Демография как инструмент геноцида

Политический фактор демографических процессов

Среди многочисленных инструментов изучения общества наиболее обобщающими являются демографические показатели — по той причине, что предметом науки демографии является само существование человечества, и как цивилизации, и как популяции определённого биологического вида.

При сохранении основополагающего характера естественных демографических факторов, влияющих на численность больших социальных групп, таких как народы, государства и даже человечество в целом, современность всё более наглядно демонстрирует возрастающую роль политической воли, вполне сравнимой по своему могуществу с природой. По крайней мере, результаты планомерной и целенаправленной человеческой деятельности по сокращению собственной популяции вполне сравнимы по масштабу со стихийными бедствиями. Те же мировые войны прошлого ХХ века по количеству жертв легко превзошли все современные им катастрофические природные явления, вместе взятые.

В качестве иллюстрации к этому, вероятно, неочевидному тезису можно привести извержение вулкана Кракатау, произошедшее по историческим меркам относительно недавно — в 1883 году. Мощность взрыва в тротиловом эквиваленте составила приблизительно от 100 до 200 мегатонн, что в несколько раз больше, чем количество взрывчатки, использованной в обеих мировых войнах, но число жертв не превысило 36 тысяч человек. Вермахт вправе смотреть на эту бушующую стихию с презрением.

Конечно, возможные космические катаклизмы могут быть сильно масштабнее простого извержения вулкана, но если астрофизики не ошибаются, вероятность природных катастроф, способных уничтожить нашу планету или хотя бы жизнь на её поверхности, оценивается как крайне малая и весьма отдалённая по времени — счёт на десятки и сотни тысяч лет.

Мировая политика вполне может считаться как минимум столь же определяющей для будущих судеб человечества, как и силы природы. Современный этап существования человечества, в отличие от прошлых тысячелетий, характеризуется качественно возросшим экономическим и технологическим могуществом, что позволило за последние полтора века создать вполне глобализованную индустриальную экономику

И если раньше, с самого момента возникновения цивилизации, развитие и прогресс были обусловлены в большей части общими социальными и природными факторами, то сегодня уже можно констатировать, что наше будущее в наибольшей мере определяется властью и управлением, а не внешними условиями и наличием ресурсов — конечно, с учётом неустранимого и непредсказуемого, хоть и очень маловероятного риска планетарной природной катастрофы.

И с крайним сожалением можно констатировать, что мощь управления человеческими сообществами во всевозрастающей мере направляется не на общий прогресс и процветание, а на преднамеренное сокращение численности населения. И война как метод сокращения населения ещё далеко не самый эффективный способ.

Если посмотреть мировую карту рождаемости, то общемировая рождаемость уже сейчас балансирует на грани воспроизводства: кроме Афганистана и Африки, весь мир вступил в так называемую «демографическую зиму» (какая всё же лукавая формулировка — подразумевается, что после этой «зимы» якобы гарантирована весна). Официальная статистика даёт прогноз нашей численности на середину текущего века до десяти миллиардов человек, но по факту можно ожидать перехода к «отложенному вымиранию» где‑то к 2025 году, а к арифметическому — к 2050–2055 годам.

Этот «демографический переход» нигде в мире не останавливается и не стабилизируется — народы просто продолжают вымирать. Ни в одной стране «меры по стимулированию рождаемости со стороны государства» не привели не то что к росту рождаемости, но даже к торможению вымирания.

Яркий, но печальный пример — Южная Корея. Местное демократическое правительство спохватилось, когда у них в стране суммарный коэффициент рождаемости оказался меньше одного ребёнка на женщину, и озаботилось стимулированием. Всего на различные «демографически позитивные» правительственные программы было потрачено больше 200 миллиардов долларов, и в результате всех этих титанических усилий теперь в стране в среднем 0,78 ребёнка на женщину, а в Сеуле вообще по полребёнка на семейную пару.

А что дальше? У каждых ста современных корейцев будет в сумме четыре правнука. И вот это вот всё — при очень высоком уровне жизни…

В мировом масштабе такая тенденция означает, что приблизительно к 2120 году человечество будет почти вдвое меньше нынешнего. Без всяких войн и космических катаклизмов.

Исток проблем с демографией

Нельзя сказать, что в истории человечества, начиная с античных времён, не случалось, по современной терминологии, «демографических кризисов». Бывали и опустошения в ходе многочисленных войн с гибелью целых племён и народов, бывали эпидемии и даже пандемии с гигантским количеством погибших (в средневековой Европе серия эпидемий чумы уморила более трети тогдашнего населения), да и масштабный голод издревле был постоянным спутником человека на обширных пространствах — практически только к ХХ веку сельское хозяйство получило промышленную базу, способную обеспечить достаточный уровень питания хотя бы в так называемых «цивилизованных государствах», хотя дефицит еды и чистой воды до сих пор никуда не делся для более чем трети населения планеты.

Но всё перечисленное (а также здесь не упомянутое) достаточно долго было лишь комплексом вполне естественных факторов, влияющих на численность населения. Голод, болезни и спорадические попытки отдельных правителей сжить со свету ненавистных соседей, как правило, на общую демографию принципиально не влияли — в целом численность человечества медленно, но неуклонно увеличивалась, а в последние пару веков наблюдается весьма существенное ускорение роста населения Земли.

