Публичные дебаты активистов партии «Другая Россия» и представителей православных активистов никак не назовешь массовым мероприятием – как нацболы, так и христиане-радикалы достаточно далеки от политического мейнстрима. Тем не менее, несколько десятков человек собрались 20 февраля в клубе Modus для того, чтобы стать свидетелями дискуссии, в которой «Другую Россию» представляли член исполкома Александр Аверин и политолог Алексей Лапшин, а православных активистов – их лидер Дмитрий Энтео и евразиец Андрей Коваленко. Заявленные темы обсуждения звучали впечатляюще – метафизика революции и империи, современная Русская Идея, политическое и духовное будущее России.
Энтео и Коваленко сразу взяли с места в карьер. Ответ на первый же вопрос ведущего («Кто такие, собственно, православные активисты?») исчерпывающе выразил позицию православных радикалов сразу по всем вопросам. Православные активисты выступают за теократическое государство, за тотальное подчинение общества божьему закону, против любых светских идеалов, ведь, как спокойно пояснил Энтео: «Смерть пожрёт всё. Любые идеалы, кроме Бога – тлен».
Собственно, все дальнейшие реплики православных активистов можно было предугадать заранее. Русская идея – безусловно, Православие. Высшее зло – либералы-атеисты. Всякая власть – от Бога, революция должна твориться исключительно в душе человека, а не на улицах. Советский режим – зло, уход от Бога. Призывы нацболов к революции – тлен, ведь какие бы преобразования не вершились в материальном мире, без Бога всё бессмысленно. В общем, Бога православные активисты поминали в ответе на каждый вопрос, иногда откровенно всуе. Так, после того, как, отвечая на вопрос о миграции, Энтео на голубом глазу заявил: «Миграционные потоки направляет Бог…» в зале прозвучал очень неблагоговейный смех.
Впрочем, православных активистов нельзя было упрекнуть в плохой подготовке к дебатам. Ораторы удачно дополняли друг друга: Коваленко с серьёзным лицом спокойно объяснял свою позицию, Энтео вдохновенно проповедовал, бросая яркие фразы: «Мы не видим ничего страшного в тоталитарной святости», «Первым революционером был дьявол». Нацболы не могли похвастаться такой же организованностью. Аверин скучающе ухмылялся и откровенно насмехался над оппонентами. Так, на вопрос о большевистских репрессиях против церкви нацбол бросил: «Глядя на современную верхушку РПЦ, становится понятно, что большевики явно не доработали», на вопрос о том, как могла «Другая Россия» якшаться с либералами, ответил, что ради победы над путинским режимом нацболы готовы объединиться и с самим адом. В то же время Лапшин был куда серьёзнее и последовательно раскрывал позиции национал-большевизма. Эти позиции также хорошо известны – битва как против Кремля, так и против буржуазной оппозиции, революционная идеология, превращение России в альтернативный капиталистическому миру проект. Тема метафизики в речах нацболов всплывала гораздо реже, чем у православных, хоть они и заметили, что выступают «за изменение бытия на всех уровнях», а Аверин даже подчеркнул, что «победа духа над материей – наша безусловная цель». Частота упоминания Бога в речах оппонентов позволила Аверину ехидно спросить: «Что вы употребляете?», на что невозмутимые православные активисты единогласно заявили, что единственный их наркотик – Святое Причастие, чем вызвали ещё одну волну смеха.
Дебаты начались достаточно живо, но по мере того, как они шли, всё очевиднее становилось, что оппоненты неспособны к конструктивному диалогу, так как мыслят себя в абсолютно разных плоскостях – политики и веры. Православные фундаменталисты равнодушны к тому, кто возглавит Россию – Путин или Лимонов, равно как и нацболам всё равно, атеисты или православные будут у власти. «Нацболы – неплохие ребята» - говорил Коваленко. «Православие – наиболее близкая мне религия» - пожимал плечами Лапшин. Настоящего противоречия в позициях не было, но участники дискуссии существовали в разных сферах и из-за этого не слышали друг друга. Диалога не вышло. Ближе к концу мероприятия в зале стоял откровенный гул, задние ряды заскучали, перестали обращать внимания на реплики оппонентов, и лишь немногие продолжали смотреть и слушать, как Божьи птахи и птенцы гнезда Лимонова вяло клюют друг друга. Последнюю попытку оживить мертвеющие дебаты невольно предпринял Аверин, в ответ на обвинения в содомии в адрес Лимонова рванувшийся поколотить Энтео, но и эта попытка не увенчалась успехом: Аверина усадили на место, а вскоре и дебаты подошли к концу. Победа, по мнению как коллегии, так и зала, отошла к православным активистам, которые действительно выглядели если не убедительнее, то организованнее. Но в целом по окончании дебатов нельзя было отделаться от мысли, что ты два часа слушал спор бузины в огороде с дядькой в Киеве.
Олег Егоров
