация отношения к детоубийству в мировой и отечественной юридической практике последовала за развитием гуманистической парадигмы в юриспруденции. Еще Чезаре Беккариа, знаменитый итальянский правовед и философ, писал: «детоубийство является также следствием безвыходного положения, в которое поставлена женщина, поддавшаяся слабости или насилию. Женщина, мечущаяся между собственным позором и смертью существа, неспособного чувствовать страдания, разве не предпочтет она эту последнюю неминуемым страданиям, которые ожидают ее и ее несчастный плод?» (Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях.).
Октябрьская революция изменила положение женщины в российском обществе, предоставив те права и свободы, о которых в первой половине ХХ в. не могли мечтать и женщины многих стран Запада. В то же время, в отношении детоубийства была взята за основу совершенно иная политика. В советском законодательстве отсутствовала соответствующая статья за убийство матерью новорожденного ребенка и женщины, совершающие такие преступления, осуждались на общих основаниях. Более того – убийство новорожденного считалось преступлением, совершенным при отягчающих обстоятельствах, так как совершалось с использованием беспомощного состояния потерпевшего и лицом, ответственным за заботу об убитом. Таким образом, формально наказание за убийство новорожденного ребенка было даже более суровым, чем за обычное убийство. Однако на практике и советские суды редко оглашали жесткие приговоры в отношении матерей – детоубийц. Учитывалось особое состояние матери в момент совершения преступления или исключительные обстоятельства, которые толкали ее на убийство собственного ребенка.
Шаг в сторону ужесточения ответственности за детоубийство был сделан в сталинском СССР в 1935 г. Задачи по укреплению обороноспособности государства, развитию его индустриального и научного потенциала не могли быть решены без сохранения высокой рождаемости. Соответственно, требовалось и максимально обезопасить репродуктивную составляющую государства от таких угроз как аборты или детоубийства. Впрочем, в послесталинский период советская юриспруденция вернулась к более мягкому отношению к проблеме детоубийства. Суды обычно выносили приговоры, учитывая в качестве смягчающих обстоятельств тяжелую семейную обстановку, отсутствие необходимых материальных условий для полноценного воспитания потомства, физическое и психическое состояние матери после родов.
Начиная с 1990-х гг. российское законодательство окончательно либерализовало отношение к убийству матерью новорожденного ребенка, которое было выделено в отдельную статью Уголовного кодекса РФ. Между тем, специалисты отмечают, что подавляющее большинство подобных убийств совершается матерями, ведущими аморальный и асоциальный образ жизни, то есть не связано напрямую с особым физическим или психическим состоянием после родов, с наличием или отсутствием материальных ресурсов для воспитания детей. Чаще всего убивают своих детей женщины, которые просто не хотят ответственности за воспитание ребенка – и материальной, и моральной, не видят смысла в исполнении материнского долга. Ребенок для этих женщин, как бы страшно это не звучало, лишь побочный продукт половых отношений, «расплата за удовольствие». В настоящее время самое суровое наказание, которое понесла женщина за убийство собственного ребенка в РФ, составило лишь три года лишения свободы. Возникает вопрос – есть ли смысл проявлять снисхождение к этим аморальным женщинам? Какой урок, кроме безнаказанности и вседозволенности, усвоят они, получая за убийство маленького человека два года условно или один год колонии-поселения?
Российские политики и общественные деятели неоднократно высказывались с призывом ужесточить наказание за убийство матерью своего ребенка. Так, в 2014 г. депутат Госдумы Ян Зелинский внес предложение исключить статью 106 из УК РФ и добавить убийство матерью своего ребенка в статью 105 УК РФ «Убийство». Если бы эта поправка была принята, то за убийство новорожденного мать могла бы понести наказание на общих основаниях, получив от 8 до 20 лет лишения свободы. Депутат Госдумы аргументировал свое предложение тем, что многие убийства детей, ужасающие сами по себе, еще и совершаются с особой жестокостью. Матери душат детей, выбрасывают с высоких этажей, топят в выгребных ямах, закалывают ножами. М.А. Золотов приводит данные относительно наиболее распространенных способов умерщвления новорожденных, к которым прибегают преступницы в современной России. Это удавление руками или петлей, перекрытие рта и носа – 32% всех убийств, утопление – 24% убийств, оставление на холоде, без пищи, с неперевязанной пуповиной – 25,8% убийств, причинение повреждений тупым предметом – 5%, острым предметом – 3,5%, отравление – 2%, иные способы – 7,7%. (Золотов М.А. Методика расследования убийства матерью новорожденного ребенка). В 2013 г. вопиющий случай произошел в Петропавловске-Камчатском. Здесь многодетная мать, родив очередного ребенка, не стала сохранять ему жизнь, а подождала сутки и сожгла маленького человечка живьем в печи. При этом очень часто за столь страшные деяния им назначаются условные сроки наказания или их отправляют в колонию – поселение на год – два. Поэтому вполне резонным выглядит предложение об ужесточении наказания за детоубийство.