Если с начала нашей эры общая численность людей неторопливо росла с 300 миллионов в нулевом году до полутора миллиардов к началу ХХ века, то только за следующие сто лет она легко достигла шести миллиардов. А сегодня, в 2023 году, нас уже официально 8,2 миллиарда.

Грубо: если наш первый миллиард набирался тысячи лет — то в современную эпоху мы растём почти по миллиарду каждые десять лет (таблица 1).

Но такая тенденция практически экспоненциального роста населения за последние пару столетий породила кардинальную смену отношения к демографии. Если на протяжении всей человеческой истории высокий уровень рождаемости всегда рассматривался как важное условие для усиления экономического могущества и конкурентное преимущество перед соседями, то к началу XVIII века в тогдашнее научное и публичное пространство стали проникать прямо противоположные идеи — а хватит ли нам ресурсов на всех?

Первым, кто подвёл теоретическую (наукообразную) базу под свежий тогда концепт «контроля над рождаемостью», был английский лжеучёный Теодор Мальтус. Он издал в 1798 году труд «Опыт закона о народонаселении» и дал старт глобальному движению, известному как «мальтузианство».

Сама по себе базовая идея мальтузианства проста и безыскусна: если наша планета имеет пределы, то человечество на ней бесконечно расти не сможет. Это вполне логично, но дальше логическую цепочку развивать никто не стал, а сразу были сделаны «единственно верные» выводы — нет другого варианта, кроме как ограничить рост населения и довести (уменьшить) нашу численность до уровня, диктуемого наличием доступных ресурсов.

Здесь можно задать вопрос: а почему Т.Р. Мальтус — именно что лжеученый?

А потому, что из всех возможных и допустимых с научной точки зрения вариантов дальнейшего развития событий он выбрал один — а остальные всерьёз даже не рассматривал. Ну нет для человечества другого выхода, кроме сокращения собственной численности, и, что менее очевидно, остановки прогресса, прежде всего социального, а потом и научно-технического. Видимо, идеал общественного устройства был достигнут уже в XVIII веке…

В качестве гуманного способа достижения объявленной цели Мальтусом и его последователями было предложено ввести контроль над рождаемостью. Менее гуманные способы уничтожения лишних людей попервоначалу старались в публичном пространстве широко не обсуждать.

На протяжении всего ХIХ века идеи мальтузианства, оно же «управляемое снижение рождаемости», продвигали Давид Рикардо, Чарльз Дарвин, Герберт Спенсер, Иеремия Бентам, Френсис Плейс, Уильям Томпсон, Ричард Карлайл, Чарльз Ноултон, Роберт Дейл Оуэн, Джон Стюарт Милль, Чарльз Роберт Дрисдейл, Эдвард Блисс Фут, Моисей Харман, Чарльз Брэдлоу, Джон Рассел (виконт Эмберли), Анни Безант и многие другие. Это всё британцы и американцы, а на континенте, то есть во Франции, пионером мальтузианского движения считается Поль Робен.

Огромную роль в пропаганде и продвижении идей мальтузианства сыграли работы английского доктора Чарльза Роберта Дрисдейла (1829–1907) о контроле рождаемости и контрацепции. Он же в 1877 году основал и возглавил Мальтузианскую лигу. Это была первая в истории организация, открыто выступавшая за сокращение рождаемости. Такие же лиги появились в Нидерландах (1881), Индии (1882), Германии (1889), во Франции (1896), в Богемии (1901), Испании (1904), Бразилии (1905), Бельгии (1906), Уругвае (1907), на Кубе (1907), в Швейцарии (1908), Швеции (1911) и Италии (1913). А первая в мире «клиника планирования семьи», где бесплатно обучали контрацепции, открылась в 1882 году в Голландии.

К мальтузианцам довольно скоро присоединились свежесозданные движения феминисток и известные с глубокой древности поклонники лженауки евгеники. Когда на третьей Гаагской Международной конференции мальтузианцев в 1910 году было учреждено Международное неомальтузианское бюро, феминистки со всей Европы дружно поддержали своих духовных братьев.

В принципе, сама идея контроля рождаемости одновременно стояла на теориях мальтузианства и евгеники, а также на концепции «планирования семьи», хотя при этом правам женщин изначально уделялось третьестепенное внимание. Но фемдвижение того времени, бесспорно, внесло свой вклад в это святое дело, а тогдашнее Общество евгеники (изначально Общество евгенического просвещения, ныне Институт Гальтона) в полном согласии со своей логикой поддерживало размножение исключительно «достойных» членов общества.

Отношение к остальным «менее достойным» выразил ещё в дремучем 1873 году англичанин Фрэнсис Гальтон: если «неодарённые семьи» продолжат производить потомство, уступающее «одарённым семьям» по «моральным, интеллектуальным и физическим качествам», то обязательно настанет время, когда они будут рассматриваться как враги государства.

Его прямая речь: «Я не вижу, почему кастовое высокомерие должно помешать классу одарённых людей, когда он придёт к власти, обходиться со своими соотечественниками без должной доброты при условии, что те сохраняют безбрачие. Однако если люди, низшие по своим моральным качествам, интеллектуальным и физическим характеристикам, будут продолжать давать потомство, легко себе представить, что наступит время, когда такие личности будут рассматриваться как враги государства и тем самым лишаться всяких претензий на доброе обращение».

Эти евгенические мечты вполне соответствуют и позиции самого Мальтуса — «перенаселение ведёт к государственным переворотам».

