День Гагарина

День Гагарина

Отрывки из книги

Зубков Е.В. «Житие инженера. Опыт бытописания середины ХХ века в трех частях с отступлениями». М., Издательский дом МЭИ, 2011г., 399[17]с. илл. (www.alib.ru/bs.php4?bs=FINIST)

Предлагаемый отрывок относятся к периоду (1960-1968) работы автора в ОКБ МЭИ – Особом Конструкторском Бюро Московского Энергетического Института, руководимом в то время Алексеем Федоровичем Богомоловым (с 1986г. – академик АН СССР). О Богомолове см. на данном сайте «Вольный академик», статью, посвященную 100-летию со дня его рождения.

В ОКБ МЭИ была создана и успешно работала на космических кораблях серий «Восток» и «Восход» первая в мире система космического телевидения «Топаз» (все ее модификации начиная с Гагаринского «Трал-Т» (100 строк, 1 кадр/сек.), и далее - «Топаз-10», «Топаз-25», «Топаз-25М2». Последняя – в вещательном общесоюзном стандарте: 625 строк, 50 п/кадров в сек.). Автору посчастливилось принимать участие в создании, испытаниях и работах «Топаза» по приему изображений с орбиты на стартовой позиции в Тюра-Таме (впоследствии – космодром Байконур). В том числе и 18 марта 1965 года при первом выходе человека в открытый космос (см. на данном сайте «К 50-летию выхода человека в открытый космос (18.03.1965 г.)» ч.ч..1,2)

*****

11 апреля 1961 года поздно вечером закончилась сдача военпредам последних комплектов «Байкала». В двенадцатом часу ночи служебный автобус развозил по домам участников вечерних бдений. Многие ВНИИТовцы[1] жили в районе Московского проспекта, в его наиболее удаленной от центра части (Прим. автора. Это тогда, 50 с лишним лет назад, была «наиболее удаленная от центра» часть проспекта.) И от Лесного проспекта, через весь опустевший к полуночи город мы и ехали. И я был «вместе с народом», поскольку гостиница «Турист» на улице Севастьянова, в которую мне удалось поселиться, тоже на отшибе, в глубине, слева от проспекта.

Командировка завершалась. Документы я оформил еще днем и ехать завтра в институт не было необходимости. Хоть и просидел на сдаче «Байкалов» несколько недель, но во ВНИИТе у меня, вчерашнего студента (инженер, понимаешь, без году неделя), еще не сложились ни с кем доверительные, товарищеские отношения; новости и сплетни шли мимо, и я не подозревал, что принесет завтрашнее утро миру, стране и мне в том числе.

Утро следующего дня выдалось серенькое, безветренное, в меру середины апреля прохладное. Напряженные, нервные дни остались позади, и я с утра благодушествовал. План составился такой: позавтракать в кафе «Ленинград» на Невском, купить билет на самолет в кассе «Аэрофлота» на углу Невского и улицы Гоголя и во второй половине дня улететь в Москву…….

………Итак, шел я завтракать в «Ленинград», по Невскому, в сторону Московского вокзала. На подходе к кафе возникло нечто необычное: по разделительной полосе, вразброд, во встречном мне направлении шла группа возбужденных ребят, по виду студентов. Все какие-то растрепанные: пальто и куртки нараспашку, шарфы болтаются, машут руками, шапками и что-то кричат нестройно.

Мы поравнялись и разминулись: они на разделительной полосе, я – на тротуаре. Прошел несколько метров и, как ударило, я понял. Они кричали: «Человек в космосе!! Человек в космосе!!»

Есть такое заезженное выражение: «как будто крылья выросли». За свою жизнь мне довелось несколько раз испытать это ощущение, в смысле, близком к буквальному. Чувство внезапной распрямленности, легкости где-то в лопатках, будто мгновенно потерял в весе. На Невском, 12 апреля 1961 года – тот самый случай. Короткие мгновения счастья….

В кафе над столиком, на стене висел репродуктор. Время подходило к десяти. Как всегда, сначала многообещающие позывные: «Широка страна моя родная», и торжественно вступил Левитан: «... гражданин Советского Союза, летчик, майор Гагарин Юрий Алексеевич!».

Когда я вышел на улицу, уже не группа – толпа, на глазах обраставшая людьми, двигалась теперь в обратном направлении – от Дворцовой площади к Московскому вокзалу. Движение встало. И солнце выглянуло. И транспаранты, и плакаты, наспех сделанные появились. И ликование великое было на Невском……….

*****

После полета Гагарина, последовавшего глобального обалдения и всенародного ликования, в нашей лаборатории не наблюдалось затяжной эйфории. События развивались стремительно. ОКБ взялось за разработку космической телевизионной системы в полном объеме, стремясь избавиться от сковывавшей его кооперации. Наше руководство: А.Ф. Богомолов, К.К. Морозов (заместитель), С.М. Попов, Б.М. Мальков, Ю.И. Лебедев, Н.А. Терлецкий и ведущая инженерная среда: В.С. Денисов, О.Г. Зотеев, Г.П. Хабаров, Н.В. Розов и другие считали, и не без оснований, что все можно сделать самим, быстрее и лучше.

Уже в начале второй половины 1961 года на нескольких научно-измерительных пунктах (НИП): Тюра-Там, Медвежьи Озера, Красное Село, Симферополь в соседстве со станциями «Трал» появилась новая аппаратура «Топаз-10» (400 строк прогрессивной развертки, 10 кадров в секунду).

Не могу сказать, почему именно Т-О-П-А-З и кто предложил это название, но если немножко вдуматься и пофантазировать, – всплывают некие ассоциации. Тут и «Т» – преемственность с «Тралом», и «ТО» – телевидение объектовое (на космическом объекте), и «П» – передача на «З» – Землю. И, наконец, «АЗ» – первая буква кириллической азбуки. Первенец. Космическую эпопею начинаем с «азов». А на тот момент аналогов «Топаза» в мире не существовало. Перечисленные выше фамилии принадлежат первопроходцам космического телевидения. Почти все из них уже покинули этот мир. Треть – в обидно раннем возрасте.

Но страна должна знать своих героев. Хоть список этот далеко-далеко не полон.

[1] ВНИИТ – Всесоюзный Научно-исследовательский Институт Телевидения. (г. Ленинград)