Во многих странах мира, в том числе и в Европе, которую российские правозащитники рассматривают в качестве примера гуманистического правосудия, убийство матерью новорожденного ребенка не выделяется в отдельную привилегированную статью и наказывается на общих основаниях, как убийство человека. Так, матерям, убившим новорожденных детей, придется нести ответственность на общих основаниях в Германии, во Франции и Италии. Российская Федерация, судя по тем наказаниям, которые сегодня получают матери, убившие своих новорожденных детей, стремится к максимальной «гуманизации», хотя и юристы, и общественность настаивают на ужесточении ответственности за убийства новорожденных детей, особенно если последние были произведены умышленно, и мать находилась на момент совершения преступления в адекватном состоянии. Очевидно, что в этом случае мать должна нести ответственность как за умышленное убийство, на общих основаниях. Исключения могут быть сделаны только для случаев, когда доказано, что роды действительно повлияли на психоэмоциональное состояние матери и она совершала свое преступное действие, не до конца отдавая себе отчет в последствиях поступка, в степени его социальной, правовой и моральной тяжести.
Однако нельзя не коснуться и другой стороны проблемы. Одними лишь репрессивными мерами, карательным правосудием, ситуацию в сфере детоубийств не исправить. Действительно, материальное положение миллионов российских граждан оставляет желать лучшего. Многие люди, особенно в сельской местности, в небольших городках, еще лет тридцать назад бывших вполне цивилизованными и экономически востребованными, живут в нищете. Государство, провозгласившее курс на поднятие рождаемости, далеко не всегда оказывает реальную поддержку детным семьям. Нормализация материального обеспечения семей с детьми может стать одним из важнейших инструментов профилактики детоубийств и средством повышения рождаемости в стране. Достаточно хотя бы детские пособия поднять до прожиточного уровня, чтобы матери, среди которых есть и одинокие женщины, не были вынуждены беспокоиться о хлебе насущном, а могли спокойно воспитывать детей, пусть и в бедности. Но речь, конечно, не идет о люмпенизированной части населения, алкоголиках и наркоманах, которые могут использовать деторождение как способ получать, пропивать и прокалывать пособия. Подобные категории граждан должны находиться на особом контроле правоохранительных органов и органов социальной защиты населения, в особенности, если у них есть дети, которые могут нуждаться в помощи государства.
По количеству совершаемых родителями убийств собственных детей Россия входит в пятерку мировых лидеров – вместе с Колумбией, ЮАР, Ямайкой и Венесуэлой. Как мы видим – список весьма достойный. Все перечисленные страны роднит, во-первых, принадлежность к «третьему миру» с его колоссальной социальной поляризацией, нищетой, маргинализацией миллионов жителей, а во-вторых – следование модели «догоняющей модернизации» путем вестернизации, отказа от собственных культурных ценностей и их подмены симулякрами общества потребления. В России в 1990-е гг. также имел место отказ от традиционных ценностей, поворот на путь слепого копирования западных (и даже псевдозападных) схем организации социальной и культурной жизни.
В западной либеральной литературе, в том числе и в так называемых научных журналах, в последние годы активно проводится линия на признание новорожденного ребенка «не личностью» со всеми вытекающими последствиями – с правом на убийство новорожденного, которое может пониматься как «постнатальный аборт». Так, в журнале «Медицинская этика» Альберто Джиулибини и Франческа Минерва опубликовали статью «Постнатальный аборт. Зачем ребенку жить?», в которой пытались обосновать, что новорожденный по моральному праву на существование эквивалентен эмбриону. Авторы статьи считают, что постнатальный аборт имеет право на существование также, как и обычный аборт, поскольку ничем от него не отличается и осуществляется в интересах матери. При этом, как подчеркивают адвокаты детоубийства, усыновление далеко не во всех случаях «следует интересам сформировавшейся личности», поэтому, мол, убийство ребенка является лучшим выходом из ситуации, когда роды были незапланированными. И такие человеконенавистнические материалы появляются в западных СМИ достаточно часто. Нельзя исключать и того, что в обозримом будущем феминистки начнут борьбу за легализацию убийств новорожденных по образцу борьбы за легализацию абортов. Кстати, в либеральных СМИ право на постнатальный аборт рассматривается в неразрывной связи с правом на «геронтологический аборт» или эвтаназию, т.е. на умерщвление стариков, за которыми не имеют желания или возможностей ухаживать родственники.
Как признают сами зарубежные «врачи» и «правозащитники», признание права на «постнатальный аборт» - логический финал утверждения либеральной системы ценностей. Когда индивидуальный комфорт личности выходит на первый план, затмевая ее социальные обязательства, а свобода превращается в фетиш и оборачивается вседозволенностью, снимаются все морально-нравственные и, тем более, правовые ограничения на пути к совершению таких страшных преступлений как убийство новорожденного ребенка. В обществе, где идеология «чайльд фри», то есть осознанной бездетности, доходящей порой до детоненавистничества, принимается как один из краеугольных столпов «парадигмы свободы», рано или поздно будет не только «гуманизирована», но и вообще отменена ответственность за детоубийства. Только выживет ли это общество, обеспечит ли свое воспроизводство или будет поглощено более здоровыми в репродуктивном отношении цивилизациями и культурами?
Несмотря на то, что в 2000-е гг. началось утверждение патриотических ценностей, Россия еще долго будет оправляться от последствий шока «рыночных реформ», обернувшихся не только экономической катастрофой, но и духовными страданиями, нравственным вакуумом для многомиллионного населения страны. Поэтому, помимо создания экономической базы для профилактики детоубийств, важнейшую роль играет также формирование и утверждение позитивных духовно-нравственных ценностей. Вопрос в том, кто и как будет доносить высокие идеалы морали и нравственности нищему и озлобленному российскому маргиналитету? Смогут ли матери из социально неблагополучных слоев населения воспринять эти идеалы и попытаться сказать свое «нет» хотя бы греху детоубийства? Ответы на эти вопросы мы вряд ли сможем получить в ближайшие годы.