В первой половине прошлого века центр международного мальтузианского, евгенического и фемдвижения сформировался в США, в деле управляемого снижения рождаемости они работали в тесной спайке, а зачастую — в одном лице. Здесь можно назвать основные силы и имена, которые стояли у истоков глобального консенсуса по вопросу народонаселения.

Досужие мечты одиноких мизантропов? Как бы не так…

Если не вспоминать относительно малоизвестных сегодня деятелей феминизма, евгеники и мальтузианства прошлых столетий, то до сих пор в этой сфере активно действуют чрезвычайно влиятельные Фонд Рокфеллера, Фонд братьев Рокфеллер и их же Совет по народонаселению, Фонд Хью Мура, Корпорация Карнеги и Фонд Форда, а также многие тысячи более мелких «частников».

А ещё все эти богатейшие фонды создали и содержали Американскую лигу контроля рождаемости, Американскую федерацию планирования семьи и Международную федерацию планирования семьи. В 1911 году Джон Д. Рокфеллер-младший единолично учреждает Бюро социальной гигиены, изначально выделив на это благое дело 5,8 миллиона тогдашних или более 200 миллионов современных долларов.

Тематика «работ» этой и ей подобных контор ещё с начала ХХ века включала такие направления, как исследования по противозачаточным средствам; проституция и борьба с ней; евгеника и контроль рождаемости; сексуальность и сексуальное образование; наркомания, преступность, а также и другие социальные проблемы.

По крайней мере, с конца 20‑х годов прошлого века Фонд Рокфеллера стабильно выделяет деньги на «демографические исследования» и на проведение конференций по народонаселению, тем самым заложив основу для формирования теоретической основы управляемого сокращения населения. В частности, Фонд был среди первых, кто финансово поддержал Международный союз по научным исследованиям в области народонаселения (1928) в первые годы своей работы.

Велась пропаганда и оказывалось влияние на государственную политику, в том числе на международном уровне, с использованием в основном «частных» финансовых источников. Цитата из отчёта Фонда за 1934 год: «Фонд Рокфеллера принял решение сосредоточить свои усилия в области естественных наук, экспериментальной биологии, уделяя особенное внимание таким темам, как эндокринология, питание, генетика, эмбриология, проблемы, связанные с репродуктивным процессом, психобиология, общая и клеточная физиология, биофизика и биохимия».

Объём этих «филантропических» средств впечатляет: только Фонд Рокфеллера потратил на борьбу с положительной демографией более 3,4 миллиарда долларов в современных деньгах, и это только до Второй мировой войны. Евгенические организации и эксперименты спонсировались Фондом даже в нацистской Германии вплоть до 1939 года.

По странной случайности единственной крупной страной без присутствия этого Фонда был СССР, но туда всё же смог пробраться Международный фонд «За выживание и развитие человечества». Но произошло это событие уже в 1988 году.

Интересна и динамика изменений во взглядах спонсоров. Если изначально Фонд Рокфеллера считал, что для установления нормы малодетности требуется деколонизация стран и помощь в целях развития, то после демонтажа мировой колониальной системы, то есть «исчезновения империализма Запада и экономической эксплуатации колоний», Фонд начал утверждать, что рост населения сам по себе блокирует модернизацию и закрепляет бедность в аграрных странах. Несколько позже тезис «развитие равно сокращению населения» примут все.

Неужели несколько очень богатых частных лиц способны так влиять на мировую политику? Конечно же нет! Вопросом сокращения ненужного населения планеты уже давно занимаются самые влиятельные государства и международные организации начиная с самой ООН.

В начале 1950‑х те же перечисленные организованные группы работали над созданием глобального неомальтузианского движения. Их цель состояла во внедрении программ планирования семьи во всём развивающемся мире, снижении рождаемости и сокращении роста численности населения. Поскольку столь масштабные задачи по плечу лишь правительствам, была поставлена цель убедить руководство этих стран в том, что высокая рождаемость и быстрый рост населения являются самыми острыми социальными проблемами, которые требуют вмешательства со стороны государства. И в 1952 году Джон Д. Рокфеллер III создаёт Совет по народонаселению, имеющий основной целью снижение рождаемости в мировом масштабе.

В 1963 году был опубликован доклад Национальной академии наук США под названием «Рост населения мира. Анализ проблем и рекомендации». Основной тезис из введения к докладу: «Мы полагаем, что эта проблема [быстрый рост населения] может быть успешно решена путём разработки новых методов регулирования рождаемости, общемирового, повсеместного и быстрого внедрения программ добровольного планирования семьи… Проблема роста населения больше не может игнорироваться».

Все рекомендации были очень быстро исполнены. Правительство США начало выделять огромные ресурсы на сокращение населения в «развивающихся странах» с 1965 года. В 1967 году был создан Фонд ООН в области народонаселения. Президент США Джеральд Форд в 1967 году одобрил секретный план по сокращению рождаемости в странах с высокой рождаемостью (NSSM200), и уже к 1976 году программы «планирования семьи» приняты правительствами в 95 странах, к 1985 году — в 123 странах (на тот момент в ООН было 157 стран).

И как раз в 60‑х годах начался обвал мирового суммарного коэффициента рождаемости.

Кроме прямых усилий «международного сообщества» по управляемому сокращению населения, слегка затронутых здесь, можно упомянуть и некоторые целенаправленные меры, негативно влияющие на демографию.

