На днях наша профессионалка, собаку съевшая, под кумыс, в редакторском деле, избрав меня мишенью своего профессионализма, отдельной заметкой выступила против "Я" (и производных) даже в произведениях "от Я". Ваш покорный слуга растерялся: действительно, может быть лучше, вместо "Я", "МЫ" писать (и производные "НАШ", др.)? Побежал в мировую литературу. Как там?
Из «Робинзона Крузо» Д. Дефо:
С самого раннего детства Я больше всего на свете любил море. Я завидовал каждому матросу, отправлявшемуся в дальнее плавание. По целым часам Я простаивал на морском берегу и не отрывая глаз рассматривал корабли...
Моим родителям это очень не нравилось. Отец… хотел, чтобы Я сделался важным чиновником…. Но Я мечтал о морских путешествиях. Мне казалось величайшим счастьем скитаться по морям и океанам.
Итак, на 6-и строчках нашлись аж(!) 7 «Я» и производные. Жаль, что Даниель Дефо не может прочесть многоумное исследование моего произведения Людмилой Фёдоровой, в котором только я (ой, опять «Я»!) и природа.
Теперь обратимся к произведению нашего классика, в котором ведётся повествовавние тоже от первого лица:
«Капитаечская дочка», А.Пушкин:
Я жил недорослем, гоняя голубей и играя в чехарду с дворовыми мальчишками. Между тем минуло мне шестнадцать лет. Тут судьба моя переменилась.
В ту же ночь приехал Я в Симбирск, где должен был пробыть сутки для закупки нужных вещей, что и было поручено Савельичу. Я остановился в трактире.
Соскуча глядеть из окна на грязный переулок, Я пошел бродить по всем комнатам. Вошед в биллиардную, увидел Я высокого барина лет тридцати пяти,
Я согласился и на то, а Зурин велел подать пуншу и уговорил меня попробовать, повторяя, что к службе надобно мне привыкать; а без пуншу что и служба! Я послушался его. … Зурин взглянул на часы, положил кий и объявил мне, что Я проиграл сто рублей. Это меня немножко смутило. Деньги мои были у Савельича. Я стал извиняться. Зурин меня прервал: «Помилуй!
Мне было жаль бедного старика; но Я хотел вырваться на волю и доказать, что уж Я не ребенок.
Здесь в 11 строках 16 «Я» и производных.
Думаю, примеров достаточно. Да я, в отличие от Людмилы Фёдоровой, с 1988 года не имел ни выходных, ни отпусков. И дурью не маялся.
Убедить кого-либо не чаю, что «разборка моего «Я» и производных в сочинении от первого лица была сделана из подленького желания хоть как-то досадить мне. В нормальном окружении «анализ» ЛФ, отдающий кумысом среднеазиатских изданий, был бы осуждён, как надуманный, антинаучный в филологическом плане. Но здесь же, на Завтра, у ЛФ поддержка борцов с белогвардейщиной и бандеровщиной. Даже скромный прозаик Михаил Мороз, в силу своей компартийной ангажированности и слабохарактерности, горячо благодарит проф. Редакторшу, что она открыла ему глаза на прозу и поэзию Сокурова. В профессионализме ЛФ я не сомневаюсь, но сильные сомнения в её обыкновенных человеческих качествах. Это подтвердилось и в её продажности Эху Москвы по примеру Ужакина.
Людмиле Фёдоровой не по силам раскрыть мою якобы несостоятельность как писателя. Поэтому она использует недостойные методы, в расчёте (в точном расчёте!) на поддержку «озлобленной фёдоровщины» (термин не мой), лтературных неудачников-завистников и не имеющих своего мнения, типа М.Мороза.