Всё разнообразие подобных деяний не охватить в одном материале. Чего стоит одно «радужное» движение, охватившее весь «цивилизованный» мир. По факту, это попытка замены главной цели природного механизма репродукции человека и прямо связанного с ним социального института семьи на один из второстепенных (простите) компонентов процесса размножения — получение физического удовольствия.

Дикий карнавал десятков и даже сотен всевозможных придуманных гендеров во всех мыслимых и немыслимых сочетаниях является более важным для прогрессивного человечества, нежели скучное и отсталое деторождение и последующее воспитание полноценной человеческой личности, ибо «права человека есть высший приоритет».

Хотелось бы отметить, что до пределов расширения текущего списка гендеров ещё далеко — в сильно устаревшем медицинском справочнике сексуальных перверсий из 70‑х годов прошлого века уже было более четырех тысяч позиций. Есть куда стремиться…

Но кроме горячей и очевидной для любого цивилизованного человека темы священных прав ЛГБТК+ и к ним приравненных, можно отметить и другие позиции, тихой сапой внедряемые в публичное пространство при прямом участии влиятельнейших государств и международных организаций.

Например, при ООН существует Международный комитет по контролю над наркотиками (МККН), созданный в 1969 году. Комитету поручено содействовать осуществлению и наблюдать за осуществлением правительствами трёх конвенций о международном контроле над наркотиками: Единой конвенции о наркотических средствах 1961 года, Конвенции о психотропных веществах 1971 года и Конвенции о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 года.

Однако в современном мире стратегия борьбы с распространением наркотиков неуловимо изменилась по сравнению с традиционным отношением к этому хтоническому злу. Теперь в приоритете «политики, программы и практики, направленные на уменьшение негативных медицинских, социальных и экономических последствий употребления легальных и нелегальных психоактивных веществ без попытки снизить уровень наркопотребления».

В свою очередь, декриминализация употребления и хранения наркотиков тоже является частью концепции.

В 2012 году Глобальная комиссия по ВИЧ и законодательству представила в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке свой «исторически важный доклад» под названием «Риски, права, здоровье». Там, с использованием таких формулировок, как «страны должны» или «страны не должны», предлагается всем странам:

— декриминализовать хранение наркотиков для личного пользования;

— ликвидировать учёт лиц, употребляющих наркотики, отменить проведение обязательных и принудительных тестирований на ВИЧ и принудительного лечения лиц, употребляющих наркотики;

— отменить наказание за заражение ВИЧ; — аннулировать законы, запрещающие добровольную проституцию; — принять дополнительные правовые меры для обеспечения безопасных условий труда для работников секс-бизнеса;

— запретить обязательное и принудительное тестирование на ВИЧ проституток и прочих работников секс-бизнеса;

— аннулировать все законы, которые криминализуют добровольные однополые отношения между совершеннолетними и/или законы, которые наказывают гомосексуальную идентичность;

— ликвидировать правовые, регулятивные или административные барьеры, препятствующие созданию общественных организаций гомосексуалами, лесбиянками или бисексуалами;

— страны должны изменить свою политику в отношении трансгендерных лиц, вместо того, чтобы применять меры наказания к трансгендерным лицам, страны должны обеспечить им доступ к эффективным мерам по профилактике и лечению ВИЧ, а также медицинским услугам и товарам; аннулировать все законы, которые криминализуют трансгендерную идентичность и соответствующее поведение.

2015 год. ГА ООН голосует за принятие нового всемирного плана «Цели устойчивого развития». Цели формулируются вполне открыто: «К 2030 году обеспечить всеобщий доступ к услугам по охране сексуального и репродуктивного здоровья, включая услуги по планированию семьи, информирование и просвещение, и учёт вопросов охраны репродуктивного здоровья в национальных стратегиях и программах… Обеспечение гендерного равенства и расширение прав и возможностей всех женщин и девочек».

В целом необходимо отметить, что в современном публичном пространстве уже более чем достаточно маркеров, подтверждающих реальность намерений радикально сократить человечество, и вышеперечисленные факты — лишь небольшая их часть.

Официальные демографические горизонты

А как видятся учёным варианты возможной численности человечества в будущем? Разброс оказался огромный, от 100 миллионов до 134 триллионов (не шутка). Наименьшую цифру называют так называемые экологи, а наибольшая содержится в прогнозе ООН.

Самый маленький размер человеческой популяции Земли назвал сооснователь организации «Земля прежде всего!» радикальный эколог Дэйв Форман. Это его цифра — 100 миллионов. Посланец мира ООН Джейн Лавик Гудолл, а также легендарные «Скрижали Джорджии» разрешают человечеству предел в 500 миллионов.

Справка. Скрижали Джорджии (англ. Georgia Guidestones) — гранитный монумент в округе Элберт в штате Джорджия, США. Состоит из шести гранитных плит высотой около шести метров и весом 119 тонн и содержит надписи на восьми современных языках, включая русский, и четырёх древних. Установлены в 1980 году, а в 2022 году одна из «скрижалей» была уничтожена взрывным устройством. В тот же день остатки монумента были снесены местными властями.

Есть и «более оптимальные» научные оценки, где наша будущая численность должна варьироваться от 500 миллионов до 5 миллиардов. Это, в частности, появившаяся в 2008 году «Биозависимая демографическая модель человечества».

Согласно этой модели, «биологически допустимое население» Земли составляет примерно половину от фактического. На момент появления модели это 3,7 миллиарда человек вместо тогдашних 6,7 миллиарда, причём с развёрсткой по странам. Страны, получившие довольно нехорошую кличку «перенаселённые», имеют для себя специально рассчитанный «процент избытка населения»: для США это 46 процентов, для Китая — 67, в Индии — 82, в Южной Корее и Бангладеш — 84, в Пакистане и Афганистане — 85, Японии — 86, в Иордании и Ираке — 91, в Израиле и ОАЭ — 93, в Сингапуре — 99. Всего на планете оказалось 122 «перенаселённые» страны.

Указаны также страны с «резервом для роста населения», тоже в процентах: это Габон — 880, Боливия — 605, Конго — 360, Парагвай — 265, ЦАР — 230, Бразилия — 228, Монголия — 177, Аргентина — 163 и Россия — 51. Всего мы имеем 30 таких «недонаселённых» стран.

Есть и совершенно безумные, но при этом вполне официальные оценки. В 2004 году ООН выдала сценарии по росту населения, где к 2300 году человечество достигнет умопомрачительных 133,6 триллиона человек, в том числе Нигер — 23,6 триллиона, а близкий к нашим границам Афганистан — жалких в сравнении с Нигером 4,2 триллиона…

В принципе, некое научное обоснование для таких жутких цифр можно придумать. Например, если не мешать амёбам размножаться, то суммарная их биомасса превысит массу планеты Земля примерно через двое суток. Такова магия логарифмического роста. Но если исключить массовое сумасшествие, реально возможный резон таких «прогнозов» видится один — напугать целевую аудиторию и создать панику. Кстати, позже (в 2011 году) накал «научной правды» немного снизился, и оценки ООН сократились до относительно «скромных» 3,5 триллиона: «В соответствии с одним из сценариев, при котором нынешние тенденции рождаемости остаются без изменений, к 2300 году численность населения мира достигла бы 3,5 триллиона человек. При этом 3,15 триллиона проживали бы в Африке. Население Азии в 2300 году достигло бы 325 миллиардов, население Латинской Америки и стран Карибского бассейна — 19 миллиардов. В Океании было бы около трёх миллиардов жителей. Население Северной Америки, напротив, выросло бы только на полмиллиарда человек, а население Европы сократилось до 0,1 миллиарда (100 миллионов) человек».

Обсуждать всерьёз такое…

Если всё же возвращаться к какой‑ то реальности, то та же ООН в собственных прогнозах, сделанных в 2020 году, указывает, что мировой суммарный коэффициент рождаемости к 2050 году снизится до 2,2, а к 2100 году — до 1,9. Это существенно ниже уровня даже простого воспроизводства, и вопрос, откуда в следующем, XXII веке возьмутся факторы, способные в корне переломить эту тенденцию к вымиранию, вообще повисает в воздухе.

Насколько это законно?

Официальная позиция «международного сообщества», в том числе научного, редко формулируется прямо и открыто, но в целом преобладает мнение, что демографические тенденции (к вымиранию) — это бесспорно «естественный», «закономерный» и «объективный» процесс.

Ну если считать социальные институты власти и управления, а также стоящую за ними живую человеческую волю за «стихийные силы природы», то, наверное, так и есть. И такой подход крайне выгоден именно тем весьма влиятельным геополитическим группировкам, которые, собственно, и осуществляют так называемое «управляемое сокращение населения». Потому что в логике «стихийности» нельзя даже в теории поставить вопрос об ответственности. Что взять с самой Природы…

Тем не менее правовые основания для оценки обстоятельств, формирующих негативные демографические тенденции как в отношении отдельных стран или территорий, так и в целом для человечества, вполне себе существуют в действительности. Разумеется, в той части, что касается вполне осмысленной (или, в терминологии уголовного права, умышленной) деятельности социальных и политических групп, а не объективных закономерностей. Хотя бы потому, что никто не запрещает таким группам влиять на эти самые объективные закономерности в своих групповых интересах, манипулируя условиями и ресурсами, вполне входящими в сферу возможностей и компетенции таких социальных институтов, как власть и государственное управление.

А можно ли в принципе привлекать к ответственности правителей?

В обыденном человеческом сознании существует и активно поддерживается традиционное представление, что на практике ограничить суверенитет власти некому и нечем. Это не совсем так, и не менее традиционный взгляд на необходимость справедливости (вор должен сидеть в тюрьме) не только вполне историчен, но также опирается на объективные социальные тенденции, в том числе, нашедшие своё отражение в Международном праве.

Если начать с формальных оснований, то одним из результатов многовекового процесса формирования общепринятых правил во взаимоотношениях между людьми и их большими объединениями, известными как народы, нации и государства, стало возникновение и развитие институтов Международного права. И уже к середине ХХ века, после двух катастрофичных по потерям мировых войн, это развитие дошло до уровня, когда понимание необходимости правового регулирования и регламентирования затронуло даже такие сферы человеческой деятельности и международных отношений, как вооружённые конфликты и преднамеренное массовое уничтожение людей.

Исходя из возникшего в тот период всеобщего понимания, что массовый террор и убийства мирного населения никак нельзя относить исключительно к действию «стихийных сил природы», возникли вполне глобальные по масштабам процессы, приведшие к возникновению не только крупнейших международных организаций, но и принятию общих правил, определяющих все возможные виды международных отношений, включая ведение войны.

В рамках учреждённой в 1945 году Организации Объединённых Наций общими усилиями коалиции победителей во Второй мировой войне при участии остальных членов ООН была разработана и принята целая система международных договоров и конвенций.

Сутью нового подхода к дипломатии должно было стать возникновение единых общемировых критериев легитимности власти, суверенитета государств и народов, основополагающих принципов международных и межгосударственных отношений и, в том числе, законности тех или иных методов ведения войны как одной из законных форм таких отношений. Особо было выделено тесно связанное с этой сферой понятие «военного преступления».

Нельзя сказать, что такой подход достиг всех поставленных целей, но всё же современная мировая политика стала заметно отличаться от традиций Средневековья, но, к сожалению, в основном в дипломатической риторике.

Тем не менее существующее международное право пока ещё является действующим фактором и как минимум позволяет отличать зло от добра на основании критериев, официально признанных «мировым сообществом», то есть странами, входящими в Организацию Объединённых Наций.

В отношении демографических процессов, затрагивающих как отдельные страны, так и человечество в целом, такой юридический механизм, позволяющий квалифицировать сознательные действия, направленные на сокращение населения, как преступление против человечности, создан после окончания Второй мировой войны и формально одобрен (ратифицирован) практически всеми странами мира.

Соответствующая «Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него» была принята резолюцией 260 (III) Генеральной ассамблеей ООН от 9 декабря 1948 года.

Формулировки прекрасны: Объединённые Нации ещё в 1946 году (резолюция Генеральной ассамблеи ООН №96) объявили, что геноцид является преступлением, нарушающим нормы международного права и противоречащим духу и целям Организации Объединённых Наций, а цивилизованный мир осуждает его и признает, что на протяжении всей истории геноцид приносил большие потери человечеству. А для избавления человечества от этого отвратительного бедствия необходимо международное сотрудничество.

Конкретно международное сообщество установило, что под геноцидом понимаются действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую‑либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую.

К таким действиям диспозиция статьи I Конвенции относит: убийство членов такой группы; причинение серьёзных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы; предумышленное создание таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение; меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы, а также насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую.

Фактически под определения действующей Конвенции ООН подпадает практически весь основной инструментарий, используемый в целях так называемого «управляемого сокращения населения».

По смыслу и букве Конвенции геноцид, независимо от того, совершается ли он в мирное или военное время, является преступлением, которое нарушает нормы международного права. Государства, подписавшие и ратифицировавшие данную Конвенцию, обязуются принимать меры предупреждения геноцида и карать за его совершение.

Юридических лазеек, позволяющих ускользнуть виновным, Конвенция не содержит. Формулировки Статьи III Конвенции чеканны: «наказуемы следующие деяния: геноцид; заговор с целью совершения геноцида; прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида; покушение на совершение геноцида; соучастие в геноциде».

Но самое важное содержится в Статье IV — это определение круга тех, кто может быть привлечен к ответственности за совершение геноцида, соучастие или содействие совершению геноцида и даже его публичное оправдание или обоснование его целесообразности либо неизбежности, квалифицируемое как «подстрекательство»: все, совершающие геноцид или какие‑либо другие из перечисленных в Статье III деяний, подлежат наказанию независимо от того, являются ли они ответственными по конституции правителями, должностными или частными лицами.

Приведённые здесь почти дословные формулировки ооновской Конвенции, формально обязательные для всего мира, однозначно и недвусмысленно относят любые преднамеренные и целенаправленные действия по формированию «негативных демографических тенденций» к тягчайшим преступлениям против человечности.

Любые лица, включая глав государств, виновные или хотя бы причастные к таким действиям (юристы любят термин «деяние», которое включает в себя и действие, и бездействие) не просто «могут», а обязаны быть привлечены к ответственности.

Так почему практически никто в реальности не ответил за организацию вымирания целых стран, народов и больших социальных групп, за исключением немногих осуждённых военных преступников, которым, собственно, геноцид вменялся «по совокупности» с остальными доказанными военными преступлениями, и в основном — в ходе Нюрнбергского процесса, состоявшегося ещё в 1946 году?

Причин отсутствия реальной ответственности за геноцид много, и одна из наиболее системных — это договорная природа Международного права.

В отличие от таких отраслей права, как уголовное или административное, которые опираются на всю мощь суверенного государства, международные договоры и конвенции, — это «продукт полного непротивления сторон» ( © Монтёр Мечников).

В современном мире политический субъект, подобный суверенному государству, но масштабированный до глобального уровня, блистательно отсутствует, и вместо подобной Высшей Инстанции человечество имеет счастье наблюдать достаточно рыхлые образования, не имеющие единой воли, а точнее, ограниченные консенсусом или более или менее глубоким компромиссом участников.

Зачастую низкий уровень внутренней интеграции не позволяет создать эффективную исполнительную структуру либо парализует уже созданную, а в большинстве случаев не мешает просто и без затей взять административный аппарат под фактический контроль либо наиболее влиятельных участников, либо вообще внешних по отношению к организации сил.

К сожалению, в полной мере это грустное явление касается и упомянутой Конвенции ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него. Практически безупречные, содержательно выверенные и юридически прочные формулировки Конвенции повисают в воздухе вследствие отсутствия геополитического субъекта, способного выступить в роли носителя или выразителя объединённой воли всего человечества.

Взамен такого единственно эффективного механизма до настоящего времени используется проверенный веками и многократно доказавший за это время свою ограниченность принцип консенсуса. Как для любого многостороннего международного договора, исполнение на практике Конвенции о геноциде зависит от совпадения, а в реальности — несовпадения намерений стран-участников.

В реальности преследовать и привлечь к ответственности за преступление геноцида можно, только если государство-нарушитель является абсолютным изгоем либо допустит серьёзные ошибки в своей текущей международной политике. Например, не выйдет вовремя из ставшей опасной Конвенции или международного договора и допустит пребывание своих руководителей или ответственных чиновников на территориях, контролируемых недружественно настроенными странами.

Фактически сложившаяся на нашей планете ситуация с международным правом вошла в глубокий системный кризис, вплоть до краха самой концепции совместного противостояния и пресечения преступлений против человечности. Безусловно, по сравнению с замшелым Средневековьем сделаны огромные шаги вперёд по пути прогресса, но в какой‑то момент прогресс застопорился и даже начал откатываться обратно.

Почему был вполне успешен Нюрнбергский трибунал? Потому что это была международная судебная инстанция, созданная государствами, победившими во Второй мировой войне и входившими в Антигитлеровскую коалицию. Проигравшая нацистская Германия и её сателлиты в организации работы Нюрнбергского трибунала по очевидным причинам не участвовали и на его решения не влияли (если не считать адвокатов), а территории этих стран вполне контролировались вооружёнными силами союзников.

Именно по этим причинам сразу после окончания Второй мировой удалось достаточно быстро привлечь хотя бы основных военных преступников к вполне заслуженной ответственности. Чтобы повторить практический опыт Нюрнберга в настоящее время, придётся как минимум воспроизвести тогдашнюю геополитическую ситуацию в самом главном — обеспечить военный контроль над территорией страны, обвинённой в геноциде. Или ждать, пока виновные добровольно или по глупости выйдут из‑под защиты своего государственного суверенитета и попадут в руки обвинителей.

Как сейчас выглядит процедура применения Конвенции о геноциде на практике? Вот Статья V упомянутой Конвенции предусматривает обязательство «договаривающихся сторон» провести необходимое законодательство, причём каждая сторона должна сделать это в соответствии со своей конституционной процедурой и, в частности, предусмотреть эффективные меры наказания лиц, виновных в совершении геноцида. А судить лиц, обвиняемых в совершении геноцида, надо либо в той стране, где было совершено это деяние, или таким международным уголовным судом, который может иметь юрисдикцию в отношении стран — участниц Конвенции, признавших юрисдикцию такого суда.

А если государство, осуществляющее геноцид, — например, США, неоднократно замеченные в организации подобной политики как на собственной территории, так и в других странах, то международное право на голубом глазу предлагает пострадавшей стороне такой вариант: обратиться в ООН с требованием принять в соответствии с Уставом ООН все необходимые, по его мнению, меры в целях предупреждения и пресечения актов геноцида.

В современных условиях это означает, что в отношении государства — постоянного члена Совета Безопасности ООН с правом вето привлечение к ответственности за геноцид технически невозможно, поскольку любое решение ООН против такой державы будет заблокировано ею же, а что касается остальных менее привилегированных членов ООН, то как минимум потребуется нанести такому преступному государству военное поражение и взять его территорию под оккупационный контроль.

А если учесть, что геноцид в современном мире осуществляется по большей части самими США, либо при руководящей роли тех же США, или хотя бы просто в интересах США и их союзников, то можно ожидать применения американского вето на любые попытки посадить в тюрьму или уничтожить на месте военной силой реальных виновников геноцида. В общем, «спасение утопающих есть дело рук самих утопающих». Такова, к сожалению, текущая реальность международного права, и все другие попытки противодействовать геноциду ничуть не более эффективны, чем перечисленные выше.

Так что же, ничего нельзя предпринять и выхода нет?

Позитивная альтернатива для человечества

Можно долго обличать нехорошие глобалистские силы, влекущие мир на край пропасти вымирания и деградации, но помимо осознания масштаба грядущей опасности представляется намного более интересным оценить, насколько безальтернативен предлагаемый сценарий и какие варианты могут быть у человечества помимо всеобщего провала в условное «средневековье».

Что, кроме исторической инерции, разворачивает в пропасть глобальную экономику вместе с человечеством?

Ведущий в современном мире глобальный проект, известный ещё со Средних веков и основанный на «неэквивалентном обмене», то есть вооружённом разбое и тотальном обмане, в настоящее время уже мёртв, то есть просто потерял рентабельность.

Более нет возможности поддерживать в привычных за последние триста лет рамках привлекательный Образ Будущего, а просевшую функцию проектного целеполагания естественным путём перехватил управленческий контур власти — и логично заменил прокисшие «общие» приоритеты вечно актуальными групповыми.

Интересы группы, пусть и ключевой по своему значению в социуме, неизбежно ограничены, что по той же логике приводит к системной дисфункции: идея навечно сохранить себя на вершине социальной иерархии приводит к уклонению от любой ответственности перед обществом, как групповой, так и персональной.

Но такая политика необратимо дестабилизирует социум. Безответственность разрушает социальный баланс и требует полной тайны вокруг власти — иначе невозможно обеспечить безопасность. Именно это качество отличает современный правящий класс от традиционного: в норме власть публична — сильному нет причин прятаться. А люмпенэлита вынуждена окружать себя таинственностью: «большие деньги любят тишину».

Но «системная таинственность», обеспечивая безопасность, ведёт к ненужности. Попытки разделить власть на «тайную настоящую» и «публичную декоративную» порождают технократию, потому что процесс управления сложными системами неизбежно формирует специальную публичную страту — носителя управленческих компетенций и стоящих за ней в глубокой, по их мнению, тени конечных бенефициаров.

И если модель, торжественно наречённая обманщиками «естественным путём развития человечества», уже не в состоянии обеспечить хотя бы нулевую рентабельность экономической системы, построенной на разделении человечества на «метрополию» и «периферию», а суровая реальность требует прекратить хищническое потребление невосполнимых ресурсов — тем хуже для реальности.

Если более нет возможности сохранять достигнутый уровень потребления неимоверно разросшегося на Западе среднего класса — ресурсы будут перераспределяться в пользу самых богатых.

Неизбежно вырастает социальная напряжённость — народы коренных стран Запада заблаговременно и ускоренно подвергаются деградации, превращаясь в безопасную массу дезориентированных индивидуумов, неспособных к организованному сопротивлению.

Усиливается глобальная конкуренция за невозобновляемые ресурсы — геополитические конкуренты стравливаются между собой.

В конечном итоге пусть погибнет с голоду и в войнах хоть половина человечества, хоть три четверти, да хоть сколько, но контроль за распределением не должен выскользнуть из привычных к нему рук.

И не важно, что желанный «золотой миллиард» довольно быстро сократится до «золотого миллиона» и так далее до «золотой единицы» включительно, главное, что сохранится принцип: работают одни, а распределяют в свою пользу — другие.

И вот этот целенаправленный, жёстко управляемый и давно спланированный процесс называется сегодня «глобальным экономическим кризисом» — то есть это явление якобы стихийное, вызванное игрой тёмных сил природы и, следовательно, неподвластное человеку.

Главный маркер всех этих процессов — демография, точнее, системное и неуклонное ухудшение ключевых демографических показателей. И даже сохранение во многих странах высоких стандартов уровня жизни ничего не значит — ускоряющееся падение численности населения неизбежно ведёт к вымиранию и деградации даже в условиях пока ещё сохраняющегося привычного комфорта.

Самоназначенная мировая элита навязывает человечеству «безальтернативный» образ «естественного пути развития человечества» — тогда оправданы лживость, несправедливость и аморальность современного мироустройства, нищета, глобальный кризис, мировая война или любые другие технологии управляемого сокращения населения.

Менее разрушительные, то есть позитивные варианты развития человечества, предлагались ещё в момент зарождения нынешнего Модерна: идеи солидарного социума как бы не старше идей эксплуатации чужого труда и разделения общества на антагонистические классы. Современный прогрессивный проект развития должен предлагать научно обоснованный, убедительный и привлекательный облик устойчивого общественного устройства, способного сменить обанкротившийся глобализированный капитализм, а также реальный путь к построению справедливого человеческого общества.

Альтернативой деградации и возвращению в экономическое средневековье может и должен стать переход человечества на следующий, более высокий уровень развития цивилизации.

В геополитической сфере такой прогресс состоит в построении глобального политического субъекта. В формулировке, предложенной в СССР 20‑х годов поэтом Велимиром Хлебниковым, это должна быть Земшарная Республика Советов. Такое или подобное ему глобальное государство должно действовать в интересах всего населения Земли, и в этом его системное отличие от древней мертворождённой идеи «мирового правительства» как высшей формы вечной эксплуатации человечества в интересах узкой группы самоназначенных «хозяев». С точки зрения экономики объединение в единый комплекс всех (или хотя бы большей части) доступных человечеству ресурсов планеты позволит не только резко сократить их неэффективное использование, но и в рамках планового ведения глобального хозяйственного комплекса качественно увеличить производительность труда, и в том числе концентрировать глобальные ресурсы на самых приоритетных направлениях развития.

В конечном итоге только объединённому человечеству будут по силам проекты масштаба освоения Ближнего космоса и Мирового океана. Каждое из таких направлений потребует планомерных общих усилий на столетия вперёд, что совершенно немыслимо для современных стран, но вполне логично для высокоразвитого и объединённого мирового сообщества наций.

Это совершенно иной, качественно более высокий уровень развития для нашей цивилизации. Даже неполное освоение зоны морского шельфа (до глубин менее 200 метров) — это по доступным ресурсам «вторая Земля», что в принципе снимает любые вопросы о дефиците ресурсов и «неизбежности сокращения населения». Понятно, что сам естественный предел доступных человечеству ресурсов не исчезнет как таковой, хотя и сильно отодвинется. Но больше не будет необходимости в «отрицательной демографической динамике», поскольку ресурсы, ставшие доступными объединённому человечеству, позволят намного спокойнее регулировать оптимальную численность населения, применяя давно известные, опробованные на практике и не травматичные методы демографической политики на горизонтах в пару-тройку сотен лет вместо организации войн, искусственных пандемий, управляемых социальных конфликтов и тому подобных преступлений против человечности. На основании изложенного единственное, о чём можно попросить мальтузианцев и всех остальных радетелей сокращения человечества, — начните с себя. В этом случае весьма вероятно, что сокращать остальное население планеты уже не потребуется…